скачать книгу бесплатно
Финансовый контроль и надзор в сфере денежного обращения в Российской Федерации
Александр Александрович Ситник
В монографии рассмотрены актуальные проблемы, связанные с правовым регулированием финансового контроля и надзора в сфере денежного обращения в Российской Федерации. В работе раскрыты темы, касающиеся понятия «финансовый контроль» в сфере денежного обращения, влияния процесса цифровизации экономики на финансовое право, а также проанализированы проблемы, возникающие в процессе правового регулирования финансового контроля в сфере наличного денежного обращения, надзора и наблюдения в национальной платежной системе, валютного контроля и финансового мониторинга.
Нормативные правовые акты приведены по состоянию на 1 января 2020 г.
Монография будет интересна научным сотрудникам, аспирантам, студентам бакалавриата и магистратуры, исследователям, специализирующимся в области финансового права.
А. А. Ситник
Финансовый контроль и надзор в сфере денежного обращения в Российской Федерации
© Ситник А. А., 2020
© ООО «Проспект», 2020
Предисловие
Появление денег как экономического и социального феномена связано с развитием производственных сил и товарных отношений. Традиционно в науке подчеркивается, что деньги выполняют четыре основополагающие функции (меры стоимости, средства обращения, накопления и платежа), которые в конечном итоге и предопределяют роль денег в экономике.
Современные деньги, потеряв вследствие демонетизации золота внутреннюю товарную стоимость, в первую очередь являются продуктом права – именно государственное властное веление, закрепленное в нормативных правовых актах, обуславливает обязательность приема денег участниками гражданского оборота. Правовое регулирование денежного обращения осуществляется в публичном интересе, что предопределяет приоритет финансово-правовых норм в регламентации общественных отношений, складывающихся в процессе оборота денежных средств в наличной и безналичной формах, выраженных в национальной и иностранной валюте. Осуществляя контроль в сфере денежного обращения, государство, тем самым способствует обеспечению законности в рамках всех финансово-правовых институтов.
В то же время действующее финансовое законодательство не содержит определения такого понятия как «финансовый контроль в сфере денежного обращения». В первую очередь данный термин применяется в науке финансового права для обозначения совокупности отдельных направлений финансового контроля, охватывающих различные аспекты проведения операций с денежными средствами, выраженных в национальной и иностранной валюте в наличной и безналичной формах.
Между тем применение данного подхода требует методологического обоснования, связанного с выявлением системных взаимосвязей финансового контроля за обращением наличных и безналичных денежных средств в национальной денежной системе, валютного контроля и контроля, осуществляемого в процессе противодействия легализации преступных денежных средств и финансированию терроризма. Также перед наукой стоит задача отграничения финансового контроля в сфере денежного обращения от сходных явлений, выделение его системы, формулирование определения названного понятия, решение вопроса о месте норм, регулирующих общественные отношения, складывающиеся в процессе осуществления контрольной деятельности, направленной на установление законности проведения операций с денежными средствами.
Требуют своего научного осмысления и происходящие в настоящее время процессы цифровизации экономики. В связи с этим необходимо проследить их влияние как на финансовое право в целом, так и на финансовый контроль в сфере денежного обращения, в частности, с тем, чтобы, с одной стороны, выявить новые вызовы, стоящие перед современной финансово-правовой наукой, а с другой – спрогнозировать возможные пути развития общественных отношений в целях минимизации возможных угроз для стабильности национальной валюты и стабильности денежной системы России.
Следует также отметить, что на сегодняшний день фундаментальной проблемой действующей системы валютного контроля является неэффективность и запутанность его институциональной основы. Множественность органов валютного контроля, усугубляющаяся возложением соответствующих функций на федеральные органы исполнительной власти, для которых проведение проверок соблюдения валютного законодательства и актов органов валютного регулирования не является профильным направлением деятельности, ставит вопрос о совершенствовании институциональной подсистемы валютного контроля.
Все вышеперечисленное обуславливает необходимость сопоставления валютного контроля и финансового мониторинга, выявления имеющихся точек соприкосновения, с тем, чтобы определить их место в системе финансового контроля в сфере денежного обращения, а также предложить возможные меры, направленные на совершенствование указанных направлений финансового контроля.
Настоящая монография может быть использована в учебном процессе, студентами бакалавриата и магистратуры, аспирантами, а также в процессе подготовки научных работ по проблемам, связанным с правовым регулированием финансового контроля и надзора в сфере денежного обращения.
Не претендуя на окончательный и бесспорный характер, данный труд может считаться приглашением научной общественности к продолжению дискуссии по проблемам, поднятым в настоящей работе.
А. А. Ситник
Глава I
Финансовый контроль и надзор в сфере денежного обращения как вид финансового контроля
1.1. Финансовый контроль и надзор в сфере денежного обращения: понятие, особенности и место в системе финансового контроля Российской Федерации
Деньги – основополагающая категория финансового права. Тем или иным образом, деньги пронизывают все финансовые правоотношения. Они выступают в качестве объекта данных правоотношений, представляют собой материальное выражение основного элемента финансовой системы – фондов денежных средств.
В экономической науке традиционно подчеркивается, что финансы выполняют распределительную функцию[1 - См., например: Финансы и кредит: учебник / А. Н. Трошин, Т. Ю. Мазурина, В. И. Фомкина. М.: ИНФРА-М, 2009. С. 8.]. Распределение же финансовых ресурсов между различными централизованными и децентрализованными фондами денежных средств осуществляется в рамках денежной системы страны.
Несмотря на всю важность денег в финансовых правоотношениях, их не следует полностью отождествлять с финансами. Деньги исторически возникли раньше финансов, которые появляются вместе с государством. Финансовые отношения всегда носят денежный характер. В то же время они не охватывают всех денежных отношений, а только ту их часть, которая связана с образованием, распределением (перераспределением), использованием и контролем за централизованными и децентрализованными фондами денежных средств государства и муниципальных образований. Как было отмечено профессором Е. М. Ашмариной, «финансы являются особой разновидностью денежных отношений, и само их существование опирается на денежную систему»[2 - Финансовое право: учебник / отв. ред. Е. М. Ашмарина, С. О. Шохин. М., 2009. С. 20.].
Как справедливо отмечала профессор Н. И. Химичева, «финансы и деньги – различные стороны (элементы) экономики. Несмотря на их близость и определенное сходство внешнего выражения, они имеют различия в функциях и выполняемой роли в жизни общества. Если деньги выступают как средство платежа и обращения, мера стоимости и т. д., то финансы выполняют распределительную и контрольную функцию»[3 - Финансовое право: учебник / отв. ред. Н. И. Химичева. М., 2009. С. 25.]. Именно указанные функции многоуважаемый автор рассматривала в качестве основных и определяющих, т. е. выражающих социально-экономическую роль финансов[4 - Там же. С. 24.]. В свою очередь профессор А. И. Худяков указывал на то, что «реализация этих свойств требует наличия властных полномочий у тех органов, которые осуществляют финансовую деятельность»[5 - Худяков А. И. Избранные труды по финансовому праву. СПб., 2010. С. 64.].
Традиционно в науке финансового права подчеркивается, что «финансовая деятельность государства и органов местного самоуправления – это организационная деятельность уполномоченных органов и субъектов по образованию, перераспределению и использованию централизованных и децентрализованных фондов денежных средств в целях эффективного функционирования государства и муниципальных образований и выполнения ими стоящих перед ними задач»[6 - Финансовое право: учебник / отв. ред. Е. Ю. Грачева. М., 2014. С. 10.]. В то же время согласимся с мнением А. И. Худякова, который считал, что «в определенных ситуациях финансовая деятельность государства вообще напрямую не связана с процессами формирования, распределения и использования денежных фондов, рамками которых эта деятельность ограничивается во всех традиционных определениях данной деятельности. Речь идет о формировании государством денежной системы в своей стране и организации денежного обращения… Чтобы организовать свои финансы, надо прежде всего организовать в стране денежную систему»[7 - Худяков А. И. Указ. соч. С. 58–59.]. Исходя из этого можно заключить, что государство, действуя в публичном интересе, т. е. в интересе всего общества, в рамках своей финансовой деятельности формирует денежную систему и организует денежное обращение. Данное направление имеет первостепенное значение поскольку денежная система – это тот фундамент, на котором строится вся финансовая система государства. Денежное обращение опосредует перераспределение денежных средств между различными централизованными и децентрализованными денежными фондами. Посредством финансового контроля, выступающего в качестве направления финансовой деятельности публично-правовых образований выражающего контрольную функцию финансов, обеспечивается стабильность денежной системы страны и устойчивость национальной валюты.
В целях организации денежной системы государство монополизирует эмиссионную деятельность, осуществляет правовое регулирование денежного обращения и контроль за соблюдением физическими и юридическими лицами соответствующих правил.
Следует подчеркнуть, что исключительное право на эмиссию национальной валюты и регулирование порядка обращения денежных знаков – неотъемлемая часть государственного суверенитета. Денежный (валютный) суверенитет проявляется в верховенстве и независимости государства в решении вопросов организации обращения национальной и иностранной валюты в наличной и безналичной форме на своей территории.
В силу объективных обстоятельств валюты одних государств обладают более устойчивым и высоким курсом, в сравнении с валютами других стран. В связи с этим граждане и юридические лица с большим желанием приобретают иностранную валюту, которую можно в дальнейшем использовать для сохранения капитала и осуществления расчетов. Все это приводит к вытеснению национальной валюты из обращения, что неприемлемо для любого государства, заинтересованного в проведении самостоятельной политики. Между тем, по справедливому замечанию И. В. Хаменушко, «конкурирующие государства – эмитенты денег не могут (или почти не могут) правовыми средствами воздействовать друг на друга, чтобы преуспеть в конкурентной борьбе. А значит, им приходится воздействовать на своих резидентов, прибегая к протекционистским мерам, чтобы защитить собственную валюту от конкуренции со стороны иностранных валют»[8 - Хаменушко И. В. Валютное регулирование в Российской Федерации: правила, контроль, ответственность: учеб. – практич. пособие. М., 2013. С. 11.].
Валютный протекционизм проявляется в установлении правил, закрепляющих приоритет национальной валюты в денежном обращении страны. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 75 Конституции РФ введение и эмиссия других денег помимо рубля на территории Российской Федерации не допускается. Согласно п. 1 ст. 140 ГК РФ рубль является законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости на всей территории Российской Федерации. Заметим, что положения данной нормы не определяют рубль как единственное законное платежное средство. В свою очередь, абз. 2 ст. 29 Федерального закона от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»[9 - СЗ РФ. 2002. № 28. Ст. 2790 (далее – Закон о Банке России).] закрепляет за банкнотами (банковскими билетами) и монетой Банка России статус единственного законного средства наличного платежа на территории Российской Федерации.
Кроме того, государство закрепляет правила совершения операций с наличными и безналичными денежными средствами, учета и отчетности по денежным операциям, противодействия незаконным операциям с денежными средствами, права и обязанности субъектов правоотношений, возникающих в процессе денежного обращения, и также иным образом регулирует денежное обращение в стране. Надлежащее соблюдение совокупности указанных правил обеспечивает стабильность денежной системы и устойчивость национальной валюты, а их нарушение ведет к подрыву национальной безопасности. Осуществление контроля является неотъемлемым условием обеспечения финансовой дисциплины в сфере денежного обращения, приводным ремнем государственной денежно-кредитной политики. В связи с этим можно утверждать, что право осуществлять контроль в различных сферах денежного обращения непосредственно вытекает из государственного суверенитета.
Роль и значение контроля в сфере денежного обращения возрастает в условиях глобального международного противостояния между Российской Федерацией с некоторыми западными странами. Так, например, К. Бэмфорд отмечает, что «суверенные правительства все чаще рассматривают контроль за использованием их валюты как вопрос международной политики. Посредством наложения санкций и правил замрозки (freeze regulations) они могут ограничить возможность других стран по получению доступа к международной торговле. Они также могут запретить использовать свою валюту тем, кого они порицают… Не так давно, ответом США и Европейского Союза на возросшую напряженность между Россией и Украиной в 2014 году стало наложение экономических санкций на российских физических лиц и организации, основой эффект которых заключается в том, чтобы запретить им использовать валюты стран, которые ввели санкции»[10 - Bamford C. Principles of international financial law. Oxford, 2015. P. 10.].
Оставляя в стороне политическую составляющую этого процесса, тем не менее, считаем необходимым более внимательно проанализировать семантику слова «контроль» в данном контексте. Из вышеприведенного отрывка можно заключить, что автор считает, что «контроль за использованием валют» может осуществляться посредством санкций и иных ограничительных мер. По сути, получается, что контроль становится синонимом понятия «ограничение».
Помимо этого, в научной литературе можно встретить такой термин как «контроль за денежной массой»[11 - См., например: Финансовое право: учебник / отв. ред. М. В. Карасева. М., 2009. С. 171.], который представляет собой совокупность мер Банка России по мониторингу и управлению количеством (объемом) и качеством денежной массы в стране. Данный контроль не связан с проверкой конкретных субъектов на предмет законности их деятельности – он осуществляется в первую очередь посредством экономических методов.
В связи с этим остро становится вопрос об определении содержания термина контроль и надзор в сфере денежного обращения. Между тем для того, что сделать это, первоначально необходимо обратиться к более общему, родовому понятию «финансовый контроль».
Традиционно в финансовом праве понятие «контроль» рассматривается с нескольких точек зрения:
– как направление финансовой деятельности государства. В таком понимании финансовый контроль представляет собой направление финансовой деятельности государства в лице его уполномоченных органов, а также иных уполномоченных государством лиц (в частности, агентов валютного контроля) по проверке соблюдения финансового законодательства субъектами финансовых правоотношений;
– как стадию управленческой деятельности. Так, профессор Е. Ю. Грачева, рассматривая контроль в качестве заключительной стадии управленческого процесса, указывает на то, что он «охватывает все стороны деятельности управляемых объектов (например, производственную, хозяйственную, финансовую и т. п.), представляя собой постоянное наблюдение (надзор) за упорядоченностью управляемой системы, за ее состоянием. Контроль дает данные для других основных функций управления, не утрачивая при этом своего самостоятельного значения»[12 - Грачева Е. Ю. Проблемы правового регулирования государственного финансового контроля: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 126.]. Таким образом, контроль – это самостоятельная, ключевая стадия управления.
– как элемент системы финансового права, т. е. как совокупность норм, регулирующих общественные отношения связанные с осуществлением проверки законности в сфере финансовой деятельности государства и муниципальных образований.
Как отмечается в науке, «контроль – это правовая конструкция, призванная обеспечить строгое и неукоснительное исполнение законов, соблюдение правовой дисциплины органами государственной власти, органами местного самоуправления, физическими и юридическими лицами»[13 - Крохина Ю. А. Финансовое право России: учебник. М., 2011. С. 130.]. Действительно, анализ основных видов финансового контроля – бюджетного контроля, налогового контроля, валютного контроля, банковского и страхового надзора, аудита и т. д. – показывает, что они направлены в первую очередь на проверку соблюдения законности конкретными субъектами финансовых правоотношений: главными распорядителями, распорядителями и получателями бюджетных средств, налогоплательщиками, кредитными и страховыми организациями, резидентами и нерезидентами и т. д.
Следует особо подчеркнуть, что в настоящее время законодатель и другие нормотворческие органы не проводят принципиального различия между контролем и надзором. Особо ярко это проявляется на примере Указа Президента РФ от 09.03.2004 № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти». Так, подп. «а» п. 4 данного нормативного правового акта возлагает на федеральные службы функции по контролю и надзору в установленной сфере деятельности. При этом в абз. 1 подп. «б» п. 2 Указа Президента РФ от 09.03.2004 № 314 тавтологически указывается на то, что функции по контролю и надзору включают в себя осуществление действий по контролю и надзору, по сути, не раскрывая содержание указанных понятий. Аналогичным образом в утвержденных Правительством РФ положениях о Федеральной налоговой службе, Федеральной таможенной службе, Федеральном казначействе и иных федеральных службах признается, что перечисленные федеральные органы исполнительной власти осуществляют функции по контролю и надзору. Подобный подход рождает неопределенность в трактовке содержания словосочетания «контроль и надзор». Наличие союза «и» дает основание говорить о том, что контроль и надзор – разные виды деятельности. Между тем также можно утверждать, что «контроль и надзор» – устоявшееся словосочетание, а соответствующие слова употребляются неразрывно друг от друга.
В контексте рассматриваемой проблемы интересны положения Федерального закона от 26.12.2008 № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля»[14 - СЗ РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6249.], который также использует понятия контроль и надзор в связке, то есть, по сути, не разделяет их. Так, в ст. 2 данного Закона содержится достаточно объемное определение понятия «государственный контроль (надзор)»[15 - Под государственным контролем (надзором) предлагается понимать деятельность уполномоченных органов государственной власти (федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации), направленную на предупреждение, выявление и пресечение нарушений юридическими лицами, их руководителями и иными должностными лицами, индивидуальными предпринимателями, их уполномоченными представителями требований, установленных настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации, посредством организации и проведения проверок юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, принятия предусмотренных законодательством Российской Федерации мер по пресечению и (или) устранению последствий выявленных нарушений, а также деятельность указанных уполномоченных органов государственной власти по систематическому наблюдению за исполнением обязательных требований, анализу и прогнозированию состояния исполнения обязательных требований при осуществлении деятельности юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями.]. С одной стороны, можно говорить о том, что в рассматриваемом случае законодатель использует понятия контроль и надзор как синонимы, с другой – употребляемое в скобках понятие «надзор» может рассматриваться как уточнение, т. е. в Федеральном закон от 26.12.2008 № 294-ФЗ речь идет именно о надзоре, как форме контроля[16 - См. по данному вопросу: Зубарев С. М. О соотношении понятий «контроль» и «надзор» в публичном управлении // Государственная власть и местное самоуправление. 2014. № 10. С. 31–36 // СПС «КонсультантПлюс».].
Неопределенность позиции законодателя по вопросу разграничения понятий «контроль» и «надзор» может быть проиллюстрирована положениями финансового законодательства, регулирующего отдельные направления контроля в сфере денежного обращения. Например, на основании п. 1 ст. 7 Федерального закона от 22.05.2003 № 54-ФЗ «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием электронных средств платежа»[17 - СЗ РФ. 2003. № 21. Ст. 1957 (далее – Закон № 54-ФЗ).]контроль и надзор (выделено нами. – А. С.) за соблюдением законодательства Российской Федерации о применении контрольно-кассовой техники (далее – ККТ), в том числе за полнотой учета выручки в организациях и у индивидуальных предпринимателей, осуществляются налоговыми органами. Логично было бы предположить, что в данном контексте союз «и» используется для разграничения контроля и надзора налоговых органов в сфере применения ККТ. В то же время ни в одной иной норме названного Закона № 54-ФЗ данные понятия не раскрываются и не соотносятся.
Здесь также можно привести положения абз. 5 ст. 8 Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», в котором упоминается о контроле (надзоре) за исполнением требований данного Закона. Таким образом, как и в вышеописанной ситуации с Федеральным законом от 26.12.2008 № 294-ФЗ до конца остается неясным как законодатель соотносит данные понятия. При этом п. 9 ст. 7 Закона № 115-ФЗ возлагает функции по контролю за исполнением физическими и юридическими лицами положений данного Закона по фиксированию, хранению и предоставлению информации, а также обязанностей по осуществлению внутреннего контроля на «соответствующие надзорные органы».
Терминологическая противоречивость характерна и для Закона о Банке России. Так, на основании положений данного нормативного правового акта Центральный банк РФ осуществляет банковский надзор (п. 9 ст. 9), валютный контроль (п. 12. ст. 4), контроль и надзор за деятельностью некредитных финансовых организаций (п. 9.1 ст. 4), контроль и надзор за соблюдением эмитентами требований законодательства Российской Федерации об акционерных обществах и ценных бумагах (п. 10.1 ст. 4), контроль и надзор в сфере корпоративных отношений в акционерных обществах (п. 10.2 ст. 4) и т. д. Кроме того, на основании п. 3 ст. 30 Закон РФ от 27.11.1992 № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации»[18 - РГ. 1993. № 6.] Банк России признается органом страхового надзора. При этом рассматриваемый орган публикует в печатном органе и (или) сети Интернет информацию по вопросам контроля и надзора в сфере страховой деятельности (подп. 5 п. 3 ст. 30), а на страховщиков возложена обязанность по составлению отчетности необходимой для осуществления контроля и надзора в сфере страховой деятельности (п. 1 ст. 28).
На основании приведенных выше примеров можно заключить, что в действующих нормативных правовых актах разной юридической силы наблюдается терминологическая путаница по вопросу соотношения понятий контроль и надзор. Ситуация усугубляется отсутствием их легальных определений.
Проблема соотношении понятий «контроль» и «надзор» не раз становилась предметом дискуссии представителей науки административного и финансового права, а также теории прокурорского надзора. При этом, необходимо отметить, что исследования, имеющие финансово-правовую направленность, чаще всего опираются на позиции ученых-административистов.
Представляется, что наиболее распространенным в административном праве является подход, согласно которому контроль и надзор признаются взаимосвязанными, но имеющими определенную специфику, самостоятельными форами администрирования[19 - Зубарев С. М. Система контроля в сфере государственного управления: монография. М., 2019. С. 28.].
Говоря о контроле как способе обеспечения законности, профессор Л. Л. Попов выделяет четыре основных признака:
– во-первых, наличие отношения подчиненности или подведомственности между контролирующим субъектом и подконтрольным объектом;
– во-вторых, объектами контроля выступают законность и целесообразность деятельности контролируемого. В последнем случае контролирующий субъект имеет право вмешиваться в текущую административно-хозяйственную деятельность контролируемого;
– в-третьих, контролирующий часто наделяется правом отменять или приостанавливать решения контролируемого;
– в-четвертых, за допущенные нарушения в соответствующих случаях в отношении контролируемого лица могут быть применены меры дисциплинарного воздействия[20 - См.: Административное право: учебник / под ред. Л. Л. Попова, М. С. Студеникиной. М., 2008. С. 389.].
В свою очередь надзор, по мнению многоуважаемого автора, является самостоятельным видом государственной деятельности по обеспечению законности и дисциплины[21 - В то же время Д. Н. Бахрах, считает, что «надзор – это ограниченный, суженный контроль». Бахрах Д. Н., Россинский Б. В., Старилов Ю. Н. Административное право: учебник для вузов. М., 2005. С. 438.] и «обладает следующими признаками:
1) отсутствие организационной подчиненности субъектов надзора и поднадзорных объектов;
2) возможность оценки деятельности поднадзорных объектов только с точки зрения законности и по достаточно узкому кругу специальных вопросов;
3) невозможность вмешательства в оперативно-хозяйственную деятельность объекта надзора;
4) наличие специального объекта надзорной деятельности – норм, правил, требований, стандартов, содержащихся в нормативных актах, и их исполнение физическими и юридическими лицами;
5) возможность самостоятельного применения мер административного принуждения в случаях обнаружения правонарушений или возникновения угрозы безопасности различных объектов;
6) строгое ограничение данных мер принуждения правовыми рамками; наличием юрисдикционных полномочий»[22 - Административное право: учебник / под ред. Л. Л. Попова, М. С. Студеникиной. М., 2008. С. 410–411. Заметим, что данные критерии были сформулированы в отношении административного надзора.].
Помимо этого, профессор С. М. Зубарев обоснованно отмечает, что:
1) контроль имеет внутриорганизационную направленность и затрагивает вопросы функционирования самого государственного аппарата, а надзор – внешнюю, имея своей целью обеспечить безопасность физических и юридических лиц;
2) контролю и надзору присущи функции корректирования, предупреждения и правоохраны. При этом контроль в большей степени направлен на корректирование, а надзор имеет правоохранительный характер[23 - Зубарев С. М. Указ соч. С. 28–33.];
3) контроль проводится не только в целях установления законности и целесообразности, но и эффективности, в то время как надзор направлен на оценку законности деятельности поднадзорных объектов[24 - Там же.].
Представляется, что теоретические подходы о разграничении таких категорий как контроль и надзор, выработанные в рамках науки административного права, могут быть применены в финансово-правовых исследованиях. В то же время они нуждаются в корректировке, что прямо обусловлено особенностями метода финансового права.
Административное и финансовое право, будучи публичными отраслями российского права, тесно связаны друг с другом. В первую очередь это обуславливается близостью предметов правового регулирования – в одном случае это общественные отношения, возникающие в процессе государственного управления, во втором – публичной финансовой деятельности. Кроме того, исторически и финансовое и административное право выделились из науки камералистики[25 - У истоков финансового права (в серии «Золотые страницы российского финансового права) / под ред. А. Н. Козырина. М., 1998. С. 7–8.]. В советский период финансовое право фактически носило подчиненный характер к административному праву. Связано это было с существовавшими идеологическими установками и приоритетом административно-командных методов управления экономикой. Как отмечает профессор Е. Ю. Грачева, установившаяся система управления сделала «невостребованными экономические, финансовые методы управления и воздействия на общественные процессы. Это привело к тому, что в системе российского права начинают преобладать нормы административного права по сравнению с нормами финансового права»[26 - Грачева Е. Ю. История финансового права // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2015. № 3 (7). С. 42.]. Преобладание административных методов управления экономикой «обусловило задачи, которыми должна была заниматься наука финансового права: исследовать преимущественно вопросы бюджетного права»[27 - Финансовое право: учебник / под ред. О. Н. Горбуновой. М., 2006. С. 70 (автор главы – К. С. Бельский).]. Подобный подход во многом характерен и для современного финансового права.
Вследствие описанных процессов наука финансового права, развивавшаяся самостоятельно в дореволюционный период, стала вбирать в себя (зачастую искусственно) конструкции и подходы административно-правовой наукой. Между тем многие положения, выработанные в рамках административного права, и справедливые для советского периода развития финансового права, продолжают некритически воспроизводиться в научных исследованиях, несмотря на коренное изменение общественных экономических отношений. Особенно ярко это проявляется на примере рассматриваемого вопроса о соотношении таких категорий как контроль и надзор.
Достаточно сказать, что вышеперечисленные признаки контроля нехарактерны для большинства видов финансового контроля. Это, например, может быть проиллюстрировано на примере валютного контроля:
– органы валютного контроля, с одной стороны, и подконтрольные лица (резиденты и нерезиденты), с другой, в подавляющем большинстве случаев не находятся в отношениях подчиненности и подведомственности. Это же относится к случаям, когда контролирующим субъектом выступает агент валютного контроля;
– целесообразность проведения валютных операций резидентов и/или нерезидентов не оценивается в процессе валютного контроля;
– органы валютного контроля не обладают правом отменять или приостанавливать решения контролируемого субъекта. В случае, если по результатам проведенной проверки будет установлен факт нарушения резидентом или нерезидентом валютного законодательства, он может быть привлечен к административной или уголовной ответственности. Кроме того, резиденту или нерезиденту может быть отказано в проведении той или иной операции в случаях, установленных законом (в частности, при непредоставлении полного пакета документов уполномоченному банку);
– органы валютного контроля не могут привлекать резидентов и нерезидентов к дисциплинарной ответственности.
Таким образом, исходя из предложенных в науке административного права критериев, получается, что валютный контроль является не столько контролем, сколько надзором.
Между тем указанные критерии, как уже было сказано выше, в полной мере отвечают только потребностям административного права для разграничения административного контроля и административного надзора. В то же время очевидно, что метод финансового права более гибок в сравнении с методом административного права и, как отмечает профессор И. В. Рукавишникова, «допускает менее жесткие властно-подчиненные связи между субъектами»[28 - Рукавишникова И. В. Метод финансового права / отв. ред. Н. И. Химичева. М., 2011. С. 106.]. Профессор Е. Ю. Грачева также подчеркивает, что большая часть властных предписаний в финансовых отношениях исходит от финансово-кредитных органов государства, «эти органы связаны с другими органами государства лишь по линии функциональной финансовой деятельности»[29 - Финансовое право: учебник / под ред. Е. Ю. Грачевой. М., 2014. С. 26.]. Более того, властный и подвластный субъекты, в том числе контролирующий и контролируемый, как правило, не находятся в отношениях подчиненности. Это, в частности, характерно для финансовых отношений, складывающихся в процессе осуществления контроля в сфере денежного обращения.
Так, например, налоговые органы осуществляют контроль соблюдения хозяйствующими субъектами порядка работы с денежной наличностью и порядка ведения кассовых операций, правил применения контрольно-кассовой техники и т. д. Органы и агенты валютного контроля, как уже было отмечено, проверяют соответствие валютных операций резидентов и нерезидентов валютному законодательству. Равным образом органы и агенты финансового мониторинга проверяют операции организаций и физических лиц законодательству о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения (далее – ПОД/ФТ и ФРОМУ). В рассматриваемых случаях контролирующие и подконтрольные субъекты не находятся в состоянии административной подчиненности.
Кроме того, финансовый контроль в целом и контроль в сфере денежного обращения в частности, не имеют своей целью проверку целесообразности тех или иных действий подконтрольных субъектов, осуществляется органами, не обладающими полномочиями по вмешательству в решение оперативных управленческих вопросов.
В науке финансового права высказывается точка зрения согласно которой, лишь бюджетный контроль наиболее полно отвечает вышеприведенным критериям контроля[30 - Например, М. С. Першин считает, что «применение категории „контроль” в финансовой сфере полностью справедливо только по отношению к мероприятиям, направленным на обеспечение соблюдения бюджетного законодательства, т. е. к бюджетному контролю. Что же касается обеспечения соблюдения законодательства о налогах и сборах и о денежном обращении, в данном случае более юридически корректно было бы употребление термина „надзор”, т. е. налоговый надзор и надзор за денежным обращением». Першин М. С. Правовой статус коммерческих банков в системе субъектов государственного финансового контроля: дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 33. Данную точку зрения разделяют и другие авторы. См.: Фролова Е. Е. Государственный финансовый контроль в сфере денежного обращения: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 74.]. Действительно, на сегодняшний день только бюджетное законодательство предусматривает применение мер принуждения за совершение бюджетного нарушения, проявляющегося в нецелевом использовании бюджетных средств[31 - См.: ст. 306.4 Бюджетного кодекса Российской Федерации от 31.07.1998 № 145-ФЗ // СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3823.]. Между тем «целевой характер бюджетных средств» и «целесообразность деятельности», со всей очевидностью, являются разными понятиями.
Следует обратить внимание на то, что в настоящее время бюджетное законодательство делит бюджетный контроль[32 - Заметим, что в бюджетном законодательстве вместо термина «бюджетный контроль» используется понятие «финансовый контроль». Между тем некорректность данного подхода неоднократно отмечалась в науке. В частности, А. Б. Пронин отмечает: «неправильно само использование в бюджетном законодательстве термина «финансовый контроль». Пронин А. Б. Финансово-правовое регулирование бюджетного контроля в субъектах Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. М., 2015. С. 81.] на внутренний и внешний. Внешний государственный финансовый (бюджетный) контроль осуществляется системой контрольно-счетных органов и в первую очередь Счетной палатой Российской Федерации. Очевидно, что субъекты, в отношении которых проводятся мероприятия внешнего государственного аудита не подчинены и не подведомственны контрольно-счетным органам. Это прямо предопределено сутью внешнего финансового (бюджетного) контроля – он проводится независимым органом. Кроме того, деятельность контрольно-счетных органов не сводится исключительно к проверке целевого характера бюджетных средств.
Равным образом и внутренний государственный финансовый (бюджетный) контроль Федерального казначейства, не всегда проводится в отношении лиц, находящихся в организационной подчиненности к рассматриваемому федеральному органу исполнительной власти. В частности, это относится к случаям проверки предоставления из федерального бюджета субсидий федеральным бюджетным и автономным учреждениям и (или) их использования[33 - Приказ Минфина России от 03.10.2018 № 203н «Об утверждении Стандарта осуществления Федеральным казначейством внутреннего государственного финансового контроля “Проверка предоставления из федерального бюджета субсидий федеральным бюджетным и автономным учреждениям и (или) их использования”» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru, 18.12.2018.].
При разграничении понятий «контроль» и «надзор» также часто отмечают, что надзор носит «надведомственный» характер. В то же время, по справедливому замечанию Е. Ю. Грачевой, «этот признак надзора не совсем применим для сферы финансов. Налоговый контроль осуществляется, например, за деятельностью всех налогоплательщиков, т. е. тоже носит «надведомственный» характер в отличие от страхового и банковского надзора, который носит скорее «ведомственный», отраслевой характер, поскольку он осуществляется соответственно только в сфере страхования или в банковской системе»[34 - Грачева Е. Ю. Проблемы правового регулирования государственного финансового контроля: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 251–252.].
Таким образом, из всего вышеперечисленного можно заключить, что предложенные в науке административного права критерии разграничения контроля и надзора не вполне применимы для финансового права.
Полагаем, что разрешение рассматриваемой проблемы требует всестороннего рассмотрения и анализа, обусловливающие применение лингвистического, исторического и сравнительно-правового метода научного исследования.
Слово «контроль» пришло в русский и иные европейские языки из Франции. Французское contr?le происходит от латинских contra – против и rotulus – свиток (contrarotulus – копия свитка). Как отмечается в Оксфордском словаре, в средневековой Англии рассматриваемое слово, происходящее из англо-нормандского французского, означало проверку счетов, особенно посредством дубликатов регистров (свитков)[35 - Definition of control in English. URL: https://www.lexico.com/en/definition/control (дата обращения: 28.08.2019).].
В свою очередь, «надзор» имеет русские корни. Данное слово образовано в результате слияния слова «взор», означающего устремленность взгляда в определенную сторону или на что-либо, и приставки «над», указывающей на положение выше чего-то или кого-то. Следовательно, надзор – это наблюдение вышестоящего лица. Интересно, что сходным образом были образованы многие иностранные аналоги рассматриваемого слова. Так, в английском и французском используется слово supervision – от лат. super- «над» и videre – «видеть», а немецкое Aufsicht – от глагольной приставки «auf», указывающей на движение вверх, и Sicht – видение, вид, зрительный контроль.
Вышеперечисленное позволяет констатировать, что, во-первых, рассматриваемые понятия разграничиваются и в других европейских языках, а во-вторых, контроль – более унифицированный, интернациональный термин, в то время как «надзор», хотя морфологически и имеет сходную структуру, испытывает на себе влияние национальных языковых особенностей.
Анализ законодательства англоязычных стран позволяет заключить, что слово «контроль» в первую очередь используется для обозначения: а) различного рода ограничений; б) ситуации, когда одно лицо осуществляет управленческий контроль, т. е. влияет на действия и решения другого лица. Для обозначения деятельности по проверке деятельности субъектов финансовых правоотношений используется термин «надзор». Так, в Великобритании Закон о финансовых услугах и рынках 2000 г. (Financial Servicesand Markets Act 2000) говорит о надзоре на финансовых рынках. Так, например, в США администрирование, управление, проведение, выработка направлений и надзор за исполнением и применением законов о внутренних доходах (налогового законодательства. – А. С.) возлагается на Службу внутренних доходов (Internal Revenue Service)[36 - См.: IRC §§ 7802(a), (c)(1)(A).].
Данный подход во многом был воспринят немецким законодателем. Заметим, что применительно к налоговой сфере немецкий закон о налогах в основном оперирует термином «внешняя проверка» (Au?enpr?fung)[37 - § 193 «Au?enpr?fung», Abgabenordnung (AO) vom 1. Oktober 2002 (BGBl. I S. 3866; 2003 I S. 61).]. В то же время шестой раздел четвертой части Закона о налогах регулирует проведение «налогового надзора в особых случаях» (Steueraufsichtin besonderen F?llen). Следует, однако иметь в виду, что на основании § 209 Закона о налогах налоговый надзор – это деятельность по проверке перемещения товаров через границу и в свободные зоны, свободные склады, а также производства, хранения, транспортировке и коммерческому использованию подакцизных товаров, а также торговле подакцизными товарами, т. е. это таможенный надзор (zollamtlichen ?berwachung).
В рамках финансового рынка также осуществляется государственный надзор (Staatsaufsicht). Так, например, в настоящее время действуют Закон о федеральном органе финансового надзора (Gesetz?berdie Bundesanstaltf?r Finanzdienstleistungsaufsicht[38 - Gesetz?ber die Bundesanstaltf?r Finanzdienstleistungsaufsicht (Finanzdienstleistungsaufsichtsgesetz – FinDAG) vom 22. April 2002 (BGBl. I S. 1310).]), Закон о надзоре за платежными услугами (Gesetz?berdie Beaufsichtigungvon Zahlungsdiensten[39 - Gesetz?ber die Beaufsichtigung von Zahlungsdiensten (Zahlungsdiensteaufsichtsge-setz – ZAG) vom 17. Juli 2017 (BGBl. I S. 2446).]), Закон о надзоре за страховыми компаниями (Gesetz?berdie Beaufsichtigungder Versicherungsunternehmen[40 - Gesetz?ber die Beaufsichtigung der Versicherungsunternehmen (Versicherung-saufsichtsgesetz – VAG) vom 1. April 2015 (BGBl. I S. 434).]). Между тем в официальных заявлениях и разъяснениях Федерального Конституционного Суда Германии[41 - BVerfG 1 DvR 1215/07vom 24/4/2013 Rn 205 ff. URL: http://www.bverfg.de/e/rs20130424_1bvr121507.html (дата обращения: 23.11.2019).] можно встретить такой оборот как «надзорный контроль» (aufsichtliche Kontrolle).
Как уже было отмечено выше, слово контроль пришло в русский язык из французского. Полагаем, что ситуация с разграничением контроля и надзора в российском законодательстве, наиболее близка подходу, реализуемому во Франции. Так, Словарь Ларусс определяет контроль как действие, направленное на контроль чего-либо, кого-либо, в целях проверки соответствия статуса или ситуации стандарту (норме)[42 - Contr?le. URL: https://www.larousse.fr/dictionnaires/francais/contr%c3%b4le/18932?q=contr%c3%b4le#18822 (дата обращения: 01.09.2019).]. В свою очередь, на французском лексическом портале Национального центра текстовых и лексических ресурсов контроль, помимо всего прочего, определяется как проверка законности и закономерности чего-либо[43 - Contr?le. URL: https://www.cnrtl.fr/definition/contr%C3%B4le (дата обращения: 01.09.2019).]. Юридический словарь Сержа Браудо указывает на то, что контроль – это операция, в соответствии с которой орган власти, суд или судебный эксперт проверяет наличие факта, оценивает целесообразность решения или действия контролируемого лица, или обеспечивает соответствие ситуации нормативному акту, например, закону или подзаконному акту[44 - Dеfinition de Contr?le. URL: https://www.dictionnaire-juridique.com/definition/controle.php (дата обращения: 01.09.2019).]. При этом словарь Ларусс определяет надзор (supervision) как контроль надзирающего лица[45 - Supervision. URL: https://www.larousse.fr/dictionnaires/francais/supervision/75504?q=supervision#74645 (дата обращения: 01.09.2019).].
Как отмечает профессор Л. Г. Ефимова, во Франции «государственное регулирование финансового сектора получило название надзора (le supervision)»[46 - Зарубежное банковское право (банковское право Европейского союза, Франции, Швейцарии, Германии, США, КНР, Великобритании): монография / отв. ред. Л. Г. Ефимова. М., 2016. С. 193.]. При этом, органом банковского надзора (la surveillance des еtablissements bancaires) во Франции является Управление пруденциального контроля и реструктуризации (L’Autoritе de contr?le prudentiel et de resolution) Банка Франции[47 - L’Autoritе de contr?le prudentiel et de resolution. URL: https://acpr.banque-france.fr/ (дата обращения: 01.09.2019).].
В свою очередь, Свод фискальных процедур (Livre des procеdures fiscales) регулирует порядок проведения налогового контроля (Le contr?le de l’imp?t). Равным образом и в Общем налоговом кодексе (Code gеnеral des imp?ts) содержатся нормы, регулирующие отдельные вопросы налогового контроля. Здесь же следует отметить, что в названии главы I bis данного нормативного правового акта содержится упоминание о мерах контроля за операциями с наличными, и переводами денежных средств и переводами ценных бумаг (titres ou valeurs). Данный контроль осуществляется в соответствии со статьей L152-1 Денежного и финансового кодекса Франции (Code monеtaire et financier). Он, помимо всего прочего, закрепляет организационную структуру и полномочия упомянутого Управления пруденциального контроля и реструктуризации.
Таким образом, законодательство зарубежных стран демонстрирует различные подходы к разграничению понятий «контроль» и «надзор». При этом исторически Россия в большей степени тяготеет к подходу, характерному для французского законодательства.
Говоря об истории, следует отметить, что обращение к дореволюционным доктринальным источникам показывает, что вопрос разграничения понятий «контроль» и «надзор», не носил сколь бы то ни было актуального характера для финансово-правовой науки конца XIX – начала XX в. Более того, он вообще не ставился ведущими представителями финансового права.
Можно заключить, что в работах дореволюционных ученых словосочетание «государственный контроль» использовалось в двух значениях. При написании с прописных букв – Государственный Контроль – обозначал особый государственный орган, действовавший на правах министерства. Данный орган был образован в 1811 г. и первоначально носил название «Государственное управление ревизии государственных счетов». В 1837 он был переименован в Государственный Контроль, которое и носил вплоть до Февральской революции. Наиболее близким аналогом Государственного Контроля является современная Счетная палата. В то же время рассматриваемый орган нельзя считать независимым.
Во втором значении государственный контроль – это деятельность указанного органа. При этом следует понимать, что вследствие неразвитости теории финансового контроля, государственный контроль сводился исключительно к бюджетному контролю. Как отмечал профессор И. Х. Озеров, «развитие идеи закономерного бюджета создает идею государственного контроля, и последний – продукт исторического развития»[48 - Озеров И. Х. Основы финансовой науки: бюджет. Формы взимания. Местные финансы. Государственный кредит. М., 2008. С. 48.].
Представители науки финансового права того периода используют слова «контроль» и «надзор» как взаимозаменяемые. Например, профессор Д. М. Львов полагал, что «задача государственного контроля – не только ревизия кассовой деятельности, но еще – надзор за тем, чтобы по отношению к доходам государство действительно получало все, что взято с подданных»[49 - Львов Д. М. Курс финансового права. Казань, 1887. С. 484.]. В свою очередь, профессор Э. Н. Берендтс указывал на то, что «высшее контрольное учреждение подчиненные ему местные органы распространяют свой надзор не только на кассы, исполняющие приказы о платежах, но и на те учреждения, которые выдают эти приказы»[50 - Берендтс Э. Н. Русское финансовое право. СПб., 1914. С. 144.]. Далее автор употребляет словосочетание «надзор контроля»[51 - Там же.], т. е. надзор Государственного Контроля.
В нормативных правовых актах того времени имелись примеры, когда для обозначения того или иного вида деятельности использовалось слово «надзор». В частности, 6 июня 1884 года Высочайшим повелением императора Александра III было утверждено Положение о надзоре за деятельностью страховых учреждений и обществ и штата Страхового Комитета и Отдела[52 - Полное собрание Законов Российской империи. Собранье третье. Т. XIV. 1894. № 10765.]. Для надзора за деятельностью страховых учреждений и обществ при Хозяйственном Департаменте Министерства Внутренних дел был образован Страховой комитет.
Следует отметить, что к концу XIX – началу XX в. так и не сложилось полноценной системы банковского надзора. Так, Государственный контролер мог проверять только расходы коммерческих банков, осуществлявшихся за счет казны. Как отмечает И. В. Винникова, в данный период времени «не было полноценного, специализированного регулятора, в полномочия которого входило бы осуществление единого государственного воздействия на банковскую сферу»[53 - Винникова И. В. Банковский надзор в системе финансово-правового регулирования банковской деятельности в Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. М., 2015. С. 17.]. Между тем раздел X «О кредитных установлениях частных и общественных» Устава кредитного[54 - Устав Кредитный // Полный свод законов Российской империи. СПб., 1904. Т. XI. Ч. 2.], содержал Главу V «О надзоре за производством кредитными учреждениями, банкирскими заведениями и меняльными лавками операций на золотую валюту». Соответствующие полномочия осуществлялись Министерством финансов.
В современной науке финансового права предлагаются различные подходы к соотношению понятий «контроль» и «надзор», а также критерии их разграничения.
