скачать книгу бесплатно
– Начнём?! – предложила она, когда точными, охочими для ласк руками расстегнула, сорвала, отбросила с обоих одежду и навалилась на него;
– Как я хочу тебя! – когда первый акт уже закончился.
Не успел закончиться антракт, как всё было готово ко второму действию. И вдруг перед глазами Ваньки возникла тонкая женская фигурка. Она была в полупрозрачной воздушной накидке, слегка улыбалась и манила его пальчиком. Ванька взглянул на подругу, но вместо ее лица увидел страшную, оскалившуюся рожу. От неожиданности он резко вскинул голову, но фигурка исчезла.
– Ваня, ты чего остановился? – услышал он обиженный голос Галочки.
– Да нет, мне показалось, что я видел кого-то, – ответил он, встряхнув головой. – У меня чувство, что за нами наблюдают.
– Нет здесь никого… – не успела произнести Галочка, как погасли свечи в канделябре, стоявшем на комоде с её стороны. – Кроме этой старой песочницы… – не так уже уверенно добавила, когда во втором канделябре осталась гореть одна свеча из пяти.
– А-а-а… – завопила Галочка, увидев из-за спины Вани звериную морду с ухмылкой. Оба сели, прижавшись друг к другу.
– Черт, что здесь происходит? – пробормотал он. – Правду рассказывала бабка. Нам надо выбираться поскорее из этого гиблого места.
От Галочкиной прыти не осталось и следа: она обмякла, глядела на Ваньку испуганными глазами. Послышались шаги. Они приблизились к спальне, затихли. Дверь медленно заскрипела, на фоне яркого света перед ними застыл я.
– Кто ты и что тебе надо? – с дрожью в голосе спросил Ванька.
– Я хочу, чтобы ты остался здесь навсегда, – медленно ответил я низким голосом. – Я – дух Дома. Ты – наследник Дома. Мы должны подружиться.
– Но я не хочу здесь жить!
– Тогда отсюда никто не выберется. – Я исчез в коридоре, хлопнув дверью так, что задулась последняя свеча и Ванька с Галочкой остались в темноте. «Пусть подрожат и наследничек взвесит «за» и «против», – решил.
Тем временем Коля с Ленкой забрались в палатку. Языки пламени догорающего костра слабо отображались на тенте. Он разделся и забрался в двухместный спальный мешок, в котором ждала его подруга. Слабые багровые отсветы костра создавали причудливые тени на лице Ленки. Коля приблизился лицом к ней. Сначала осторожно, нежно, а затем, распаляясь, стал торопливо покрывать ее лицо поцелуями. Она возбуждалась всё сильнее, выгибалась под ним. «Где же эти лаверы? – недоумевал я. – Такой отличный момент явиться парочке во время экстаза!»
Чтобы не упустить случай, я перегородил свет от костра, падающий на палатку. Прислушался. Страсти между Колей и Леной нарастали. «Они вообще ничего не замечают вокруг? – не понимал я. И крикнул во всю мощь своего неслышимого для людей голоса: – Лямур, Дева! Где вас пороки носят? Хватит рожи мультяшные строить, быстро сюда!» – «Мы здесь, босс, – ответила Оступившаяся Дева. – Что с ними сделать?» – «Так: Лямур остаётся, а ты, Девонька, идёшь обрабатывать Генку с куклой. Весёленький! – кликнул я духа-затейника. – Пошебурши в спальне наследника!»
Костер почти догорел и раскалённые угли густым багровым заревом отобразились на палатке. Парочка отдыхала, как вдруг на тенте нарисовался череп неведомого чудища и вмиг исчез.
– Что это было? – напугалась Ленка. – Колька, ты видел тень?
– Видел. Наверное, это Ванька с Генкой чудачат. Пойду им по рожам вмажу, чтобы хернёй не занимались.
Он, как был ни в чём – таким и вылез из палатки. Не увидев никого, крикнул в темноту:
– Харэ, парни, девок пугать! Поймаю – носы расквашу! Тоже мне, хэллоуинщики хреновы.
Где-то с боку от него раздался сдавленный смешок и увесистый кулак припечатался к его носу, из которого закапала кровь. От неожиданности Колька сел на траву, но тут же вскочил, сжал кулаки, бросился в погоню за невидимыми обидчиками:
– Ну, суки, поймаю, хана будет обоим, – повторял он на ходу.
Смешок был то совсем рядом, то намного впереди и одновременно подначивал Кольку, уводил от палатки. Вскоре настала полная тишина, Колька остановился. Он искал глазами отсвет костра, но натыкался взглядом на светящиеся окна дома. К нему и побрёл.
Ленка слышала, как Колька выругался и помчался за кем-то. Успокоившись, она натянула край спального мешка на лицо. Ждала Кольку, чтобы продолжить бурную ночь. Угли от костра разом дотлели, наступила кромешная тьма. Полог в палатку откинулся и кто-то забрался в спальный мешок.
– Ох, какой ты робкий и новый! – восхищалась она. – Вот что природа лепит из мужчины! Ты надавал оплеух этим молокососам?
Он утвердительно промурлыкал.
– Ну почему ты не всегда такой лапушка, Коля? – изнемогая от ласки, надула губки Ленка.
– Потому что я не Коля! – громко ответил он, впился губами в её губы и вошёл в неё.
Ленка от неожиданности вскрикнула, но крик не улетел дальше рта незнакомца. Она попыталась высвободиться из-под него, но он твёрдо и не больно блокировал её усилия. В конце-концов, она перестала сопротивляться и даже начала получать удовольствие. Костёр неожиданно ярко распалился, высветил его лицо и Ленка увидела на себе интересного, чуть бледного, молодого, сильного мужчину.
– Кто ты и где Николай? С ним всё в порядке? – спросила Леночка.
– Да, с ним всё хорошо, кроме разбитого носа, – улыбнулся незнакомец. – Зови меня Лямуром.
– Ты первый, кому это удалось, – тихо рассмеялась она. – Но он не простит, что мы с тобой тут, это… – усмехнулась девушка. – У нас должна состояться свадьба на следующей неделе…
– Ты расстроилась? – участливо спросил он.
– Конечно. Но такого мужчины, как ты, у меня не было, Лямур.
Он вылез из палатки и тут же растворился в воздухе.
Оступившаяся Дева была в отчаянии.
Прибыв к спальне Гены, она увидела нечто, повергнувшее ее в коротенький шок. Кукла сидела на стуле, закинув ногу на ногу и грациозно облокотившись одной рукой на спинку кресла, стоявшее рядом. Другой рукой она как бы поправляла край мини, задравшийся как бы естественным образом. Генка полулежал, прислонившись к спинке кровати и разговаривал с ней, как с живой:
– Ну чё уставилась, дура, – грустно говорил он. – Как я противен самому себе. И боюсь я женщин. Что за недоразумение я такое? Все мужики как мужики, а я… – он вяло махнул рукой. Кукла безучастно внимала, а Генка вдруг зарылся в подушку, завсхлипывал, затем вскочил, взял ее на руки, бережно перенес в кровать, стал ее обнимать и целовать. Устав, усадил опять на стул и не сводил с нее взгляд.
«Босс, – призвала меня Дева, – я не знаю, что с этим со всем делать!» – «Напряги фантазию, Девонька! Оступись ещё – разом больше, разом меньше для тебя теперь всё равно». – «Как? Он же баб живых боится!»
Между тем Генка устал глядеть на свою латексную подругу, залез под одеяло и, закрывая глаза, тихонько пробормотал:
– Эх, была бы ты живая…
«Вот тебе и решение, Девонька – гость сам подсказал! Действуй!» – «Босс! Но я не хочу так!» – «Ты сделаешь, если хочешь остаться в Доме!»
Генка начал засыпать и ему представилось, что его игрушка для мужских утех живая, красивая, желанная; всегда улыбчивая в каком бы настроении он ни был; всегда рядом, всегда готовая к ласкам только от и для него. Она сама протягивает к нему руки, помогает ему раздеться и медленно с кокетством стягивает одежду с себя. Генка задрожал от возбуждения, вскочил, перенес куклу на кровать, набросился на неё:
– Я тебя не брошу, я тебя не брошу… Никогда! И пусть надо мной смеётся весь мир!
– Я так хотела услышать это от тебя, – проговорила она. – Уже не надеялась, милый.
– Какой у тебя чудесный голосок, оказывается. Да ни одна женщина, пусть они будут прокляты, не достойна мизинца на твоей ножке!
Обессиленный Генка в обнимку с куклой забылся сном младенца.
«Ты хорошо постаралась, Девонька, – похвалил я, – пусть он дольше пребывает между сном и явью, свыкается с куклой, как с живой». – «Да он зверь ненасытный! – то ли негодуя, то ли радуясь, делилась Дева впечатлениями. – Моему родному телу ох как не хватало такого мужчины!» – «Не там и не в то время ты оступилась, Девонька! – подколол её. Увидев, что Генка снова начал тискать куклу, дружелюбно добавил: – Не проспи свое счастье, дурёшка. Марш соответствовать!» Оступившаяся с готовностью вживилась в куклу и вовлеклась в страстную игру любви.
А я направился к Ваньке с Галочкой.
После того, как дверь за мной захлопнулась, они некоторое время молчали. К Галочке уже вернулось самообладание и она с присущей ей торопливостью заявила:
– Я здесь больше не останусь ни на минуту! А ты?! – вопрос прозвучал тогда, когда она, сама кое-как одетая, быстро натягивала нижнее белье на Ваньку. На пол что-то упало, потом ещё и ещё, заперекатывалось по нему. Галочка остановилась, пытаясь определить по звукам, чтобы это могло быть. Она начала шарить руками по полу и наткнулась на острый предмет, порезалась и вскрикнула:
– Чёрт, кажется нож. Откуда он здесь?
Она чувствовала, как каплями стекает кровь с ладони, попробовала включить фонарик, но тщетно. Нащупала в кармане Ванькиных джинсов спички, зажгла свечи: весь пол был усеян ножами, вилками, которые передвигались сами собой. И по их ногам, в том числе. Ленка попыталась ногой откинуть один из ножей, но он полоснул ее за голень, прорезав штанину и поцарапав кожу.
– Ванька! Что делать?! – испугалась она.
– Быстро на кровать! – скомандовал он, когда она уже запрыгнула вместе с ним на постель и забаррикадировалась подушками и одеялом.
– Они не выпустят отсюда никого, пока я не соглашусь принять наследство.
– Значит, мы все умрём? Я не хочу!
– Они не собираются нас убивать – хотели бы, сделали. Им нужен хозяин в дом и чтобы жил здесь.
– И что ты думаешь? – умоляюще посмотрела на него Галочка.
Вдруг свечи вспыхнули, а канделябры на комодах внушительно задвигались. Откуда-то снизу послышался нарастающий дробный стук. Внезапно дверь приоткрылась и комнату стали заполнять крысы, которые отбивали чечетку задними лапками в сабо. Ребята во все глаза уставились на это уникальное зрелище.
– Крысы не могут отбивать чечётку! – крикнула Галочка. – А-а-а-а… Крысы! – она забилась под Ванькину руку. Грызуны на высоком профессиональном уровне выкидывали неимоверные коленца, окружая плотным кольцом кровать. Ножи и вилки крысы подобрали передними лапками. Ванька обреченно пробормотал:
– Надо соглашаться – выхода нет. Как бы и здесь, если приглядеться, жить можно…
Глава третья. Все в Доме
Громко хлопнула входная дверь, влетел Колька и прокричал:
– Убью, суки! Мне нос разбивать? Вы, дружочки, за это ответите! А ну, выходите, всё равно найду!
– Ты что же это, мил человек, расшумелся, добрым людям отдыхать не даёшь? – рассердилась Клозетта.
– Ты кто такая? А где эти все?
– Срам-то какой, возьми вон то полотенце и прикройся. А гости уже давно спят. Али случилось что? Кто ж тебе сопатку так неуклюже разделал – дилетант что ли какой?
«Дура старая! Прекрати сдавать своих!» – осадил я ее. Колька обмотался полотенцем и по лицу было видно, что он не понимает старушкиного бреда. Она же поправилась:
– Больно уж ты мельтешной: туда-сюда, я и не разглядела спросонья сразу. Очень со знанием позиции тебя уделал этот… – замялась она. «Дух леса, – подсказал я, – вали всё на него".
– Леший, – добавила Клозетта.
– Бабонька, какой леший? Ты совсем рехнулась на старости лет, кошёлка? – Колька смотрел на нее выпученными глазами. Клозетта на миг застыла, натужно улыбнулась:
– А етто мы ещё посмотрим, мил человек! Обиженные дураками не бывают! Садись-ка, чаю испей, чемодан!
«Э, э, Клозетта! Не провоцируй Колю – вдруг он наследник?» – «Что же ты – сам не знаешь точно? Они меня тут оскорбляют, а я тут расстилайся перед ними?! Иди сам выставляйся, а я увольняюсь!» – «И куда же ты пойдешь обитать?» – «Лучше в пень трухлявый, чем терпеть твоё самодурство!» – «Ладно, успокойся, накажи его как-нибудь легонько».
Колька наблюдал за внутренними переживаниями старушки, увидел, как лицо ее просветлело, открыл было рот, чтобы ещё как-нибудь омрачить её, но старушенция неожиданно выкинула вперед сухонький кулачок и попала им точно по центру полотенца. Пока Колькины ошарашенные глаза приходили в норму, а насущный вопрос «За что?» готов был слететь с языка, второй кулачок, сделав круговую разминку вокруг запястья, для верности поднырнул под полотенце.
Колька от неожиданности сел второй раз за ночь.
После исчезновения незнакомца, Ленке стало не по себе: угли опять разом погасли, фонарики не включались, ночной холод стал пробираться в спальный мешок. Она выглянула из палатки, увидела впереди огни дома, решилась пойти к нему. Не видя ни зги, оступилась пару раз, расстроилась про себя: «Великолепный вечер, хоть и с трясущимися поджилками. Эх, к нему бы дольку местной надменной луны на закуску».
Из черноты облаков вылез сегмент луны в форме треугольного ноздреватого сыра. Ленка попыталась определить сорт, но «сыр» залил жёлтым уверенным светом всё пространство до дома и она поспешила.
На луну-сыр набросились какие-то летучие оглоеды и она катастрофически стала уменьшаться в размере. Ленка побежала бегом и в тот момент, когда схватилась за ручку двери, последняя «крошка» луны была «склёвана».
Рванув дверь на себя, она получила сильный удар по голове чем-то мягким и увидела взбешенного Кольку нагишом, который одной рукой размахивал полотенцем, другой сжимал область паха.
Весёленький спросил меня, что делать с Ванькой и Галочкой, на что я ответил: «Пропусти». Крысы замерли как вкопанные, освободив место для прохода и опустив ножи с вилками к полу. Ванька с подружкой несмело ступили на пол, затем бегом спустились вниз. Они увидели, как Коля пытается привести в чувство Леночку, но безуспешно. Галочка, как только разглядела припухшие Колькины достоинства, так ни на что больше другое не могла глаз отвести.
– Вы как здесь? Что с Леной? – засыпал Ванька его вопросами.
– Я ни черта не пойму, что это за грёбанное место! Завтра, как рассветет, мы с Леной срываемся отсюда.
Генка был на предпоследнем уровне от счастья. Он нежно поцеловал куклу в разудалые губы, пообещал:
– Пойдем, дорогая, объявим друзьям о нашей помолвке. О, откуда взялся этот чудесный перстень? – увидел он на подушке рядом с ней кольцо. Он посчитал этот дар знаком и поспешил вниз, чтобы купить кольцо у Клозетты. Взяв бережно куклу на руки, он предстал перед картиной: над Ленкой суетилась Клозетта, меняя на ней компрессы, растирая ей руки и щёки. Галочка, из морально-этических соображений, прикрывала Кольку ниже пояса бюстгальтером, который постоянно сползал с него и ей – что же тут поделаешь – приходилось крепить его опять.
Но это бы ещё ничего. Генку поразило нижнее бельё на Ваньке: черные кружевные женские трусики, которые кое-как вмещали в себя мужские принадлежности. «И этот ещё собрался заниматься моим воспитанием?» – удивился он смелости друга.
Клозетта неодобрительно посматривала на гостей, особенно на Галочку. Наблюдая, с каким сосредоточенным упорством враг номер один крутится вокруг нижепоясной Колькиной части тела, она разрабатывала план мести за «кофеварку». Когда я увидел её злорадную улыбку, предупредил: «Ты что задумала, Клозетта? Они должны остаться живы и здоровы. Все!» Клозетта раздвинула веко на Леночке, сказала:
– Жить будет. А уж насколько здоровья хватит – посмотрим.
Все вздохнули с облегчением, а я мысленно сказал: «Чтобы к обеду девушка была на ногах!» – «Будет, хозяин, будет» – заверила старушка.
Довольная Клозетта подошла к Коле, грубо отодвинула от него Галочку, сунула ему большое полотенце:
– Прикрой срамоту, возможный наследник, – усмехнулась. Затем бросила другое полотенце Ваньке, заметила ему: – Ты тоже.
Такое пояснение Клозетты привело ребят в оживление. Они обмотались полотенцами, обступили старушку и потребовали разъяснений.
– Раз уж ночь насмарку, – согласилась она, – рассаживайтесь за столом.
– Друзья, прошу внимания! – неожиданно для всех появился Генка с куклой под руку. – В этом странном доме я понял, что влюбился.
Гости недоуменно переглядывались между собой, послышались фривольные шуточки насчёт объекта Генкиного внимания. Дошло до того, что Ванька с Колькой тыкали друг в друга пальцами со словами: «а может в тебя?» Генка не обращал внимания на подковырки друзей, пока свою версию ни высказала Галочка:
– Я знаю в кого! В Клозетту!
Генка покраснел и против воли словами старушки ответил:
– Да лучше в неё, чем в тебя, опасно нетерпеливую.
«Э, старая, разряжай обстановку! Не хватает, чтобы парни передрались между собой!» – скомандовал я.
– А чегой-то вы гадаете, ребятки? – с участием вмешалась Клозетта. – Пусть он сам расскажет о своей зазнобе.
