скачать книгу бесплатно
«Чтобы вам, молодым, – сказала, – праздник не портить».
В общем, не было свадьбы, да Ника и не хотела шума, года еще не прошло, как мама умерла, какой уж тут праздник. А Сергей сказал, что в Питере все будет – и свадьба, и гости, и новая жизнь начнется. Непременно начнется. И Ника с ним была согласна, потому что, откровенно говоря, здорово заела ее тоска.
Пока мама болела, от всех она отдалилась, да и было-то подруг немного. Одна замуж вышла и родила сразу, другая уехала в другой город, третья вообще в другую страну. Осталась только Танька Самохина, с которой, вообще-то, близко никогда не дружили, пришлось ее в свидетели звать.
– Что так смотришь, не веришь? – вторгся в ее воспоминания голос этого типа. – Может, тебе паспорт показать? – И он шлепнул перед Никой на стол раскрытую книжечку паспорта.
Там был штамп… все правильно, такого-то числа сего года зарегистрирован брак с Соловьевой Вероникой Дмитриевной…
Дрожащими руками Ника пролистала паспорт, который был ей знаком, держала она в руках этот документ, в самолете его рассматривала от нечего делать. Паспорт был Сережин. И на первой странице написано черным по белому – Ломакин Сергей Викторович, и фото…
Фотография была не его, не Сергея, фотография была вот этого типа, что сидел напротив и смотрел на нее с тревогой и раздражением.
Ника отшвырнула от себя паспорт, он упал на пол прямо в коричневую лужицу кофе. Этот тип, которого она ну никак не могла считать своим мужем, нагнулся за паспортом, и тут Ника увидела близко его затылок. Затылок был совсем не такой, как у Сергея. Стрижка такая же, но вот сзади у него на шее была ямочка, которую ей так нравилось целовать и гладить. А он всегда смеялся и отводил ее руку, говорил, что щекотно.
Не было никакой ямочки. Вот не было – и все!
– Ты не Сергей, – тихо, но твердо сказала Ника. – Где Сережа? Что ты с ним сделал?
– Ну вот, снова-здорово! – Он вскочил так резко, что едва не задел ее головой. – Да угомонишься ты, наконец? Документам не веришь! – Он брезгливо потряс книжечку паспорта, с которой капало. – Что устроила! Безобразие просто!
– Что тебе от меня надо? – заорала в ответ Ника. – Отвали от меня! Отвали немедленно!
Она оттолкнула его и бросилась в комнату, чтобы взять сумку. И нужно наконец найти хоть какую-то обувь, взять чемодан и уходить отсюда.
Куда идти? Она понятия не имела куда. Но видеть этого типа она больше не в состоянии.
– Ника, постой! – Он бросился следом. – Ну, подожди, давай поговорим спокойно!
Он настиг ее в прихожей, схватил за плечи, она вырывалась. Тут в замке входной двери заскрежетал ключ, и на пороге появилась женщина в зимнем пальто с воротником из крашеного песца.
– Что такое, что случилось? – тут же заговорила она высоким срывающимся голосом. – Сережа, что такое?
– Ох, мама. – Этот тип, утверждавший, что он ее муж, отпустил Нику и вздохнул с облегчением. – Может, ты сумеешь ей объяснить… у меня уже нет сил!
Женщина мигом сбросила пальто и мохеровый берет. Была она немолода, жидкие бесцветные волосы скручены в жалкую кичку на затылке, маленькие глазки, белесые брови и ресницы, только узкие губы накрашены слишком светлой помадой. Этот тип называл ее мамой, а она его – Сережей. Значит, если он выдает себя за ее мужа, то эта тетя – ее свекровь…
– Верочка! – Женщина подбежала к ней и погладила по плечу. – Деточка, что случилось?
Нику передернуло, она терпеть не могла, когда ее имя сокращают так. Ну, с детства звали ее Никой, а никак не Верой.
– Она говорит, что я – не ее муж! – влез тут противный тип. – Представляешь, мама, она говорит, что я – не Сергей! Кошмар просто! В голове не укладывается!
– Подожди, Сережа, не суетись. – Женщина отогнала его мановением руки. – Дай мне с невесткой поговорить.
– Дорогая! – Она заглянула Нике в глаза. – Ты неважно выглядишь. Спала плохо на новом месте?
– Ну да… – неохотно признала Ника.
– Ну вот, нужно умыться, позавтракать, хоть кофе выпить… ты ведь любишь кофе? Сама говорила, что если с утра кофе не выпьешь, то и не человек вовсе.
«Когда это я ей такое говорила? – задумалась Ника. – Первый раз в жизни ее вижу!»
– Ты, наверное, не помнишь, вчера вы поздно приехали, я сразу тебя спать уложила… – Голос у женщины был мягкий, вкрадчивый. – Ты устала очень…
– Вы – Лидия Сергеевна? – неуверенно спросила Ника.
– Ну, надо же, даже отчество запомнила! – восхитилась женщина. – Вот молодец!
Что тут такого героического, в свое время Сергей говорил ей, что мать назвала его Сергеем в честь своего рано умершего отца. И тут Ника вспомнила, что эту женщину она видела. Вчера она их встретила в аэропорту и привезла в эту квартиру. Сергей еще сказал, что квартира – его, они тут будут жить пока, а там что-нибудь придумают. Стало быть, это и правда свекровь.
– Деточка, – проникновенно говорила сейчас свекровь, – соберись, успокойся, возьми себя в руки. Ты дома, у своих, тебя все здесь любят… не волнуйся, ничего не бойся, все будет хорошо… Сережа, свари же нам кофе!
– Конечно, – ухмыльнулся этот тип, который утверждал, что он Никин муж, – сварю, разумеется.
Он ушел на кухню, а свекровь, непрерывно болтая, выдала Нике новые тапочки, которые достала почему-то из своей сумки, проводила в ванную и сама умыла ей лицо холодной водой.
Ника не сопротивлялась, успела только заметить, что ванная в этой квартире совершенно жуткая, сама ванна желтая от старости, и плитка кое-где облетела.
– Ну вот, – сказала свекровь, – теперь тебе станет легче.
И повела ее на кухню, а там уже этот тип держал в руках дымящуюся джезву.
– Кофе должен быть горячий, как огонь, черный, как ночь, и сладкий, как поцелуй любимой женщины! – сообщил он. – И еще надо добавить в него щепотку корицы…
– Что-о? – Ника вскочила, с грохотом опрокинув стул. – Что ты сказал – корица?
– Деточка, что такое, что с тобой? – заблажила свекровь.
– Кардамон! – заорала Ника. – Сергей добавлял в кофе кардамон!
– Господи, ну что опять не так! – заорал в ответ тот тип. – Теперь ей кофе не нравится!
– Верочка, детка моя… – Свекровь бросилась между ними. – Он хотел сказать кардамон, просто перепутал. Ну какая разница – корица, кардамон, перец, ваниль… мужчины вечно все путают. Он тоже нервничает, он тоже ночь не спал… эти перелеты… не хочешь кофе – не надо, пойдем, приляжем… тебе нужно успокоиться, еще немного поспать… есть у меня один человек…
– Какой человек? – Руки у свекрови оказались неожиданно цепкие, сильные, Ника пыталась вырваться из ее объятий, но у нее ничего не получилось.
– Ты только не волнуйся, – бормотала свекровь, – мы ему сейчас позвоним… он старый друг семьи, еще папу моего знал… И Сережу он лечил…
– Лечил? Он врач?
– Доктор, очень хороший… он тебя только посмотрит…
И она все подталкивала Нику вон из кухни, а сама мигала этому типу, чтобы убрался с дороги.
Они оказались не в той комнате, где спала Ника. Эта была побольше, но обставлена так же скудно. Узкий диванчик, старый сервант с допотопной посудой, у окна – круглый стол на одной «слоновьей ноге», покрытый пыльной плюшевой скатертью с пошлыми кистями. И Сергей тут жил? Странно все…
Тут Ника вспомнила, что у нее более насущные заботы – выяснить, куда подевался ее муж.
Свекровь усадила ее на диван и все суетилась рядом, а тот тип встал у двери, сложив руки на груди с самым решительным видом.
– Послушайте, – Ника попыталась сопротивляться, – чего вы от меня хотите? Позвольте мне уйти.
– Ну да, как же… – усмехнулся этот самозванец.
– Куда ты пойдешь, ну куда? – Свекровь всплеснула руками. – Одна, в незнакомом городе, без родных, без знакомых, это просто опасно, наконец. Да еще ты не в себе…
– Я не сумасшедшая! – Ника все пыталась отмахнуться от назойливой свекрови.
– Нет, конечно, ты не сумасшедшая! – согласилась та. – Просто устала с дороги, спала плохо, нервничала… тебе тут нечего бояться, мы тут все свои, твоя семья… Ведь Сережа – твой муж, ты же видела документы, а ему обидно такое твое отношение, вот он и резок немного… Ведь он так тебя любит…
В это время в дверь квартиры позвонили – требовательно, уверенно, настойчиво.
– А вот и он, вот и Валерьян Иванович! – пропела Лидия Сергеевна. – Быстро добрался!
Она выскочила в прихожую, клацнули замки, хлопнула дверь, и почти сразу в комнату вкатился невысокий толстенький человечек с круглой лысиной и круглыми маслеными глазами. Он на ходу натягивал белый халат, за ним поспешала Лидия Сергеевна с кожаным докторским чемоданчиком в руке.
– И где же у нас больная? – проговорил толстячок, потирая руки и оглядываясь.
– Я не больная! – резко возразила Ника.
– Нет-нет, конечно, не больная! – тут же согласился с ней толстяк, подкатился к ней и ухватил за руку, затих, склонив голову к плечу – видимо, слушал пульс.
– Конечно, не больная! – повторила Ника. – Я же не могу не узнать собственного мужа…
– Опять двадцать пять! – простонал самозванец, но свекровь дернула его за руку и выразительно сверкнула глазами – помолчи, мол, не мешай доктору.
– Разумеется, не можете! – подхватил толстяк, выпустив руку. – Деточка, не волнуйтесь! Тут не о чем говорить! Лучше скажите – как мы себя чувствуем?
Он говорил тем ласковым, сюсюкающим, дебильно-жизнерадостным голосом, каким некоторые взрослые разговаривают с детьми. Или некоторые врачи разговаривают с безнадежно больными. И еще эта ужасная манера говорить пациенту «мы»…
– Мы себя чувствуем по-разному, – попыталась осадить его Ника. – Из вас, по крайней мере, никто не пытается сделать душевнобольного!
– Какие мы обидчивые! – проворковал доктор. – Не нужно обижаться и расстраиваться не нужно! Мы сейчас примем таблеточки, и все станет хорошо!
– Вы что, думаете, я приму таблетку и признаю в совершенно постороннем мужчине своего мужа? Да и не стану я ничего принимать! Еще не хватало!
Как ни странно, при виде этого толстяка в белом халате в ней проснулась решительность.
– Ну, если не таблеточки – тогда укольчики! – ворковал толстяк, переглядываясь с Лидией Сергеевной. – Укольчики, они и действуют лучше…
– Но вы меня еще даже не выслушали! – возмущенно воскликнула Ника.
– Выслушаю, непременно выслушаю! Я для того и приехал, чтобы всех выслушать! – Доктор снова переглянулся с Лидией Сергеевной и проговорил совсем другим голосом: – Что с ней случилось?
– Представляете – вчера приехала с Сережей, впервые в нашем городе, все было хорошо, я их встретила, показала квартиру – а сегодня она Сережу не узнает! Представляете?
– Очень даже хорошо представляю! – Толстяк покачал головой. – Вы сами сказали – впервые в незнакомом городе, в незнакомой обстановке, а психика неустойчивая, вот и случился кризис…
Он снова повернулся к Нике и проговорил тем же фальшиво-жизнерадостным тоном:
– Деточка, положите ногу на ногу!
Ника сначала думала, что не станет выполнять его идиотские требования – но тут же передумала. Пусть не считает, что она упрямая идиотка. Он все же врач, он должен понять, что она в своем уме.
Ника положила ногу на ногу, доктор ударил ее по колену молоточком и покачал головой.
– Что-то не так? – насторожилась Лидия Сергеевна.
– Рано что-то говорить… деточка, теперь встаньте, закройте глаза и вытяните руки вперед! Вот так… теперь достаньте правой рукой до носа… теперь левой рукой…
Ника выполнила эти приказы, чувствуя себя глупо, затем села. Доктор снова озабоченно покачал головой, подошел к ней, пробежал пальцами по голове. Нащупал шрам у нее на затылке и замер, как охотничья собака, почуявшая свежий след.
– А это что у нас такое?
– Это… это ерунда… – неохотно пробормотала Ника. – Это было очень давно…
– Давно? Все наши неприятности коренятся в давних травмах… особенно в детских… так что с вами случилось?
– На меня напала собака, – с трудом выговорила Ника. – Я упала, ушиблась… но все очень быстро зажило…
– Ничто не проходит бесследно! – поучающим голосом проговорил доктор и поднял руку, как бы подкрепляя этот тезис. – От таких детских травм в душе остаются очень глубокие отметины!
– Доктор! – вступил в разговор тот тип, который назвался Никиным мужем и который до сих пор молчал с обиженным видом. – У нее есть медицинские бумаги. Там все это описано.
– Бумаги? Очень хорошо! – Толстяк потер руки. – Давайте мне ее бумаги!
Мужчина вышел из комнаты и тут же вернулся с папкой. С той самой папкой, которую Сергей убедил взять с собой.
Ты, сказал, уезжаешь надолго, когда еще вернешься в эту квартиру, все же на выходные не заедешь, далеко. Так и бери все нужное с собой – документы, диплом, карту медицинскую, мало ли, понадобится…
Ника послушалась и теперь смотрела на этого самозванца с бессильным возмущением.
Как он посмел рыться в ее вещах? И откуда он знает про ее подростковую травму? Только Сергей знал, потому что у жены от мужа ведь не может быть секретов…
А этот… Она готова была взорваться, наговорить ему резкостей – но ее останавливало то, что в таком случае ее наверняка посчитают сумасшедшей.
Толстяк взял папку, принялся листать ее содержимое, шурша страницами, время от времени цокая языком и покачивая головой. Наконец нашел какое-то место и прочитал громко, с выражением крайней озабоченности:
– Посттравматический синдром… как же, как же… чего же вы хотите? Ничего удивительного!
– Это серьезно? – почти хором проговорили липовый муж и сомнительная свекровь.
– Достаточно серьезно…
– Но можно что-то сделать?
– Безнадежных случаев почти не бывает. Будем лечить… наука далеко продвинулась вперед!
