скачать книгу бесплатно
Мальчик представил, что, когда он вырастет и займет трон, полагающийся ему по праву рождения, он будет расставлять на плацу живых солдат… это куда интереснее, чем играть с оловянными солдатиками!
Дядька, присматривающий за цесаревичем, старый унтер-офицер Семеновского полка, который мирно дремал в кресле, вдруг встрепенулся, вскочил, выпучил глаза и выпалил:
– Государыня!
И правда, дверь распахнулась, и на пороге появилась полная круглолицая женщина в пышном платье. За ее спиной, как всегда, виднелись несколько статных офицеров.
Государыня прищурилась на солнце, оглядела комнату.
– Маменька, поглядите, как красиво! – Мальчик шагнул было к матери, но остановился на полпути, наткнувшись на ее холодный, неприязненный взгляд.
Императрица повернулась к кому-то из своих спутников и проговорила, чуть понизив голос:
– До чего же он похож на отца! И так же глуп… вечные игры, игрушки…
– Но он еще мал, матушка государыня! – ответил статный красавец в гвардейском мундире. – Ему это простительно… все дети в его возрасте играют в солдатиков.
– Вечно ты его защищаешь, mon cher… – Императрица скользнула по комнате равнодушным, неприязненным взглядом и вышла, захлопнув за собой дверь.
Дядька перевел дыхание и снова опустился в кресло.
Мальчик смахнул со стола десяток оловянных фигурок.
Когда же он займет подобающее ему место!
Тогда все эти лощеные красавцы из маменькиной свиты вспомнят этот день! Он смахнет их с дворцового паркета мановением руки, как этих ни в чем неповинных солдатиков!
Шаги императрицы и ее спутников затихли в дворцовых анфиладах. Солнце переместилось, и в комнате цесаревича стало темнее. Пожалуй, пора велеть дядьке зажигать свечи…
Тут дверь снова открылась – на этот раз тихо, деликатно, и на пороге появился человек с длинным породистым лицом, в старомодном жемчужно-сером камзоле.
Дядька вскочил, удивленно вытаращился на незнакомца:
– Как? Кто пустил? Кто позволил?
Но тот только небрежно махнул рукой, щелкнул пальцами – и старый унтер упал обратно в кресло и замер, глядя перед собой пустыми оловянными глазами.
– Кто вы, сударь? – спросил цесаревич с непонятной робостью.
– Друг, ваше высочество. Преданный друг.
– Но почему я прежде не видел вас?
– Потому что прежде это было небезопасно. У вас есть не только друзья, но и враги, многочисленные враги, есть завистники и недоброжелатели…
О, это цесаревич знал! Знал даже слишком хорошо! Все эти красавцы из маменькиной свиты… на словах заступаясь за Павла, они за спиной смеялись над ним, унижали его.
– Ваше высочество, вас ждет великое будущее! – продолжал незнакомец. – Вы встанете во главе могучей империи. Но я хочу открыть вам тайну…
– Тайну? – переспросил мальчик, и глаза его загорелись. – Я очень люблю тайны!
– Это прекрасно! Итак, вам следует знать, что помимо государей, о которых знают все, помимо королей, императоров и других владык, в круг которых вы со временем войдете, есть еще одна власть – тайная, могущественная, проникающая во все дворы Европы… власть подлинная, древняя…
– Что же это за власть? Католическая церковь?
– О нет, что вы, ваше высочество! Католическая церковь, конечно, влиятельна, но она не проникает всюду. Есть ведь и протестантские государства, среди них такие сильные, как Швеция и Пруссия, есть и православная Российская империя…
– Тогда о чем же вы говорите?
Незнакомец огляделся.
В комнате темнело, по углам клубились неясные тени. Дядька был неподвижен, кажется, он даже не дышал.
– Вы достаточно подросли, ваше высочество, чтобы хранить тайну. – И с этими словами незнакомец достал из рукава своего камзола маленькую эмалевую табакерку.
Павел почувствовал легкий укол разочарования – у маменьки был целый шкаф таких табакерок, и они его ничуть не интересовали. Не то что хорошие солдатики…
Но незнакомец отщелкнул ногтем крышку табакерки, и на мгновение Павел ослеп от сияния.
В табакерке был крест – но не такой, к каким цесаревич привык, не Андреевский, какой украшал его парадный камзол, не Георгиевский и не Анненский. Концы этого креста изящно расширялись и раздваивались подобно ласточкину хвосту, в нем была та благородная симметрия, какая всегда нравилась цесаревичу.
Крест был украшен драгоценными камнями, но не это было в нем самым важным.
– Возьмите этот крест, ваше высочество. Возьмите его и храните как зеницу ока. И никому не показывайте, особенно государыне, вашей матушке…
– Что это за крест?
– Этот крест – знак той тайной власти, о которой я вам говорил. Со временем вы встанете во главе не только обширной Российской империи, но и во главе другой империи, у которой нет границ, нет пределов. Империи, распространившей свое влияние на все европейские дворы… да и не только европейские! Эмиссары этой империи есть даже при дворе турецкого султана, и влияние их там огромно!
– Что же это за империя? Скажите мне, наконец! Должен же я знать, какую власть вы мне сулите!
– Тогда мне придется начать издалека… из тьмы веков. Даже не веков, а тысячелетий.
Много тысяч лет назад жрецы египетского бога Птаха, бога, покровительствующего правде и порядку, учредили тайную организацию, целью которой было поддержание справедливого порядка в Египте и сопредельных странах.
Да, вы не ослышались, ваше высочество – у этой организации были эмиссары и в Ассирии, и в Вавилоне, и в Хеттском царстве.
– Я знаю про Египет, это страна пирамид… слышал о Вавилоне и Ассирии, но что это за Хеттское царство?
– Вам еще многое предстоит узнать, ваше высочество! У вас впереди долгая жизнь, полная славных деяний. А сейчас я продолжу свое повествование…
Помимо поддержания порядка и справедливости, древнее общество собирало знания. Знания о мире, об его устройстве. Знания о небесных светилах, о растениях и животных, о ядах и целебных снадобьях, о странах и населяющих их народах. Но самое главное – тайные знания о древних магических искусствах, которые позволяли укреплять и расширять власть общества.
Прошли столетия, и слава Египта померкла, а власть фараонов пала под ударами фаланг Александра Македонского. В мире многое переменилось, но тайное общество, созданное жрецами Птаха, сохранилось и продолжало свою незаметную работу.
Менялось его название, менялись правила, но одно оставалось неизменным – целью этого общества было служение порядку и справедливости, а главным способом этого служения было кропотливое, неустанное собирание знаний.
Прошли еще века, сменились властители, сменились боги. Власть в мире перешла к Римской империи. Но тайное общество, созданное в Египте, служило прежним целям. Теперь его представители были среди римских сенаторов и вельмож, даже некоторые императоры служили древнему обществу.
В мире появилась новая могущественная сила, новая вера – христианство.
И участники древнего общества увидели, что в этой вере многое совпадает с их идеалами.
С тех пор все члены этого общества стали христианами, они встали под знамена Римской церкви, и в одиннадцатом веке от Рождества Христова с соизволения Папы основали новый рыцарский орден – Гостеприимный орден Святого Иоанна, иначе – орден рыцарей-госпитальеров…
– Так вы говорите о Мальтийских рыцарях! – догадался цесаревич. – Я слышал о них много хорошего. Вообще, только они в наше скучное время сохранили подлинные идеалы рыцарства!
– Совершенно верно, ваше высочество. Сейчас госпитальеров часто называют Мальтийскими рыцарями, поскольку в нашей прямой власти остался только этот благословенный остров, жемчужина Средиземного моря – Мальта. Но на самом деле тайная власть нашего древнего ордена простирается по всей Европе, и даже по всему миру. И сейчас, ваше высочество, я предлагаю вам присоединиться к нашему благородному делу…
– Всей душой согласен!
– Я не сомневался в вашем согласии, потому что знал – в вас живет душа подлинного рыцаря. И поэтому я с легким сердцем передаю вам этот священный крест, символ нашего древнего общества.
Господин посерьезнел и добавил:
– Только должен еще раз предупредить вас – у нашего общества много врагов, поэтому вам никому не следует рассказывать о нашей встрече и в особенности не следует показывать этот крест.
И имейте в виду, ваше высочество: этот крест убережет вас от любой опасности, но только в том случае, если вы его сохраните в целости. Берегите его как зеницу ока и никому не показывайте! Этот крест – ваша священная тайна!
– Не сомневайтесь, сударь! – пылко воскликнул Павел. – Я сумею сохранить эту тайну!
– Теперь я покину вас, ваше императорское высочество, но имейте в виду – я всегда буду рядом с вами и вы всегда можете рассчитывать на мою помощь!
С этими словами незнакомец отступил в полутьму, и черты его начали тускнеть.
– Постойте, сударь! Как мне следует называть вас?
– Магистр! – раздался едва слышный ответ.
И тут же незнакомец исчез – как будто его и не было в этой комнате, как будто он привиделся цесаревичу.
Павел оглянулся на дядьку.
Тот все еще сидел, тупо глядя перед собой.
Павел торопливо открыл шкатулку, в которой хранил своих оловянных солдатиков, вытащил оттуда последних гренадер и мушкетеров, поднял суконный коврик, покрывающий дно шкатулки, и положил под него крест. Затем вернул суконку на прежнее место и набросал поверх нее десяток солдатиков.
Едва он закончил эту нехитрую процедуру, старый унтер пошевелился, зевнул и виновато проговорил:
– Что-то меня сморило… а ведь темнеет уже, надобно, пожалуй, свечи зажечь!
Я проснулась вся в поту, влажная простыня сбилась в комок. Кое-как я расправила ее, снова легла и, как ни странно, опять заснула.
Проснулась по будильнику, быстренько приняла душ и поехала на работу. Вышла пораньше, чтобы зайти в кафе и позавтракать. Есть хотелось ужасно, так что обычный тост и чашка пустого чая совершенно не решали проблемы.
Можно, конечно, сделать себе большой калорийный бутерброд или поджарить яичницу из трех (!) яиц, а также сварить большую чашку кофе с молоком, но мама учует запах жареного или проснется от шума кофеварки и явится на кухню. Снова начнет обсуждать мою новую прическу, в результате не удастся толком позавтракать или же я вообще опоздаю на работу.
Так что я прошла два квартала и возле метро зашла в сетевое кафе. Народу по раннему времени там было немного, люди быстро пили свой утренний кофе и убегали.
Я заказала завтрак, потому что официантка клялась и божилась, что приготовят его быстро. И не обманула.
Когда я увидела огромную тарелку с омлетом, а еще там были грибы, маринованный огурчик и помидоры, то в глубине души шевельнулось былое чувство. Говорила уже, что утром не могу съесть ничего, кроме пустого тоста и чашки жидкого чая.
То есть так было раньше. Вот как будто что-то блокировало горло и пищевод, не могла ничего проглотить.
Сейчас я прислушалась к себе и сглотнула. Не было ничего, кроме ужасного всепоглощающего желания есть. Причем как можно больше.
Не успев удивиться по этом поводу и едва держа себя в руках, чтобы не наброситься на еду с голодным рычанием, как волк на отбившуюся от стада овцу, я мигом смолотила (это выражение моей няни Сины, что-то частенько я стала ее вспоминать) завтрак, запила все большой чашкой капучино и побежала на работу.
К счастью, я пришла в редакцию первой и проскользнула в свой уголок, так что никто не заметил моей новой прически и не стал ее обсуждать… до поры до времени.
Потому что примерно через час из кабинета Главного донесся, как всегда, недовольный, сиплый голос Бурнуса:
– Вороновская! Зайдите!
Похоже, для меня началась новая жизнь. Главный не только вспомнил о моем существовании, но завел привычку вызывать меня каждое утро.
На этот раз я не стала испытывать его терпение и сразу же отправилась в кабинет.
При этом мне пришлось пройти мимо стола Натэллы Васильевны.
Натэлла увидела меня – и челюсть у нее отвисла. Вот честное слово, всегда думала, что это – образное выражение, но в данном случае челюсть у Натэллы отвисла так сильно, что подбородок находился в области декольте, и я разглядела даже, что вместо своих зубов у нее протез. Натэлла по моим глазам что-то поняла, спохватилась и постаралась закрыть рот, но это ей не удалось, протез застрял.
Это было мне на руку: с отвисшей челюстью она ничего не смогла сказать, и я без помех добралась до кабинета Бурнуса, краем глаза заметив, что Натэлла пытается задвинуть челюсть на место.
Бурнус оторвался от компьютера, увидел меня… и его круглые очочки свалились на стол. Бурнус громко сглотнул, надел очки и еще раз внимательно взглянул на меня.
– Да я это, я! – поспешила я развеять отпечатавшиеся на его лице сомнения.
– М-да… – протянул Бурнус. – Действительно вы… а раз так – вот вам задание. Поезжайте в Михайловский замок…
У меня на мгновение возникло ощущение дежавю – точно то же самое он говорил мне вчера. И чем это кончилось…
– Я там уже была.
– Я в курсе. Потому вам и карты в руки. Поедете туда снова и подробно разузнаете, что выяснилось за это время. Узнаете все, что можно, о жертве преступления, о том, как продвинулось следствие, найден ли виновный… в общем, все, что можно. С вами поедет Порфирьич, он сделает фотографии. Жду от вас статью примерно на десять тысяч знаков, с фотографиями…
Он говорил ровно то же самое, что во сне! Бывает же такое!
Я уже хотела что-то ответить, но тут на столе у Бурнуса зазвонил телефон.
Главный редактор снял трубку, поднес к уху и тут же отодвинул ее подальше, потому что голос в трубке был очень громкий и резкий. Хотя и женский.
– Газета «Помойка»? – гаркнул этот голос.
– «Мойка», – привычно возразил Бурнус.
– Не важно. С вами говорит следователь Камнеломова. Мне поручено дело об убийстве в этом… как его… в общем, в музее. Поэтому хочу вас предупредить – никаких публикаций без моего ведома, и самое главное – никаких фотографий.
