Соль

скачать книгу бесплатно

Соль
Александр Вячеславович Цехомский

Соль – это путешествие через бескрайний океан на Эсмеральде – зараженном корабле в милой компании капитана, надзирателей, доктора и, конечно, трехсот заключенных. Кто вы в этой истории? Читатель? Часть команды? Или, может, добрый доктор? Не думаю, что сейчас вы понимаете весь ужас, в который погружаетесь, но тем лучше. Добро пожаловать, мы отправляемся…

Александр Цехомский

Соль

Глава 1. Ненужные

– Доктор!

– А? – Врач с нетерпением обернулся на юнгу, который не удосужился даже постучаться.

– У нас там это.. того.. – паренек немного стушевался под суровым взглядом доктора, которого оторвали от его записей.

– Что? Что произошло?

– У нас в каюте двоим заключенным стало плохо!

– Драка?

– Никак нет, сэр! От боли корчатся на полу, не дрались вроде!

– Так вроде, или не дрались? – доктор привстал со своего места. В глазах его отразилась небольшая тревога, но в то же время и усталость и нежелание разбираться со своими служебными обязанностями.

– Не дрались, доктор! Просто им очень больно, аж шевелиться не могут!

– Веди. – Лев Асгордьевич накинул халат на плечи, не продевая руки в рукава, и направился за семенящим юнгой.

Утро выдалось благостным. Ни драк, как позже выяснилось, ни попыток саботажа, все достаточно спокойно. Перекличка прошла, заключенные уже были на зарядке, и сейчас отправились на завтрак. Все, кроме двоих. Именно те, что корчились от боли в камерах семьдесят три и семьдесят четыре.

– Что же у вас со здоровьем, доктор? – начал было Надзорщик, завидев в конце коридора слегка запыхавшегося врача.

– Слегка не привык к активным физическим действиям.

– Ну-ну, надеюсь это не помешает Вам с Вашей работой. Вот эти двое. – Надзорщик гордо кивнул в сторону двух ранее обозначенных камер, видимо, его положение доставляло ему некое удовольствие, в чем сложно его винить.

– Да, сейчас. – доктор подумал закурить, но нащупав пачку в кармане халата отказался от этой идеи. Нет, не сейчас.

Он вошел в камеру семьдесят три и попросил усадить заключенного на койку. В каждой камере находилось четыре койки, один умывальник, совмещенный с туалетом, иллюминатор и лампочка на потолке. Так как остальные заключенные в этот момент завтракали, в камере остался лишь номер 344. Двое крепких охранников одним движением ловко подхватили корчевавшегося зека подмышки и усадили его. Раздался сиплый скрип пружин. Доктор начал осмотр.

Что мы видим? Поза эмбриона, испарина на лбу, перитонеальный живот, симптом Щеткина-Блюмберга положительный. Перитонит? Но второму тоже плохо. Дрались, разорвали друг-другу аппендиксы? Нет, глупо, или они невезучие сукины-дети. Но что тогда? Ага..

– Кейс, вы это видите? – Доктор указал за шиворот номера триста сорок четыре.

– Сифилис?!

За воротником у заключенного была отчетливо видна сыпь.

– Нет, конечно. Это больше похоже на брюшной тиф. Его гастроинтерстицинальную форму…

– Проще?

– Сейчас осмотрим второго и все станет ясно.

Нахмурившись охранник пропустил доктора перед собой в следующую камеру, в которой заключенный уже был поднят с пола. Его силой уложили на нары, сам разогнуться он уже не мог. И, конечно, все подтвердилось. Напряженный, тугой, деревянный живот, сыпь подмышками и на шее, невыносимая боль.

– Мне нужно будет собрать анализы, но я бы не ставил на полное выздоровление. Это самая опасная форма брюшного тифа. И дайте им это – нужно сбить температуру. – врач протянул надзорному два пузырька с прозрачной жидкостью. – Здесь по грамму интрафена в суспензии, пока этого должно хватить, а к вечеру я разморожу сыворотку и, если успеем, они, наверное, выживут. У нас есть возможность изолировать этих двоих от остальных заключенных? – неуверенно спросил врач.

– Разве что в трюме. – иронизировал Надзорный. – Откуда ж у нас свободные места? Мы идём последними и почему-то самые перегруженные. Я вообще жаловаться хотел по этому поводу… – положив руку на плечо врача Офицер повел его вдоль по коридору. Речь его была негромкая, а потому создавалась интимная обстановка. – Но мне там ясно дали понять, что лучше этого не делать.

– Но эти двое опасны! – воскликнул врач, смяв пачку сигарет в кармане. Интимная обстановка было груба нарушена.

– Не опаснее корабельной крисы!

– Вы не понимаете.

– Может и действительно не понимаю, но куда Вы прикажите их деть? быть может за борт?

– Должен же быть другой вариант…

– Давайте сделаем так: пока они останутся в семьдесят третьей, а мы пока спокойно подумаем, куда их можно деть.

– Хорошо, но перетащите и личные вещи прикрепленных к семьдесят третьей, не хватало ещё, что бы зараза через вещи передалась другим.

– Я Вас услышал.

Вскоре договор был превращен в приказ и выполнен: двоим заключенным был выдан завтрак жаропонижающим, после чего номер 344 затащили в новую для него камеру так сильно напоминавшую ему его прошлую. В связи с нестандартной ситуацией к этой камере был приставлен постоянный дежурный и организован круглосуточный надзор. Дежурные сменялись каждые шесть часов. После чего докладывали о состоянии заболевших старшему по званию и так далее по цепочке.

Решив проветрится Доктор вышел на полетную палубу, ветер умывал его лицо, свитер и халат не справлялись с холодом. Раскрыв смятую пачку доктор достал и закурил сигарету. В течении десяти следующих минут, он просто созерцал утреннее солнце, пока то не стало окончательно застилать его взор.

– Нужно заглянуть в камбуз.

К этому моменту заключенные уже закончили принимать пищу. И плотным потоком шли на работу. Работа на корабле не отличалась разнообразием: уборка, да готовка. В остальное время заключенные были предоставлены сами себе, с одним лишь но – себя у них не было. Постоянные драки за места и еду сопровождались побоями от охранников, пытающихся их разнять. Места было мало, в некоторых камерах спали вшестеро, а то немногочисленное количество карцеров, что присутствовало на месте заключения, никогда не было свободно. Частая качка, спровоцированная негодованием моря, легко вызывала морскую болезнь у большого количества заключенных. На их жалобы о плохом самочувствии охранники незамедлительно выписывали пару ласковых слов, а в особо запущенных случаях помогали болеющему советом. Потому к охранникам обращались, разве что, за спинами и не за просьбой о помощи, а за желанием эту помощь посильными средствами оказать.

– Понял, почему не сообщили ранее?

– Виноват, Капитан, хотел сперва услышать мнение врача об опасности ситуации – докладывал Надзорщик.

– Хорошо, пускай всё будет так. Я не горю желанием ежедневно разбираться ещё и с заключенными, но обо всех изменениях докладывайте мне незамедлительно, от этого может зависеть безопасность всего судна.

С этими словами капитан Майерс повернулся к океану. На его угловатом лице читалось постоянное напряжение ума. Этот человек обязан предвидеть всё. За это ему и платят и притом платят хорошо. В этот раз ему доверили судно совершенно нового уровня: 47 тысяч тон водоизмещения, ледокол, около 240 охранников и 100 человек экипажа для охраны 358 заключенных, перевозимых на континент.

– Можете быть свободны. – не отрывая взгляда от воды скомандовал капитан.

– Так точно!

Надзорщик быстро удалился с мостика, а капитан продолжил наблюдать бескрайние поля льда, будто бы взявшие в плен Эсмиральду. Сегодня было тихо, лишь гул мотора мог потревожить пальцы, тех кто умел слушать не только ушами.

– Сбавьте ход, и соедините меня с землей.

– Привет, Роб.

– О-о, какие люди, проходи-проходи, у нас тут гречка.

– Спасибо, Роб, но я пока не голоден. – Доктор присел на стоящий у стены стул. На кухне готовка шла полным ходом практически в любое время суток. Прокормить почти что 800 голодных ртов – задача не тривиальная. Так и сейчас, готовился первый завтрак для персонала, охранники и зеки уже свое съели.

– Как ты это не голоден? Ты вон какой худой! Спичка. Хотя нет, будь ты спичкой, я бы тебя сразу выбросил, даже на худой день не оставил бы. А зачем? Сразу же сломаешься! – Роб всегда был парнем горячим, таким же как и его кухня.

– Нет, Роб у меня есть дело важнее, сегодня двоих зеков нашли валяющемися на полу своих камер. Есть подозрения на брюшной тиф. – среди ада постоянно бушующей кухни было трудно разговаривать. Потому обоим собеседникам приходилось слегка повышать друг на друга голос.

– Да ну быть не может, откуда у нас ему взяться? Сколько не хожу, ещё ни одного случая не знаю!

– Ну это только подозрения… Я… можно я посмотрю трюм, холодильник?

– Намекаешь, что моя стряпня в этом замешана?

– Да нет же, мне просто, ну…

– Нет-нет-нет! Я тебе отцом клянусь, быть того не может, я же всё пробую! Еда есть еда и не важно кому она подана, ты же знаешь! – оскорбленного кока уже ничего не могло остановить.

Осмотрев всё необходимое и не найдя к чему придраться доктор ретировался в заставленный лазарет, в котором место больных телом судеб сейчас занимали гниющие от сырости тюремные пожитки. Сыворотка уже должна была разморозиться.

Глава 2. Дальние воды.

– Тук. Тик-тук. Так-тук? Тик… тук… – не понимаю…

– Да, не понимаю я! – воскликнул Лев Асгордьевич

– Тук-тик. Тук. Так. – муха летала прямо под потолком и билась с противным хитиновым звуком о лампочку. Все пытается достигнуть света, а если нет – разбиться…

Через круглый иллюминатор было видно синее небо. Часы шли как никогда медленно и мучительно. Скопившаяся на полках пыль словно теплое одеяло покрывало всё вокруг, в том числе и доктора, сидящего за раскладным столом на деревянном стуле.

– Э нет, с мухой все понятно, но почему не сработала сыворотка!? – Горькин взялся за горячую голову холодными руками и начал раскачиваться на стуле. Долго это продолжаться не могло и закончилось логично – ножка стула подломилась, теперь врач был обращен лицом к потолку, а там…

– Тук… Так… Тик-Так?

– Вспомнил! Да! Да-да! Конечно, та же самая ошибка, все как в сорок восьмом, ничего не изменилось! А что там было? Ах да, Тьюринг…

Собственно, тогда я работал на острове Тьюринг, а вернее в тюрьме на этом острове. Работа не сказать, что очень сложная… Да, оснащения у нас не было. И нет, не было помощников, только я и около тысячи заключенных. Да, в неделю по два трупа минимум. В основном суицидники, или те, кого хотели считать суицидниками. Но надбавка была хорошей, бесплатное жилье и питание тогда привлекали. Чертовы Союзы!

Лев Асгордьевич смел на пол кипу каких-то бумаг, чем нарушил спокойствие пыли, и закурил.

– Тик-так?

– Нет, конечно, вы правы, тогда я еще был слишком молод. Мечтал ли я об этом тогда, в академии? – Доктор нахмурил брови, но ничего не мог вспомнить. Это было слишком давно.

– Тик. Тук. Так.

– Да, наверное, что-то подобное и хотелось мне видеть. Нет, я не про трупы зеков, конечно. Но тысяча пациентов!! И все мои! Меняются редко, многих знаешь поименно и в лицо, кто и чем болел, кто кому муж и сват, кто, кого и за что посадил когда-то на перо. Коллектив, опять же, дружный. Но а что сейчас? Одна качка, да лед кругом! И ни-ко-го, тишина, зеков как будто подменили. Я тут сейчас в роли мебели выступаю, не больше! Конечно, если не считать этого случая…

– Тик-так.

– А лучше б ты сдохла, проклятая муха! – с этими словами Доктор поднялся и, сквозь взъерошенную с дымом пыль, пытался разглядеть весь масштаб случившегося бедствия.

– Нету у меня никого. Все либо померли, либо лучше уж померли. – Лев Асгордьевич, посмотрел на разбросанные на полу бумаги и лежащую поодаль ножку стула. В его душе чувство бушевало даже сильнее, чем вода за пределами иллюминатора.

– Вот в чем беда. Пока не сдохнешь, будем дружить, договорились? – муха промолчала.

Спустя минуту вечности доктор сел на край койки, скрестил ноги, запрокинув одну на другу и оперся о колено руками. Пыль медленно завоёвывала, некогда занимаемые ей территории. Доктор наблюдал за мухой только глазами, совершенно не двигая головой. В этот момент тело его напоминало своей неподвижностью древнюю высеченную в граните статую.

– Тики-тики-тук. – муха ударилась несколько необычно, обогнув лампу по двойной траектории.

– Думаю, мы можем что-то придумать. И все же, что мне прикажешь делать с этими двумя? Не помирать же им?

– Тук-тук.

Раздался характерный дверной скрип.

– Это не первый раз, когда я застаю Вас не на рабочем месте, в случае чего, где Вас искать прикажете? А?! В следующий раз я напишу на Вас докладную. – Доктор недоумевающе смотрел на так нагло нарушившею его покои фигуру в дверях. – А сейчас пройдёмте. Там одному глаз выбили. – статуя не шелохнулась.

– А другому?

– А другому Ваша помощь потребуется несколько позже.

«Странное это место» – думалось Доктору. Никакой свободы. Мы скованы здесь все. Все, но по разному. Кто-то кандалами и законом, кто-то только законом, кто-то только льдом. Найдется ли на всем этом поистине огромном судне хоть один свободный человек? Да и стоит ли такого искать? В конечном счете свобода одних в любом случае нарушает свободу других. Получается, что и не только на этом корабле, но и во всем мире свободны лишь звери. Да, вот что нас от них отличает – отсутствие свободы.

– Так и чо он там?

– Глаз выбили, больше огрызаться не будет.

– Да, нормально, а Федька?

– А Федька в карцере.

– Понял, понял, нужно будет ему, что-то прихватить. Если вариант раздобыть пачку?

– Есть. Если постараться.

– Так постарайся.

Коррупция в тюрьме дело необходимое, без неё в этом месте нормально не проживешь. На острове поставки были налажены уже давно. Все всё знали, и не хотели ничего менять, в особенности начальство тюрьмы. Не можешь победить – возглавь! Начальство контролировало поступление контрабанды в тюремные палаты и брала проценты с этого. Конечно, были и те, кто хотел раздобыть нечто такое, что обычная контрабанда достать была не в силах. Контрабанда при контрабанде. Люди есть люди. Этакие потемки в тенях, что может быть незаметнее? Посредством этих немногочисленных каналов зекам поставлялись наркотики, оружие, еда, мобильные телефоны. Всё то о чем и на свободе бывает помыслить сложно. Конечно за весьма и весьма большую сумму.

Задержавшись на минуту в техническом отделении после работы номер 102, оставил записку в ручке помеченной швабры.