скачать книгу бесплатно
Черная машина свернула на боковую дорогу и помчалась вперед. Михаил последовал за ней.
По сторонам от дороги пролетали светлые березовые рощицы, просторные поляны. Промелькнула маленькая невзрачная деревенька. На смену пронизанным солнцем лиственным рощам пришел темный, мрачный ельник.
Дорога сделала плавный поворот. Впереди показался шлагбаум. Черная машина мигнула задними огнями, сбросила скорость и плавно остановилась. Михаил остановился чуть позади. Бритоголовый мужчина вышел из своей машины, подошел к «Ауди» Михаила и наклонился:
– Пересядьте, дальше я поведу сам!
Михаил пожал плечами: у богатых свои причуды, а его дело маленькое – делай, что велят...
Он пересел на пассажирское место. Бритоголовый сел за руль, достал из кармана брелок, нажал на кнопку. Шлагбаум плавно поднялся, и машина покатила дальше.
Вскоре дорога сделала еще один поворот.
Михаил ожидал увидеть впереди красивый загородный дом или ухоженный парк с посыпанными гравием дорожками, с копиями античных статуй, гротами и беседками – но вместо этого в лесу показалась прогалина, обрывающаяся краем глубокого оврага.
Водитель затормозил, поставил машину на ручник и повернулся к Михаилу:
– Нам рекомендовали вас, как лучшего фотографа в городе.
– Ну что ж, не буду скромничать. – Михаил довольно улыбнулся. – Говорят, я и правда неплохо снимаю, у нас в городе я очень востребован. Знаете, как это бывает – несколько лет ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя...
– Мы, конечно, могли вызвать из Москвы фотографа, с которым обычно работаем, – бритоголовый назвал известную фамилию. – Но решили попробовать нового человека. Так что, сами понимаете, от того, как вы себя покажете, будет зависеть ваше будущее...
С этими словами бритоголовый покровительственно похлопал Михаила по плечу.
Михаил хотел было возмутиться: он все же не рядовой служащий, он человек творческий, незаурядный и не привык к такому пренебрежительному обращению...
Но вдруг он почувствовал укол в плечо, голова закружилась, и слова застряли у него в гортани. Он внезапно ощутил ужасную слабость, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, как будто только что разгрузил вагон угля.
– Что... что это... что вы... что со мной... – пробормотал он едва слышно.
Язык онемел, он едва помещался во рту и ворочался с трудом, как после обезболивающего укола.
А бритоголовый тип внезапно изменился.
Глаза его заблестели, черты лица заострились, скулы залила восковая желтоватая бледность. Он склонился над Михаилом и проговорил холодным, жестким, требовательным голосом:
– Где табакерка?
– Ч-то?.. – переспросил Михаил, с трудом ворочая языком. – О чем... вы... говорите?..
– Ты слышал, – бритоголовый облизал сухие губы. – Повторяю: где табакерка?
– Ка... какая табакерка?.. – с трудом выдохнул Михаил. Он пытался понять, что происходит, чего хочет от него этот странный человек, но мысли ворочались в голове так же тяжело, как язык во рту.
– Старинная французская табакерка! – процедил бритоголовый. – Где она?
– Понятия... не имею... о чем вы... говорите... – пролепетал Михаил едва слышно.
– Тебе должны были ее подарить подчиненные! У тебя вчера был день рождения!
– Да... – честно признался Михаил. – День рождения... вчера... но я весь день был на выезде... они хотели отпраздновать сегодня, но не успели... ваш звонок...
– Черт! – бритоголовый ударил кулаком по сиденью. – Черт, черт! Какой прокол! – Он вновь склонился над Михаилом и спросил, тяжело двигая желваками: – У кого табакерка?
– Я... я не знаю... – Михаил испуганно смотрел в горящие пронзительные глаза. Он никак не мог понять, чего от него хочет этот ужасный человек.
Все это было непонятно и бессмысленно. Какое отношение имеет ко всему происходящему его несостоявшийся день рождения? При чем тут какая-то табакерка?
– Черт! – повторил бритоголовый, скривившись. – Похоже, ты и правда ничего не знаешь. После этого укола ты бы не смог врать. Но тебе это не поможет. Ты видел меня, ты знаешь о табакерке, значит, тебя ни в коем случае нельзя оставить в живых...
– Пожалуйста, не надо... – пролепетал Михаил, но у него не было сил даже на страх, даже на мольбу. Сознание его путалось, перед глазами плыли цветные круги и полосы.
Тем временем бритоголовый начал лихорадочно действовать. Он перетащил Михаила на водительское место, затем достал из кармана маленькую бутылочку водки, побрызгал вокруг, остатки влил в рот Михаилу. Затем снял машину с ручника, выбрался из нее и подкатил к краю оврага. Еще один сильный толчок – и машина, постепенно набирая скорость, покатилась вниз.
Водка, которую невольно проглотил Михаил, обожгла пищевод.
Сознание его внезапно прояснилось, зрение стало отчетливее. Он увидел несущийся ему навстречу склон оврага, увидел на самом его дне огромный валун. Машина катилась именно к этому валуну, еще несколько секунд – и она врежется в него, и тогда – все, конец...
Собрав остатки сил, Михаил бросил непослушное тело к дверце. К счастью, замок не был заблокирован, дверца распахнулась, и Михаил выкатился из машины. Он врезался лицом и плечом в склон, ободрал руку о корявый корень, ударился головой о толстый сук. В глазах у него потемнело, но он все же сумел откатиться в сторону, больше того – как раненое животное, инстинктивно ищущее убежища, заполз в колючие заросли можжевельника.
И тут ниже по склону раздался грохот – это его машина врезалась в валун. Зазвенели бьющиеся стекла, заскрежетал металл, на секунду наступила тишина, а потом грохнуло гораздо громче, чем в первый раз: взорвался бензобак.
Михаил приподнялся на локте, выглянул из своего укрытия и увидел схваченный огнем остов машины...
В ту же секунду последние силы оставили его, и он потерял сознание.
На краю оврага стоял бритоголовый человек в длинном черном плаще.
Он смотрел на пылающие обломки машины. Убедившись, что все кончено, он резко развернулся и зашагал обратно, к шлагбауму, туда, где оставил свою машину.
Чертова табакерка опять ускользнула от него. Такое впечатление, что она играет с ним в прятки!
Ну ничего, теперь он знает, где ее искать. Перед смертью фотограф раскололся. Ему не успели подарить табакерку – значит, она находится в фотоателье.
Робеспьер спустился с трибуны, опустив голову.
Его речь приняли хорошо, доброжелательно. Ему хлопали... но хлопали, как хлопают артисту на вторых ролях, хуже того – как ярмарочному фокуснику: сдержанно, покровительственно. Нет, ему нужен не такой успех... Мирабо, Варенн, Лафайет – вот кого толпа встречает бурными аплодисментами! В чем же причина их успеха? Да всего лишь в том, что у них есть имя, есть родословная, есть связи. Он же в глазах парижан был и остается жалким провинциалом. То есть даже сейчас, в годы Великой революции, нет равенства, нет справедливости!
Робеспьер сам удивился тому, с какой злостью он думает о более удачливых политиках.
Но разве он завидует выпадающим на их долю аплодисментам?
Нет, аплодисменты – это пустой звук, мишура, фальшивая монета! Если он завидует – то только месту, которое эти люди займут на страницах Истории. И даже больше этого – тому, что они смогут внести свой вклад в борьбу за Справедливость...
Робеспьер уже подходил к выходу из зала, когда его остановил худощавый человек средних лет в скромном сером сюртуке.
– Господин Робеспьер! – проговорил он вполголоса. – Не изволите ли...
– Не господин, а гражданин! – поправил его Максимилиан. – А впрочем, что вам угодно?
– Мне поручено пригласить вас на встречу с весьма влиятельными господами... простите, гражданами.
– Кто они такие и почему я должен идти на эту встречу?
– Разумеется, вы ничего не должны, но вам просили передать, что встреча с этими господами может самым благоприятным образом отразиться на вашей политической карьере.
Робеспьер задумался.
Конечно, это весьма странное приглашение, но отчего бы не принять его?
Только что он думал о том, что ему не хватает связей, влиятельных знакомств – и вот его приглашают на встречу некие влиятельные господа. Может быть, это перст судьбы? Может быть, это событие изменит его жизнь?
– Что ж, ведите меня! – решительно проговорил Робеспьер.
Незнакомец учтиво поклонился и вывел его из здания боковым коридором. На улице их ждал закрытый экипаж.
Робеспьер поднялся в него и сел на подушки. Человек в сером устроился на козлах, и экипаж тронулся.
В экипаже Робеспьер оказался не один. Напротив него сидел невысокий человек крепкого сложения в черной треугольной шляпе на голове. Робеспьер поздоровался с ним, как того требуют приличия, но тот в ответ только что-то нечленораздельно пробурчал.
Экипаж мчался, ровно покачиваясь на рессорах. Окна его были закрыты плотными шторами из черного бархата. Робеспьер хотел выглянуть в окно, чтобы узнать, куда его везут, но шторы были так плотно закреплены, что не оставалось ни щелки.
– Куда мы едем? – спросил он у своего спутника.
Тот опять что-то промычал.
– В конце концов, месье, это невежливо! – рассердился Робеспьер. – Извольте ответить на мой вопрос!
Незнакомец вновь замычал и открыл рот. Во рту у него торчал багровый обрубок языка.
Робеспьер испуганно замолчал.
Наконец экипаж поехал медленнее и вскоре остановился. Дверца его открылась. Немой спутник Робеспьера ловко выкатился наружу, откинул лесенку, помог пассажиру спуститься.
Робеспьер огляделся.
Они находились в незнакомом месте, в одном из предместий Парижа. Перед ними была кованая решетка, за ней – заросший, неухоженный сад.
Немой ключом открыл калитку, вошел в сад и жестом предложил Робеспьеру следовать за ним.
Несколько минут они шли по извилистой дорожке среди кустов жимолости, наконец вышли на открытый участок, посреди которого возвышался дом, скорее даже небольшой замок. По краям фасада имелись две круглые башни, в центре – каменное крыльцо. На двери – массивная бронзовая ручка в виде головы дракона с кольцом в пасти.
Немой поднялся на крыльцо, постучал в дверь бронзовым кольцом.
Дверь тотчас открылась.
На пороге стоял человек в черном камзоле и позолоченной маске. В руке его был массивный посох из черного дерева.
– Благодарю тебя, Поль! – проговорил он, кивнув немому, и тот тотчас же удалился.
– Приветствую тебя, путник! – на этот раз человек в маске обратился к Робеспьеру. – В этом доме тебя ждет теплый прием!
Из-за маски голос его казался гулким и каким-то неживым.
– Вы хотели встретиться со мной? – осведомился Робеспьер, желая как можно скорее прекратить эти странные церемонии и перейти к делу. – Я приехал. Извольте...
Но человек в маске не дал ему договорить. Он поднес палец к губам, повернулся и пошел в глубь особняка.
За дверью был огромный холл, выложенный черно-белыми плитами, как шахматная доска. В глубине этого холла разинул свою пасть камин – столь огромный, что в него вполне свободно мог бы въехать экипаж, на котором сюда привезли Робеспьера. По обеим его сторонам возвышались изваяния неких чудовищ с телами людей и головами волков.
– Чей это дом? – спросил Робеспьер своего провожатого, но тот вновь прижал палец к губам.
Они поднялись по лестнице, прошли по сводчатому коридору и вошли в длинную полутемную комнату.
В этой комнате за длинным столом восседали одиннадцать человек в таких же, как у провожатого, позолоченных масках. В глубине комнаты жарко пылало пламя в камине – не таком большом, как в холле, но очень красивом.
Робеспьер наконец понял, куда его привели.
Это была одна из масонских лож, о которых ему много приходилось слышать. Говорили, что некоторые ложи обладают большим влиянием. Что ж, может быть, это именно то, что нужно, здесь он приобретет те связи, которых ему не хватало, чтобы выйти в первые ряды деятелей революции...
Когда дверь открылась, все лица, точнее, все маски повернулись к вошедшим. Провожатый Робеспьера остановился на пороге и трижды ударил в пол своим посохом.
– Кто это стучит? – спросил человек, восседавший во главе стола.
– Это брат Скорпион, привратник ложи! – отвечал спутник Робеспьера. – Я привел путника, нуждающегося в гостеприимстве, и прошу братьев открыть перед ним свои сердца! Этого путника привела в наш дом любовь к справедливости! Один из наших достойных братьев готов поручиться за него!
– Готов ли этот путник принять на себя тяжелый труд вольного каменщика? – осведомился председатель, повернувшись к Робеспьеру.
Тот замешкался, не зная, что сказать, но за него ответил провожатый:
– Путник устал в долгой дороге. Позвольте ему посидеть у огня и послушать разговоры братьев.
– Да будет так! – Председатель указал на кресло, стоявшее у камина.
Провожатый подвел Робеспьера к этому креслу.
Максимилиан опустился в него и почувствовал исходящее от камина благодатное тепло.
Все заняли свои места, и продолжился прерванный разговор.
Человек, сидевший по правую руку от председателя, заговорил:
– Все же мне кажется, что наиболее достойная фигура – это граф Мирабо...
– Согласен с вами, брат Стрелец! – поддержал его сосед. – Он, как никто, умеет увлечь толпу, а сейчас именно симпатии толпы играют решающую роль в судьбах страны!
Но тут слова попросил брат Скорпион – тот самый, кто привел сюда Робеспьера.
