скачать книгу бесплатно
Даня еще раз окинул записную книжку буравящим взглядом и, не устояв, забрал ее с собой, спрятав во внутренний карман жилета.
Проходя мимо повешенного старика, юноша еще раз поглядел на него: теперь ему казалось, что покойник знал о чем-то, что ни Хриплый и никто другой из пункта не рассказывал, но точно и сознательно скрывал.
Оставив труп в покое, герои двинулись дальше, обследуя однотипные застройки и постепенно нагоняя остальные группы. Даня тщетно надеялся найти ещё что-нибудь интересное и поэтому каждый уголок засматривал до мельчайших подробностей, но, увы, там его встречал только выросший из-под пола зеленый сорняк да куча хозяйского мусора, не представляющего особого интереса.
Когда несколько последних сутулых домиков были прочесаны, отряд приблизился к старому конторскому зданию, время которого было на исходе: оно сгорбилось, а синяя краска порядком обветшала.
– Вот это да, – сказал Кувалда. – Раритет!
– Дерьмотет, – ответил Хриплый, – че это за убогая рухлядь?
– Здесь всё – убогое, – заключил Лом.
Зажглись налобные фонарики и, выхватывая из липкого мрака силуэты мебели, группа, заскрипев шатким полом, вошла через разбитую дверь. Внутри было темней чем в любом из домов: большая часть окон была заколочена, уже успевшими состариться досками, а те немногие, что пропускали толики уходящего солнечного света, были завешаны старым тряпьем. Сорняк пустил корни и здесь, но не так сильно, как в других домах: его как будто намеренно рвали, не давая подняться из-под земли.
В воздухе парил непонятный смрад. То был коктейль из запахов крови, сорняков и гноя, заполонившим конторские комнатки. Первым на себе его ощутил Хриплый. От него немного закружилась голова. Остальные закашлялись, а у некоторых даже потекли слезы.
– Ну и вонизма…
Зевс не вошел. Только учуяв отвратительный смрад, он буквально прилип к земле и отказался входить внутрь.Внутри никого не было, не считая гор костей и гниющих остатков мяса: отряд прочесал комнаты и везде их ожидала лишь разваленная и гнилая мебель, залитые, давно запекшейся кровью серые стены, пропитавшиеся мерзкой мокротой от плюща и растущих отовсюду грибов, что облюбовали сырые углы.
Сорвали тряпки с окон. Блеклые лучики уходящего солнца, которые тщетно пробивались через плотный свинцовый небесный купол из туч, заползли внутрь. Немного ясней проявились мрачные, сокрытые тьмой остатки цивилизации.
– Возвращаться не будем, – окончательно решил горец, – заночуем в башне.Егерь оглянул отряд: новички даже немного заулыбались, поняв, что больше тварей нет.
Они вышли. Шли медленно, не торопясь. Уродливые, сложенные пополам стволы деревьев, кривыми ветвями пугали заблудших новичков.
Ночь спускалась на землю. Егерь и Хриплый шли впереди, а за ними – новички. Замыкали круг оставшиеся сталкеры.
Всем хотелось что-то сказать и развеять нависшую над ними тишину, но слова будто застревали в горле. Да и о чем говорить, когда в сумеречных тенях могли таиться монстры.
Осенний холод жег пальцы. По кронам деревьев пробежался легкий ветерок. Раздался вой.
Все оглянулись. Вскинули калаши.
– Все слышали? – тут же спросил Егерь.
– Етить его мать, – прошипел Хриплый. – Волчары!
Изо тьмы прояснились десятки янтарных глаз. Они поблескивали из-за нагромождений тополей, бешено метаясь из стороны в сторону.
«Окружили, – быстро смекнул Егерь, слыша, как волчий рык расползается по округе, – Вот же, суки…»
– В круг! – что есть сил гаркнул Егерь.
Они с Хриплым переглянулись. Пора.
Группа сомкнулась. Новички нервно переглянулись. Дуб, Ваня, Чеснок, Даня – все дрожали.
Твари выскочили и налетели, будто саранча. Вокруг блестел янтарь. Зарокотали автоматы, воздух вспарывал свист пуль, крики перебивали друг друга.
– На девять!
– На двенадцать!
– Сука, этих выродков здесь больше сотни!
Снова рокот автоматов, отблески искрящегося света. Хруст костей.
Волки продолжали выбегать из леса. Свинец дырявил мразям глотки.
– Лом! – крикнул Кувалда. – Взади!
Небольших размеров сукин сын вынырнул из темноты, проскочил сквозь туши убитых сородичей и вгрызся бедолаге в горло. Кровь.
– Егерь, – гаркнул Хриплый, отбиваясь от толпы тварей, – на девять!
Перевозчик повернулся. Отбил очередью одного ублюдка, затем развернулся – снял другого. Кровь.
–Иди в задницу, сука! – раздался крик среди хаоса, а затем тут же стих.
– Кувалда!
Выстрелы. Кровь. Боль.
Дуб оказался не в том месте. Несколько волков накинулись на парня слишком быстро, чтобы он сумел среагировать. Даня услышал лишь хруст его костей. Вдруг юноша почувствовал позади себя ублюдка. Развернулся. Только чудом волчьи когти не пробили его артерию.
Зевс молнией метался в рядах монстров, пытался прорваться через накатывающую волну.
Людей все меньше. Земля хлюпала от крови, ломилась от рухнувших на нее тел.
Группа отстреливалась как могла. Патроны выходили. Пока одни перезаряжались, другие их крыли. Новичков оттеснили ближе к центру, но и это их не спасло.
Волк оторвал челюсть от тела очередного бедолаги. Даня узнал в нем Ваню. Всё будто стихло.Вдруг Даня увидел. В мерцающих отблесках света, в пучине теней он заметил горящий волчий глаз. Несмотря на царящий вокруг хаос, монстр был спокоен. Он скалил клыки. Вожак был огромен и страшен: пепельная шерсть, украшенная десятками шрамов, безумно длинные острые клыки. Морда его была в крови, еще не успевшей впитаться в шерсть.
Был только Пепел и его жертва.
Вожак оскалился. И помчался вперед.
Сердце бешено клокотало, намереваясь вырваться из грудной клетки.
Выстрелы. Кровь. Снова выстрелы. Снова кровь.
Пепельная стрела помчалась сквозь преграды из тел, прогрызаясь вперед.
– Дядя, – рефлекторно крикнул Даня, подняв перед собой калаш, чтобы защититься. – Дядя!
Он не успел. Пепел оказался слишком близко. Даня видел блеск его окровавленных клыков, его ужасную гримасу, обожженную каким-то безумным голодом и яростью. Он увидел блеск янтаря.
Секунда. Секунда отделяла его от смерти. Но костлявая старуха забрала не его.
– Дядя!
Хриплый лежал на земле, что кипела от крови. Выстрелы не прекращались, но их было все меньше.
– … ги отсюда! Сзади! Сзади! Нет!
Хруст костей. И волчий вой.
В тело Артема вгрызся Пепел. Хриплый смотрел ублюдку в глаза и старался как можно глубже вогнать охотничий нож волку в горло.
Внутри что-то щелкнуло. Глаза залила ярость. А дальше все как в тумане.
Нож. Крик. Удар.
– Ублюдок! Сука! Сука! Сдохни, выродок!
Блеск когтей. Даня чувствовал, как его кожу рвут, добираясь до костей. Умирающий волк не жалел сил. Пусть их оставалось совсем немного.
Когти ударили по лицу, затем по груди. Даня вдруг перестал видеть. Но он продолжал вытягивать нож и вгонять его в плоть снова и снова, чувствуя, как волчья кровь жжет его лицо.
– Сгною, падаль, – шипел парень, уже не чувствуя тела. – Сгною, урод…
Волк вцепился в плечо. Даня дико взвыл, но ударил. В последний раз.
2
Бьющая серебром луна разбивала оковы туч. Холодный свет ступил на кровавую землю. Наконец, стало тихо.
Пестрящий ковер из листьев устилали трупы. Они безразлично смотрели в мрачную небесную гладь.
– Тем, тема, живи, я сейчас…
Он смотрел, как массивы облаков кораблями плыли по небесной глади. Слушал тихий шум ветра.
– Мать твою, у тебя кровотечение!
Егерь пытался остановить кровотечение, но его руку перехватила ослабшая рука Артема.
– Послушай, Дамир, – еле слышно прошептал он. – Послушай…
– Ты умираешь, Тем! Понимаешь?! Ты умираешь!
– Зна… Кхе… Знаю я… Послушай меня, в последний раз, Мир, послушай.
Егерь почувствовал дрожь в руках. Сердце сдавило от боли.
– Прости, Тем…
Хриплый с трудом вздохнул.
– Я тебя прошу, – с трудом проговорил он, – вытащи Даньку. Прошу тебя, Мир, вытащи его. Нельзя ему… Вот так вот помирать.
– Тема, есть шанс…
– Поклянись мне, Дамир, – прервал он, – что спасешь его. Спасешь моего Даньку…
Егерь взглянул в гаснущие глаза своего друга.
Зашумел ветер, играя с листьями берез. Луна ярко светила как никогда.
– Я клянусь тебе, Тем, – наконец проговорил Егерь. – Всей своей жизнью клянусь, что вытащу твоего пацана. Клянусь.
Артем улыбнулся, глядя на слезящиеся глаза друга.
– Спасибо тебе… Ты иди, Дамир… А я тут… Отдохну…
Глава IV. Проблеск
Сумрак ночи скрыл дома, что проводили своих последних путников. Егерь еле тащил на себе Даню, которого била жуткая лихорадка. Несколько сотен метров, парень держался, хотя и было видно, что каждый шаг для него – невероятное усилие. Егерь даже понадеялся, что так они и дойдут до пункта, но проклятая судьба решила иначе. Почти оставив ужасную деревню, Даня рухнул на землю и забился в диких судорогах. Изо рта брызнула кровавая пена. Зевс, что бежал впереди вдруг развернулся и подбежал на помощь к упавшему товарищу. Он зарычал, озираясь то на Даню, то на Егеря.
– Чё ты заладил, засранец? – прошипел перевозчик своему питомцу.
Парень, был в силах разглядеть только мутный блик луны, проступавшей за тучами, чьи нежные лучи падали на его окровавленное лицо. В голове его роились рваные и несвязанные мысли, напоминающие о теперь потерянном доме, о погибших родных, о дядьке.
Даня только хотел попросить прощения. Не знал за что, но чувствовал, что совершил какую-то ошибку. В последние мгновения, он почувствовал только, как полуволк, глядя на него своими слепыми глазами облизывает лицо.
«Забавный конец…» – пронеслось у парнишки в голове.
Даня закрыл глаза.
Капли дождя остужали его кипящее от жара лицо. Ударили раскаты грома.
Егерь взвалил на себя обмякшее тело напарника и понёс вперед.
– Рано тебе, – кряхтел перевозчик, – рано тебе на тот свет…
Почти не оглядываясь по сторонам, он как мог бежал вперед, неся пацана на плечах. Оставалось только молиться Богу и надеяться, что черный лес не таил в себе новых опасностей.
Кавказец не останавливался ни на секунду, хотя чувствовал, что вот-вот выдохнется и остановится. Сухое лицо умывали холодные капли дождя.
Но Егерь бежал, подскальзывался на грязи, но бежал, волоча на себе живой труп. Его автомат болтался на груди, а винтовку Хриплого он крепко держал рукой за цевье.
Ещё шаг. Ещё.
Казалось, тропа будет бесконечно извиваться, то сужаясь, то расширяясь, бесконечной лентой стремясь в горизонт, окруженный отвратительной чернотой. Но вдруг, липкая тьма рассосалась, дав лучику от фонарного столба, осветить уставшее лицо горца. Приблизившись еще немного, Егерь разглядел проявившиеся очертания пункта.
«Наконец-то…» – пронеслось в голове.
