скачать книгу бесплатно
Но все же процедура неприятная. Поэтому Надежда смотрела по сторонам, хотя ничего интересного там не было.
Елена ахнула, что ничуть не удивило Надежду.
Но затем она растерянно и испуганно проговорила:
– Что это?
В ее голосе было что-то такое, что заставило Надежду нарушить предварительную договоренность с самой собой и опасливо взглянуть на каталку.
Под отдернутой простыней не было ожидаемого трупа – под ней лежал узел грязного белья.
Санитар удивленно фыркнул и сдернул всю простыню. На каталке лежало еще несколько таких же узлов – и никакого трупа. Даже намека на труп.
– Не понимаю… – протянул санитар. – Что ж это такое? Был же он здесь… куда же он подевался… этого никак не может быть, чтобы он пропал…
Он наклонился, заглянув под каталку, хотя и без того было видно, что под ней ничего нет.
– Может быть, он на той? – скромно предположила Надежда, кивнув на вторую каталку.
– Не может такого быть! – отрезал санитар. – Никак не может! Вы, женщина, не говорите, чего не знаете! Вы вот, женщина, к примеру, кем работаете?
– Инженером… – ответила Надежда после секундного колебания. Она не стала уточнять, что уже несколько лет как ушла с работы и посвятила себя дому и мужу.
– Ну вот, я же в вашу работу не вмешиваюсь, а тут – моя работа… тут я все знаю, где и чего!
– Оно и видно! – перебила его Надежда. – Вы все же взгляните – может, он тут, – она показала на вторую каталку.
Санитар недовольно фыркнул, однако все же отогнул край второй простыни.
Надежда увидела лицо мертвой старухи, сморщенное, как печеное яблоко.
– Ну что, убедились? – проговорил санитар. – Я же вам сказал, что здесь его нет!
– А тогда где же он? – задала Надежда резонный вопрос. – Он же не мог сам уйти!
Санитар заморгал красными глазами, достал из кармана небольшой стеклянный пузырек и отпил из него.
– Так все же, где наш покойник? – повторила Надежда Николаевна весьма агрессивным тоном. Ей все это начинало здорово надоедать. И знала ведь, что порядка в этой больнице сроду не было, но чтобы покойника не найти, это уже за гранью… Хотя с этого алкаша какой спрос, придется начальство искать.
Приложившись к пузырьку, санитар повеселел и приобрел некоторую уверенность в себе.
– Ничего не знаю! – отрезал он строго. – Нет вашего покойника! Нет в наличии!
– То есть как это нет? – подала голос Елена, неожиданно сбросив оцепенение. – Что значит – нет? Не может этого быть! Мне же звонили, сказали, он тут…
В это время дверь мертвецкой с натужным скрипом отворилась, и вошел еще один человек – невысокого роста, несколько постарше первого санитара, в таком же несвежем халате и с маленькими, непрерывно бегающими глазками.
– Это что же здесь такое? – осведомился он у первого санитара на редкость противным, блеющим голоском, напоминающим голос престарелого козла.
– Опознавание! – ответил тот, подтянувшись и одернув халат. – То есть опознание!
– Какое еще опознание? – неприязненно проблеял человек с бегающими глазками. – Почему ты? Ты же знаешь, что такими вещами я занимаюсь!
– Да что тут такого сложного! Невелика наука! Что я, сам не справлюсь, что ли?
– То-то и видно, как ты справляешься! Сказано было – занимайся своим делом, покойниками, а к живым не суйся! К живым тебя и близко подпускать нельзя!
– Может, вы свои отношения будете выяснять потом, в свободное время? – перебила его Надежда. – Вы видите, женщине плохо! Давайте уже закончим то, ради чего мы пришли!
Елена действительно была бледна как полотно.
– А действительно, ради чего вы пришли? – проблеял низенький санитар.
– То есть как – ради чего? Ради опознания…
– Фамилия? – В руке санитара появилась какая-то разлинованная бумага.
– Дроздаев, – слабым голосом проговорила Елена. – Максим Петрович Дроздаев.
– Дрозда-аев? – повторил за ней санитар. – Так нет у нас такого покойника. Нет и не было.
– Что значит – нет? – возмущенно воскликнула Надежда. – Как это так – нет?
– Нет – значит, нет! – отрезал санитар. – Вот у меня список всех наличных покойников. Можете сами посмотреть. Воробьев есть, Владислав Иванович, и Скворешня Нина Васильевна… а никакого Дроздаева нет, и даже Дроздова!
– Но нам позвонили! То есть вот ей! – Надежда кивнула на Елену, которая на глазах становилась все бледнее. Видимо, ноги ее уже плохо держали, и Елена прислонилась к стене.
– Кто это вам позвонил?
– Как кто? Из полиции… так и сказали – мол, нашли труп с документами на имя Максима Петровича Дроздаева… велели приехать сюда для официального опознания… мы и приехали… вы что думаете – у нас других дел нету?
– Вот кто вам звонил – к тем и обращайтесь! – упорствовал санитар. – А мы конкретно ничего не знаем и никакого вашего Дроздаева в глаза не видели!
Надежда хотела что-то ему ответить, но тут боковым зрением заметила рядом какое-то движение, повернулась и увидела, что Елена медленно сползает по стене.
Надежда подскочила к ней, подхватила и огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь стула. Ничего подходящего в комнате не было, вообще не было никакой мебели, кроме металлических каталок. Тогда Надежда повела Елену к той каталке, на которой лежали узлы с бельем. Елена вяло переступала ногами.
– Да помогите же! – обратилась Надежда к санитарам, но те стояли на месте как приклеенные.
Надежда кое-как довела соседку до каталки и уложила на нее. Елена едва слышно пролепетала:
– Воды!
Сразу после этого ее глаза закатились.
– Да принесите же воды! – рявкнула Надежда.
Долговязый санитар Леонид наконец опомнился, подскочил к Елене и хлопнул ее по щеке. Голова Елены безвольно перекатилась на другую сторону.
– Отвали! – оттолкнула его Надежда. – Я сказала – воды, а ты ее по щекам лупишь! А сам этими руками покойников щупаешь, так, может, у тебя там миллион микробов!
– Зря вы это! – обиделся Леонид. – У нас здесь с микробами строго, у нас всюду формалин и прочие антисеми… антисептики. У нас ни один микроб не проберется! Как говорится, они не пройдут! А может, ей вот этого дать? – И в его руке появился заветный пузырек, из которого он сам недавно пил.
– Да ты вообще соображаешь, что говоришь? – прикрикнула на него Надежда. – От этой твоей гадости она точно загнется! Должна же у вас где-то вода быть?
Она оглянулась в поисках второго санитара, надеясь получить от него более разумный совет, но того и след простыл. Причем что-то подсказывало Надежде, что он ушел не за водой для Елены.
– Да что тут у вас творится? – воскликнула Надежда. – Простой воды не допросишься!
– Ну почему не допросишься? – обиделся Леонид. – Вода есть в сестринской, это вот за этой дверью, по коридору и налево… или нет, направо…
– Так принеси!
– А мне некогда! Мне с живыми работать не положено, меня только к покойникам допускают. И вообще, меня заведующий ищет! – и с этими словами Леонид исчез за другой дверью.
Надежда вздохнула, покосилась на Елену и подошла к той двери, на которую ей указал санитар.
За этой дверью действительно оказался коридор, но, пройдя по нему направо, Надежда наткнулась на другую дверь, неплотно прикрытую. Она толкнула ее, выглянула и поняла, что дверь выходит на улицу, точнее, на площадку перед моргом.
В двух шагах от двери курил мрачный мужчина, чуть дальше толпились те люди, которых Надежда видела, подходя к моргу, среди них выделялась худая высокая женщина. Надежда торопливо захлопнула дверь и вернулась в коридор.
Пройдя еще несколько шагов в обратном направлении, она оказалась в большой пустой комнате со свежеокрашенными стенами, разгороженной пополам плотной полупрозрачной пластиковой занавеской. Надежда хотела уже пойти назад, как вдруг услышала доносящиеся из-за занавески голоса.
Она подошла ближе, собираясь отдернуть занавеску и спросить, как найти сестринскую, но что-то ее остановило.
Она прислушалась.
– Что там у тебя творится? – пророкотал низкий, уверенный голос. – Что за дурдом? Кто это в мертвецкой ошивается? Ты знаешь, нам сейчас посторонние никак не нужны!
– Да женщины какие-то пришли на опознание… – прозвучал второй голос, который Надежда узнала – это был противный, блеющий голосок санитара с бегающими глазами.
– На опознание? – переспросил начальственный бас.
– Ну да, на опознание… – проблеял санитар, – им, понимаете, из полиции позвонили, вызвали на опознание, а как раз его-то и нет… а меня там как раз тоже не было, один Ленька был, пьянь хроническая, он, понятное дело, наломал дров…
– А тебе не надо было Леонида без присмотра оставлять! Тебе надо все держать под контролем!
– Вообще, не понимаю, куда он мог подеваться… никогда у нас такого не было, и вот опять…
– А тебе и не надо ничего понимать! – отрезал бас. – Это не твоего ума дело! Твое дело какое?
– Выполнять все, что вы прикажете… – проговорил санитар заученно, как молитву.
– Вот именно!
Надежда отступила от занавески. При этом она задела ногой стоящую на полу банку из-под краски. Банка с грохотом покатилась. Бас за занавеской проговорил:
– Эт-то еще что такое?
Слушать продолжение увлекательного диалога Надежда не стала – она бесшумно выскользнула из комнаты и припустила по коридору в обратную сторону.
Вскоре она оказалась еще в одной комнате, где имелись обитый коричневым кожзамом диван, столик, пара металлических стульев и – о радость! – кулер с питьевой водой. Надежда налила стаканчик холодной воды и понеслась обратно в мертвецкую, где оставила бесчувственную Елену.
Когда она вбежала в мертвецкую, возле каталки, на которой лежала Елена, копошились два очень похожих друг на друга, совершенно лысых человека неопределенного возраста, в унылых черных костюмах. Один из них бережно водил по лицу Елены розовой пуховкой, второй придирчиво наблюдал за его действиями.
– Цвета добавь! – советовал этот второй. – Очень уж она бледна! Безутешные родственники будут недовольны. Им подавай покойничка румяного, жизнерадостного, как будто он только вошел с мороза или тяпнул пятьдесят грамм коньяку…
– А я с тобой не согласен! – возразил первый мужчина в черном. – К ее цвету волос некоторая бледность даже идет… получается такой, знаешь, романтический образ… как панночка в «Вие»… некоторым родственникам такое нравится…
– Оставьте ее в покое! – воскликнула Надежда, подбегая к каталке. – Не трогайте ее!
– В чем дело? – Человек с пуховкой повернулся и удивленно взглянул на Надежду. – Это ваша покойница? В таком случае мы прислушаемся к вашим пожеланиям…
– Вы что, совсем сдурели?! – не своим голосом закричала Надежда. – Крыша у вас окончательно поехала? Живого человека от покойника отличить не можете?
– Живого? – Человек в черном взглянул на своего двойника. – То-то я гляжу, какой-то у нее цвет лица нездоровый… а если она живая, почему же она тут лежит, на каталке, вместе с нормальными покойниками? Это непорядок!
– Безобразие! – возмущалась Надежда. – Что здесь у вас творится? Я буду жаловаться!
Двойники смотрели на нее недоверчиво. Видимо, они все же сомневались в том, что Елена жива. Надежда плеснула в лицо соседки водой, та охнула и открыла глаза. Надежда поднесла к ее губам пластиковый стаканчик с остатками воды и придержала ее голову, чтобы Елена могла сделать глоток.
– И правда, живая! – с явным разочарованием проговорил один из черных двойников, и они, переглянувшись, покинули мертвецкую, утратив интерес к ожившей.
Елена приподнялась, в ее глазах проступило осмысленное выражение. В следующее мгновение она с ужасом осознала, что лежит в мертвецкой, на металлической каталке, предназначенной для покойников. Она поспешно сползла с нее с помощью Надежды, и женщины торопливо направились к выходу.
Правда, выйдя из мертвецкой, они пошли не в ту сторону и оказались в коридоре, где Надежда бегала незадолго до того в поисках воды. Но тут она, к счастью, увидела дверь, выходящую на улицу, и вывела Елену на свежий воздух.
Всю дорогу Надежда просто кипела от возмущения. Ну это же представить невозможно, что в этом морге творится, до чего они докатились! Живых людей с покойниками путают! И хамство кругом, какое несусветное хамство! К ним люди попадают, у которых горе, а они так хамят!
Ну это-то как раз неудивительно, привыкли люди к человеческому горю и не реагируют уже. И санитары в покойницкой все пьяницы, нормальный человек туда работать не пойдет.
Хуже всего было то, что Надежда не могла дать волю своему законному возмущению. Елена еле тащилась рядом, видно было, что у нее слабость и руки трясутся. Она-то ничем не виновата, и так женщине досталось.
У подъезда, как всегда, прогуливалась Антонина Васильевна, опираясь на палку.
– Ну что? – спросила она.
Елена молча отмахнулась и скрылась в подъезде, Надежда задержалась, чтобы высказать все, что накопилось у нее в душе.
– Ну это же надо! – возмутилась соседка. – Безобразие какое! Слушай, ей же при мне из полиции звонили, сказали прийти! Там люди серьезные, ничего перепутать не могли!
Про полицию Антонина Васильевна все знала из первых рук, она дружила со всем составом ближайшего отделения.
– Ничего не знаю, – Надежде вдруг все стало безразлично, – сами разбирайтесь, а я уже два поезда пропустила.
Надежда хотела вернуться с дачи через три дня, но потом решила остаться на целую неделю. А то, не дай бог, будут Елену вызывать на опознание каждый день, и Антонина снова пристанет, нога-то у нее и правда болит.
Тем более что муж позвонил из Москвы и сказал извиняющимся голосом, что конференция уже закончилась, но устроители пригласили кое-кого из участников в подмосковный пансионат – отдохнуть и неформально пообщаться в непринужденной обстановке.
