скачать книгу бесплатно
Налейте хмеля
Налейте хмеля мне из – крепких слов дурмана,
Да так что б с ног, чтоб сразу в лет.
Не фальши, плагиата из скрипучего органа,
А из того, что из источника самой души течёт)))
Про сундук
Достал сундук набитый до отказа,
Там я храню стихи свои.
Перебираю то богатство,
Смотрю – изъяны где мои.
Пересыпаются стихи песком из позолоты,
Что покрупнее – камешком блестят,
Сундук послужит улучшенью качеств,
Слезой алмаза заиграет сказ.
Продую, разложу, отредактирую, что в силах,
Прочту стихи поэтов в поэмбук.
Сложу обратно и закрою не надолго,
А что, хороший у меня сундук)))
Рождение стиха
Шедевр стиха рождается не сразу,
Ему, как и вину, необходим нектар тепла.
Его душа довольно долго созревает,
Он зреет под лучом добра творца.
Ему необходим покой и вдохновение,
И винодела мастерство нужно.
Сам мастер должен быть безгрешно чистым,
Закупоривая из стихов бесценное вино.
Процесс и время выдержки для разного плетения разный,
Один стих любит тряску критики и грубый к мастеру подход.
Другой, слезою восхищения наполняясь,
Является в тиши – подальше от мирских забот.
Но не выносит стих, как и напиток, фальши,
Его не стоит плагиатом разбавлять.
Его лишь можно только выпить с искушеньем,
Понять душою и умом, а дальше – то, что понял – описать.
Горькие стихи
Горчят стихи, но приторность помадно-сладкая приелась,
Мне нужен перец и я его добавлю в шоколад.
Я занял нишу там, где горечь поселилась,
На свадьбе, чтобы сладко было – «горько» – все кричат.
Нас горечь от обид, потерь чему-то учит,
Иначе не постичь нам счастья свет.
На дозе несмертельной разочарований,
Нас учит проведение не первый век.
Не ново это, но пленяет, пока дышишь,
Уверенность растет, что нужен и такой мотив.
На несколько с горчинкой из слогов творений
Выходит вполне сладкий, с приятною горчинкой, стих.
Арфа
Струны арфы не смолкают, а играют,
Ритмы жизни их своим вниманием обтекают,
Унисон звучит событью арфа золотая,
Все играет и играет не смолкая, нас пленяет,
Завораживает, наставляет,
Будит, спать укладывает, поднимает.
Паузой сначала нам доходят звуки жизни,
Не ушами, а душою слышим – песни пишем.
Арфа наш любимый инструмент,
А душа к ней преданный орфей.
Арфа все играет и играет и играет,
Не стихают звуки – арфа им не позволяет.
Все события имеют свой смычок свершенья,
На мембране жизни все записаны ее творенья.
Протекание имеет разные у арфы ритмы и мотивы,
Кто имеет уши – да ее услышит.
Слышат арфу – кто достоин,
Пишут словом – паузу мелодий.
Тишиной те звуки к нам приходят неустанно,
Арфа наполняет всех – кто не пленен добычей славы,
Будет нам играть звучать навечно,
Арфа, ты играй и я с тобой, я слышу твою песню.
Наш джаз
Никто не смеётся, но джаз,
Он здесь и сегодня, сейчас.
Не смех, а улыбка сквозь боль,
Он сделал доступным любовь.
Он заиграл от невзгод,
Слышит его кто живёт,
Играет он там где молчат,
Там и живёт и творит и играет, поёт,
Не молчит песней ритмами жизни звучит,
Веселиться грустит вместе с нами летит
В томном вихре кружит и пьянит и пьянит,
Своей жизненной силой пленил и разит
Сумасшедший и страстный прекрасный мотив.
Это он, теперь наш,
Стильный джаз.
Причастие
Спасаюсь здесь от фальши жизни,
В стихе её не может быть, хотя.
Ведь тоже подбираю мысли в строчку,
Бумага терпит – учит этому меня.
Но все равно здесь лжи на много меньше,
Здесь правду пишет о себе в стихе поэт.
Здесь выправляет все изъяны своей жизни,
Здесь исповедь поёт стихом для всех.
Помог ему слуга небесный духом божьим,
Он церковью отторгнут лишь за то,
Что сам читает Евангелие построчно,
И только «Отче наш» молитвой признаёт.
Не отпустили и не облегчили страдания,
А только посмеялись про себя над гордецом.
Но пишет посланный подальше слогом, рифмой,
И дух святой прощает и творти его пером.
А церковь, не достойна осуждения,
Я видел слёзы монахинь в глазах и боль.
Я видел, чувствовал лукавство на молитвах,
И ревность от того, что взгляд на Бога не такой.
Сегодня рождество и радость и прощение снова,
Пишу хвалу создателю, творцу.
Святое Евангелие читаю,
И понимаю, что его, себя и жизнь люблю.
Пёстрые мотивы
Моей судьбы стихи – есть пёстрые мотивы,
Они тем ярче, чем темнее глуше покрывалом ночь.
При свете дня под бытом жизни их не слышно,
И прав поэт в признании угасания чувства днём.
Не свет, не краски, а тишина и образы сознания,
Рождают темы, мысли и слова кладут в строку.
Лукавят те – кто пишет про кошмары о ночных виденьях,
Гораздо больше днём кошмаров происходит на свету.
А ночь, она несёт спасение от суетливой – всей в ошибках жизни,
Оберегает твой покой и дарит паузу раздумий для того,
Чтоб отдохнул и понял наконец то всем своим сознаньем,
Что не губительна не ночь, не смерть – они подарят нам покой.
Покой подарят и расцвет душевной правды, красок,
Сады в покрове ночи – смерти засцветут в раю души.
Кто понял это и познал про ключик счастья дивной ночи,
Тому подвластна ночь, бессмертие и творчество в тиши.
Не бойтесь ночи, а творите смело тишиною тёмной,
Но не трудитесь, лучше тогда просто отдыхать уснув.
Отдайте дань уважения мудрой, любящей вас ночи,
И лёгок, счастлив будет днём по жизни вашей путь.
Стихи пришли
Не церковь, и не песнь и не искусство,
Меня спасают лишь мои стихи.
Любимая семья, работа несомненно,
Но этого мне мало и поэтому,
Ко мне мои стихи пришли.
А как другие, да и сам как жил недавно,
Тлел – не горел огонь души.
Про это знают многие – кто пишет,
Узнал и я и в свой черёд,
Ко мне мои стихи пришли.
По правилам навряд – ли напишу о чувстве,
Не в запятых и форме мне нужда.
Я плачу, радуюсь стихами.
А что не так – причём здесь песнь моя.
Слова и строчки это волноритмы,
Кто в унисон войдёт, прочтёт и запоёт,
Не спотыкайтесь или сразу поднимайтесь в жизни,
И Вас поднимет и поддержит этот неказистый,
А возможно где то грустно – томный у поэта слог.
На ровном месте песня не сложилась,
Слова так просто не идут гулять,
Они мои друзья и продолжение чьей-то во мне жизни,
Застынет в строчках сухая горная от ветра перемен слюда.
Застынет до того как взор коснётся,
Того – кто по менталу брат.
И зазвучит аккордом новое начало,
