скачать книгу бесплатно
– Но, любезная Клара Генриховна, – обратился к ней Павел Егорович, – это будет не совсем законно и справедливо. Всё-таки воля покойного значит немало.
– Вам понятны мои слова? – спросила Клара Генриховна, сердито глядя на Павла Егоровича.
– Да, – ответил тот, робея, чувствуя, что не может сопротивляться стальному взгляду пожилой леди.
– Теперь вы, юная леди, – строго сказала госпожа Уилсон, взглянув на Наталью Всеволодовну, которая страшно испугалась, услышав эти слова. – Я попрошу вас подняться, ведь я обращаюсь к вам.
Натали встала, не смея поднять глаз, и сделала лёгкий реверанс. Она чувствовала, как глаза Клары Генриховны испепеляют её.
– Какова бы ни была воля моего дорогого супруга, вы теперь находитесь под моей личной опекой. Вы, моя дорогая, склонны, однако, считать меня бессердечной женщиной, желающей вам исключительно несчастья. Конечно, я до сих пор не понимаю, отчего Михаил взял вас в наш дом, но я искренне желаю вам только добра и надеюсь, что с сегодняшнего дня бы будите меня во всём слушаться. Забудьте все те глупости, что были в прошлом. Помните, отныне ваша судьба зависит целиком и полностью от меня, поэтому прошу вас быть благоразумной. И так, дитя моё, есть ли у тебя ко мне вопросы? – спросила госпожа Уилсон, стараясь казаться ласковой.
– Нет, тётушка, – со вздохом ответила Наталья.
– Ну, вот и хорошо, а теперь я прошу тебя сесть подле меня рядом с моими племянниками, – сказала госпожа Уилсон, указывая на кресло рядом с креслом кареглазой Анны Юрьевны.
Наталья склонилась в реверансе, но сама была готова заплакать. Она бросила Александру Ивановичу взгляд, полный тоски и отчаянья, и медленно отправилась к своему новому месту.
– Бедное моё дитя, ты всё ещё не можешь пережить утрату, – сочувствующим тоном произнесла госпожа Уилсон, заметив печаль Натальи Всеволодовны.
– Позвольте спросить, тётушка, – вдруг сказал Карл Феликсович.
– Что за вопрос, дорогой мой? – осведомилась Клара Генриховна, не спуская глаз с Натальи.
– А что если кто-то осмелится просить руки вашей новой воспитанницы? На что рассчитывать этому несчастному? – саркастически улыбаясь, спросил Карл Феликсович, поглядывая на Александра Ивановича.
– Неужели ты, мой мальчик решился просить её руки? – удивлённо воскликнула Клара Генриховна.
– О нет, тётушка, вы же знаете мой характер, – ласково ответил ей Карл Феликсович, – просто некогда любезный Алексей Николаевич изволили выказывать желание обзавестись такой женой, как достопочтенная Наталья Всеволодовна, – при этом он снова бросил недобрый взгляд на Александра.
– Это правда, Алексей Николаевич? – удивлённо спросила Клара Генриховна, переводя на него строгий свой взгляд.
Алексей же Николаевич страшно смутился и разнервничался при этом повороте событий. Он никак не ожидал подобного поступка от Карла Феликсовича и не был готов к ответу. Однако, собрав всю волю, он сказал:
– Ну что вы, любезная Клара Генриховна, у меня и в мыслях не было свататься к Наталье Всеволодовне. Вышло лишь небольшое недоразумение, вот и всё. Клянусь вам, Карл Феликсович изволили меня не так понять.
– Ну что ж, голубчик, вы прощены. Я верю, что вы и не думали делать каких либо предложений, ибо теперь мне решать, за кого моя дорогая Натали выйдет замуж. Более того, у меня для неё уже есть подходящая партия на примете. Я уже отослала письмо своему знакомому генералу. Сегодня вечером он должен приехать сюда со своей супругой и двоюродным братом. Этот его брат вполне преуспевающий предприниматель и фабрикант, к тому же не так давно овдовел. Богатств у него втрое больше, чем у нас всех вместе взятых, поэтому нам стоит его хорошенько принять. А уж если Наталья Всеволодовна придётся по душе нашему дорогому гостю, то тогда можно будет подумать и о свадьбе. Но я даю слово, что моя воспитанница не выйдет замуж за какого-нибудь нищего офицера или городского франта, – с этими словами госпожа Уилсон кинула грозные взгляды на Карла Феликсовича и Александра Ивановича.
– Простите мне мою бестактность, Клара Генриховна, – не вытерпев, сказал Александр, – но вы не можете заставлять девушку выходить замуж против её воли. Она в праве сама выбирать себе жениха.
– Молодой человек, – ответила она, устремив на поручика свой холодный взгляд, – никто не спрашивал меня, хочу ли я быть женой Уилсона, даже когда я была зрелой женщиной. Натали же сущий ребёнок, и кому, как не мне, решать её судьбу? Поверьте, речь идёт о её будущем, и оно должно быть обеспеченным, мой мальчик.
– Но Клара Генриховна, ради счастья Натальи Всеволодовны прошу вас не делать поспешных выводов, не обрекайте её на страдания в браке, – сказал Александр Иванович, стараясь достучаться до сердца госпожи Уилсон.
– Довольно об этом, – прервала она его, – я лучше разбираюсь в людях и мне лучше знать, с кем Натали найдёт своё счастье. Более я не намерена обсуждать этот вопрос. Надеюсь, господа, ни у кого нет иных вопросов ко мне, и я высказалась предельно ясно. Теперь же позвольте мне удалиться, я слишком устала от этих бесед.
После этого Клара Генриховна поднялась с кресла, и все в гостиной встали и поклонились ей. Госпожа Уилсон прошла до дверей, затем повернулась и строгим голосом добавила:
– Не забудьте, мои дорогие, теперь вы мои гости.
После этого она вышла, а за ней последовали Виктор и Анна Черводольские. Альфред повёл новую хозяйку замка и её воспитанников показывать им их комнаты. Когда они удалились, все вздохнули свободнее. Столь короткая беседа старой леди со своими гостями показалась им необычайно долгой.
– Вот тебе и тётушка приехала, – повторил озадаченный Павел Егорович.
– Сущее наказание, а не женщина, – подтвердил Алексей Николаевич, закладывая руки за спину.
Госпожа Симпли подошла к мужу и начала шептать ему на ухо, стараясь, чтобы никто не услышал её слова:
– Муженёк, – говорила она, – нам надо, во что бы то ни стало, выбиться в любимчики у этой старой вдовы, а то мы останемся без наследства. Делай, что хочешь, только пусть она полюбит нас, как самых близких родственников!
– Ты совершенно права, моя душенька, – озираясь, ответил тот.
– Это бессмысленно, любезнейшие, – ответил Карл Феликсович, зло улыбаясь, – Клара Генриховна никого никогда не изволила любить, уж я, как внук её покойного брата, это знаю.
– Не смейте лезть в наши семейные дела! – воскликнула госпожа Симпли.
– Кстати, Карл Феликсович, – неожиданно произнёс Алексей Николаевич, – потрудитесь объяснить, с какой целью вы сообщили этой проклятой старухе о том недоразумении, что возникло между мной и Натальей Всеволодовной?
– Успокойтесь, Алексей Николаевич, – с улыбкой отвечал тот, – я лишь хотел пристыдить нашего молодого офицера. А то, что вы ничего не имели в виду серьёзного, когда уговаривали Натали выйти за вас замуж, мы давно поняли.
– И всё же, мне пришлось краснеть из-за ваших бестактных слов, милостивый государь, – сердито произнёс Алексей Николаевич.
– Прошу прощения, сударь, – вмешался в разговор Александр Иванович, обращаясь к Карлу Феликсовичу, – мои отношения с Натальей Всеволодовной абсолютно чисты, и в них нет ничего предосудительного. Более того, я присутствую здесь именно потому, что мой долг заботиться и защищать Наталью Всеволодовну. Кроме того, вам, как и Кларе Генриховне, известно, что срок траура истекает нескоро. До этого момента я считаю неуважительным по отношению к покойному её опекуну заводить какие-либо разговоры о браке, кто бы ни начинал их.
– Неужели вы так обиделись на мои слова, – спросил, не переставая улыбаться Карл Феликсович, – не стоит принимать всё так близко к сердцу, не то вы натворите немалых бед.
– Прошу вас оставить ваши советы для более подходящего случая, кузен, – холодно ответил Александр.
– Умоляю вас, Александр Иванович, – сказала Наталья слабым голосом, – не стоит тратить силы на бессмысленные споры, давайте уйдём отсюда.
– Разумеется, Наталья Всеволодовна, – ответил Александр, взял её под руку, и они вместе покинули гостиную.
После этого все остальные медленно направились к выходу, ощущая некое томление и робость. Теперь они оказались в чужом доме, который прежде каждый почитал своим. В одночасье переменились и мысли и поведение всех, кто прибыл в замок ради наследства. Спорить с властной госпожой Уилсон было невозможно. Она уже решила судьбу каждого, из присутствовавших на семейном совете, и от этого они почувствовали себя жалкими и ничтожными, подобно малым детям на ферме работного дома.
– Что ещё за генерал должен к нам приехать? – с недовольством спросил Алексей Николаевич у господина Симпли, когда они шли по коридору.
– Я сам не знаю, друг мой, – отвечал тот, озираясь по сторонам, – только его богатенький сродник ещё более важная птица.
– Не забудь, муженёк, – сказала ему госпожа Симпли, шедшая несколько впереди прочих, – с этим фабрикантом нам надо быть не менее обходительными, чем с тётушкой, он может нам очень пригодиться.
– Ты совершенно права, душенька, – отвечал господин Симпли.
И так все разошлись по комнатам, обдумывая то, как им в дальнейшем вести себя при тётушке, одним своим появлением затушившей огоньки их надежд. Каждый считал, что стал жертвой обстоятельств, что с ним поступят несправедливо, но, увы, поделать ничего было уже нельзя. Всем захотелось поскорее вырваться из холодных объятий Клары Генриховны, но желание получить свою долю в наследстве держало господ на привязи, заставляя быть покорными судьбе, и в частности госпоже Уилсон.
После того, как Наталья Всеволодовна и Александр Иванович покинули гостиную, они долго шли по коридорам в полном молчании. Их счастье подверглось страшной угрозе, ещё только зарождаясь. Трудно им было думать о будущем, зная, что их воля уже ничего не решит. Они шли рука об руку, смиренно и чинно, опустив головы, точно к алтарю, но алтарь этот был бесконечно далёк, а путь был усеян многими скорбями. Но они оба не хотели подчиняться чужой воле, сколь великое бы благо она не стремилась привнести в их жизни.
– Натали, – прошептал Александр, взглянув на свою спутницу.
– Да, Александр, – ответила она и тоже взглянула на него.
– Натали, я хочу быть с вами, и только с вами одною! Я желаю, чтобы мы остались вместе навсегда, – с жаром говорил он ей, чувствуя, как кровь закипает в нём и сердце начинает биться чаще.
– Но тётушка… – сказала Наталья Всеволодовна, – она не отдаст меня вам, а скорее женит на сатане, если от этого ей будет выгода. Она не допустит нашего счастья…
– Нет, нет, слышите, не будет того, что вы достанетесь какому-то торговцу, сколь бы он не был богат! Я не отдам вас ни за какие сокровища! Вы стали мне дороже жизни, и я готов это доказать! Одно ваше слово, и я брошусь в самый жаркий огонь! Я умолю Клару Генриховну разрешить вам самой решать свою судьбу.
– О нет, – прервала его Наталья, – пожалуйста, не стоит даже заговаривать об этом с тётушкой! Если она узнает о нашей любви, то разлучит нас навсегда! Прошу, сохраните нашу любовь в тайне даже от самых близких друзей!
– Но тайна рано или поздно будет раскрыта, друг мой, я не хочу, чтобы о вас потом говорили хоть одно дурное слово!
– Я не боюсь злых языков, – краснея, ответила она.
– И я их не боюсь, и никогда не боялся. Даю слово, что ни один человек не узнает о наших чувствах, пока не придёт время! – сказал он, глядя прямо в её нежные глаза, полные радости и страсти.
– И я буду хранить молчание, мой добрый друг, – ответила она.
Александр Иванович припал губами к её изящной бледной ручке, и они застыли так в полумраке широкого коридора замка. И уже ничто их не могло потревожить. Они были рядом, и это значило, что они были в раю. Любовь стала для них всем, любовь согревала их души, заставляла жить и дарила радость. Они не видели ничего вокруг себя, застыв, подобно мраморным изваяниям в парке замка. Они и не заметили чьей-то тёмной тени, мелькнувшей в дальнем конце коридора.
Но как не было им хорошо стоять рядом, глядя друг другу в глаза, им пришлось сделать вид, словно они просто прогуливаются, услышав неподалёку чьи-то шаги. И действительно, вскоре показались Виктор и Анна Черводольские. Они как будто кого-то искали, и очень обрадовались, увидев Александра с Натальей. Подойдя ближе, они учтиво поклонились друг другу.
– Виктор Юрьевич, – представился ещё раз кудрявый юноша, – а это моя сестра Анна Юрьевна, – девушка сделала изящный реверанс.
– Очень приятно, позвольте и нам представиться: поручик седьмого драгунского полка Александр Иванович; а так же честь имею представить: воспитанница покойного Михаила Эдуардовича, Наталья Всеволодовна.
– Ах, нам тоже очень приятно! – воскликнула Анна, сверкнув блестящими карими глазками. – Я уже и не надеялась встретить здесь столь же молодых людей, сколь и мы с братом. Признаюсь, мы ожидали найти здесь одних пожилых почтенных господ, которые много знают, но с которыми ужасно скучно.
– О нет, сестра хотела сказать, что мы ищем разностороннего общения, – покраснев, добавил Виктор.
– Ну что вы, мы сами рады, что мы здесь не одни молодые люди, – ответила Наталья.
– Ну, а как же Карл Феликсович? – спросил Виктор. – Он тоже совсем не старый, но весьма интересный собеседник.
– Увы, у нас с ним разные взгляды на некоторые вещи, мы с ним не находим общих интересов, – ответил Александр.
– Зато, кажется, с Натальей Всеволодовной у вас горазда больше общего, чем с ним, – заметила Анна, улыбнувшись.
При этих словах Натали вся покраснела и опустила глаза.
– Наталья Всеволодовна прекрасный знаток искусства и литературы, и для меня большая честь быть её собеседником, – ответил Александр Иванович, стараясь как можно чётче произнести каждое слово.
– О да, хорошая беседа дорогого стоит в наши дни, – добавил Виктор.
– Кстати, вы случайно не видели Карла Феликсовича? – спросила Анна. – Он отчего-то покинул нас, как только мы успели завести беседу.
– О нет, его мы не встречали, – ответил Александр.
– Что ж, если позволите, мы покинем вас, чтобы осмотреть замок, и, если нам повезёт, отыскать Карла Феликсовича. Он, кажется, весьма интересный человек, – сказал Виктор, учтиво кланяясь.
– Мы не смеем вас задерживать, – ответила Наталья Всеволодовна.
И так, раскланявшись, молодые люди разошлись в разные стороны. Каждая пара много думала об этом разговоре. Так Анна и Виктор долго обсуждали Наталью Всеволодовну и Александра Ивановича.
– Скажи-ка, Анна, – говорил Виктор, – тебе не показалось странным их поведение, когда она встретили нас?
– Странным? – отвечала Анна. – Да они просто застыли, словно поражённые громом, когда мы предстали перед ним, не могли и слова естественно сказать, всё словно по принуждению говорили. А ты видел, что творилось с Натальей Всеволодовной, когда я заговорила про них с Александром Ивановичем?
– О да, этого, сестрица, нельзя было не заметить. Они явно что-то хотят скрыть, – заметил Виктор.
– Вдруг они влюбились друг в друга? – предположила Анна, мечтательно поднимая кверху глаза.
– Но им же этого нельзя делать, тётушка Клара будут огорчены этим, ведь они страстно желают избавиться от опеки, выдав девушку за старого вдовца, от которого зависит наше дальнейшее благосостояние, – сказал Виктор.
– О, Виктор, ты рассуждаешь как средневековый инквизитор! – воскликнула Анна. – Если они любят друг друга, то разлучать их будет великим преступлением!
– А что если они совсем не любят друг друга? – возразил Виктор.
– Не любят? Да я всё сразу поняла, так же, как и когда ты влюбился в Викторию Стефановну, дочь нашего соседа, – заметила с улыбкой Анна.
– Но то было совсем иначе, мы были знакомы с Викторией более полугода, а эти двое встретились всего пару дней назад, как нам рассказали, если ты помнишь! – обиженно сказал Виктор.
– Вы вели себя точно так же, – сказала Анна, – вы просто стеснялись своих чувств. Точно, Виктор, они наверняка сами ещё не знают о своей любви! – воскликнула Анна.
– Только и тётушке Кларе лучше не знать о ней, а то она может разлучить их, – сказал обеспокоенный Виктор.
– Тебе, братишка, тоже понравилась эта пара, – улыбнувшись, заметила Анна. – Дай то Боже, чтобы у них всё получилось, – и девушка мечтательно подняла глаза кверху и закружилась по залу, в который они вошли с Виктором.
– Но лучше нам пока ничего никому не говорить, – тихо сказал он и отправился вслед за сестрой.
Тем временем Карл Феликсович бродил по замку один, размышляя лишь над тем, как бы ему уговорить госпожу Уилсон дать ему как можно больше денег. Он с трудом смог уйти от брата и сестры Черводольских, которых искренне возненавидел за их чрезмерное желание общаться. Они, по его мнению, слишком много хотели разузнать о том, что происходило в замке. Карл Феликсович не желал им ничего рассказывать, по той причине, что не был до конца уверен в своей выдержке и боялся выдать какой-либо компрометирующий его факт. И не дай бог, если бы тётушка что-то узнала, что могло опорочить его в её глазах, она бы точно не дала бы никаких денег. В брате и сестре, приехавших со старухой, он видел исключительно шпионов, могущих вырвать из рук заветное наследство. Он был так погружён в мысли, что даже не обратил внимания на Наталью Всеволодовну и Александра Ивановича, стоявших подле друг друга в тёмном коридоре. Да и какое ему было в тот момент до них дело? Самой важной задачей было для него избегнуть встречи с Анной и Виктором, которые, как он полагал, специально подосланы госпожой Уилсон, чтобы доносить ей обо всех мыслях и намерениях родственников. Но разве он даст себя одурачить? Нет, он не такой человек, и даже если он ошибается, предосторожность никогда не бывает излишней. А уж если дело касается больших денег, которые наверняка оставлены и ему, и многим другим, то здесь надо быть особенно бдительным и никому доверять нельзя, так он решил и будет этому следовать.
Карл Феликсович прервал свои стремительные шаги и прислонился к стене, тяжело вдыхая и выдыхая застоявшийся воздух. Но на душе у него стало легче, так как он определил для себя наиболее приемлемую модель поведения, которая должна была привести его к успеху. Он улыбнулся сам себе, воображая, как его финансовые проблемы решатся в ближайшем будущем, причём самым благоприятным образом. Но какой-то шорох вдруг привлёк его внимание и немало встревожил. Карл Феликсович, хоть и говорил, что не верил в призраков, однако недавно встреченный им тёмный силуэт заставил молодого человека усомниться в своих убеждениях. Он отпрянул от стены, и шорох стих. Тогда Карл Феликсович вновь подошёл к стене и приложил ухо. И что же он услышал? За стеной раздавались отчётливые торопливые шаги. Карлу тут же всё стало ясно: кто-то шпионит за обитателями замка, используя при этом систему тайных переходов, которыми всё кругом просто испещрено. Все необъяснимые явление – это просто шутки какого-то любителя заговоров. Но вот кто он?
Тут в голову молодого человека, который был склонен к авантюрам различного рода, пришла гениальная идея: он поймает этого таинственного шпиона и преподнесёт его Кларе Генриховне, чем заслужит немалую её признательность. Само собой, награда будет щедрой. Главное, до поры до времени не проболтаться, чтобы какой-нибудь поручик не опередил его, а уж он-то своего не упустит. Теперь оставалось найти вход в тайные проходы, и шпион будет пойман. Карл Феликсович вне себя от радости, вызванной неожиданной удачей, пошел далее по коридору, простукивая все стены.
Глава IV
Увы, Карл Феликсович стал не первым из гостей замка, кому удалось обнаружить существование тайных ходов. Как это ни странно, его опередили Александр Иванович и Наталья Всеволодовна, даже не подозревавшие о том, что от великой тайны Уилсон Холла их отделяет всего лишь несколько дюймов кирпичной кладки. Молодые люди просто шли вместе, держались за руки, смотрели друг другу в глаза и разговаривали. Их беседа могла длиться долгие часы, и от этого разговора они не уставали, но лишь набирались сил. Они дарили друг другу радость, которой прежде не знали их сердца, которая наполняла их души нежностью, и мир становился краше и веселее. И уже не были им страшны ни тётушка Уилсон, ни богатый фабрикант, который скоро должен был приехать в замок к его новой владелице, ни кто иной, и даже сам дьявол. Чтобы их не застали вдвоём, они спустились в прихожую залу, свод которой поддерживался множеством колонн, и отошли в дальний угол, чтобы даже слуги, проходившие в людскую, не могли их видеть. В полумраке старинного зала двое влюблённых стояли тихо и прислушивались к биению их сердец. Александр обнял Натали за плечи, а она положила ему руки на грудь, ласково и преданно глядя ему прямо в глаза.
– Наталья, – прошептал Александр.
– Да, Александр, – прошептала Наталья.
Молодой офицер приоткрыл рот, но так ничего больше и не смог произнести, ибо чувства перемешали в нём все мысли, и разум заполнил один бесконечный восторг.
– Александр, – прошептала Наталья.
– Да, Наталья, – прошептал в ответ Александр.
И губы их сближались неумолимо, готовые слиться в страстном поцелуе любви. Они были всё ближе и ближе, так близко, что чувствовалась тепло дыхания возлюбленного. И вдруг тишину прервал страшный крик, раздавшийся из людской. Александр и Наталья сразу бросились туда, откуда доносились вопли. Александр резко открыл дверь и прямо перед собой увидел горничную Марту, которая кричала что было сил. Увидев Александра в тёмном дверном проёме, она лишилась чувств и упала на каменные плиты пола. На крик Марты сбежались слуги, примчался Альфред, а следом за ним Борис с ведром воды, решивший, что начался пожар, потом подбежали Анна Юрьевна и Виктор Юрьевич, вслед за ними подоспел Павел Егорович. Марту бережно внесли в людскую и положили на скамью. Она была бледна и чуть дышала.
