скачать книгу бесплатно
Лет двадцать назад на этой двери, как на дверях тысяч питерских коммунальных квартир, висел целый иконостас звонков. Но понемногу жители квартиры расселялись, переезжали в спальные районы или, как сама Полина, в другие города, кое-кто из жильцов умер, так что сейчас на двери остались всего три звонка, по числу обитателей квартиры, и соответственно три таблички с фамилиями: «М. М. Подмишкин», «А. Копейкин» и «К. Я. Вишневская».
Едва Полина нажала на кнопку, за дверью послышались шаркающие шаги, скрип замков и засовов и дверь распахнулась.
Кира Яковлевна с возрастом заметно усохла, но все еще оставалась прямой и представительной женщиной. Она прижала к себе Полину, затем отступила, внимательно оглядела ее и проговорила:
– Выглядишь неважно. Ну ладно, пойдем в комнату, не в коридоре же нам разговаривать!
Полина следом за ней вошла в полутемную прихожую, едва не споткнувшись о сложенные стопкой автомобильные колеса. Прежде чем добраться до комнаты Киры Яковлевны, они миновали две запертые двери с висящими на них амбарными замками – собственность оборотистого Подмишкина.
Михаил Подмишкин, которого, само собой, и соседи, и случайные знакомые называли Мишкой Подмышкиным, в квартире почти не появлялся. Когда-то он занимал здесь самую маленькую комнатку возле кухни, но потом старейший обитатель квартиры, диктор радио Василий Никандрович Полубесов скончался, освободив светлую двадцатиметровую комнату, и Подмишкин помчался в райисполком, где предъявил целый ворох бумаг, которые доказывали, что его собственная комната совершенно непригодна для жилья. Кроме этих бумаг, Мишка принес начальству еще кое-что, так что вопрос был решен в его пользу, и Подмишкин стал владельцем двух комнат. Затем, когда маленькая Полина с матерью уехали в другой город, неутомимый Подмишкин снова понесся в исполком. На сей раз он по бумагам оказался многодетным отцом (хотя никто из соседей никогда не видел даже его жены) и вскоре получил третью комнату. Понемногу он завладел и остальной площадью, так что сейчас ему принадлежали пять комнат из восьми. Подмишкин очень гордился своей недвижимостью и вынашивал наполеоновские планы – хотел обменять свои пять комнат на пятикомнатную квартиру в новом элитном доме. Пока желающих на такой обмен не находилось, всех отпугивало мрачное окружение, но Подмишкин не унывал. На четыре двери он повесил замки, в одной комнате появлялся два-три раза в месяц.
Из трех оставшихся комнат две принадлежали Леше Копейкину и его жене Клавдии и одна – Кире Яковлевне Вишневской.
Соседей такое положение дел устраивало: Михаила никогда не было дома, и можно было пользоваться квартирой, не принимая его в расчет. В частности, Леша Копейкин держал в коридоре и на кухне автомобильные детали, колеса и прочие крупногабаритные предметы.
Кира Яковлевна открыла дверь своей комнаты и пропустила Полину вперед. Полина вошла и словно перенеслась в далекое детство, только в этой комнате ее посещали обрывки воспоминаний.
Обстановка в комнате Киры Яковлевны была самая простая – никакого антиквариата, никаких ценностей. Какой-нибудь знаток и ценитель поморщился бы при виде ее мебели и оценил все предметы интерьера презрительным словом «совок», но Полине здесь нравилось, она чувствовала уют и покой, исходящие от старых незамысловатых вещей.
Несколько простых венских стульев, покрытых связанными вручную чехлами, низкий диван, который когда-то назывался оттоманкой, круглый стол, небольшой книжный шкаф и массивный дубовый буфет – все было аккуратным, чистым, ухоженным. В комнате постоянно стоял приятный запах, составленный из аромата молотого кофе, корицы и свежевыглаженного белья. На столе лежала белоснежная скатерть, оттоманку покрывал клетчатый плед. В книжном шкафу стояли по большей части медицинские издания да еще коричневое собрание сочинений Льва Толстого – Кира Яковлевна перечитывала «Войну и мир» и «Анну Каренину» не реже чем раз в два-три года.
Всю жизнь она работала детским врачом, специализируясь на болезнях уха, горла и носа. Последние пять лет женщина по возрасту и состоянию здоровья уже не ходила на работу, но прежние коллеги иногда посылали к ней на дом сложных больных, поскольку Кира Яковлевна считалась замечательным диагностом.
Она никак не могла привыкнуть к платным медицинским услугам и всегда стеснялась, принимая деньги за консультацию. Да и брала до смешного мало, но эти небольшие деньги помогали ей вести привычную жизнь, особенно ни в чем себе не отказывая. Хотя потребности у нее были очень скромные.
Усадив Полину на оттоманку, Кира Яковлевна снова оглядела ее и спросила:
– Что случилось? На тебе просто лица нет…
И Полина вкратце, без особых подробностей, рассказала ей свою историю.
Кира Яковлевна откровенно расстроилась. Но она была человеком практичным, не стала впустую ахать и охать, а сразу заявила:
– Если тебе нужны деньги, я могу помочь. Ты же знаешь, я работаю, а расходы у меня небольшие…
– Конечно, спасибо вам за такое предложение, но неужели я дойду до того, чтобы брать у вас деньги! – вспыхнула Полина.
– Но ты же отдашь, как только сможешь, – спокойно ответила старуха. – Я не вижу ничего предосудительного…
Полина была очень смущена, но Кира уговорила ее, и она взяла совсем немного.
Кира Яковлевна принесла чайник, поставила две чашки с яркими петухами, керамическую вазочку с домашним слоеным печеньем. Полина дула на горячий чай, ломала хрупкую печенинку, и ей понемногу становилось легче.
– А что ваш сосед? – спохватилась она, допивая вторую чашку. – Он дома?
– Мишка? Ты же знаешь, он бывает здесь очень редко.
– Да нет, Леша Копейкин! Мне бы надо попросить у него машину… – И она, снова не вдаваясь в подробности, рассказала, что собирается съездить в Приветнинское.
– Леша, кажется, дома, – озабоченно проговорила Кира. – Но ты же знаешь его характер…
Характер у Леши был сложный. Иногда он был вполне терпимым, даже отзывчивым, но случались и трудные минуты, когда к нему не стоило приближаться. Короче, все зависело от настроения, от погоды, от размера полученной им премии и от расположения звезд.
– Что делать, попробую. Попытка не пытка! – Полина вздохнула и отправилась к соседу.
Из Лешиной комнаты, как всегда, доносился громкий звук от включенного телевизора. Тем не менее хозяин услышал стук и открыл Полине.
– О! Полька-бабочка! – вскричал он. И шутливо поклонился. – Наше вам с кисточкой!
Обращение следовало понимать так, что настроение у Копейкина хорошее и он встречает Полину как родную – пивом и вялеными кальмарами. Причина хорошего настроения выяснилась довольно скоро – оказалось, что «Зенит» выиграл какой-то важный матч.
В случае проигрыша Копейкин был бы зол и мрачен, называл бы Полину Аполлинарией и пил не пиво, а водку, причем никого не собирался бы угощать.
– О, заходи! – бурно обрадовался Алексей. – Хочешь, пивка налью?
Вообще, у Копейкина были в жизни три главных увлечения: пиво, футбол и машина. Еще у него имелась жена Клавдия, но она занимала в его душе далеко не главное место.
Леша снял со стула пустую канистру из-под бензина и пододвинул его гостье. Все свободное место в его комнате было занято автомобильными деталями, посреди комнаты красовался старый аккумулятор, рядом с ним – проколотое колесо.
Жена Копейкина Клава в эту комнату не заходила, чтобы не расстраиваться. Она жила во второй комнате, где навела порядок – купила импортную мебель, развела герани разных цветов и, как могла, радовалась жизни. Благодаря такому разумному разделению жизненного пространства супруги Копейкины почти никогда не ссорились и жили, можно сказать, душа в душу.
– Да нет, спасибо, – смущенно проговорила Полина. – Извини, нельзя…
– За рулем, что ли?
– Вот я к тебе как раз по этому поводу. Понимаешь, моя машина в ремонте, а нужно съездить за город по делу… Нельзя ли у тебя «девятку» одолжить?
– Машину?! – Копейкин изменился в лице. – Отдавать машину в чужие руки все равно… все равно… – Он хотел сказать: все равно, как отдать постороннему человеку собственную жену, но подумал немного и понял, что машина ему гораздо дороже. А если быть до конца откровенным, то жену у него никто никогда не попросит – кому она нужна-то… Однако такие мысли Леша держал при себе.
– Лешечка, ну мне очень-очень нужно! – взмолилась Полина. – Да я совсем ненадолго, за полдня обернусь…
Копейкин почесал в затылке, еще немного подумал и решился. В конце концов, живем во время рыночных отношений и даже самым дорогим можно иногда поступиться. Если, конечно, цена будет подходящая.
Кроме того, на носу было трагическое событие – день рождения жены Клавдии, которая наверняка ждет от супруга подарка. А у него, как назло, совершенно не было денег – все потратил на ремонт машины. И в паркетной мастерской «Уют», где он работал паркетчиком-укладчиком, зарплата ожидалась не раньше конца месяца.
А Клавдия – она такая: вроде и не особенно пилит, не вяжется с разными пустяками типа уборки, но если не сделать ей на день рождения какой-нибудь стоящий подарок, может здорово испортить ему жизнь. Начнет ныть, что он про нее забыл, что она вообще зря за него вышла, что ее мама была права, когда предостерегала ее от опрометчивого брака с таким уродом, как Леша, но она вот вышла себе на горе и отдала ему лучшие годы жизни, а за нее сватались такие люди, такие люди…
Между прочим, чистое вранье. Кто там за нее сватался? Олигарх, что ли? Уж прямо… Но спорить с женой по данному вопросу Леша никогда не решался – можно и цветочным горшком по лбу схлопотать.
– Пятьсот баксов, – решительно проговорил он и хлопнул рукой по столу.
– Леш, возьми себя в руки! – охнула Полина. – Да твоя машина и вся-то таких денег не стоит!
– Ну, двести, – сбавил Копейкин. – Но это – последняя цена, больше ни за что не сбавлю. Дешевле мне гордость не позволяет.
– Да разве можно со своих драть? Нету у меня таких денег!
– Свои, не свои – разговор пустой. Сама знаешь, все теперь решает экономика. Нету денег – значит, нету машины.
– Ох, ну что же делать… – Полина пригорюнилась и сцепила руки безнадежным жестом.
И тут Копейкин с интересом уставился на ее руки. Точнее, на левую руку. Он наклонил голову набок и округлил глаза, сделавшись похожим на сороку, которая приглядывается к какой-то соблазнительно блестящей вещице.
– Ты что, Леш? – удивленно спросила Полина.
– Да вот колечко у тебя красивое… – проговорил Леша, склоняя голову на другой бок. – Давай по бартеру – я тебе машину на день, а ты мне это колечко!
Мысль у Копейкина была простая: подарит он Клавдии красивое колечко, и день рождения пройдет без скандала.
Полина грустно взглянула на кольцо, сняла его с руки.
Колечко было скромное, с маленьким аметистом. Она сама покупала его до замужества… А Илья на свадьбу подарил серьги с бриллиантами и кольцо. Больше у Полины ничего не было, она не слишком любила разные побрякушки.
– Ладно, держи.
– Только бензином сама заправишь! – выторговал Леша, протягивая ей ключи от машины.
Секретарша Волованова Карина пришла на работу в обычное время. Она придирчиво осмотрела себя в зеркале, слегка подправила макияж и приступила к главному утреннему ритуалу – заварке кофе.
Кофе следовало заварить к четверти десятого – именно в это время обычно появлялся в офисе Александр Николаевич Волованов. Точнее, Сусик, как называла его Карина в часы (или минуты) интимной близости.
Правда, в последнее время такие минуты становились все более редкими. И вообще, Карина была Воловановым недовольна: он все уклонялся от разговора о разводе. А вчера вообще сбежал, не захотел поехать к ней, в их любовное гнездышко.
Нет, если дело и дальше так пойдет, он может вообще сорваться с крючка. А Карина очень рассчитывала при помощи Волованова поправить свое семейное и материальное положение. В конце концов, зря, что ли, она терпит его ужасные привычки, слушает его храп и выполняет многочисленные прихоти?
Кофе был уже готов, а Волованов все не появлялся.
– Холодный будешь пить! – мстительно прошептала секретарша, покосившись на дверь и зло позвенев браслетами.
Однако когда Александр Николаевич не появился и к десяти часам, Карина начала волноваться. Она теребила золотую цепочку – не ту, что порвала вчера мерзкая жена Моргунова, а другую, тройного плетения, напоминающую золотую веревочку. Затем, оставив в покое цепочку, принялась крутить на пальцах кольца – все пять. Некоторые сотрудницы дамского пола пытались намекнуть Карине, что такое количество колец является лишним и браслет хорошо бы носить только один, а уже если цепочка, то можно и без браслета обойтись, но она в ответ лишь пренебрежительно фыркала – что бы они понимали, старые кошелки! Карина безумно любила золотые украшения. Любила и бриллианты, но их ей пока еще никто не дарил. Однако Карина не теряла надежды, что бог пошлет ей богатого и щедрого мужа, который обеспечит ей тот уровень жизни, которого она заслуживает.
Однако, как гласит народная пословица: на бога надейся, а сам не плошай! Карина была полностью согласна с сим постулатом и давно и целеустремленно окучивала заместителя директора фирмы, в которой работала, – Волованова. Не то чтобы она считала его самым подходящим кандидатом в супруги… Просто с самим директором выходил пустой номер – он был женат на молодой и привлекательной женщине, и Карина здраво рассудила, что просто та своего муженька не отдаст.
После гибели Ильи Андреевича Волованов дал понять всем сотрудникам, что хозяин в фирме теперь он, и Карина сильно приободрилась. Она решила окружить Волованова тройной заботой и всевозможными ласками, чтобы он понял: с ней будет счастлив, как ни с какой другой женщиной.
Сегодня, однако, время шло, а объект ее желаний все не появлялся.
Как известно, люди делятся на две основные категории: на тех, кто работает, и тех, кто соблюдает трудовую дисциплину. Есть, конечно, и такие, кто не делает ни первого, ни второго, но они в уважающих себя фирмах надолго не задерживаются.
Так вот, господин Волованов относился ко второй категории. Работать он не любил и не умел, зато являлся на свое рабочее место строго по расписанию.
Когда он не пришел и к половине одиннадцатого, Карина решилась позвонить ему по мобильному. Набрала номер шефа, но равнодушный голос автоответчика сообщил ей, что абонент временно недоступен.
Это было совсем непонятно, и Карина уже не находила себе места.
Пока секретарша так мучилась в своей приемной, двери офиса открылись, и в холл вошли двое молодых людей с непроницаемыми лицами. Внешне они были похожи как братья, различаясь только цветом волос: один – блондин, второй – брюнет.
– Фирма «Контекст»? – осведомился блондин.
– Да, – кивнул рыжий дежурный. – А вы к кому?
– Волованов Александр Николаевич у вас работал? – вместо ответа спросил брюнет.
Карина, которая выглянула в холл из дверей приемной, почувствовала неладное.
– Что значит – работал? – спросила она неестественно высоким голосом. – Он у нас и сейчас работает.
– То есть он сейчас здесь? – уточнил блондин.
– Нет пока, – призналась Карина. – Он задерживается, но скоро должен подъехать…
– Это вряд ли, – разочаровал ее брюнет.
После чего он пересек холл, подошел к Карине и показал ей фотографию. На фотографии был очень мертвый человек, чем-то действительно немного похожий на ее Сусика. То есть на Александра Николаевича Волованова.
– Эй, вы куда? – запоздало спохватился дежурный. – Вы почему без пропуска?
– Почему же без пропуска, – отозвался брюнет и продемонстрировал бдительному дежурному красную книжечку.
Дежурный мгновенно сник.
– Вы узнаете этого человека? – осведомился брюнет, дав Карине возможность как следует разглядеть фотографию.
– Нет… да… кажется, это Александр Николаевич… – испуганно проговорила Карина. – Боже мой! Что с ним? Он умер?
Она побледнела и схватилась за сердце, так что цепочки на ее груди мелодично зазвенели.
Блондин и брюнет со значением переглянулись.
В противоположном конце холла негромко хлопнула дверь бухгалтерии, и появилась Галина Евгеньевна Сусалина. Мгновенно оценив ситуацию, она застыла в дверях, прислушиваясь к разговору. Блондин как раз повернулся к секретарше:
– Скажите, э…
– Меня зовут Карина, – подсказала та.
– Скажите, Карина, у господина Волованова были враги?
Галина Евгеньевна громко кашлянула, желая привлечь внимание Карины и как-нибудь предупредить секретаршу, чтобы та не болтала лишнего. В длинной трудовой биографии Галины Евгеньевны бывало всякое, и она твердо знала: по какому бы поводу ни появилась в фирме милиция, визит ее обязательно закончится проверкой хозяйственно-финансовой деятельности.
Несколько лет назад Сусалина работала бухгалтером в крупном строительном магазине. Как-то в конце дня в торговый зал вломились три залетных бандита. Они припугнули персонал, разбили физиономию одному слишком ретивому продавцу и забрали всю дневную выручку.
Хозяина, как назло, не было на месте, и, когда бандиты удалились, побитый продавец вызвал милицию. Представители органов приехали примерно через час, но вместо того, чтобы заняться расследованием бандитского налета, потребовали кассовые книги и финансовую документацию. Когда наконец появился хозяин, ему пришлось потратить гораздо больше денег, чем унесли бандиты, чтобы погасить скандал. Слишком ретивого продавца, разумеется, тут же уволили.
Вот и теперь Галина Евгеньевна опасалась, как бы Карина от расстройства не наговорила лишнего.
– Вы меня слышали, Карина? – повторил настырный блондин. – Может быть, господину Волованову кто-то угрожал?
И тут Карина не выдержала.
