скачать книгу бесплатно
– Как пассивно? По-моему, нормально.
– Разве это нормально, давать всяким там трепаться не по делу в ходе судебного разбирательства.
– За регламентом следить дело судьи.
– А прокурора? Он-то для чего там? Он выдвигает обвинение и отстаивает его, а не выслушивает разных там демагогов.
– Демагогов? Вы имеете в виду общественного обвинителя Шпарёва? Так нет, человек по делу высказывается и очень даже с важными дополнениями. Надеюсь, суду они помогут.
– Твой Шпарёв, если хочешь знать, и есть демагог махровый и популист дешёвый. И чем больше ты будешь его слушать, тем больше он будет вводить тебя и суд в заблуждение. Ты поинтересуйся его производственной характеристикой, поговори с его руководством. И учти, за судом следят. От него, между прочим, будет зависеть твоя карьера.
– Спасибо, Андрей Андреевич, учту.
После суда был новый звонок.
– Ну что же ты наделала, Светик, а? – тоном глубокого соболезнования спрашивал Андрей Андреевич.
– Что случилось? – забеспокоилась она.
– Я ж тебя по-дружески предупреждал.
– Андрей Андреевич, я-то тут причём? Суд вынес решение.
– Но ты-то, ты, что там делала? Ну, как в детском саду, ей-богу. Светлана Ивановна, ваши необъективность и мягкосердечие вошли в противоречие с юриспруденцией. Мне остаётся только посожалеть…
…Так вот, оказывается, кто за комбинатовскими процессами следил! Вот с чьим мнением встало в противоречие её, хм, мягкосердечие. И когда успевает за всем: и жениться-разводиться, и следить за работой прокуратуры, за работой судов, и работать замом генерального директора такого громадного предприятия? Через Ультрафен что ли всё отслеживает?..
Андрей Андреевич, почувствовав на себе изучающий взгляд Малиной, улыбнулся.
– Наконец-то я вас чем-то заинтересовал, Светлана Ивановна?
– Да… Есть моменты. Но позвольте мне удалиться?
– Ну что же, пожалуй… – глянув на гостя, согласился он.
– И всё же, Светлана Ивановна, – обратился с мягкой настойчивостью гость, – что это были за коробки, и куда вы их дели?
– Куда?.. Хм, – дёрнула она головой в удивлении. – Куда ваша жена привозит вещи из магазина?
Викентий Вениаминович примирительно улыбнулся.
– Не скажу. Просто не знаю, по причине отсутствия таковой.
– Вот и я вам не скажу, – в тон ему ответила Светлана, поднимаясь из-за стола.
Гость подхохотнул, но сказал с любезной учтивостью:
– Вы не обижайтесь, пожалуйста, Светлана Ивановна. У меня не было и в мыслях вас обидеть. – Приложил руку к груди и слегка наклонил голову.
"А у кого?.. У Блата?" – настороженно подумала она, но улыбнулась галантности гостя. Какой-то он неуловимый, и напористый, и в то же время бесконфликтен, деликатен.
– До свидания, – попрощалась она и поспешила на выход.
Спешить, надо было спешить, чтобы застать Феоктистова. Тревога разрасталась в Светлане не на шутку.
Мужчины взглядами проводили Малину.
– По-моему, вы здесь недооцениваете кадры, – в голосе Викентия Вениаминовича прозвучали нотки иронии и сожаления. – Она мне всё больше нравится. У неё есть дети?
– Сын, лет шести-семи. Сейчас на лето к родителям увезла. Где-то под Зимой в деревне живут.
– Я подумаю, что для неё можно сделать. Возможно, заберу в область.
Андрей Андреевич почесал кончик тонкого носа, как бы потягивая его вниз.
– В принципе, баба она честная, – сказал он с сожалением. – Да вот выпустила два дела из рук, старик был очень ею недоволен.
– Какие дела?
– По Баяндаю и по Байкалу. Там и там были замешаны руководители комбината. Штрафы, частные определения… А это, как раз по нему. Вот он и взъелся на неё. Мол, девчонка, ей не место в прокуратуре. Перевели следователем… Кстати, когда грохнули её мужика, старик сам пытался к ней клинышки подбить. Бабёнка-то, вишь, какая…
– И что?
– Отказала, видать. Отстал. Наверно, другие, попокладистее увлекли. В управлении комбината их там всевозможных калибров и на любой вкус. Сами на него вешаются. Вот и даёт мужик копоти на старости лет. Какие сильно ломаются, на тех женится, а остальных так, ха-ха, топчет.
Викентий Вениаминович усмехнулся.
– Способный… – прошёл к столу, сел и, прекращая разговор о персоне здесь не присутствующей, спросил: – Ну что у нас там? На чём мы остановились?
Андрей Андреевич посерьёзнел, перешёл к делу.
– Яков Абрамович предлагает узнать, какое дело Феоктистов сейчас крутит, и проследить за ним.
– И как же вы намереваетесь узнать о его делах? У него самого спросить?
– Зачем? У него начальник есть, – засмеялся Андрей Андреевич. Снял трубку телефона и набрал номер. – Привет, Моисеч!.. Ага, давно не виделись. Ну, как дела?.. Чем сейчас думаете заниматься после такого феноменального раскрытия? Феоктистов, наверное, уже на что-то или на кого-то нацелился? Он, похоже, в ударе, ха-ха!.. Он у тебя? Ну, тогда я попозже перезвоню. Нет, он мне не нужен. Не буду мешать, – положил трубку и сказал: – Граф у него.
8
Малина, находясь в крайнем расстройстве, ходила по кабинету и, то вслух, то мысленно, разговаривала сама с собой. В глазах поблёскивали слёзы.
– Вот, вот она твоя несдержанность! Вот они, твои шуточки! И что меня дёрнуло тогда за язык? Ещё этого подонка, Заичкина притянули!.. – она брезгливо поморщилась. – Ой-ей-ёй!.. Что я натворила!.. Что теперь делать? Они знают про Ультрафен. Но зачем он им? Интересует? Но так не интересуются вещами, исподволь, обиняками, с намёками, через третьи лица. Как это понимать?.. Нет, тут что-то не так. Тут… – она приостановилась. – Надо связаться с Толей! Точно! Надо предупредить его. Надо поговорить с ним, объясниться.
Она прошла к телефону, села за стол. "Эх, Толя, Толечка, – вздохнула она с душевным сожалением, – старше-то я тебя всего на один годик, а ведь старше. Старше. Старуха!"
Достала из стола зеркальце и внимательно посмотрелась в него. Осторожно промокнула глаза платочком. С огорчением заметила на лице появившиеся мелкие морщинки и попыталась разгладить их пальцами.
– Да, Толечка, ты прав. Мне уже не ровняться с твоей маленькой подружкой. Я перед ней, действительно, – баба Яга. Хоть из деликатности ты этого и не сказал. То-то в тебе и ценно… Милый ты мой, и ничегошеньки ты не замечаешь… А может, я чересчур серьёзна?..
Она попыталась в зеркале изобразить особу без комплексов, стала кривить лицо, делать ужимки, подмигивать… И вдруг рассмеялась: вот дура! – представив себя в этой дурацкой роли перед Анатолием.
– Да он просто обалдеет!..
Бросила зеркальце в стол, и смех сменился на всхлипывание. Боже, как глупо, как тяжко…
– А тут ещё это… Да он просто возненавидит меня! Он… Он просто посчитает меня предательницей!
Она дотянулась до графина, налила воды в стакан. Жадно отпила и обкапала кофту, костюм. Ну, вот, как маленькая! – стряхнула капли платком.
Но Толе надо позвонить. Она набрала номер. Телефон молчал. Где он есть?..
Отошла к окну, чтобы хоть как-то успокоиться, отвлечься, стала глядеть на улицу.
В открытую форточку долетали звуки городского гуда: шум машин, топот каблуков по асфальту, голоса птиц, скрывающихся от жары в ветвях тополей и клёнов. День как будто бы не спешил уходить, только солнце за сутолокой и делами незаметно переместилось, присело, и от здания напротив тень доползла до половины аллеи, разделяющей улицу Горького пополам.
С улицы всё ещё доносило душный чад расплавленного асфальта и воздух, перенасыщенный химическими ароматами от комбината. Этот "букет" дополнял неприятные переживания, и может, оттого вспомнились звонки Блатштейна, отдающие тоже какой-то дурнотой, хотя и приправлял он их изящной словесностью.
Первый звонок Блатштейн сделал почти сразу же после похорон Бориса.
– Ал-леу, Малина? Светлана Ивановна?
– Да.
– Здравствуйте, Светлана Ивановна! Вас беспокоит Блатштейн.
– Здравствуйте, Яков Абрамович!
– О, вы меня, похоже, знаете? – в трубке послышался приятного баритона хохоток.
– Да кто ж вас не знает? Вы известная личность в городе.
– Чем же, Светлана Ивановна? Надеюсь, не крамольной и криминальной известностью, что могло бы привлечь прокурорское внимание?
– Ну что вы, Яков Абрамович.
– Значит, чисто бытовая и гражданская молва? Ну, это не страшно… Я что звоню, Светлана Ивановна. Я слышал у вас несчастье. Простите, что напоминаю, но я хотел бы выразить вам свои искренние соболезнования, сочувствие.
– Спасибо, Яков Абрамович. Любезно с вашей стороны.
– Не стоит. Я ведь хорошо знал вашего мужа, Бориса Мищенко. Неплохой был юрист. Да, неплохой… – вздохнул. – Но, как говорится, все мы под Богом… Так я вот о чём хотел сказать вам, Светлана Ивановна: если у вас вдруг возникнут какие-то неразрешимые вопросы, то вспомните обо мне. Я буду рад вам помочь. Рад буду вам услужить.
– Спасибо… – она была тронута его вниманием.
– Не за что, Света. Обращайся и без церемоний. Договорились?
От неожиданности она немного растерялась.
– Договорились, Света? – настойчиво повторил он, перейдя на "ты".
– Да… договорились
– Ну, вот и хорошо. Кстати, обращайся хоть по вопросам быта, хоть по вопросам работы – помогу. И без стеснения. До свидания.
В трубке прервался приятный колоритный голос, и послышались короткие гудки.
– До свидания… – она положила трубку и недоумённо и в то же время ободрёно пожала плечами, улыбнулась. Всё-таки приятно, когда о тебе вспоминают в тяжёлый час малознакомые и уважаемые люди, поддерживают в горе. Какой он оказывается внимательный.
Месяца через полтора, зимой уже, звонок Блатштейна повторился.
– Светлана Ивановна, здравствуйте!
– Здравствуйте, Яков Абрамович!
– О! Уже по голосу узнаете. Приятно, приятно. Света, у вас всё в порядке?
– Да как будто бы…
– Ни в чём не нуждаетесь?
– Да нет.
Короткое молчание.
– Хорошо… Света, у меня к вам есть предложение.
– Какое, Яков Абрамович?
– А что, если нам встретиться?
– Встретиться?.. Зачем? – она опешила.
– Ну, зачем? – он рассмеялся своим приятным баритоном. – Вы меня, право, удивили. Зачем да для чего? А просто так если? Неужто двум взрослым людям нельзя встретиться, по-дружески посидеть где-нибудь за чашечкой кофе или за бокалом хорошего вина и поговорить о жизни. А я знаю, она у вас последнее время осложнилась. И как знать, может быть, совместно мы смогли бы всё обсудить и устроить. Но говорить лучше не по телефону. Вот посмотрите в окно, – она невольно вытянула шею. – Что там видите? Сколько снега, а? А представь, сколько его за городом? И что, если в один из вечеров провести нам, скажем, в доме отдыха "Юбилейный". Или на турбазе "Ангара", на Байкале. Вы были там?
– Да нет, отдыхать не приводилось.
– Так вот, есть возможность поправить это дело. Так что, давайте, встретимся и эти вопросы обговорим. Одно обещаю прямо сейчас, все расходы беру на себя.
Она примолкла, как напуганная.
– Ну что же ты молчишь, Света?
– Думаю…
– Над чем? Над предложением? И не заморачивайся.
– Думаю, Яков Абрамович, как бы вам… так ответить, чтобы вы не обиделись?
Тут он запнулся на полуслове. Затем едва ли не речитативом проговорил:
