Сеул. Мечта, ставшая клеткой

Александр Глазунов

Сеул. Мечта, ставшая клеткой

Глава 1

Книга

Петербургский ветер, вечный спутник мая, трепал волосы Насти, пока она ждала Сашу у метро «Проспект Просвещения». Три года. Три года с того дня, когда этот упрямый вахтовик из Свердловской области взял ее за руку и повел не в кафе, не в кино, а прямиком в Дворец Бракосочетания. *«Возьмет»,* – вспомнились ей слова той давней гадалки с Васильевского острова. *«Не позовет. Возьмет».* Гадалка та оказалась права с пугающей точностью.

Саша вышел из метро, узнаваемый своей чуть грубоватой, но надежной походкой. 37 лет, морщины у глаз – следы ветра на бескрайних стройках и промыслах Ленобласти, Карелии, куда его только не бросало. Он приехал в Питер в 2015-м с первой женой, полный надежд. Город встретил их ипотекой в спальном районе и работой без выходных. Он пахал, чтобы тянуть кредит, она… она, по его скупым рассказам, «поймала кураж» большого города – клубы, тусовки, внимание, которого вечно отсутствующий муж дать не мог. Развод в 2020-м оставил Сашу с пустотой и необходимостью продать квартиру, чтобы рассчитаться с банком.

Настя встретила его взгляд и улыбнулась. Ей 38. В 18 она тоже приехала в Питер – из Кирова, тоже ради любви, которая не сложилась. Осталась маленькая квартирка, упорно заработанная профессия мастера маникюра и… страсть к Южной Корее. Дорамы, язык, культура – это стало ее окном из серых питерских будней в яркий, другой мир. Мечтой, которую долго откладывала.

Они встретились на сайте знакомств в феврале три года назад. Его профиль: «Работаю. Ищу серьезное. Без игр». Ее – с фото Сеула и подписью: «Мечтаю увидеть дворцы Чосона своими глазами». Переписка была скупой, но честной. Он – в командировке под Псковом. Встретились, когда вернулся, у «Галереи». Разговор сначала клеился плохо. Он – немногословный, смотрел на жизнь через призму работы и практичности. Она – увлеченная Кореей, с иронией над собой и миром. Но что-то щелкнуло. Не страсть, а… узнавание? Понимание, что оба уже обожглись, оба устали от одиночества, оба хотят чего-то простого и настоящего.

А потом был тот самый майский день. Прогулка. Его твердая рука, вдруг сжимающая ее ладонь. Решительный шаг не в сторону ее дома. И здание с колоннами – Дворец Бракосочетания №1.

*«Саша?! Что мы здесь делаем?!»* – ее голос тогда сорвался на визг.

*«Заявление напишем,»* – ответил он просто, как о погоде. *«Пока очереди нет. Удобно».*

Тогда ей показалось, что мир перевернулся. *Три месяца знакомства! Его работа! Ее Сеул! Их отдельные квартиры!* Но слова гадалки врезались в память: *«Возьмет»*. И его рука, держащая ее – не спрашивая, не моля, а *берущая*. Словно сама судьба вела. Ирония смешалась с паникой и странным щемящим чувством. Она рассмеялась, нервно, и сказала: *«Ну… ладно»*.

Они написали заявление. Обручальные кольца купили потом, самые простые. Саша тогда фыркнул: *«Главное – чтоб не терялись на вахте».* Первый год был странным: жизнь на два дома (ее квартира в Кировском районе, его съемная комнатушка рядом с работой), его вечные отъезды, ее салон и вечера с дорамами. Мечта о Сеуле висела в воздухе, но сначала мешали остатки ковидных ограничений, потом – финансы (копили на *свое* жилье), потом… просто рутина. *«В следующем году, обязательно»,* – говорила она себе.

Но Саша оказался упорным не только в работе. Потихоньку, без лишних слов, он создавал их общее пространство. Нашел квартиру получше – все равно съемную, но уже на двоих, недалеко от ее работы. Скидывался на быт. Слушал ее рассказы о Корее, хоть и коверкал все названия. Иногда смотрел дораму – ворча, что «слишком много плачут и слишком медленно все». За три года они не стали идеальной парой. Были ссоры из-за его вечных отлучек, из-за ее «корейского бзика», как он ворчливо называл ее увлечение, из-за денег. Но появилось что-то крепкое, нажитое – общий быт, привычки, тихая уверенность друг в друге. Он был ее якорем в питерской непогоде. Она – его огоньком дома после изматывающих вахт.

И вот сейчас, через три года, мечта наконец сбывалась. Билеты в Сеул лежали в ее сумке. На две недели. Он только что вернулся с месячной вахты под Выборгом, отработав свои «два через один». Завтра она улетает. Он провожает. А потом – его отдых, который он проведет в Питере, ремонтируя кран на кухне и ловя редкие моменты связи с ней, пока она будет гулять по Мёндону, есть кимчи и смотреть на Ханган.

«Ну что, женушка, готова к своему Ким Чен Иру?» – Саша обнял ее за плечи, его голос был хрипловат от усталости, но в глазах светилось привычное уже тепло. Он вечно путал корейские имена и должности.

«Ким Чен Ын – это в КНДР, дурак!» – Настя толкнула его локтем, но прижалась к его боку. Запах ветра, металла и чего-то неуловимо *его* был знаком и успокаивал. – «А я лечу в Республику Корея. В Сеул. И там Пэк И Джун! И BTS!»

«БТэЭс, БТэЭс…» – Саша покачал головой, делая вид, что не понимает. – «Ладно, лети, развлекайся. Только смотри, чтоб эти твои корейцы…» Он не договорил, махнул рукой. Геополитическая ситуация висела над всеми тяжелой тенью. Его российский паспорт был теперь надежным замком на границе. Он никуда не мог. А она – могла. И уезжала. Впервые так далеко и так надолго за их три года.

«Я буду звонить, как только смогу,» – сказала Настя, ловя тень в его глазах. Не ревность, нет. Что-то глубже. Обеспокоенность? Предчувствие?

«Звони,» – он кивнул, крепче сжал ее плечо. – «А я тут… кран починю. И буду ждать. Встречать». Он ткнул пальцем в сторону аэропорт. «С самолета».

Они пошли к дому, к их съемной, но уже *их* квартире, где ждал последний вечер перед ее полетом и его одиночеством. Никто из них не знал, что этот вечер – последний островок старого мира. Что через несколько недель глобальный локдаун захлопнется, как стальная ловушка. Она – в чужом, стремительно сходящем с ума от вируса Сеуле. Он – на новой вахте, за сотни километров от Питера, отрезанный от всего. И его обещание «встречать с самолета» превратится в обещание, которое потребует пройти через ад. Пройти через всю умирающую Россию, чтобы добраться до нее. Или умереть, пытаясь.

Ветер нес с Финского залива запах соли и чего-то тревожного, чего они еще не могли распознать. Мир стоял на пороге, и их личная история любви, выстраданная за три года рутины и маленьких радостей, вот-вот должна была стать историей выживания и невероятного пути к друг другу сквозь хаос.

**Глава 1: Последнее Обычное Утро**

Петербургское лето выдалось обманчивым. За окном их съемной «двушки» у метро «Проспект Просвещения» лил нудный июльский дождь, затянувший небо серой, непробиваемой пеленой. Вместо обещанной аномальной жары – +15 и сырость, пробирающая до костей. Воздух в квартире пахл свежезаваренным кофе, влажной шерстью Клёпы и чем-то… напряженным.

Саша стоял посреди комнаты, над полураскрытым армейским вещмешком. Его движения были выверенными, экономными. Он вынимал вещи, аккуратно сложенные Настей, и складывал их обратно на диван.

«Саш, зачем?» – Настя наблюдала за ним с порога кухни, обхватив чашку с кофе. – «Я же положила тебе чистые носки, футболки, даже эти новые термобелье…»

«Лишнее,» – отрывисто бросил он, не поднимая головы. В руках задержалась пачка его любимых вафель. Подержал, взвесил. Положил обратно в сумку. – «На две недели, Насть. Не навсегда. В субботу выезд. На вахте магазин есть, при необходимости куплю.»

*Флешбек: Год назад. Настя, сияя, вручает ему сертификат об окончании курсов по наращиванию ногтей. «Без тебя бы не сдала! Ты – моя лучшая модель!» На фото в ее телефоне – его большие, рабочие руки с нелепо длинными, идеальными акриловыми ногтями розового цвета. Он корчит рожу в камеру. «Ну и вид, Настька! Коллеги ржать будут!» Но терпел все три часа процедуры и сдачу зачета, потому что видел, как она старается, как горит этим.*

Настя вздохнула. Она знала этот его принцип: минимум веса, максимум практичности. Все лишнее – балласт. Особенно на вахте. Она подошла, взяла пару аккуратно свернутых футболок с дивана.

«Хотя бы это возьми. Чистые же. Ты же не будешь в одной ходить две недели?»

Он посмотрел на нее. В его глазах мелькнуло что-то теплое, уставшее.

«Ладно,» – уступил он, беря футболки. – «Только не надо было столько всего пихать. Как в поход на Северный полюс.»

Он продолжил укладку, положив строго необходимое: комплект рабочей спецодежды, запасное белье, туалетные принадлежности, пачку сигарет, зарядку. Рядом с сумкой стоял пакет с «вахтовым пайком»: лапшой быстрого приготовления, консервами, сухарями. На ужин в столовую он не ходил – не успевал или просто уставал настолько, что сил хватало только вскипятить чайник.

*Флешбек: Утро. Саша будится на час раньше Насти. Аккуратно, чтобы не разбудить, выходит на кухню. Готовит ей завтрак – овсянку или яичницу. Пока она в душе, собирает ланч-бокс: бутерброды, йогурт, нарезанные фрукты. Обязательно кладет «вкусняшку» – ее любимую шоколадку, новинку с полки супермаркета или даже «Киндер-сюрприз» («Без игрушки скучно будет!»). Ставит на видное место. Их ритуал. Его молчаливая забота.*

Клёпа, йоркширский терьер размером с большую тапку, беспокойно крутился у ног Саши. Пес чувствовал сборы. Он тыкался носом в сумку, поскуливал, пытался залезть на колени.

«Ну что, Клёп, ревнуешь?» – Саша наклонился, почесал пса за ухом. Клёпа тут же повалился на спину, требуя живота. – «С Настей побудешь. Слушайся.»

*Флешбек: Вечер. Настя на кухне лепит пельмени, ее фирменные, с хрустящей корочкой. Саша сидит в кресле, смотрит новости или какой-нибудь сериал про «ментов». Клёпа устроился у него на коленях, свернувшись калачиком. Иногда Саша отвлекается от экрана, чтобы проверить почву в цветах на подоконнике – фикус, пара кактусов, которые Настя периодически забывает полить. Поливает. Потом снова к сериалу. Домашний уют, сотканный из мелочей.*

Настя глотнула кофе. Ее мысли метались. Клиенты… Опять сегодня кто-то записался на отработку навыков наращивания через Авито и, скорее всего, не придет. Не ответит на сообщения. А она потратит время, подготовит место, материалы. Злилась на это бесила. Она так ждала сертификат (должен прийти на днях!), мечтала повысить ценник, привлечь больше клиентов. Но переезд в свою отдельную комнату подальше от метро полгода назад ударил по потоку. Хотя были и светлые моменты – несколько старых клиенток, узнав адрес, все же стали приезжать. «Для вас, Настенька, и не туда поеду!» – говорили они. Это грело душу, но тревога не уходила. Заработать надо больше. Копить на свое жилье. На Сеул в следующем году? Мечтать пока страшно.

«Клиенты сегодня опять рассказывали новости,» – проговорила Настя, глядя на дождь за окном. – «О вирусе том, в Азии. Говорят, опять что-то новое. И что все на дачи свалили, от жары спасаться, а тут…» – она махнула рукой в сторону окна.

Саша застегнул сумку. «Страшилки. Каждый год что-то. На дачах и без вируса полно народу летом.» Он подошел к окну, посмотрел на хмурое небо. «Хреновая погода. Хорошо, хоть не в такую жару работать.»

*Флешбек: Вчера вечером. Настя листает ленту в телефоне, развалившись на диване. Смотрит любимый блог корейской бьюти-блогерши, потом переключается на клип BTS – они объявили о возвращении! Она в восторге. «Саш, смотри! Они вернулись!» Саша, моющий посуду на кухне, бросает беглый взгляд на экран. «А, эти твои парни в завитушках? Ну и хорошо». Он не разделяет ее фанатизма, но уже не ворчит. Привык.*

«Подруга моя, Лена, врач, тоже в Корею собралась,» – продолжила Настя, убирая чашку в раковину. – «В августе. Говорит, билеты дешевые. Может, и мне…» Она не договорила. Финансы пели романсы. Брат с семьей в Дагестане отдыхает – прислал фото, море, солнце. Завидно. А их друзья-пара, с которыми давно не виделись? Опять не сойдутся графики – Саша на вахте, она работает, у них свои дела. Жизнь как белка в колесе.

Саша взглянул на часы. «Пора.» Он надел куртку, взял сумку и пакет с провизией. Клёпа заскулил громче, запрыгнул на диван и уставился на них преданными, тоскливыми глазами.

«Всё, Клёпушка, папа скоро,» – Настя присела, прижала собаку к себе. – «Будешь со мной.»

Саша погладил пса по голове. «Смотри за хозяйкой.» Он повернулся к Насте. «Проводишь? До перекрестка.»

Она кивнула, накидывая легкую ветровку. «Дам зонт.»

Они вышли в подъезд. Сырость подъезда ударила в нос. Лифт, как назло, не работал. Спустились по лестнице. На улице дождь не утихал. Саша нес тяжелую сумку и пакет, Настя шла рядом под зонтом, стараясь прикрыть и его.

Шли молча. Мимо знакомых панелек, мокрых детских площадок, забитых машинами дворов. Их молчание было привычным, не неловким. Напряженность утра немного спала, сменившись грустью скорой разлуки.

*Флешбек: Он провожает ее до этого самого перекрестка каждый раз, когда она идет на работу, если он дома. И встречает вечером. Не до дома – только до угла. «Сама дойдешь?» – «Конечно!» – «Ну, тогда я тут.» И стоит, пока она не скроется из виду. Или ждет ее вечером на этом месте, курит, увидев – кивает. Их рубеж.*

Дошли до перекрестка. Светофор мигал желтым. Метро было уже видно.

«Ну, всё,» – Саша поставил сумку на мокрый асфальт. – «Не болей. Собаку выгуливай вовремя. Цветы полей – фикус сохнет.»

Настя улыбнулась. «Сам не болей. Звони, как приедешь. И… будь осторожен.»

Он кивнул. Взял сумку. Посмотрел на нее. В его глазах было что-то невысказанное – забота, усталость, может, та же тревога, что грызла ее, но которую он не умел показать.

«До субботы,» – сказал он просто. Повернулся и зашагал к метро, не оглядываясь, его фигура быстро растворилась в серой пелене дождя и потоках людей.

Настя стояла под зонтом, глядя ему вслед, пока он не скрылся в стеклянных дверях станции. Клёпа тихо поскуливал у ее ног, чувствуя ее настроение. Дождь стучал по куполу зонта. Холодно.

«До субботы,» – тихо повторила она. Потом глубоко вздохнула, тряхнула головой, будто стряхивая грусть. «Пойдем, Клёпа. Работать надо.»

Она повернулась и пошла обратно, к своей комнате-салону, к ожидающим клиентам, к звонкам с Авито, которые, возможно, так и не придут, к ожиданию сертификата и новостям о странном вирусе, которые расскажут сегодня ее клиентки. Обычный дождливый питерский день. Предпоследний день старой жизни.

А в сумке Саши, аккуратно уложенный им поверх «вахтового пайка», лежал забытый Настей «Киндер-сюрприз». Маленький кусочек дома, который он все же взял с собой. На всякий случай.

**1. Утро Насти: Пустота и Рис с Котлетой**

Проснулась в 8:00 от тишины. Не было привычного стука ножа по доске, шипения яиц пашот на сковороде. Вместо аромата овсянки – запах пыли и одиночества. Клёпа тыкался холодным носом в руку: «Гулять! Сейчас же!»

На кухне – пусто. На столе аккуратная тарелка с рисом, двумя аппетитными котлетами (ее собственного приготовления, замороженные про запас), ломтиком сыра и чиабаттой в пакете. Рядом – маленькая бутылочка ее любимого кетчупа и связка мини-бананов. *Флешбек: Ночью. Саша, вернувшись поздно после магазина, тихо ставит пакет с бананами на стол. «Специально мелкие, чтоб не пропали». Он знал, что утро без него будет трудным.*

«Спасибо, Саш…» – прошептала Настя, глотая комок в горле. Быстро залила хлопья молоком, сделала бутерброд. Кофе из чашки казался горьким и безвкусным. Клёпа, проглотив свой завтрак, требовательно смотрел на поводок.

**2. Саша на Вахте: Смех и Забытый Зарядник**

Вахтовый поселок под Лугой встретил Сашу знакомым запахом солярки и сырости. Комната в общежитии – на четверых. Ребята свои, с прошлых смен.

«О, приехал наш жених!» – встретил его Виталя, разнорабочий. – «Ну что, супруга засыпала подарками?»

Саша усмехнулся, раскрывая сумку. «Засыпала. Как обычно.» Он стал выкладывать содержимое на койку. Рабочая роба, белье, туалетные принадлежности… и вдруг – ярко-розовая упаковка с влажными салфетками с ароматом клубники («Для рук после работы!» – наверняка подумала Настя). Потом – огромная пачка вафель, которую он уже видел. И… маленькая плюшевая собачка, точь-в-точь Клёпа.

Ребята загрохотали.

«Боевой талисман!» – засмеялся Саня, электрик. – «Чтоб не скучал!»

Саша покачал головой, но тронутый уголок рта выдавал его. «Лишнее барахло…» – пробурчал он, аккуратно убирая собачку в тумбочку. Потом полез в карман рюкзака за наушниками… и нахмурился. Зарядника не было. И любимой кружки с надписью «Лучшему буровику» тоже. *Флешбек: Утро отъезда. Настя суетится, пытается запихнуть ему в сумку зарядник и кружку. «Саш, возьми! Ты же любишь из нее пить!» Он отмахивается: «Места нет! На вахте кружки есть!» Теперь понял – она волновалась, забыла положить.*

«Нервы у нее,» – объяснил он ребятам, доставая банку меда и варенья из смородины («От моей бабушки, угощайтесь»). Под слоем носков нашлась записка: «Сашка, не забудь поесть нормально! И позвони, как доедешь! Целую! Твоя Насть. Клёпа тоже целует.» Он убрал записку во внутренний карман куртки.

**3. Настя: Рутина и Тревожные Звоночки**

Дома Настя разгрузила посудомойку (чистота успокаивала), опрыскала фикус и кактусы. Клёпа наблюдал с дивана. Включила Яндекс Алису на новости. Говорили о росте курса валют, о пробках… и мельком – о новом штамме в Юго-Восточной Азии. «Специалисты успокаивают…» – вещал голос. Настя выключила. Тревожно.

По дороге в салон поразило пустынность улиц. Машин мало, людей – единицы. Как будто город вымер. *Или спрятался?*

Клиентка с 10:00 до 12:00 – постоянная, Марина. Говорила о даче, о внуках. Ничего тревожного. Настя отвлеклась, работала на автомате.

13:30. Клиент с Авито на отработку навыков не пришел. Через полчаса пришло сообщение: «Извините, не смогу. В городе что-то происходит. Не выходите. Связь может пропасть.» Настя нахмурилась. Странно. Переспросила – ответа не было.

16:00. Клиентка на педикюр, Людмила Петровна. Сразу заговорила, едва села в кресло: «Настенька, вы в курсе? Мой сын в Штатах, в Сан-Франциско, пишет – паника! Аэропорты закрывают! Вирус этот… говорят, летальность высоченная! Люди в масках, аптеки пустеют! Он советует запасаться продуктами!» У Насти похолодели руки. «В Корее тоже?» – спросила она. «Он не уточнял, но везде, везде!»

19:00. Последняя клиентка, молодая женщина Аня, на маникюр. «Вы не поверите,» – затараторила она. – «Мой брат в Китае, в Шанхае. Прислал сегодня утром голосовое… такой паники в голосе я никогда не слышала! Кричал: «Не лети никуда! Сиди дома! Запасайся водой и едой! Это не просто вирус, это…» – и связь прервалась. Больше не отвечает.» Аня сглотнула. «Я в ужасе. У вас ведь билет в Корею?»

Настя кивнула, не в силах вымолвить слово. Билет лежал в сумке. Завтра, в понедельник, в 13:20. Через Ташкент. Руки у нее дрожали. Она едва закончила маникюр.

**4. Суббота Вечер: Сертификат и Отказ Подруги**

После работы заехала в пункт выдачи СДЭК за сертификатом. Там творилось что-то невообразимое. Очередь, нервные люди, крики. «Где моя посылка с масками?!» – орал мужчина. «Интернет не работает!» – плакала девушка у терминала. Атмосфера паники. Настя чудом получила свой конверт – долгожданный сертификат мастера ногтевого сервиса. Радость была горькой. *Теперь я профи… а лететь ли?*

Дома позвонила подруга Лена, врач. Голос был напряженным: «Насть, я все отменила. Билеты сдала. Не лети. То, что происходит… это не шутки. Границы закрывают массово. В Сеуле уже комендантский час по слухам. Это ловушка.»

«Но я… я три года ждала! Билеты же…» – голос Насти предательски дрогнул.

«Деньги или жизнь, Настька,» – жестко сказала Лена. «Подумай. Серьезно.»

**5. Воскресенье: Сборы и Музыка Сквозь Страх**

Воскресенье прошло в лихорадочных сборах. Настя складывала вещи в чемодан, слушая любимые дорамные саундтреки и BTS. Музыка пыталась заглушить страх. Клёпа ходил за ней по пятам, чувствуя нервозность.

*Флешбек: Неделю назад. Саша сидит за столом, распечатывает билеты, страховку, расписание рейсов, памятку по Сеулу. Раскладывает все в пластиковый файл. «Держи на видном месте. Чтобы не искать.» Он не сказал «на всякий случай», но Настя поняла.*

Вечером с Сашей удалось поговорить. Связь была прерывистой, голос глухим.

«Насть, ты как?» – спросил он. «Здесь слухи ходят дикие. Про вирус. Говорят, в Азии ад.»

«Я… я не знаю, Саш,» – честно призналась Настя. «Лена отменила. Клиентки рассказывают страшное…»

«Может, не лететь?» – голос Саши прозвучал резко. «Останься. К черту билеты.»

«Но… но это же Сеул, Саша! Я ждала так долго!» – в ее голосе была мольба. «Все будет хорошо, правда?»

Молчание в трубке. Потом: «Звони каждый день. Каждый, слышишь? Как прилетишь – сразу. И… береги себя.» Больше он ничего не сказал о вирусе, перевел разговор на Клёпу, на работу. Но тревога висела в эфире незримой тяжестью.

**6. Понедельник: Путь в Неизвестность**

Утро. Настя проверила документы в файле. Все на месте. Спасибо, Саша. Соседка, тетя Галя, зашла за ключом от квартиры и инструкцией по Клёпе. «Не волнуйся, все будет хорошо!» – приговаривала она, но глаза были испуганными.

Такси приехало вовремя. *Флешбек: Саша заказывает такси для нее в приложении. «Я тебе вызову, сам отслежу. Так спокойнее.» Он всегда это делал, когда ей нужно было в аэропорт или на вокзал.*

Дорога в Пулково была нервной. Пробки, гудки клаксонов. Настя смотрела в окно. Машин было больше, чем в субботу, но движение какое-то… лихорадочное. Люди спешили. У входа в аэропорт – толпа. Шум, гам, напряженные лица. Много людей в масках. Настя надела свою.

Регистрация прошла удивительно гладко. Багаж сдан. Паспортный контроль – без заминок. Она прошла в зону вылета. Народу было много, но атмосфера была гнетущей. Люсли шептались, кто-то плакал, кто-то нервно листал ленту новостей на телефоне. На экранах – обычные рейсы, никаких тревожных бегущих строк.

Настя купила воду, села у гейта. До вылета оставалось полчаса. Она достала телефон. Одна последняя смс Саше: «Регистрация прошла. Жду вылета. Люблю.» Ответа не было. Связь? Занят?

Объявили посадку. Она встала, поправила сумку на плече. Сердце бешено колотилось. Радость от исполнения мечты смешивалась с леденящим страхом и странным чувством вины. *А что, если Лена и Саша правы?*

Она прошла по трапу, нашла свое место у иллюминатора. Пристегнулась. В салоне было шумно, пахло едой и дезинфекцией. Стюардессы улыбались слишком напряженно.

Самолет отъехал от терминала. Двинулся к взлетной полосе. Настя сжала подлокотники. *Взлетим – и все будет хорошо. Обязательно.*

В этот момент в телефоне у соседа по ряду громко заиграл экстренный сигнал оповещения. Мужчина взглянул на экран и побледнел как полотно.

«Боже правый…» – прошептал он. – «Границы РФ закрываются с 14:00 сегодня… Всем гражданам рекомендовано вернуться… Введен режим ЧС…»

Настя посмотрела на свои часы. 13:55. Самолет выруливал на взлетную полосу. За окном мелькнул терминал, люди, бегущие куда-то… Истребитель? Нет, показалось.

Рев двигателей набрал силу. Телефон Насти завибрировал. Одно СМС от Саши, пришедшее, видимо, с запозданием:

«НЕ ЛЕТИ ОСТАНЬСЯ ДОМА ГРАНИЦЫ ЗАКРЫВАЮТ ЭТО ЛОВУШКА Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ »

Самолет рванул вперед. Земля ушла из-под колес. Питер, серый и любимый, поплыл вниз, затянутый дымкой. Настя прижала лоб к холодному стеклу иллюминатора. Слезы текли по щекам сами собой. Не от страха полета. От осознания.

Она улетала в свою мечту. А мир, который она знала, оставался внизу. И дверь в него захлопнулась навсегда. Теперь она была одна. В небе. На пути в Сеул. На пути в неизвестность.

А в кармане ее куртки лежал сертификат мастера ногтевого сервиса. Ненужный кусочек бумаги в новом мире.