скачать книгу бесплатно
– Да что ты, в конце концов, устраиваешь? – Вадим собрался с силами и возвысил голос: – Как ты себя ведешь в доме моей матери?
В его голосе звучал праведный гнев. Тоже мне, праведник! Карина не сомневалась, что рыльце у него в пушку.
– В доме этой старой сводни? – отозвалась Карина и, снова оттолкнув мужа в сторону, побежала по квартире, заглядывая во все укромные уголки. Она заглянула в кладовку, сунула голову в дверь кухни, выглянула на балкон.
– Не смей оскорблять мою мать! – запоздало возмутился Вадим и попытался встать на пути у разъяренной фурии.
Проще было бы остановить раненого носорога.
Карина зашипела, как змея, которой наступили на хвост, выставила вперед острые ярко-алые ногти и взмахнула ими, как пятью остро заточенными ножами. Вадим подозревал, что ногти жены ядовиты. Он отшатнулся, поднял руку, чтобы заслонить лицо, и при этом нечаянно заехал локтем Карине в скулу. Она взвизгнула, отскочила и снова бросилась в атаку.
И в это время тихо открылась дверь ванной.
– Кариночка, это ты приехала? – прозвучал за спиной у взбешенной женщины приторный детский голосок.
Карина развернулась и уставилась на свекровь.
Та стояла на пороге ванной в розовом шелковом халате и с махровым полотенцем на голове.
– Сандра? – изумленно выдохнула Карина. – Ты здесь?
– А где же мне еще быть, как не у себя дома? – просюсюкала свекровь. – А вот ты… что ты здесь делаешь? Если бы ты заранее предупредила, я бы хоть чайник поставила… Да и себя привела в надлежащий вид… Нельзя же появляться так неожиданно… Я бы пирожных купила… Хотя, при твоей комплекции, сладкого лучше избегать…
– Сговорились? – прошипела Карина.
Она уже поняла, что номер не вышел, поймать мужа с поличным не удалось, этому подонку опять удалось вывернуться, и как всегда в этом виновата свекровь!
– О чем ты, деточка? – прежним медовым голоском осведомилась Шурочка. – А что у тебя с лицом? Ты упала?
– Где? – Карина метнулась к зеркалу, бросила взгляд на свое отражение и побледнела: в том месте, куда заехал локтем Вадим, уже проступал впечатляющий синяк.
– С-скотина! – выдохнула она, прижав руки к щекам, и повернулась к свекрови. – Это все ваш обожаемый сыночек! Имейте в виду – я пойду в травмпункт и зафиксирую побои! Я подам на него в суд! Я отправлю его на нары!
– Что ты, деточка! – На этот раз голос свекрови прозвучал, как скрип железа на сорокаградусном морозе. – Вадик никогда, ты слышишь – никогда не поднимал руку на женщину! Я буду свидетельствовать в его пользу…
– Ага, наверное, я сама себе засветила фонарь! – Карина перекосилась от ненависти и снова взглянула в зеркало. Нет, в таком виде она не может показаться на людях!
Вадим, который до этой секунды стоял в сторонке и растерянно хлопал глазами, как он всегда поступал в стрессовых ситуациях, подобрался к матери и что-то зашептал ей на ухо.
Опять, гад, задумывает какую-то пакость!
Но теперь Карина думала не о нем, а о себе. О том, что делать с этим здоровенным синяком, который на глазах наливался сочной синевой, как спелый баклажан.
– Кариночка, деточка, тебе действительно нужно немедленно обратиться к врачу! – снова защебетала Сандра. – Ты, наверное, ушиблась о дверь, когда носилась по квартире, а это не шутки… Тебе пропишут какую-нибудь мазь и физиотерапию… Я тебя провожу… Ты пока закройся этим шарфиком…
Свекровь сунула в руки Карине шелковый платок с видами Флоренции. Сама же каким-то удивительным образом за считаные секунды успела переодеться и причесать свои аккуратненькие жиденькие кудельки и теперь медленно, но верно подталкивала невестку к дверям квартиры.
Впрочем, Карина почти не сопротивлялась.
После того как она пережила ужасное разо-чарование, не застав мужа на месте преступления, да еще схлопотала по физиономии, ее покинул былой кураж, и она не представляла более угрозы для общественной безопасности. Послушно, как автомат, она двигалась к выходу, одновременно закутываясь в дурацкий платок, чтобы замаскировать свои боевые увечья.
Свекровь под локоток вывела ее из квартиры, затем из подъезда. По дороге им никто не встретился.
Под ручку, как лучшие подруги, они дошли до остановки, и Сандра впихнула невестку в первую подъехавшую маршрутку.
– Приложи к этому месту сырое мясо! – крикнула она вслед отъезжающему автобусу. – Сырое мясо очень помогает от синяков! Это старинное народное средство!
– Если бы это было твое мясо, я бы десять раз подумала! – прошипела Карина себе под нос. – Оно наверняка ядовито!
Не успела я разобраться с накопившимися делами, как Гена вызвал меня к себе в кабинет. Редкие волосы у него стояли дыбом, галстук съехал набок, глаза смотрели в разные стороны. На столе перед ним громоздился настоящий Эверест из папок с документами. В общем, деловая, творческая обстановка.
– Березкина! – завопил он, едва я открыла дверь. – Чем ты там занимаешься?
– Годовым отчетом, – ответила я спокойно, не ожидая никакого подвоха.
– Брось все к чертовой матери! Сейчас же поезжай в страховую компанию «Барокко», они аннулировали договоренность о страховании финансовых рисков! Нужно пригрозить им штрафными санкциями, напомнить о неустойках, прижать к стене и добиться, чтобы восстановили все обязательства…
– Но это же твоя работа… – робко заикнулась я. – Ведь с моим характером…
– Я жду Семибоярова! – выпалил он с таким чувством, как будто его обещал посетить сам Господь Бог. – И вообще, кто из нас начальник? Это – приказ, а приказы не обсуждаются!
– Интересно, а кто за меня будет заканчивать отчет? Ты же сам вчера сказал, что…
– Вчера было вчера, а сегодня – сегодня, – глубокомысленно ответил шеф.
С этим заявлением трудно было поспорить. Кроме того, он – начальник, значит, он всегда прав.
– Только с твоим золотым характером можно разрулить эту проблему! – решил он напоследок подсластить пилюлю.
– Кто-то говорил, что с моим характером… – начала я, но он замахал руками:
– Иди, иди, Березкина, некогда с тобой препираться, Василий Антонович тебя отвезет…
Василий Антонович – наш водитель.
Это мрачный дядька пенсионного возраста, который очень любит вспоминать, как возил большого начальника в советские времена. Это неприятное качество ему прощали за то, что водителем он был в самом деле виртуозным и каким-то чудом умудрялся объезжать все пробки. Буквально чудом.
Я плюхнулась на заднее сиденье и прикрыла глаза, надеясь хоть немного отдохнуть. Но не тут-то было. Василий Антонович тронулся с места и завел свою обычную шарманку.
– Вот ты знаешь, Дарья, кто в советские времена был главным человеком в любом городе?
– Первый секретарь горкома, – привычно ответила я, потому что уже выучила этот текст.
– Правильно! – одобрил водитель, уважительно покосившись на меня в зеркало заднего вида. – А ты знаешь, Дарья, кто был вторым после него человеком?
– Второй секретарь… – пробормотала я, безуспешно пытаясь отключиться.
– А вот и неправильно! – радостно воскликнул Василий Антонович. – Вторым человеком в городе был водитель первого секретаря! Потому что мог обо всем переговорить со своим шефом, пока его везет. Включая даже разные вопросы. Ты, Дарья, не представляешь, какие люди стояли ко мне в очередь!
Он оседлал своего любимого конька и всю дорогу рассказывал о своем былом величии.
К счастью, доехали мы очень быстро.
Я выскочила из машины, сказала Василию Антоновичу, чтобы заехал за мной через полтора часа, и нырнула в стеклянные двери страховой компании.
Перед этим я бросила взгляд через плечо на соседний дом.
Ко всем радостям моей сегодняшней поездки добавилось еще то, что офис компании «Барокко» располагался рядом с домом моей бывшей свекрови Шурочки.
Я поздоровалась со знакомой девицей, которая кормила рыбок около входа, прошла через приемную, сделала козу секретарше управляющего и ворвалась в его кабинет.
Управляющий «Барокко», толстый, вечно потеющий мужик лет сорока, уставился на меня волком.
– Не надо меня уговаривать! – рявкнул он, положив на стол пудовые кулаки. – Я принял решение, и баста! Нам этот геморрой ни к чему! Никакой прибыли, одни неприятности!
– Я не собираюсь вас уговаривать, Андрей Сергеевич, – ответила я совершенно спокойно. – Я только хотела напомнить вам кое-какие пункты договора.
Все-таки спокойная интонация иногда делает чудеса, как утверждал доктор Леденцов.
Страховщик шумно выдохнул, убрал кулаки и пропыхтел:
– Какие еще пункты?
– Двенадцатый, подпункт «Е», и четырнадцатый… – Я положила перед ним копию договора, без приглашения уселась в гостевое кресло и откинулась на спинку.
Андрей Сергеевич принялся читать текст, шевеля губами, а я повернулась к окну.
Это окно выходило прямо на подъезд моей бывшей свекрови.
И в этот самый момент к подъезду подошла Карина.
Впрочем, сказать, что она подошла, было бы неправильно.
Она мчалась к подъезду, ничего перед собой не видя и не разбирая дороги. Если бы у нее на пути оказалось какое-нибудь незначительное препятствие, вроде бездомной кошки или зазевавшейся старухи, Карина просто затоптала бы несчастную и не заметила. Ее густая черная грива стояла дыбом, лицо пылало пятнами нервного румянца, глаза полыхали, как два бортовых огня сторожевого катера.
В общем, она выглядела самой настоящей ведьмой. Если ей чего и не хватало – так это метлы в качестве индивидуального средства передвижения.
Я вспомнила наш вчерашний разговор и решила, что Карина от слов перешла к делу. Впрочем, мне это было совершенно безразлично. Мне хватало собственных проблем.
Тем более что Андрей Сергеевич поднял голову и пробурчал с плохо скрытым сарказмом:
– Ну и что? Санкции, предусмотренные двенадцатым пунктом, не могут быть применены по закону от четвертого ноября…
– Совершенно верно, – кивнула я. – Так бы оно и было, но подпункт «Е» относится как раз к нашему случаю…
Я какое-то время растолковывала ему нашу позицию, как тупому третьекласснику. Выслушав меня, он наморщил лоб и снова углубился в чтение договора.
Я опять взглянула в окно.
И снова увидела нечто интересное.
Из подъезда вышла Шурочка… то есть, извините, Сандра, ведя под руку Карину.
Но на этот раз я с трудом узнала жену моего бывшего мужа.
Ее как будто подменили.
Вместо ведьмы с пылающим взором и всклокоченной черной гривой шла растерянная, ссутулившаяся, резко и неожиданно постаревшая женщина. В довершение ко всему ее голова и даже часть лица, как у свободной женщины Востока, была обмотана каким-то пестрым шелковым платком.
Карина шла неуверенно, без определенной цели, и, если бы Шурочка ее не подталкивала, наверное, просто остановилась бы, как механический зайчик из рекламы, у которого кончилась батарейка.
Они подошли к краю тротуара, Шурочка призывно замахала рукой, остановила проезжающую мимо маршрутку и впихнула в нее свою невестку.
После этого Шурочка постояла немного, дождалась, когда маршрутка свернет за угол, потом оглянулась на свои окна на четвертом этаже. Задрав голову, она улыбнулась кому-то и помахала рукой. Мне показалось даже, что в окне мелькнул чей-то силуэт. Ясно чей – моего бывшего муженька – только своему ненаглядному сыночку мамочка может улыбаться так нежно и приветливо. После этого Шурочка прихорошилась, поправила свои завитые кудряшки и пошла мелкими шажками в сторону проспекта, аккуратно обходя лужи.
Я пожала плечами: вся сцена была довольно странной.
Однако думать о ней было некогда, тем более что страховщик, наконец, дочитал договор и поднял на меня взгляд:
– Ну ладно, так и быть… мы не будем настаивать на аннулировании этого договора…
Еще бы он настаивал! Штрафные санкции его просто разорят!
Но я, разумеется, ничего подобного не сказала, давая ему возможность сохранить лицо, и поднялась, проговорив:
– Я рада, что мы смогли найти общий язык!
– Кофе выпьешь? – спохватился хозяин кабинета, вспомнив о правилах гостеприимства.
– Некогда! – Я замахала руками.
Машина уже ждала меня возле дверей офиса.
Вернувшись в родную фирму, я заглянула к Гене, чтобы сообщить о своем успехе.
И он, разумеется, взглянул на меня с раздражением и осведомился, когда я, наконец, закончу годовой отчет.
Надежда Николаевна вздохнула и поплелась на кухню.
Там она съела яйцо с тостом, выпила большую чашку кофе, хотела сделать себе вкусный бутерброд с копченой колбасой, но вспомнила о весах, которые в сердцах затолкала под шкаф, и передумала.
Весы были ее личным врагом: они каждую неделю показывали все большие и большие цифры, наверняка только для того, чтобы испортить Надежде настроение.
Покончив с обязательными утренними делами, Надежда Николаевна уселась за компьютер.
Этим утром душа ее совершенно не лежала к работе, она не могла забыть вчерашнюю ужасную историю, лицо мертвого человека в маршрутке, но у нее имелись насущные дела, которые требовали к себе пристального внимания.
Ей действительно нужно было через два дня сдать в издательство редактуру очередной брошюры.
