скачать книгу бесплатно
Боже мой, я будто извалялась в грязи. Как теперь показаться на глаза Клинту? Я ведь даже никогда не думала о сексе с кем-то, кроме него. Мне нравилось думать, что он всегда будет моим единственным.
Я так обескуражена, что едва замечаю, куда иду. Дойдя до развилки сразу трех дорожек, я оглядываюсь по сторонам внимательнее и обнаруживаю, что оказалась прямо около витрины, на которой выставлен манекен в женском брючном костюме. Это как ужасная насмешка над моим решением. Хлюпнув носом, я все-таки обхватываю себя руками и неожиданно начинаю… жалеть. Ну, почти жалеть. И чего я так завелась? Потому что думала, что эта работа окажется приятнее? С такой-то ставкой?! И ведь сама еще удивлялась тому, как все идеально складывается. Хотела ложку дегтя для достоверности, и ее же испугалась. И это предложение… ну хочет меня Эперхарт, пусть хочет дальше. Если я буду достаточно профессиональна, жизнь он мне испортить не сможет, как ни будет стараться. А у меня точно хватит мозгов вытянуть работу какого-то личного помощника! И я могу это всем доказать, стать отличным посредником между Америкой и Арабскими Эмиратами.
И тут мой мобильный оживает.
Сначала я вздрагиваю, увидев на экране надпись Оф. Рэперхарт, только потом осознаю, что так назван у меня Боуи.
– Валери, привет, – говорит он бодро, будто бы ничего не случилось. – Видимо, произошла какая-то ошибка, и девушка из отдела кадров, так тебя и не дождавшись, принесла мне твой контракт. Зайди ко мне и подпиши его перед уходом.
Я зажимаю рот рукой, чтобы не всхлипнуть в трубку, потому что мы оба с Боуи прекрасно понимаем: он в курсе, почему я не подписала контракт. И что не собиралась подписывать. Он понял, как меня оскорбили дневные высказывания Эперхарта и пытается все исправить. Надеюсь, он хотя бы о вечерних не догадывается. Это неожиданное дружеское участие вызывает у меня настоящий слезоразлив.
– Конечно, Боуи, я скоро буду. Ты пока не уходишь?
– Нет, я тут допоздна. Из-за этих арабов полдня работа стояла, – вздыхает он. – Ну да тебе это неинтересно.
И это уже давление на совесть. Исключительно талантливый парень! Я ловлю в витрине свое заплаканное, но улыбающееся отражение.
– Окей, скоро буду, – повторяю я и отключаюсь.
Но прежде чем поспешить обратно на территорию предприятия, я захожу в магазин и покупаю тот самый брючный костюм. Он садится на меня так идеально, будто только и ждал, что заплаканную Валери Хадсон.
Глава 2
Я возвращаюсь к Клинту только в половине восьмого вечера. Уже вполне успокоившаяся, уверенная, как ни странно, в правильности своего поступка. По крайней мере все закономерно и объяснимо, а я не показала себя трусихой. У всех нас есть маленькие слабости, но правда в том, что этот день сделал меня сильнее, а спустя год я смогу гордиться достигнутым. Желательно еще получить хорошую характеристику. Над ней тоже придется поработать.
Полчаса назад Боуи встретил меня в приемной с контрактом в одной руке и ручкой – в другой. Мне было не по себе от мысли, что я отвлекаю его от дел, но он выглядел так, будто все помощники Эперхарта обязаны местом исключительно ему. Может, так и есть. Пожалуй, не принимай Боуи мер по вербовке новичков во вражеский стан, он бы исполнял обязанности всех одиннадцати – хотя нет, уже двенадцати – личных помощников в одиночку.
Все пять минут, что я провела в приемной, я испуганно косилась на дверь, из-под которой лился свет, но Эперхарт так и не явил свою грозную персону. Боуи тоже никак не комментировал мое поведение, явно заподозрив между мной и большим боссом тяжелый разговор, вылившийся в мое нежелание подписывать контракт. Но виду он не подал, за что ему огромное спасибо.
Клянусь, если бы не этот парень, я бы сейчас уже паковала чемоданы.
– Я подписала контракт, – сообщаю я с порога, не зная, радоваться или плакать. И не уверена, можно ли мне говорить даже об этом. Хотя ну смешно же. – И это последнее, что я могу тебе сказать, – шучу мрачно, стараясь поменьше обо всем думать. Я уже додумалась до одного разговора, вылившегося в предложение, к которому я оказалась морально не готова.
– А я уже знаю, – хитро улыбается Клинт. От его теплых глаз мне становится в тысячу раз легче, вот только…
– Откуда? – Я хмурю брови, предвосхищая очередную подлость.
И тут он достает из-за спины бутылку шампанского.
– Что это?
Сорвавшись с места, я подхожу ближе и выхватываю бутылку. Дорогое шампанское, хорошее. Попахивает проделками совершенно определенного человека. Впрочем, я на этом острове знаю только Эперхарта, Боуи и мистера Дейтса. Ах да, Карла еще, чуть не забыла.
– Когда доставили бутылку?
– Примерно час назад, – удивленно вскидывает брови Клинт. – А в чем дело?
Я закусываю губу, осознав, какой я была наивной. Боуи, значит, звонил мне. Боуи, черт его дери! Ну он у меня получит! Доверчивая, доверчивая девчонка. Эперхарт разводит меня как последнюю идиотку, и уже не впервые. Это по его приказу отдел кадров передал Боуи контракт и по его приказу Боуи мне позвонил. Розыгрыш. Все один сплошной розыгрыш. И мое назначение тоже. Чертов манипулятор! Выходит, предложение переспать действительно было проверкой, а согласись я (ну, в другой реальности, конечно же), он бы тотчас вышвырнул меня с острова лично? Отлично, надеюсь, теперь он в моей профпригодности не сомневается.
– Карточка была? – спрашиваю я, с трудом подавляя желание выбросить бутылку нераспечатанной.
Клинт уже не спрашивает, зачем я интересуюсь, он благоразумно молча передает мне карточку, подписанную острым, размашистым почерком: «С новым местом. Р. Эперхарт».
Этот гад не просто заставил меня подписать контракт – он заставил меня понять, благодаря кому я его все-таки подписала. Хотела, чтобы твои деловые качества оценили, Вэлли? Получай. Тебя обманом захомутали на целый год!
– Вэл, а что это за мешок? – уточняет Клинт, придирчиво рассматривая мой унисекс-костюм, соответствующий моде: мужского кроя пиджак и брюки в пол, как у Виктории Бэкхем. – Или в твоем контракте прописано и это тоже?
– В моем контракте прописано, что если я тебе об этом скажу, то отдам сумму, которую заработала бы за год, поэтому давай просто откроем эту чертову бутылку и включим фильм.
– Работа мечты оказалась не такой славной, как представлялось? – понимающе щурится Клинт, ловко снимая пробку.
– И не говори, – вздыхаю я, подставляя уже припасенный бокал. – Кино выбираешь ты!
– Идет, – легко соглашается он. На самом деле, это даже не вопрос, Клинт куда лучше моего разбирается в новинках. Да и не в новинках, если совсем честно.
– А ты чем занимался?
– Зарегистрировал хостинг для собственного сайта, отдал взнос за три месяца и теперь точно буду спешить, иначе деньги на ветер. Стимул такой. Потом позагорал на пляже, почитал статьи по работе…
– Я тебя ненавижу, – грустно хлюпаю я носом. Я бы тоже с удовольствием повалялась на пляже, а не вот это вот все. – И что такое хостинг?
– То, что ты, к счастью, никогда не узнаешь, Вэл, – сладко тянет он, наслаждаясь этой мыслью. – Я теперь тоже буду оберегать свои секреты. Для ровного счета.
Засмеявшись, кажется, впервые за этот день, я послушно тянусь к подставленным для поцелуя губам, а затем переодеваюсь под жадным взглядом жениха в его же футболку и веду его на диван смотреть очередное творение Гая Ричи. Я немного тушуюсь, когда Клинт начинает задирать футболку, поглаживая кожу над резинкой танга. Но потом вспоминаю, что мне совершенно нечего стыдиться, и позволяю ему делать со мной все, что он хочет. Сегодня его родное тепло многократно желаннее. Я бы никогда не променяла его на Эперхарта. Никогда!
***
На второй день я приезжаю на работу сильно раньше положенного (ибо в моем контракте появился пункт о неопоздании), но уже застаю на рабочем месте Боуи. Помимо воли с досадой замечаю, что его образ подобран так же вдумчиво, как и вчера. Должно быть, скоро я все же попытаюсь переодеть Клинта. Ему бы пошло такое… Стоп. Я же пришла сюда ругаться!
– Еще раз проделаешь со мной такой трюк, и я запишу тебя в стан высокомерных ученых. Неужели ты не догадывался, что Эперхарт даст мне понять, кто на самом деле «заставил» меня подписать контракт.
– Валери, – серьезно говорит Боуи, поднимая на меня глаза за стеклами очков. – Я не прочь подружиться с тобой, ты мне нравишься. Но еще я работаю на Эперхарта, и тут дружба отходит на второй план. Да и потом, я искренне считаю, что это отличное место, а ты прекрасно впишешься в коллектив.
– Отлично, я безмерно счастлива. Но мое обещание в силе!
Поймав слабую ответную улыбку Боуи (а он, к слову, совсем не улыбчивый тип, несмотря на все прочие положительные качества), я перехожу к рабочим вопросам. И выясняю, что хоть он и советовал мне расспросить его обо всем и даже больше, сделать это ой как непросто, учитывая его общую загруженность. Согласовывая со мной график посещения частей концерна, он ориентируется сразу по двум блокнотам, в одном из которых расписание дел Боуи, а в другом – Эперхарта.
– Так, – морщится он наконец, – перед самым обедом у меня небольшое оконце, можно будет посетить научный центр и коротко рассказать тебе об основных направлениях…
– Не трудись, Боуи, – вырастает в дверях высокая фигура Эперхарта.
Я почувствовала, как он подошел, секунд десять назад: каждой клеточке моего тела стало не по себе от его взгляда. И как бы я ни уговаривала себя, что виной моему ознобу включенный на полную мощность кондиционер, это отнюдь не так. Я бросаю на этого ужасного человека один-единственный взгляд и тотчас жалею об этом, натыкаясь на усмешку. И мне еще с ним работать.
– Сроки по гонконгскому заказу горят, но новостями меня никто не балует. Поэтому я решил проверить готовность лично. Захвачу с собой мисс Хадсон. Кто-нибудь из молодняка объяснит ей, что и где тут творится.
В этот момент я очень надеюсь, что бедные заикающиеся ученые так увлекут Эперхарта, что у него не останется никакого желания общаться со мной сверх допустимого минимума. Разве мультимиллионеры с собственным островом не должны быть до тошноты занятыми типами, без конца разговаривающими по телефону?
– И что вы стоите? – интересуется Эперхарт раздраженно.
Потому что думала, он хоть в свой кабинет наведается.
– Ты привыкнешь, – пожимает плечами Боуи, ничуть не стесняясь присутствия босса.
И снова я семеню по коридору рядом с Эперхартом, который – да, Алилуйя! – отдает по телефону короткие, рваные указания, перемежающиеся с приказом «короче». Он явно не выносит отступления от темы. Следует это запомнить и говорить только по делу. Тем более что это полностью вписывается в мою стратегию: как можно меньше Эперхарта. Вчера, поглядывая одним глазом в экран ноутбука Клинта, я вовсю утешалась тем, что едва ли буду видеть нашего СЕО каждый день. Следует перетерпеть первое время, и наше общение постепенно сузится до брифингов и отчетов.
– Еще вам следовало выпрямить волосы, стереть лак, а лучше и вовсе срезать под корень ногти и перебинтовать грудь.
Я закатываю глаза. Ожидала ядовитой ремарки по поводу своего бесполого внешнего вида, но не так же грубо. Я действительно стянула волосы на затылке и зализала их гелем, но пара непокорных прядей еще по пути сюда выскочила из прически, легкомысленно обрамляя ненакрашенное лицо. Но мой костюм-унисекс просто чудесен. Жаль, что длина брюк не позволила отказаться от каблуков. Впрочем, высокий рост – очень даже по-мужски, а ткань закрывает туфли почти целиком.
– Моя оплошность, завтра учту. Как видите, я уже встала на путь исправления. И… спасибо за шампанское, сэр. Хотя вы немного промахнулись со временем: его доставили до того, как я подписала контракт.
– Неужели? – спрашивает он с издевательским смешком, а я невольно моргаю, заметив у него на щеке глубокую ямочку. – Экая неловкость.
Эперхарт неожиданно хватает меня за локоть и оттаскивает от входа в сторону. Что?
– Мы разве не…
– Мы поедем на гольф-каре. Так быстрее.
Я в жизни столько раз не слышала слов «время» и «быстрее», сколько за последние два дня. Эперхарт влезает в небольшую машинку так, будто делает это по несколько раз в день, а я долго ерзаю на узком сиденье, стараясь устроиться поудобнее и отодвинуться от этого человека как можно дальше. Он наблюдает за моими попытками с насмешливым любопытством и, думаю, прекрасно понимает, что является тому причиной. Такое чувство, будто вчерашний тяжелый разговор только по мне до сих пор царапает. Эперхарт выруливает из небольшого углубления, которое, видимо, является своего рода гаражом, а я старательно отвожу взгляд от вздувшихся вен на тыльной стороне его ладони.
Предприятие-город. Здесь есть и огромные здания, и как будто даже квартальчики, и дороги, и переходы. Но нет машин в традиционном смысле: либо гольф-кары (коих, к слову, совсем не много), либо автомобили, используемые для отгрузки товаров. Тем не менее территория так велика, что еще вчера я недоумевала, как здесь люди все успевают. А оказывается, ответ прост: своеобразный транспорт все же имеется.
– Гольф-карами может пользоваться любой сотрудник компании, единственное условие – следить за аккумулятором. Не уходите, пока не загорится значок индукционной зарядки, – щелкает он ногтем по упомянутому табло. – Ну и желательно еще не брать последний кар, если ситуация не критическая, на случай, если вдруг кому-то нужнее. – Теперь, когда он перешел на исключительно деловой тон, мне стало намного спокойнее. – Наше предприятие занимается созданием практически всех элементов систем передачи сигнала с помощью лазерных лучей. То есть мы делаем лазеры, системы управления, телескопы, датчики, зеркала… все-все. С помощью лазерного излучения передается электроэнергия, информация, также оно используется в медицине, есть попытки использования излучения для вывода космического мусора с околоземной орбиты и даже запуска термоядерных реакций. В общем, спектр огромен, и эта отрасль расширяется безгранично. Для островных потребителей лазеры имеют особое значение. Наш уже снабжается электроэнергией и интернетом по беспроводным каналам, доказывая тем самым эффективность подхода. Он – наша главная реклама. Любой может приехать сюда и увидеть все собственными глазами. Передающие телескопы расположены высоко в горах. – В этот момент он указывает на прикрытую сизой дымкой макушку горы. – Теперь о том, что у нас здесь. Здание слева – производство оптики: зеркала, линзы. Напыление, полировка, шлифовка. Следующее слева – сборочный цех телескопов. За ними – тестовый полигон…
Он проводит ускоренную экскурсию по огромной территории концерна, и я невольно заряжаюсь его энтузиазмом, да и вообще позитивом. Идея стать даже маленьким винтиком в таком масштабном механизме – уже интересно! И сложно, это действительно сложно. Одними языковыми знаниями не спастись, что бы я там себе вчера ни напридумывала. Получается, надо двигаться вперед – к новым вершинам. И я не сомневаюсь, что у меня получится.
– Научный центр, – наконец, паркует гольфкар Эперхарт и все так же ловко выпрыгивает из кабинки. Я обнаруживаю, что мы вернулись практически к зданию администрации, то есть наш CEO действительно провел мне экскурсию по территории и брал машину только за этим. Мысль оказывается неожиданно приятной, и мне приходится себя одернуть.
В научном центре становится понятно, что Эперхарт визитами своих ученых не балует. Встречают его с суеверным ужасом на лицах. Меня бы на его фоне проигнорировали даже будь я полностью голой. Вокруг начальства собирается кружок жаждущих и страждущих что-то обсудить, а те, кто званием пониже, напротив, медленно расползаются по углам. Очевидно, взбучки Эперхарт устраивает такие, что мама дорогая. Наорал – и пропал?
– Стоп! – рявкает он, прерывая поток просителей. – Это мисс Хадсон, новый ответственный за привлеченные контракты человек. Найдите кого-нибудь, кто ей здесь все покажет. А ко мне только господин Джанг, я здесь исключительно из-за гонконгского контракта, по которому мы, как я понял, срываем сроки.
После этих слов от кучки экспертов, собиравшихся терроризировать большого босса, отрывается один человек и, окинув пространство хищным взглядом, выцепляет молодого парня по имени Челси. Мне приходится гадать, имя это или фамилия, но спросить я не решаюсь. Судя по Боуи, здесь принято обращаться по фамилиям, и тем не менее сам Боуи называет меня Валери. С этим надо разобраться.
Поначалу Челси говорит коротко и даже неохотно, но я всячески стараюсь выглядеть максимально дружелюбной. Спустя десять минут моей практически непрекращающейся улыбки, согласного кивания и даже вопросов, парень начинает оттаивать и поглядывать на меня с интересом.
В этом здании собралось несколько групп, каждая из которых занимается собственной задачей. Сам Челси задействован в той, которая занимается моделированием и компенсацией атмосферных колебаний. Я запоминаю это, так как его помощь может понадобиться мне во время переговоров с арабскими заказчиками. Что-то подсказывает мне, что с этим парнем вполне можно договориться. По этой причине я даже немного рассказываю ему о нашей с Клинтом отнюдь не самой безоблачной дороге до острова (мы пару раз заблудились), и в итоге ухожу с телефонным номером Челси и фразой «В случае необходимости звони».
Когда мы возвращаемся в общий зал, выясняется, что Эперхарт даже близко не освободился, но его настроение сменилось на противоположное: теперь он едва ли не плюется огнем.
– Я не понимаю, если у нас уже были проблемы с полировкой зеркал, неужели нельзя было найти человека, который может с этим справиться? – рычит он на мужчин, втягивающих головы в плечи. Отчего-то это выглядит так, будто строгий учитель отчитывает первоклашек.
– Это сложно, сэр, мы находимся на изолированном острове, а каждого кандидата приходится не только собеседовать, но и проверять в деле. На такое требуется время. За последний месяц мы перебрали пятерых человек, но ни один нас не устроил. Никто из них не способен довести поверхность до требуемой длины волны, – вздохнув, берет на себя удар мужчина в очках с линзами толщиной с полпальца.
– Прекрасно. Допустим, это действительно так, но тогда скажите, мы что, единственные, кто занимается полировкой зеркал?! Почему невозможно было отправить напыленное зеркало на полировку в другое предприятие?
– Эм, – неловко переглядываются ученые, переминаясь с ноги на ногу.
– Ну же!
– Вы же понимаете, что этим вопросом занимался менеджер проекта. Согласно его отчету, все компании, способные отполировать зеркало такого большого диаметра, либо наши конкуренты, либо являются военным объектами. Нам не нужно объяснять вам, в чем причина отказа последних…
– Хватит! – рявкает Эперхарт, прикладывает пальцы к виску и с закрытыми глазами совершает несколько круговых движений. – Как я понимаю, об этой небольшой проблеме вам известно уже две недели как, но Гонзалес сообщил мне вчера, что вы собирались справиться своими силами, не «тревожа» меня. И ничего. А значит, вот как мы поступим: если еще через две недели у нас не будет зеркала с соответствующими параметрами, я заменю весь оптический отдел.
У бедняги ученого бледнеет даже оправа очков. А Эперхарт оборачивается ко мне так резко, что я механически отступаю на шаг и удостаиваюсь ироничной улыбки.
– Едем назад, мисс Хадсон.
На обратном пути я стараюсь лишний раз даже не смотреть на босса. Так твердит мне инстинкт самосохранения. Но, если честно, это мучительно. Мне очень хочется запечатлеть в памяти его именно таким: с металлическим взглядом и сжатыми в одну линию губами, чтобы больше никогда не думать о вчерашнем предложении, которое занозой сидит у меня в голове, мешая и работе, и личной жизни, и вообще адекватному восприятию ситуации.
– Идите за мной, – бросает он, едва нам стоит ступить в холл административного здания, и буквально тащит меня за локоть по путаным коридорам. Я едва замечаю, как в его руке мелькает карточка доступа: впечатление, будто двери перед ним сами раскрываются. – Это отдел менеджмента, здесь сидят люди, заключившие минимум один контракт, – поясняет он коротко, а затем громко зовет: – Гонзалес!
Парень, до этого расслабленно болтавший с красавицей по соседству, подпрыгивает в кресле и оборачивается. Я успеваю заметить, как глаза Эперхарта сужаются, превращаясь в две злые щелки.
– Да, босс.
– Перешли мне данные полировщика зеркал по гонконгскому контракту. Он уволен. И ты уволен тоже. Зайди в отдел кадров и рассчитайся до обеда.
Парень бледнеет лицом и даже будто бы меньше ростом становится. В точности как ученый несколько минут назад. И, наверное, как я. Потому что мне становится страшно. Очень и очень страшно!
– Но… – начинает он, но, еще раз глянув на Эперхарта, лишь сползает в кресле, бормоча снова: – Да, босс.
– Сибил, берешь на себя Гонконг.
Та самая красавица, с которой болтал Гонзалес и которая, как мне помнится по вчерашнему разговору, выбила внеурочный ЮАР, хмурится:
– На мне координация двух проектов уже сейчас. Я просто физически не успею.
– Пару минут назад ты не была занята.
После этой фразы Эперхарта доносится несколько придушенных смешков, явно свидетельствующих о том, что Сибил здесь недолюбливают. За успех или не только? Моя женская интуиция так и вопит, что острота начальственной реакции вызвана отнюдь не только косяком с полировкой зеркала. Я присматриваюсь к девушке повнимательнее и отмечаю, насколько она хороша. Черные шелковые блестящие волосы, полные губы, которые едва ли натуральные, острые скулы – вот они точно натуральные, такие из бесформенности не вылепить – и фигура из разряда «все как надо и где надо». Такую внешность из памяти не сотрешь.
– Вот что бывает с теми, кто думает о себе больше, чем представляет на самом деле, – говорит Эперхарт, едва покинув отдел менеджмента. – Теперь вы видели все самое главное и можете идти работать. Самолет Кайеда сядет в Дубае в районе трех часов дня. К вечеру я жду копию письма по горячим следам переговоров. Повторите ему перечень вопросов, ответы на которые я требовал во время вчерашней встречи. Напомните, что мы ждем результат к концу этой недели.
Я удивленно моргаю, но молчу.
– О чем вы так усердно думаете? – раздражается Эперхарт.
– На каком языке мне писать, сэр?
Чертыхнувшись, он закрывает глаза и, кажется, про себя досчитывает до десяти.
– Я так понимаю, английский вас не устраивает в силу квалификации, которой вы вчера гордо трясли у меня перед носом? Но все же напишите на английском, чтобы у меня не осталось сомнений в вашей способности связно изъясняться. Кайед отлично понимает по-нашему. Что-то еще?
Да, есть! Зачем тогда ему лингвист в роли личного помощника?!
– Нет, мистер Эперхарт.
