скачать книгу бесплатно
– Не знаю! – крикнул он мне в лицо. – Я его не видел, только тень. И еще страх. Жуткий страх внутри.
Закрыл лицо руками и зарыдал, содрогаясь всем телом.
– Я хочу убраться с этой проклятой планеты и больше никогда здесь не появляться.
– Завтра ваше желание осуществится, Джеймс. Увести!
Двое бойцов потащили землянина к выходу, в комнате остались лишь мы с Рейджом. Я все думала, о словах, сказанных только что Джеймсом. А если он не сошел с ума? Если и правда в том подземелье что-то прячется. Чувствую на себе горячий взгляд. Встречаюсь глазами с Рейджом, и вдруг понимаю, что краснею, словно школьница. Отворачиваюсь, чтобы не заметил. Иду к двери.
– Зачем вы солгали? – вдруг спросил он, заставив меня замереть на месте.
– О чем это вы? – оборачиваюсь. Не могу понять, что у него за выражение лица.
– О сыворотке жизни. Вы солгали, лейтенант Ло. Сыворотка жизни лечит рак в любой стадии. Она может спасти ребенка Джеймса Рорха.
Внутри все холодеет. Да, я солгала тогда, хотя и ненавижу это делать. Но в тот момент это казалось единственно верным решением, чтобы спасти ту женщину. Рейдж приближается ко мне, пристально смотрит.
– Ему бы все равно не дали покинуть планету, – твердо заявляю я, вскидывая подбородок, – сыворотка жизни – стратегический продукт Марса, предназначенный только для граждан семи городов-оплотов.
Какой острый у него взгляд. В синих глазах затаился огонь, и еще что-то? Злость? Неодобрение? Ему не нравятся мои слова.
– Вы хотели сказать предназначается только для сенаторов и верховной элиты Марса, лейтенант Ло, – проговорил он холодно, – только они имеют права жить вечно и не болеть.
На что намекает этот землянин? Он пытается заявить, будто богатые присвоили себе сыворотку? Но это не так. Делается все возможное и невозможное, чтобы увеличить ее производство. Но обеспечить ею и Марс и все огромное население Земли невозможно.
– Земляне сами виноваты в том, что с ними происходит, – говорю я ровно и слегка надменно, стараясь смотреть ему прямо в глаза и не отворачиваться, – довели свою планету почти до полного разрушения. Отравили воздух, воду и почву собственными руками. В добавок бесконтрольное потребление запрещенных препаратов приводящее к насилию и агрессии. Вы убиваете сами себя и не хотите остановиться. И теперь вините кого-то в собственных бедах. Почему Марс должен вас спасать? С какой стати? Мой отец и сенаторы выстроили эту цивилизацию из песка и хаоса для жизни и процветания, а не для очередного разрушения, – я резко повернулась на каблуках, хотела уйти. Но тут Рейдж схватил меня за локоть и притянул к себе.
– А разве марсиане – не люди, Тея? – спросил он меня, сжигая своим взглядом, а его губы были в опасной близости от моих. Меня бросило в жар, а сердце заколотилось так быстро, словно хотело выпрыгнуть.
– Разве мы не люди, лейтенант? – повторил он, уже чуть мягче, видимо заметив смятение и испуг в моих глазах. – Почему население Марса стало считать себя выше и лучше населения Земли? Чем вы лучше, Тея? В вас не течет та же кровь? Вам не нужен воздух, чтобы дышать? Все мы люди, лейтенант. И все мы хотим жить. Как и та девочка, дочь Джеймса Рорха.
– Сыворотка жизни – для великой цивилизации Марса, земляне же предоставлены естественному отбору, – повторила я слова Эрика, сказанные как-то на одном из приемов. Зачем я это сказала? Разве я так думаю? Нет конечно. Но как только я это произнесла, Рейдж выпустил мою руку. Что это мелькнуло у него в глазах? Разочарование? Сердце громко стучит в голове, щеки горят. Я прячу от него глаза, не хочу смотреть. Но он берет меня за подбородок очень нежно и осторожно, словно я какое-то хрупкое создание, и долго смотрит в глаза. А потом резко разворачивается, открывает дверь и уходит. Я смотрю ему вслед. Растерянная, сбитая с толку.
И вдруг внутри меня поднялась волна злости. Какое мне дело до его мыслей и чувств? Пусть думает обо мне все, что хочет.
Вышла из Отдела, взяла дежурный катер и поехала на место, где поймали землянина. Очень много вопросов осталось после этого допроса. Слишком много. И их нельзя оставлять без ответов. Что-то внутри меня говорило, что главное зло еще на свободе. И оно затаилось, чтобы нанести основной удар.
Квадрат Четыре А оцепили. Кругом было много роботов и полицейских, велись земляные работы. Подойдя ближе, я поняла, что заливают бетон в отверстие выхода из туннеля.
– Добрый день, офицер, – подошла к одному из патрульных, следящему за работами. – Что здесь происходит?
– Приказ убрать отверстие в старой канализации, – отвечал офицер.
– Кто отдал приказ? Отдел безопасности?
– Нет, Служба надзора города.
Я посмотрела туда, где уже десяток роботов трудились над заливкой бетона и дальнейшем его разравниванием.
– Как можно убирать вход в туннель предварительно не проверив все тщательно? – недоумевала я.
– Да что там проверять, – пожал плечами офицер, – старая канализация, которая давно уже не используется. Самое верное решение – это забетонировать все дыры, чтобы никто не свалился туда, ну или, чтобы никто не мог спрятаться, как тот ненормальный землянин.
– А есть подробная карта всей канализационной системы?
– Конечно, – кивнул офицер и дал мне свой планшет.
Какая огромная! Тянется фактически подо всем иммигрантским кварталом. Красными точками отмечены выходы. Порядка двух десятков.
– И сколько времени понадобиться, чтобы все заделать?
– Да быстро справятся. За пару-тройку дней точно.
Я увеличила один сектор, и сразу же вспомнила то нападение на двух женщин. Тот переулок находился как раз рядом с одним из выходов.
– Эту точку уже залили? – спрашиваю я.
Офицер смотрит и качает головой.
– Нет, за этот квадрат примутся завтра.
Повернулась и села в катер. Предварительно вбив нужный маршрут.
Глава 8 – Тени за спиной
Эта улица была всегда довольно немноголюдной, даже сейчас в разгар дня по ней шло всего пара человек. Я решила повторить маршрут женщин от четырнадцатого апреля. Оставила катер на парковке у магазина, и пошла вверх по улице до угла, завернула. Простой переулок, чистый и светлый, стоят несколько закрытых мусорных баков. Две камеры. А где же вход в канализацию? Вспоминаю карту на планшете. Осторожно иду вдоль стены. Вот оно! Углубление в асфальте, довольно большое. Почему его не обнаружили раньше? Смотрю по сторонам и понимаю, что на этом месте стоял мусорный бак, который потом отодвинули.
Пригибаюсь к самой земле и заглядываю в отверстие. Темно и пусто, виднеется железная лестница. Я инстинктивно подношу руку к губам, чтобы вызвать Цезаря, но тут вспоминаю, что моего верного биома нет рядом, а идти в этот кромешный мрак одной, да еще без бластера явно не самая хорошая идея.
Выпрямилась, раздумывая. Если я все же решусь пойти туда прямо сейчас, какие риски?
Вдруг позади меня раздался треск. Я вздрогнула и обернулась – за мусорными баками послышался шорох и какая-то возня. Там кто-то есть. Сердце пропустило удар, в горле пересохло.
– Кто здесь? – спросила дрогнувшим голосом
Тишина, шорох замирает.
Почти не дыша, медленно подхожу к бакам, заглядываю и тут же выдыхаю. Ничего страшного просто робот-мусорщик. Одна рука у него в виде больших ножниц, чтобы разрезать крупный мусор. Когда я подошла к нему, он как раз резал большую жестяную крышку, чтобы бросить в контейнер для переработки.
– Ну я и трусиха, – хмыкнула себе под нос, – испугалась простого робота. И тут же поежилась. Что это? Мне кажется, или словно похолодало? Но это абсурд, так как в Альфе поддерживается всегда одна и та же температура с отклонением не больше градуса в течение дня. Тогда почему мои пальцы на руках заледенели и начали дрожать?
Смотрю по сторонам и вдруг заметила странность, лампочки на камерах слежения начали мигать красным, сигнализируя о сбое в работе. Я подошла к одной, уставившись в недоумении.
– Что вообще здесь происходит?
Снова за спиной железный скрежет. Оборачиваюсь и замираю от ужаса. В обоих выходах из переулка стояло по четыре робота-мусорщика, их глаза-лампочки смотрели на меня. Стальные руки-ножницы были направлены в мою сторону. Что они хотят сделать? По спине пробежал холод.
– Роботы деактивируйтесь! – говорю громко. Не помогает. Вместо этого железные мусорщики двигаются на меня, зажимая. Страх парализовал все члены, я отступаю назад, и упираюсь в холодную стену. Острие ножниц все ближе. Я отчетливо вижу отверстие в асфальте и замечаю в нем какой-то тусклый красный свет и движение.
"Я видел Существо" – стучат в моей голове слова Джеймса Рорха. СУЩЕСТВО. Теперь я точно знаю, что оно есть. Я почти вижу его своими глазами. Роботы зажимают меня сильнее.
– Деактивируйтесь! – кричу я из последних сил, хотя понимаю, что это бессмысленно. Роботы больше не подчинялись человеческому голосу. Нет. Им управлял кто-то другой. Или что-то… В темноте черного отверстия загорелись две красные точки, словно фосфорные. Голова начинает гудеть. Слышу голоса. Множество голосов. Они внутри меня. И от этого становится так больно, что я кричу, вжимаясь в стену.
– Хватит! Прекрати это!
Вдруг какая-то тень упала сверху на переулок. И тут же движение мусорщиков прекратилось. Они замерли, опустив страшные ножницы.
Существо с красными глазами почти выползло из темноты, но тут остановилось, и быстро спряталось обратно, затаившись. Стало тихо. И спокойно. Голоса ушли. Но осталась боль.
Я все еще не могла прийти в себя. С трудом поднявшись на ватных ногах, я осмотрелась. Восемь роботов стояли, как вкопанные. Только у одного словно заклинило контакт. Что-то говорил. Я подошла к нему и услышала:
– Повелитель…восстал…он…здесь…Месть.
– Что?! Какой еще повелитель?! – в истерике кричу на робота. Но тот лишь продолжал повторять одну и ту же фразу, пока не затих.
Я не помню, как вышла из того переулка, как дошла до катера и поехала домой. В голове все смешалось. Какие же мы глупцы! Мы пытались обвинить землян в тех нападениях, но это было неправдой! Что-то жило в старой канализационной системе Альфы. И более того, это что-то могло вторгаться в систему роботов и управлять ими. Немыслимо!
В ворвалась в дом и быстро вбежала на второй этаж в кабинет отца.
– Тея, ты вернулась! – заулыбался сразу отец. Он возился с Цезарем. Крышка на груди биома была открыта, оттуда торчали контакты.
– Приветствую, госпожа Тея, – проговорил Цезарь, поворачивая ко мне голову.
– Отец, мне нужно поговорить с тобой, немедленно! – почти крикнула я. Нервы мои были на пределе. Я все никак не могла взять себя в руки. Мой перепуганный вид не на шутку встревожил отца.
– Тея, что с тобой? Что-то снова случилось?
Я отдышалась.
– Просто скажи, кто еще помимо человека может управлять роботами? Задавать им команды? Кто?
Седые брови Донована Ло поползли верх при этом вопросе.
– Что ты такое спрашиваешь, Тея?
– Просто ответь, – выдохнула я.
– Никто, Тея. Никто кроме человека не может управлять роботами. Они запрограммированы слушать только человеческий голос, выполнять команды человека.
– А есть ли центральная система по их управлению?
Отец кивнул.
– Конечно есть. У каждого города есть такая система, Тея. Но опять же она управляется людьми. Но что же произошло? На тебе лица нет. Сядь сюда. Нэнни, воды!
Я упала в кресло. Меня всю трясло. Произошедшее в том переулке все еще стояло перед глазами. Что хотели сделать те роботы? Убить меня? Разрезать ножницами?
– На меня напали, отец, – наконец смогла выговорить я, после стакана воды, принесенного Нэнни.
Отец нахмурился. Но не удивился. Такое ощущение, что он внутренне смирился с тем, что его дочь постоянно подвергает себя опасности.
– Что на этот раз, Тея? Ведь я только утром отвозил тебя в Отдел, все было спокойно. Сейчас на часах нет и трех, а с тобой уже что-то снова приключилось.
– Сейчас было все по-другому, папа! На меня напали роботы. Сразу восемь штук. Роботы-мусорщики.
Отец как-то странно смотрит на меня. С тревогой. Да, так смотрят на душевнобольного ребенка.
– Ты не веришь мне? – вскричала я.
Донован Ло глубоко вздохнул, взял стакан из моих рук и аккуратно поставил на столик перед камином. Только сейчас я заметила, как уютно у отца в кабинете. Высокие стеллажи с книгами доходили почти до самого потолка, на стенах старые карты Марса и Титана, многочисленные схемы роботов, а в углу небольшой камин и пара кресел, на которых мы сейчас сидели. Пахло бумагой, кофе и папиным лосьоном для рук, которым он пользовался после того, как заканчивал возиться с очередным роботом или микросхемой. Сбоку от камина небольшая дверь, за которой находилась лаборатория, самая современная и оснащенная новейшим оборудованием.
– Дочка, я думаю, тебе стоит отдохнуть, – еще раз вздохнул отец. – Хочешь, съездим в Бету, половим рыбу? Там отличные пруды для рыбалки.
– Рыбалка? Папа, я говорю тебе, что на меня напали роботы, а ты заявляешь о рыбалке? – я во все глаза смотрела на него. Он не верил мне. Если даже родной отец мне не верил, то что говорить о капитане Келл и остальных? Сразу упекут в больницу на лечение. Я вздохнула и откинулась на подушки в кресле. Пускай они мне не верят и считают сумасшедшей, но я знаю, что видела.
Вошла Нэнни с подносом, на котором стояла тарелка с супом и поджаренные тосты с маслом.
– Спасибо, Нэнни, – сказал отец, забирая поднос. – Тея, дочка, поешь немного.
Он взял тарелку, подул на ложку и протянул к моему рту.
– Таак, ну-ка, Галатея, открой ротик.
– Пап, я не маленькая, – остановила я его руку. Но все же послушалась и начала есть.
Нэнни подставила мне под ноги скамейку и укутала пледом. И дрожь потихоньку стала уходить, вместо нее по телу разлилось тепло и нега. А еще усталость. Веки налились и отяжелели. Отец достал одну из своих любимых книг, что-то там о новых научных открытиях в области разведения млекопитающих в условиях Марса. Он не закончил и первый абзац, как я уже крепко спала.
***
Встала рано. Сегодня мне предстояло сопровождать Джеймса Рорха на аэродром, где его ждал шаттл, который отвезет его на Землю.
Я тяжело вздохнула. Было неприятно от всей этой истории. Поскорее бы это все закончилось.
– Ты сегодня рано, родная, – улыбнулся отец, целуя меня в лоб.
Я сидела за столом и завтракала.
– Да, есть важное дело с утра. Надо ехать на аэродром. Цезарь уже в порядке, папа? Могу я его забрать?
Отец кивнул и вложил мне в руку браслет. Быстро застегнула его на запястье и сразу почувствовала облегчение. Без него я была и правда словно без рук.
– Зачем тебе на аэродром в такую рань? – спросил отец, усаживаясь напротив меня.
– Нужно сопроводить того землянина до шаттла. Его депортируют.
Отец вздохнул.
– Ну что ж, за любой проступок надо платить.
