скачать книгу бесплатно
– С первым днем мы выяснили. А на следующий день после этого вы видели двух людей, которые привезли в квартиру номер четырнадцать шведские кастрюли?
– Видела, – оживилась консьержка. – Уж там шведские кастрюли были или китайские – это я вам точно не скажу, в коробки я не заглядывала, а только я их пропустила. А как я могла их не пропустить, если Анна Аркадьевна сама предупредила? Или сейчас новое правило, что никого не пропускать?
– Вы все сделали правильно, – успокоил ее Маркиз. – Только теперь постарайтесь вспомнить все, что можно, об этих людях. Или они были такие же невзрачные и неприметные, как тот мужчина? – Он выразительно покосился на сумку.
– Нет, почему же… – консьержка наморщила лоб, припоминая. – Женщина – та очень даже приметная была. Пальто на ней дорогое, стеганое, с меховым воротником. Цвет такой хороший – прямо как брусничное варенье. Я похожее на Людмиле Францевне видела, из девятой квартиры, так то пальто чуть не пятьдесят тысяч стоит. А еще на ней сапоги были такие модные, что прямо хоть по телевизору показывай. И шляпка…
– Галина Семеновна, пальто, сапоги, шляпка – это все хорошо, но это можно поменять, а сама-то она как выглядела?
– Зачем же такое дорогое пальто менять? – возмутилась консьержка. – Сапоги, опять же…
– Так, значит, и запишем – никаких особых примет этой женщины вы не запомнили. А что насчет ее спутника? О нем вы что-нибудь можете сказать?
– Могу! – оживилась женщина. – О нем могу! Крупный такой мужчина, из себя видный. Прямо как полковник Прохор Петрович из восемнадцатой квартиры. Только Прохор Петрович – мужчина солидный, приличный, обстоятельный, а этот, с кастрюлями, грубый очень, невоспитанный… но оно, конечно, понятно – разве приличный мужчина будет по домам с кастрюлями ходить?
– Невоспитанный? – уцепился Маркиз за слово. – А в чем это выражалось? Он что – вам нахамил?
– Нет, чего не было, того не было! Попробовал бы он мне нахамить – я бы их в подъезд не пропустила! А вот Валерию из десятой квартиры он правда нахамил. Когда он свою машину возле дома ставил, Валерий как раз со стоянки выезжал, так они прямо чуть не подрались – ни за что друг друга пропускать не хотели. Так он, мужчина этот, выскочил и так на Валерия накричал… я таких слов отродясь не слыхала! Разве только когда трубу в подвале прорвало и Васе, сантехнику, руку кипятком обварило.
– Постойте, – насторожился Маркиз. – Вы тогда здесь сидели? На этом самом месте?
– Разумеется! Я всегда исключительно на посту! Мимо меня ни одна муха не пролетит!
– Да-да, – Маркиз выразительно взглянул на кошку. – Но если вы находились на своем посту, как вы могли видеть и даже слышать, что происходит на стоянке?
– Очень даже просто, – Галина Семеновна привстала, протянула руку и отдернула коврик, висевший над кушеткой. За этим ковриком оказалось окошко, выходящее на улицу перед входом в дом.
– Видите, отсюда мне все видно, – заявила консьержка. – А если окошко открыть, так и слышно. Только через это окно дует, вот я его и завесила ковриком, а то Марусе спать холодно, и у меня тоже от сквозняка спину ломит. А что Сергей Сергеевич говорит, чтобы я за машинами тоже приглядывала, так я за те гроши, что мне платят, не обязана радикулит наживать.
– Постойте, – перебил ее Маркиз, – про радикулит мне неинтересно. Значит, в тот день, когда приезжали люди с кастрюлями, окошко было открыто и вы видели стоянку?
– Ага, открыто было, – кивнула Галина Семеновна, – потому как Сергей Сергеевич должен был прийти, так чтобы он видел.
– Ладно, с Сергеем Сергеевичем все понятно. Вы мне лучше скажите, на какой машине приехали те люди с кастрюлями?
– На какой? – переспросила консьержка. – На обыкновенной… зеленая такая машина, «каблучок», а сбоку на ней написано «Кастрюли фирмы «Агент»…»
– Агент? – переспросил Маркиз. – Какое-то странное название для кастрюль.
– Или не «Агент»… – задумчиво проговорила Галина Семеновна, – но как-то очень похоже… Какое-то слово непростое, иностранное… – Вдруг лицо ее просветлело, как светлеет небо после грозы. – Чего я гадаю-то? У меня же бумажка от них осталась! Там это название в полный рост напечатано!
– Какая бумажка? – оживился Леня.
– Да какая – самая обыкновенная! – Консьержка наклонилась и вытащила из-под ножки своего столика сложенный вчетверо листок бумаги. – У меня столик шатался, а на нем и чайник, и телевизор, так нехорошо, если столик шатается, так вот, чтобы он не шатался, я эту бумажку сложила и сюда подсунула.
Словно для того, чтобы подтвердить ее слова, столик предательски покачнулся.
– Вот видите, какой шатучий! – огорчилась Галина Семеновна. – Без этой бумажки прямо не знаю, что делать!
Леня нетерпеливо взял у нее бумажку.
Это оказался отпечатанный на принтере листок, в котором сообщалось, что кастрюли шведской фирмы «Регент» отличаются высоким качеством, экологической чистотой и удивительно долгим сроком службы. И что покупка этих кастрюль – правильное решение, которое укрепит фундамент любой семьи.
– Вот, значит – не «Агент», а «Регент»! – обрадовалась консьержка. – Я же помню, что какое-то слово иностранное!
– А как эта бумажка к вам попала? – спросил Леня, с интересом разглядывая листок.
– Очень даже просто. Они, когда уходили, видно, очень торопились. Прошли мимо моего окошечка, я гляжу – бумажка эта выпала, я и говорю: – «Женщина, вы что-то уронили!» – а она так торопилась, что даже не обернулась.
«Ну да, – подумал Леня, – они очень спешили скрыться после провала попытки кражи».
– Я, значит, вышла, подняла эту бумажку, думаю, может, что важное, а оказалась ерунда. Хотела в мусорку бросить, а тут про столик свой вспомнила, думаю – очень удобная бумажка, ну, и подложила под ножку. Столик и перестал качаться. Столик у меня очень шатучий, сами видите, а на нем и телевизор, и чайник…
– Ладно, с этим понятно! – Леня остановил консьержку, которая снова вернулась к излюбленной теме, аккуратно сложил бумажку и на всякий случай спрятал к себе в карман.
– А как же мой столик? – забеспокоилась Галина Семеновна. – Он же без этой бумажки не устоит! А у меня на нем все – и телевизор, и чайник, и кружка…
– Не волнуйтесь, мы непременно что-нибудь придумаем! – Леня огляделся, заметил на кушетке рекламную газету, оторвал от нее кусок, сложил в несколько раз и подложил под ножку столика. Качания прекратились.
– С бумажкой понятно, – продолжил Леня. – А что насчет машины? Ну, той машины, на которой они приехали? Может, вы случайно и ее номер запомнили?
– Нет, чего нет, того нет! Врать не буду!
– Ну, ладно, Галина Семеновна, – смягчился Маркиз, – вы мне и так очень помогли. Давайте теперь перейдем к последнему дню. – И он назвал тот день, когда ловкий злоумышленник проник в квартиру его клиентки через окно.
– Было в этот день что-нибудь необычное?
– Было, – оживилась консьержка. – Людмила Францевна, которая из девятой квартиры, сама со мной поздоровалась!
– Ну, это, может быть, и необычно, но вряд ли имеет отношение к моему делу.
– А почему поздоровалась-то! – продолжила консьержка. – Она хотела узнать про того человека, который окна мыл, – всем он будет мыть, или только на пятом этаже.
– Постойте! – насторожился Маркиз. – Значит, в тот самый день какой-то неизвестный человек мыл в доме окна? Вы мне про него ничего не сказали!
– Так вы про него и не спрашивали. Вы спросили насчет необычного, а он как раз самый обыкновенный. Приехал на своей машине, сказал, что его Сергей Сергеевич нанял мыть окна, прошел на чердак, вылез на крышу, оттуда на веревке спустился и вымыл окна на пятом этаже, а как ушел – я и не видела. Только я думала, он на другой день приедет остальные окна мыть, а он больше не приехал. Я хотела Сергея Сергеича спросить, а ему все некогда.
– Так, – перебил ее Маркиз, – вы сказали, что он приехал на своей машине. Значит, ваше окно тогда было открыто, и вы видели эту самую машину?
– Ну да, видела! Потому что я хотела проследить, кто на ограде слова всякие пишет. Потому что это безобразие, и сколько же можно. А тут как раз он на своем «каблучке» приехал.
– На «каблучке»? – переспросил Маркиз. – А какой был «каблучок»? Случайно не такой же, как у тех, с кастрюлями?
– Да нет, совсем не такой! У тех было написано «Кастрюли фирмы «Агент»… то есть «Регент», а у него – «Высотные работы».
– Надпись поменять недолго, – проговорил Леня. – А какого цвета был этот «каблучок»?
– Обыкновенного цвета, зеленого… вот примерно такого, как галстук у вас.
– Галстук? – удивленно переспросил Маркиз. – Но у меня голубой галстук!
– Как это голубой, когда зеленый! – возразила консьержка. – Что же я, по-вашему, голубой от зеленого не отличу?
– А какого цвета эта тетрадь? – Леня показал на журнал дежурств.
– Известно какого – зеленого! – уверенно ответила консьержка и удивленно взглянула на Леню. – А что вы спрашиваете? Вы что – цвета не различаете?
– До сегодняшнего дня думал, что различаю.
Тетрадь была отчетливо голубого цвета.
Лола проснулась поздно. В квартире стояла сонная тишина. Песик уютно посапывал рядом с ней. Лола всунула ноги в тапочки и вышла из своей спальни. Было тихо и пусто, большие часы в прихожей показывали половину одиннадцатого. Дверь в Ленину комнату была приоткрыта, оттуда как раз неторопливо выходил Аскольд. По тому, как он окинул ее взглядом, Лола безошибочно поняла: котище сыт. А также песик и попугай. Стало быть, Леня встал рано, накормил зверей и ушел. Но куда? Ладно, вернется.
Лола поглядела на себя в зеркало и осталась очень недовольна. Все-таки вчерашний стресс не прошел бесследно. Лицо бледное, под глазом царапина, на носу – о ужас! – кажется, назревает прыщик. Нужно срочно звонить в салон косметологу Розе Тиграновне, она поможет. Она всегда помогает.
Лола сорвалась с места и полетела по квартире в поисках мобильного телефона. Кажется, вчера она сунула его в сумку.
Сумка нашлась на кухне, она валялась на полу, и появившийся Пу И катал по полу разные мелочи.
– Немедленно прекрати! – Лола отобрала у него мобильник, а когда открыла его, то поняла, что с ним что-то не то.
Мобильник был не ее, хотя фирма одна и та же. И даже дизайн похож. И цвет. Но у Лолы на дисплее была очень удачная фотография Пу И, а тут виднелись какие-то жуткие сиреневые цветочки.
– Так, – сказала Лола, нажимая кнопки. – Так…
Записная книжка была не ее, все имена – чужие. И как она сразу не поняла, что мобильник чужой? Ясно же видно! Это полный крах, у Лолы там все телефоны, она без них как без рук.
– Спокойно, – сказала она себе, – не поддаваться панике.
Где она могла перепутать мобильники? Только вчера, когда попала в аварию. Ну да, та женщина потеряла сознание, и Лола говорила с ее мужем по этому телефону, а потом, очевидно, машинально спрятала его в свою сумку.
Лола просмотрела записную книжку. Телефонов было много, среди них она безошибочно опознала номера салонов красоты, бутиков, тренера по фитнесу, массажистки, специалиста по фэн-шуй и так далее. Были там еще какие-то Леночки, Танечки и Валеры. И ничего похожего на «муж». Не было также номера, записанного под именем «дорогой», «любимый», «котик», «заинька» и тому подобное. Хотя… вот вместо имени просто одна буква «М». М – наверняка значит Муж! – обрадовалась Лола и нажала нужные кнопки.
Она долго слушала длинные гудки и хотела уже отключиться, когда в мобильнике раздался сердитый шепот:
– Ты зачем звонишь? Ты же знаешь, что я на совещании, кругом люди.
Лола и всегда-то соображала быстро, а в незнакомой ситуации – особенно. Кроме того, она прекрасно разбиралась в голосах, это безоговорочно признавал даже Маркиз. Она могла, выслушав человека один раз, безошибочно узнать его голос потом, что называется, по-любому, если он пел, кричал или говорил злым шепотом, вот как сейчас. Еще она могла определить по голосу характер человека и даже его внешний вид – такое у нее было свойство.
В данный момент она поняла две вещи – что тот, кто ответил ей по телефону, вовсе не является мужем Алены Сергеевны Коноплянко, а является ее любовником. Возможно, бывшим любовником, учитывая неприкрытое раздражение, звучащее в голосе. Если не бывшим, то, во всяком случае, не только что приобретенным.
– Договорились же, что ты не будешь звонить мне днем! – Голос стал громче после того, как Лола услышала стук закрытой двери, очевидно, ее собеседник вышел в другую комнату. – Что ты хотела?
– Да ничего, я просто соскучилась… – Лола постаралась, чтобы ее голос был похож на голос Алены, который она слышала вчера.
Ей это удалось, ее собеседник нисколько не усомнился.
– Соскучилась… – протянул он с непонятным выражением. – Что это еще за новости? Мы же…
«Они расстались, – поняла Лола, – тут я ничего не выясню. Он понятия не имеет, что она попала в аварию».
– Извини, – холодно сказала она, – извини, что побеспокоила. Это больше не повторится.
И отключилась. Так, значит «М» – это не муж. Наверно, этого типа зовут Михаил или фамилия – Михайлов, Митрофанов или Медведев… Бог с ним!
Очевидно, муж был записан просто по имени. Но вот как его зовут, Лола не знала. В записной книжке было некоторое количество мужских имен, не звонить же всем подряд.
Она пробежала список глазами и обрадовалась, увидев слово «дом». Дом – значит домашний.
Ответил женский немолодой голос.
– Хм… – немного растерялась Лола. – Могу я попросить Алену?
– Алены Сергеевны нету дома, – отчеканила женщина, теперь ясно было, что это прислуга.
– А могу я узнать…
– Это вы, Ольга? – спросила женщина более доверительно.
– Да, я, – честно ответила Лола, ведь по паспорту ее действительно звали Ольга, а Лола – это была ее партийная кличка, или оперативный псевдоним, как шутил Леня, он и сам имел кличку Маркиз – от фамилии Марков.
– Понимаете, Алена Сергеевна в больнице… – пробормотала женщина.
– Как? – ахнула Лола, не забывая следить за своим голосом. – Что с ней?
Прислуга все всегда знает и замечает. В данном случае эта женщина была почему-то расположена не к Лоле, а к той, другой Ольге, поэтому она заговорила тихим опасливым голосом:
– Это вчера случилось. Она в аварию попала. Столкнулись с другой машиной, Антон Степанович сказал – какой-то пьяный за рулем был.
– Сильно пострадала?
– Да, он говорит, травма головы. Она в клинике…
– Какой?
– У Левона Акоповича… – в голосе женщины послышалось удивление, – в «Медикоре», где же еще.
– А я звоню – она трубку не берет…
– Наверно, совсем плохо… – расстроилась женщина.
Лола отключила телефон и задумалась. Что-то царапнуло ее в разговоре. Ах да, муж сказал, что за рулем машины, въехавшей в машину его жены, был какой-то пьяный. И ничего подобного, возмутилась Лола, она капли в рот не берет, когда за рулем!
Но не стоит доверять словам прислуги. Аленин муж вполне мог просто отмахнуться от нее, не обязан он полный отчет давать.
Но все же это его жена была выпимши, она сама Лоле призналась. Неприятно это как-то. Вдруг муж теперь нажмет на все пружины, и аварию повесят на Лолу? Есть такие люди, никакой вопрос они не могут мирно решить, обязательно надо все на других свалить, ни за что за собой ничего не признают.
Лола забеспокоилась. Хорошо бы посоветоваться с Леней, но где его опять черти носят?
