скачать книгу бесплатно
Женя, постепенно накаляясь, постучала в дверь.
Ничего не изменилось.
Женя постучала еще раз, гораздо сильнее.
Пение стало потише, потом вовсе смолкло.
Наконец дверь приоткрылась, и оттуда выглянула удивленная физиономия Кристины с полотенцем на голове:
– Чего случилось-то?
– Мне на работу нужно! – раздраженно проговорила Женя.
– На рабо-оту? – протянула Кристина. – Горячо сочувствую! А я-то при чем?
– При том, что мне тоже нужно душ принять!
– Ах, душ! Ну, я сейчас, быстренько…
И дверь снова закрылась.
Женя просто обалдела от такой наглости.
Она снова принялась колотить в дверь.
В итоге минут через десять Кристина выплыла из ванной, дыша духами и туманами. Духами, естественно, теми самыми, ядовитыми, отчего Женя сразу же расчихалась.
В результате она примчалась на работу с получасовым опозданием, красная и запыхавшаяся.
Ее шеф, Валерий Степанович, или просто Степаныч, выразительно взглянул на часы.
– Извини, сам знаешь, какие по утрам пробки! – пробормотала Женя, отдышавшись.
– Выезжай из дома на полчаса раньше, если не успеваешь! – отрезал Степаныч. – Ладно, сейчас мы отложим воспитательный процесс, есть более срочное дело. Поедешь с Костиком на квартиру профессора Шемаханова.
– Что? – удивленно переспросила Женя, – Игоря Сергеевича Шемаханова? А что мне у него делать?
– Ты его знала, что ли? – Степаныч взглянул на нее с неподдельным интересом.
– Он у нас в институте лекции читал по индийской культуре. Классный дядечка, очень интересно рассказывал. К нему на лекции все приходили, даже самые последние прогульщики.
– Значит, тебе и карты в руки. Умер твой профессор, умер и много хороших вещей оставил. Твоя задача – ничего не упустить, все купить у наследников и при этом не заплатить лишнего. Костик с тобой поедет в качестве группы силового сопровождения. Или скорее психологической поддержки. Ты его знаешь, он умеет на людей правильное впечатление произвести. Ну и вещички в пикап перенесет. Если вы там сумеете сторговаться. Хотя вообще-то, если вещи стоящие, бери все, что можно. Покупателей я найду.
Смерть профессора огорчила Женю, но показывать это Степанычу не стоило – не поймет.
Профессор был крупным специалистом по индийскому искусству, и Женя слышала, что у него была большая коллекция. Правда, только слышала – дома у Шемаханова ей бывать не приходилось. Но слухи такие ходили.
Магазин, где она работала, торговал как раз индийскими вещами – мебелью, светильниками, зеркалами и прочими товарами для интерьера. В основном, конечно, это был новодел, изделия маленьких мастерских и кустарей-одиночек, но иногда попадались и настоящие старинные вещи, которые Степаныч за большие деньги сбывал знатокам.
– Сколько я могу предложить за его коллекцию? – осведомилась Женя.
– Ну, это зависит от того, что там есть.
– Должны быть очень хорошие, редкие вещи.
– Все равно постарайся сбить цену.
– Но все же – в каких пределах я могу торговаться?
Степаныч назвал ей сумму – на удивление щедрую – и достал из сейфа пачку денег для того, чтобы Женя могла заплатить аванс, если сделка состоится.
Женя поправила волосы, подкрасила губы и вышла на улицу.
Костик уже ждал ее за рулем пикапа.
Костик работал у них в магазине уже несколько лет, дольше, чем Женя, и выполнял в нем самые разные обязанности, от погрузо-разгрузочных работ до усмирения нервных покупателей. Внешность Костика очень этому способствовала: он был очень большой, даже здоровый, с огромными длинными руками, с круглой бритой головой, лежащей прямо на плечах, как спелый арбуз на блюде, и с маленькими, глубоко посаженными глазками, делавшими его похожим на рассерженного невыспавшегося носорога. Неудивительно, что неподготовленные люди при встрече с ним пугались.
Самое удивительное, что по натуре Костик был человеком довольно мягким и покладистым, любил шоколад и слезливые телевизионные мелодрамы. Но из деловых соображений он тщательно скрывал эти черты своего характера.
– Ну, поехали, – проговорила Женя, пристегивая ремень.
Профессор жил в старом пятиэтажном доме на канале Грибоедова. Подойдя к двери подъезда, Женя набрала на домофоне нужный номер. В динамике что-то загудело, и раздраженный женский голос выкрикнул:
– Кого еще черти принесли?
– Это из магазина «Раджа». Мы вам звонили. – Женя и бровью не повела, научилась уже разговаривать с клиентами, среди которых попадались очень непростые.
– Ах, это вы! – Голос немного потеплел. – Ладно, поднимайтесь на третий этаж.
Замок щелкнул, и дверь открылась.
Дверь квартиры была приоткрыта, из-за нее доносились громкие раздраженные голоса. Женя переглянулась с Костиком и сказала ему:
– Подожди пока здесь, чтобы раньше времени людей не пугать. Когда нужно будет, я тебя позову.
Костик молча наклонил голову – как скажешь, сейчас ты босс.
Женя сделала каменное выражение лица и решительно вошла в прихожую.
Даже обстановка прихожей многое говорила об интересах и предпочтениях покойного профессора. Справа от входа, под вешалкой, стоял пешаварский резной сундук, на стене висело зеркало в раме сандалового дерева с инкрустацией слоновой костью.
Разглядеть остальное Женя не успела, потому что в коридор выкатились две женщины – одна невысокая, скромного и неказистого вида, с большой родинкой на левой щеке, другая, напротив, рослая, полная, с огненно-рыжими волосами и пылающим от гнева лицом.
– И всякие разговоры на эту тему немедленно прекращаем! – рявкнула рыжая особа.
– Как это – прекращаем? – возразила невзрачная. – Игорь Сергеевич лично мне обещал передать всю свою коллекцию нашему музею… обещал неоднократно…
– А у вас на этот счет бумага имеется? – осведомилась рыжая, уперев руки в бока.
– Документа у меня нет, – неохотно ответила невзрачная, – но…
– А если нет, так и проваливайте отсюда в свой музей! Вам там самое место, под стеклом! Только сперва пыль с ушей отряхните! И нечего попусту людей беспокоить и нервировать!
– У меня бумаги нет, – не сдавалась невзрачная особа, – но мне достоверно известно, что профессор все это написал в завещании… он мне об этом лично говорил!
– Ничего не знаю! Я – его родная двоюродная племянница, а значит – я его единственная законная наследница, и все здесь принадлежит исключительно мне! А вы проваливайте отсюда по-быстрому, и чтобы больше я вас не видела!
– Незачем меня прогонять! Я здесь для того, чтобы наследие профессора Шемаханова, которое имеет огромную историческую и культурную ценность, не попало в недостойные руки!
– Это мои руки недостойные? – Рыжая выставила вперед короткие руки с толстыми пальцами, густо усыпанными веснушками. – Да я тебя сейчас этими самыми руками…
Невзрачная особа опасливо отступила, однако не сдалась.
– Это очень странно, – проговорила она вредным голосом, – интересно, куда подевалось завещание профессора?
– Знать не знаю ни о каком завещании! – Рыжая еще больше побагровела. – И можешь все свои грязные намеки оставить при себе! И засунуть их сама знаешь куда!
– Я вам не намекаю, я вам прямо говорю! – Невзрачная особа все еще упиралась, проявляя удивительные бойцовские качества. – Вопрос с завещанием остается открытым! И я… точнее, наш музей непременно этот вопрос поднимет! Мы обратимся в прессу! Мы обратимся к общественности! Мы обратимся в суд!
– Да обращайся ты куда угодно! – рявкнула рыжая. – А сейчас выметайся из моей квартиры, пока я тебя не вытолкала!
Тут невзрачная женщина заметила Женю. Повернувшись к ней, она проговорила:
– Вот вы, девушка, как представитель общественности, должны меня понять. Покойный профессор Шемаханов обещал передать свою коллекцию Музею восточного искусства, в котором я работаю. А теперь эта особа, эта так называемая племянница, отказывается выполнить его последнюю волю!
– Нашла к кому обратиться! – Рыжая особа громко расхохоталась. – Это как раз девушка из магазина приехала, чтобы все у меня купить. А я еще раньше сомневалась, продавать или не продавать. А теперь-то уж я точно все продам!
– Вот как? – Сотрудница музея с неприязнью взглянула на Женю и потерла родинку на левой щеке. – Выходит, внешность обманчива! Но я этого так не оставлю! Я буду бороться!
Тут дверь широко распахнулась, и в прихожую протиснулся Костик. Очевидно, он через дверь почувствовал, что момент настал и ему следует показаться во всей красе. В прихожей сразу сделалось тесно, как в телефонной будке.
– Кто здесь хочет бороться? – спросил он с интересом.
– Все спокойно, Костик, не волнуйся! – заверила его Женя. – Женщина уже уходит!
Невзрачная сотрудница музея взглянула на Костика с ужасом и действительно стрелой вылетела из квартиры.
– Уф, наконец-то она свалила! – обрадовалась рыжая особа и удовлетворенно потерла руки. – Ну, теперь давайте поговорим, сколько вы мне заплатите…
– Подождите, – остановила ее Женя. – Прежде чем говорить о деньгах, я должна посмотреть, что у вас есть.
– Ну, смотрите, смотрите! – В глазах хозяйки мелькнул подозрительный огонек. – Только не думайте, что меня легко обмануть!
– И в мыслях такого не держала, – с этими словами Женя проследовала в гостиную.
И остановилась на пороге в восхищении.
Здесь действительно были уникальные, восхитительные вещи.
На самом видном месте стоял письменный стол из черного дерева, вместо тумб у которого были два резных слона. Стол был инкрустирован серебром и перламутром, бивни у слонов – из настоящей слоновой кости. Женя знала, что подобные столы делала единственная мастерская в Калькутте в начале девятнадцатого века. Она только не знала, что изделия той мастерской сохранились, да еще в таком хорошем состоянии.
Рядом со столом красовалось кресло с резной спинкой и подлокотниками в форме хищных птиц. На спинке было вырезано изображение танцующего Шивы.
«Восемнадцатый век, Агра…» – мысленно отметила Женя.
На стене висело чудесное зеркало в резной раме.
Самого зеркального стекла не было видно: его завесили платком по случаю смерти хозяина. Собственно, это был не платок, а настоящая раджпутская шаль, украшенная яркой вышивкой и нашитыми украшениями – серебряными бляшками, самоцветными камнями и крошечными зеркальцами.
Женя знала, что такие шали очень высоко ценятся настоящими коллекционерами за специфическую варварскую красоту, главным же образом за то, что до наших дней их сохранилось совсем немного, буквально считаные экземпляры. Особенно в таком хорошем состоянии, как та, что висела на зеркале.
Женя невольно вспомнила лекцию о раджпутах, которую читал у них в институте покойный профессор Шемаханов.
Он говорил с таким жаром, с таким увлечением, что Женя буквально перенеслась в средневековую Индию.
«Раджпуты, воинственные жители засушливого, пустынного Раджастана, были настоящими рыцарями средневековой Индии. Как и их европейские собратья, рыцари Франции или Германии, они обитали в неприступных каменных замках, выстроенных на горных уступах или на вершинах холмов. Как немецкие или французские рыцари, они устраивали рыцарские турниры, на которые собирался цвет рыцарства. У них даже были своеобразные рыцарские романы. Единственное, что резко и заметно отличало их от европейских рыцарей, – это любовь к необыкновенно ярким краскам в одежде. Должно быть, причиной этой любви была скудная на краски природа их каменистой засушливой страны».
Женя отвела взгляд от шали, пошла вперед, разглядывая коллекцию покойного профессора.
И правда, здесь было много замечательных, уникальных вещей.
Резные стулья и скамьи, шкафчики и комоды XVIII и XIX веков, сундуки с резными и расписными крышками, на которых неизвестный мастер с удивительным искусством изобразил сцены из Рамаяны…
На полках вдоль стен стояли вещи поменьше – шкатулки и статуэтки, вазочки для благовоний и светильники.
В дальнем углу комнаты Женя увидела темный от времени резной сундук – и едва сдержала возглас восхищения. На крышке сундука был вырезан слоноголовый бог Ганеша, и по характерным особенностям резьбы Женя поняла, что этот сундук сделан в Бенгалии не позднее шестнадцатого века, во времена правления Великих Моголов. Правда, кое-где резьба была подпорчена, но для хорошего реставратора восстановить ее не представит труда…
За спиной у Жени раздалось шумное дыхание, и племянница профессора с плохо сдерживаемым возбуждением повторила:
– И сколько же вы мне за все это заплатите?
Прежде чем повернуться, Женя досчитала в уме до пяти и усилием воли придала лицу невозмутимость. Кто ее знает, эту тетку, вдруг она наблюдательная и умеет читать по лицу. Хоть с виду и полная невежда.
Женя посмотрела на хозяйку.
Маленькие глазки женщины горели от жадности, на щеках пылал румянец.
Как случилось, что эта вульгарная, наглая баба оказалась родственницей интеллигентнейшего профессора Шемаханова?
Впрочем, сейчас Женю больше волновал другой вопрос.
Ей всегда было очень трудно торговаться с владельцами антиквариата: предлагать за ценные, редкостные вещи копейки не позволяла совесть, а назначишь реальную цену – разозлится босс, можно и работу потерять.
Но в этом случае совесть молчала, эту вульгарную тетку сам бог велел облапошить, ничего другого она и не заслуживала.
Женя еще раз внимательно оглядела коллекцию профессора и пошла по комнате, останавливаясь возле каждого предмета и называя цену, которую готова за него заплатить.
При этом за относительно новые, хорошо сохранившиеся вещи она называла более высокие цены, лишь немного уступающие рыночным, зато за старые, по-настоящему ценные предметы предлагала копейки, мотивируя это тем, что такое старье никому не нужно. И такой подход, кажется, был вполне понятен хозяйке.
