скачать книгу бесплатно
– Все в порядке, – послышался голос Насти в наушниках. – Не суетись, спокойно сориентируйся в пространстве. Я уже в офисе.
– Как такое возможно? У вас что тут, телепорт?
– Нет же, – Настя усмехнулась. – Ты простоял там минут десять в каталепсии. Так всегда бывает. Это подстройка для синхронизации с «Хичкоком».
– Ты бы хоть предупредила! – возмутился я.
– Извини, был бы не тот эффект, – ответила она. Моя растерянность явно доставляла ей удовольствие.
– А почему темно? – спросил я.
– Это тебе кажется, – спокойно ответила Настя. – Эффект такой.
– Ну, ладно, – кивнул я, хотя не до конца ей поверил: настолько темнота была натуральной. – А что теперь делать?
– Осмотрись и пройдись по этажу, – донеслось в ответ.
– Ну, что ж, поехали, – проговорил я себе род нос. В темной бетонной коробке голос прозвучал немного успокаивающе, и вместе с этим спокойствием пришла первая дельная мысль: нужно зайти в какую-нибудь квартиру и выглянуть в окно. Неужели из-за линз мне покажется, что за окном ночь?
Сделав пару шагов по бетонному полу, я осторожно заглянул за угол. От увиденного у меня едва не закружилась голова.
Вместо короткого коридорчика, упирающегося в дверь квартиры, я обнаружил длинную анфиладу, в которую выходили, по меньшей мере, несколько десятков дверей. Конца ей видно не было: она загибалась куда-то вправо по пологой дуге. Этого не могло быть в реальности: дом вовсе не был таким широким. Едва ли здесь могло быть больше восьми квартир на этаже. Кое-где на этаже горели тусклые, тревожно-желтые лампочки, почти не разгонявшие мрак, а скорее делавшие атмосферу еще более зловещей.
– Настя, – позвал я тихо и подождал несколько секунд. Тишина. Холодные мурашки пробежали у меня вдоль позвоночника. На какое-то мгновение мне показалось, что она вообще не ответит.
– Настя! – повторил я уже громче.
– Да, что у тебя там? – отозвалась она.
– У меня такое ощущение, словно дом стал намного больше, – неуверенно сказал я, мысленно переведя дух. – Это нормально?
– Так и должно быть, – подтвердила она спокойно. – Сейчас мы с тобой начнем обучение. Посмотри на свой браслет.
Посмотреть на что-либо в царящей тьме было затруднительно, но я поднял запястье к лицу и пригляделся.
– Видишь утопленную кнопку там, где у часов должна быть застежка? – спросила Настя.
Я провел пальцами по внутренней стороне запястья и действительно обнаружил небольшую кнопку, которую раньше, при свете, не заметил.
– Не нажимай ее, – поспешно сказала Настя. – Она отключает симуляцию. Жми только если станет слишком страшно или что-то пойдет не так. А рядом еще одна кнопка, она не утоплена, а торчит: не перепутаешь. Вот ее нажми.
Я послушно нажал на узкий резиновый столбик, который тут же ушел внутрь браслета. Браслет пронзительно пискнул, и над ним в воздухе возникли красные цифры: «2:58».
– Это время до окончания симуляции, – пояснила Настя. – За пятнадцать минут до конца он тебя предупредит, пропищит. Ты, кстати, учти, что субъективно тебе может показаться, что прошло больше времени. Это нормально. Ну, и последнее. Сожми левую руку в кулак и напряги.
Я сжал ладонь, поднеся ее ближе к глазам и наблюдая за тем, что будет.
– Дальше от лица! – крикнула вдруг Настя, и я едва успел, отвести ладонь, когда из синего камня ударил вдруг сноп искр, и показалось вытянувшееся вдоль пальцев узкое призрачное лезвие с пару ладоней длиной, испускающее голубоватое свечение.
– Твое оружие на первое время, – пояснила Настя.
Я рассматривал лезвие, казавшееся сплавленным из тонких светящихся нитей. Пару раз взмахнул им из стороны в сторону. Затем разжал пальцы – оно сразу же исчезло.
– Ну, теперь ты готов, – одобрительно прокомментировала Настя. – Иди дальше по коридору. И это… удачи тебе, Ром.
При последних словах я сразу вспомнил, как со мной попрощался Грановский. Да что с ними всеми не так?
Коридор был не слишком широким: вытянув руки в стороны, можно было коснуться стен кончиками пальцев. По обеим сторонам были некрашенные бетонные стены, через равные промежутки темнели одинаковые металлические двери. Я осторожно повернул ручку одной из них – она оказалась заперта.
– Они все заперты? – спросил я Настю.
– Не все, – ответила она. – А может быть, и все. Как решит «Хичкок». Позволит ли он тебе идти дальше.
Я осторожно двинулся по коридору, чуть согнув колени, и стараясь не слишком шуршать попадавшимся под ноги мусором. Чем это место будет меня пугать? То, насколько реальным было все окружающее, заставляло думать, что и страхи будут очень реалистичными. Честно говоря, атмосфера мрачной темной заброшки была гнетущей сама по себе, даже без всяких скримеров, выпрыгивающих из-за угла.
Меня очень занимал вопрос о том, как я выгляжу со стороны. Ведь в реальности же этого коридора нет. Я уже прошел метров сто, так и не встретив никакой преграды. Что же происходит со мной на самом деле? Я стою, уперевшись лбом в стену или в дверь одной из квартир? Но почему тогда я этого не чувствую? Я уже открыл рот, чтобы спросить об этом Настю, как вдруг…
– З-з-з-з-з, – раздалось позади меня пронзительное, словно зубная боль, жужжание. Я резко обернулся. Никого.
– З-з-з-з-з.
Откуда-то слева. Похоже, из-за одной из дверей. Только что было, и вот затихло. Не поймешь, откуда именно.
– З-з-з. З-з-з. З-з-з‚ – коротко и злобно, словно муха, бьющаяся об оконное стекло.
В следующую секунду золоченая дверная ручка дрогнула и плавно пошла вниз. Очень медленно, словно нарочно. Механизм замка издал громкий щелчок, и дверь плавно поехала в мою сторону. Я сделал шаг назад, прижавшись спиной к холодной серой стене и выставив перед собой руку с браслетом, сжав ее в кулак и вызвав появление светящегося клинка.
– З-з-з-з-з, – снова этот звук, но этот раз громче. Я расслышал тихий скрежет, словно по поверхности двери скребли тонкими твердыми пальцами.
То, что появилось из-за двери в следующую секунду, насколько я мог его разглядеть в неровном колышущемся свете пламенного лезвия, в самом деле было похоже на муху. На муху размером с кошку, черное сегментированное брюхо которой оканчивалось острым жалом длиной с мой палец.
– З-з-з-з-з, – существо зависло в воздухе, не сводя с меня бессмысленного взгляда огромных сегментированных глаз. Жало мелко дрогнуло, приподнимаясь и указывая прямо мне в грудь, словно наконечник копья.
Я невольно поежился. Хорошо понимая, что это просто иллюзия, порожденная моим же мозгом, я, в то же время, не мог до конца поверить в ее нереальность. Вот же оно! Жужжит, смотрит на меня, и я, как будто даже чувствую легкое движение воздуха от тонких прозрачных крыльев.
Я осторожно протянул руку, пытаясь дотронуться до мухи и убедиться в том, что она не настоящая. Она отлетела немного назад, угрожающе выставив вперед жало. Ишь ты, реагирует!
– Эй, Настя! Отлично все работает, на пятерку! – проговорил я, стараясь сохранять веселый тон. Ответом мне было молчание.
В следующую секунду муха, отлетев еще немного назад, вдруг замахала крыльями с удвоенной cилой и стремительно бросилась на меня. От неожиданности я отпрыгнул в сторону, рефлекторно отмахнувшись от твари рукой.
И тут произошло неожиданное. Вместо того, чтобы пронзить пустоту, моя ладонь наткнулась на пару трепещущих мягких крыльев и, смяв их, ударилась о твердый хитиновый покров. От удара муха отскочила в сторону и вниз, легонько стукнувшись об пол, но, секунду спустя, взлетела снова, рассерженно жужжа.
Меня пробила судорога омерзения. Затем пришел шок: так оно настоящее?! Дополненная реальность – это классно, но ведь перчаток я никаких не надевал! Как же тогда?
Однако времени на раздумья муха мне не оставила. Намерения ее были более чем определенными. Взревев, словно бомбардировщик, она бросилась на меня, выставив вперед острую пику хищно вибрирующего жала. От второго броска увернуться было труднее, тонкие крылья обдали ветром мою щеку, когда тварь пронеслась в считанных сантиметрах от нее.
В этот момент я вспомнил про лезвие. В суматохе я перестал концентрироваться на нем, и оно погасло, оставив меня в почти полной темноте. Теперь я снова сжал руку, и оно вспыхнуло, как раз в тот момент, когда жужжащая тварь сделала новый рывок. Взмах и рассеченная пополам муха трепыхается на земле и затихает. Перед моими глазами появляется надпись «+5 хр». Ну, отлично. С почином.
Я наклонился и протянул руку к лежащим на полу останкам насекомого. Я был почти уверен, что они вот-вот исчезнут, провалятся сквозь текстуры пола, но этого не случилось. Я потрогал черную лапку размером с зубную щетку. Она была безжизненной, но совершенно реальной.
– Настя? – позвал я. – Как это происходит? Это не дополненная реальность! Что тут вообще творится?!
Тишина. Звук моего голоса эхом отдается в мертвой тишине пустого дома.
И тут я заметил темное пятно на стене, рядом с телом убитой мухи, и пригляделся. Это был след от ладони, словно вымазанной сажей, а ниже корявая надпись, явно сделанная пальцем: «Оставь надежду». Кое-где дальше по коридору виднелись еще какие-то рисунки.
– Настя! – снова позвал я. Тишина. Мерцающий свет лампочки в глубине коридора. Черные проемы дверей.
Меня начала одолевать клаустрофобия. Пальцы невольно потянулись к кнопке, прекращающей симуляцию. Я сделал над собой усилие, чтобы не нажать ее. Все нормально. Это все по сценарию. Меня пугают. Не надо поддаваться.
Двери тянулись вперед нескончаемой чередой. Это было нелепо, абсолютно алогично. Это не дополненная реальность, это… что-то еще. Что со мной делает этот хрустальный шар, или что это? Я почувствовал, что у меня снова кружится голова при мысли об этом, и оперся рукой на холодную бетонную стену.
Одна дверь, за ней другая, третья… Все одинаковые, безликие, глухие. И все заперты. Я подергал уже несколько десятков ручек, одну дверь даже попытался выломать. Без толку. Даже та, из-за которой вылетело насекомое, отказалась открываться.
Что если этот коридор вообще не имеет конца? И по нему можно идти вечно. Без еды, воды… Так, стоп! Это всего лишь симуляция! Она закончится всего через три часа. Какая еда и вода? Потерпишь без них!
Я нажал на выступающую из браслета кнопку. Над ним послушно засветились цифры: «2:34». Ну, вот. Даже не три часа, а меньше!
И тут я услышал голос. Сперва я принял его за голос Насти, и даже обрадовался. Но потом понял, что голос хоть и тоже женский, но совсем другой: выше и с какой-то интонацией, с какой в кино люди говорят во сне. И при этом смутно знакомый.
– Дверь впереди… через одну… справа… – произнес голос.
– Ты кто? – спросил я тихо. У меня что, в замкнутом пространстве начались видения?
– Дверь впереди… через одну… справа… – снова повторила женщина тем же тоном.
Ну, ладно. Я подошел к названной двери и надавил на ручку. Щелкнул замок, дверь приоткрылась.
Глава 4
Помещение, куда я попал, было погружено в полнейшую тьму, даже более густую, чем в коридоре. Лишь где-то вдалеке виднелось широкое панорамное окно, но и за ним света почти не было.
В воздухе стоял странный запах. Смесь чего-то острого и химического с отвратительным духом тлена. Нехороший запах. Настолько нехороший, что я невольно дернулся назад к двери.
– Позади ничего нет, – услышал я вдруг тот же голос, и тут же зажег лезвие.
Она стояла в двух шагах от меня: девушка в белом платье почти до пола, перечеркнутом темно-синим поясом. Та самая, лицо которой я видел, когда вышел от Артема. Рыжие вьющиеся волосы ниспадали на плечи, на бледном лице чуть проступала россыпь веснушек, а огромные зеленые глаза были полуприкрыты. Отчего-то казалось, что она спит. Спит стоя и с открытыми глазами.
Вокруг был не то просторный зал, не то огромная квартира-студия. За огромными панорамными окнами стояла тьма, густая настолько, что, казалось, ее можно резать кубиками.
– Позади ничего нет, – снова повторила девушка. – Ты уже не вернешься обратно, но если замешкаешься, можешь застрять здесь. Иди вперед, не останавливайся. Уничтожь мост за собой. Мы встретимся в красной башне.
Эхо ее голоса все еще звучало у меня в голове, и, казалось, его отголоски еще носились по гулкому залу, но самой ее уже не было. Кажется, я моргнул, и за это время она исчезла.
Потянуло холодом. Я заметил, что одно из окон приоткрыто, и там, за ним, что-то есть. Балкон? Непохоже‚ какой-то уж очень узкий. Площадка шириной не больше метра с перилами из арматуры. Точнее не разглядеть не получалось: слишком темно.
Когда глаза немного привыкли к темноте, я разглядел, что комната заставлена одинаковыми прямоугольными столами, каждый метра два в длину. Взглянув на этот из них, что стоял ближе всех, в метре от меня слева, я заметил колесики на ножках, как у офисного стула.
Вдруг где-то справа послышалось знакомое «З-з-з-з-з», и я тут же обернулся туда, пытаясь разогнать тьму крохотным лезвием. Ничего не видно, никакого движения. Но оно точно там.
Снова «З-з-з-з-з». Теперь я слышал, что оно звучит заметно глуше, чем когда муха была рядом. Словно из другой комнаты или из закрытого сундука. И будто бы я слышу, как скребут по крышке этого сундука тонкие зазубренные ноги. Теперь еще стало понятно, что звук идет со стороны одного из столов. Точнее, от продолговатого предмета, что лежал на нем почти во всю длину, накрытый светлым покрывалом.
Я тихонько, стараясь не издать ни звука и лишний раз даже не дышать, двинулся в сторону стола. Честно сказать, я уже догадывался, что там увижу. Можно было не снимать покрывало. Даже, может быть, и лучше было этого не делать. И так все знают, что возят на столах с колесиками.
Но я его, все-таки‚ приподнял.
На меня смотрело почерневшее лицо давно начавшего разлагаться тела. Впрочем, «смотрело» не совсем правильное слово, потому что глаз в глазницах уже не было. Смрад тяжелой грязной волной ударил в лицо. Сгнившие губы превратили выражение лица в застывшую глумливую ухмылку.
Громкое «З-з-з-з-з» раздалось совсем рядом, из-под неоткрытой части покрывала, так что я даже отпрыгнул, успев заметить, что тело завибрировало, словно телефон. Секунду спустя я понял, что жужжание слышится из-под грудной клетки мертвеца, кости которой уже наверняка начали обнажаться. Я едва смог сдержать тошноту при мысли о том, что происходит сейчас под его ребрами.
Я словно наяву видел, как черные фасетчатые глаза осматривают костяную тюрьму в поисках выхода, а огромное жало проникает между ребрами и рвет истончившуюся черную кожу. Мне показалось, что я даже различаю его движение под покрывалом.
Я стал медленно отступать назад, не сводя глаз со стола, который от вибрации заелозил колесами по полу. Отступление было прервано тем, что я врезался боком в металлический угол другого стола, сдвинув его с места. Тут же и этот стол затрясся мелкой дрожью, сопровождаемой разъяренным сопением. Внутри, под покрывалом, заворочалось что-то вроде огромного червя. Со стороны же первого стола послышался громкий треск, будто кто-то ломал хворост, чтобы бросить в костер.
В этот момент дверь квартиры, к которой я метнулся, захлопнулась словно сама собой, и в замочной скважине послышалось щелканье вращаемого ключа. Я схватился за ручку и стал неистово дергать ее – безрезультатно.
Со всех ног, поскальзываясь на белом кафельном полу, я бросился в обратную сторону, к окну, краем глаза заметив, что покрывало на одном из столов уже зашевелилось: тварь вот-вот готова была выбраться из-под него.
А жужжание раздавалось уже и из противоположного угла комнаты, потом еще с одного стола, и еще. Весь зал наполнился ровным, низким гудением, шуршанием, стрекотом гигантских сверчков, а на самом первом столе покрывало поползло в сторону. Медлить было нельзя ни секунды.
Моя единственная надежда была на то, что я смогу выбраться на крохотный балкончик, закрыв за собой окно и оставив всю эту мерзость в комнате. Но, добежав до окна и схватившись за холодную ручку, я обнаружил, что вместо балкона меня ждет снаружи узкий железный мостик, перекинутый к окну здания на противоположной стороне. Ни в одном окне этого здания света не было.
Мостик был наскоро сбит из листов разного размера и весь проеден ржавчиной, а где-то на уровне моего колена шли перила из узкой железной трубы. Глянув вниз, я увидел, что нахожусь сейчас, пожалуй, даже не на тринадцатом этаже, а еще повыше, и под ногами у меня метров пятьдесят до темного асфальта. От одной мысли о том, чтобы выйти на эту шаткую конструкцию, начала кружиться голова и подгибаться ноги.
Схватившись за перила, я легонько потряс их, и они заходили ходуном, едва не выскочив из пазов и не рухнув вниз. Черт, почему я так боюсь высоты!
В этот момент кто-то в моей голове, кто еще не утратил остатки здравомыслия, словно положил мне руку на плечо и сказал: «Чувак, ты не забыл? Это все просто игра. Она специально пугает тебя. Эта хренова машина откуда-то знает, что ты боишься высоты, и подсунула тебе этот мостик. Даже если ты спрыгнешь с него вниз, ничего страшного не случится».
Но легко же ему было говорить! А мне от одного взгляда вниз казалось, что я уже лечу головой прямо в черный асфальт.
Но тут я обернулся и понял, что падение из окна это, в общем-то, еще не самое страшное. Пока я разговаривал с внутренним голосом, за моей спиной чудовищная кладка пришла в движение, словно потревоженный улей.
Из одной из тел на свет появилось нечто, отдаленно напоминающее гибрид убитой мной мухи и столь же огромного шмеля. Покрытая редкими волосками тяжело гудящая тварь с хищными жвалами и мелкими, отвратительно шевелящимися лапками под брюхом, как раз набирала высоту. За ее спиной свисала со стола обгорелая черная рука и торчали острые обломки грудной клетки.
С соседнего с ней стола свесилась вниз гигантская многоножка с черным сегментированным панцирем, и словно принюхивалась, водя из стороны в сторону маленькой головой с похожими на кривые сабли челюстями. Нечто, похожее на паука с загнутым скорпионьим хвостом неуклюже выпутывалось из покрывала на полу рядом с ней.
Справа и слева от них, поближе и подальше, слышалось шуршание тонких ног и гудение крыльев. Все это щелкало, шипело, сучило тонкими ногами, от всего исходило ощущение враждебности и злобы. Я почувствовал, как моя рука непроизвольно сама тянется к ручке окна. Нет, лучше уж свалиться с моста, чем это.
Распахнув окно, я выскочил наружу, и мостик заскрипел под моими ногами, его качнуло влево, а в лицо мне тут же ударил холодный ветер. Стараясь не смотреть вниз, я быстрым движением закрыл за собой окно и навалился на стекло, прижимая его к раме. Ручки снаружи не было, так что запереть окно я никак не мог.
Стоило мне прижаться лицом к стеклу, как с противоположной стороны об него с мягким стуком ударилось мохнатое тело. Мелкие лапы с отвратительным скрипом заскребли по стеклу. Твердое жало застучало по нему, словно карандаш. Открывать дверь не было ни малейшего желания.
Новый порыв ветра заставил мост ощутимо качнуться, так что я едва устоял на ногах.
То и дело в мою голову проникал предательский шепот подсознания, настойчиво говоривший, что это, может быть, никакая и не игра, что для игры все это выглядит слишком круто, но я настойчиво отмахивался от него. Если это не игра, то… нет, даже думать об этом не хочу!
Нужно было решать что-то немедленно. Одна из добравшихся до окна тварей уже пробовала стекло мощными сабельными жвалами, с отвратительным скрипом оставляя на нем глубокие царапины. Напрягшись, я вызвал к жизни лезвие, вновь обдавшее руку теплом. Поддерживать его стоило ощутимых усилий, я поморщился.
