скачать книгу бесплатно
– На, смотри… – Я положил на стол журналистское удостоверение.
– Газета "Смена"?!.. Что за цирк!
– Ещё вот… "верительные грамоты" от "Рудгеофизики".
– Сурово.
– Фирма, Вань, веников не вяжет. А Контора тем более.
– Понятно… стратегический ресурс и всё такое.
– Только вот, предполагаю, спугнули вы золотодобытчиков, без спецоперации не разобраться.
– Спецура здесь, в Кузбассе?.. Если знаешь, кого искать, шансы есть, а так… Давай по пятьдесят… Что дальше, в Кузню?
– Да, я думаю, на неде…
Договорить я не успел, хватило лишь отвернуться от стола, и на пол хлынул поток смеси еды и коньяка. Меня мгновенно скрутило, и я упал на бок, поджав ноги к груди. В глазах забегали мурашки, я начал терять сознание.
Дальше всё как в тумане… Голоса какие-то, чувствовал, что меня куда-то тащат… кто, куда, совершенно непонятно. Белое пятно… опять голоса… женский голос, как будто знакомый, из прошлой жизни.
По всему телу разлилось приятное тепло, я начал видеть очертания комнаты, белое пятно превратилось в больничный халат…
– Я не могу… нельзя в больницу мне… у меня мама…
– Товарищ капитан, вы можете с ним остаться?.. – Приятный женский голос. – …Хорошо, отправляйте машину, я посижу… Больной, вам нельзя волноваться, успокойтесь, всё позади.
Потом снова голоса в коридоре…
– …Да мы вместе ели, Анна…
– Анна Владимировна.
– Анна Владимировна, вот Богом клянусь, – вместе пили, вместе ели. Перед этим больше трёх часов был в дороге.
– Ладно, успокойтесь, никто вас ни в чём не упрекает… Промывание сделали, полежит под капельницей, всё будет хорошо.
– А я?
– Езжайте уже прочь, без вас разберусь… Ключи оставьте, могут понадобиться. До свидания… До свидания, я сказала!
Первая мысль по пробуждении – хорошо, успел душ принять, а то пахло бы от меня как от козла.
– Доброе утро, больной. Как ваше самочувствие?
– Спасибо, доктор, вчера было на-амного хуже. А что это было?
– Мне бы тоже хотелось это знать. Чем вы могли отравиться?
– Что с Иваном?
– Вы о своём здоровье должны думать… Иван Николаевич в полном здравии.
– К-как же так… Не мог он меня та-травануть.
– Не мог, иначе меня бы здесь не было, вас тоже, Александр Иванович.
– В к-каком смысле?
– В общепринятом, Саша.
– Па-простите, мы знакомы?
– Давайте уже пить кофе.
– Мне можно?.. знаете, п-после отравления…
– Сами сможете?
– Д-да, конечно… отвернитесь, п-пожалуйста…
Доктор вышла из комнаты. Я надел треники, футболку. На кухне пахло свежезаваренным кофе и выпечкой.
– Булочки вам пока нельзя, хотя бы до вечера, а кофе вот… С сахаром?
– Да, д-две ложки… ложечки.
Захотелось чего-то… что-то здесь было не так.
– Анна Владимировна…
– О, вспомнили моё имя!.. Можно просто Аня.
– Аня… Анна… Па-простите, фамилия Булычёв… Булычёва… ни о чём вам не г-говорит?
– Саш, это я… Ты же обещал, что однажды мы встретимся.
– 5 -
Это было странное лето…
После диплома и получения настоящих погон я поехал к родителям. Через неделю безделья понял, – надо придумать себе занятие, не связанное со службой.
– Саш, нужны деньги?
– Не п-помешают, конечно…
– Ясненько-понятненько… друзья, значица, уже надоели.
– Па-ап, к-какие друзья…
– Ну что тогда посоветовать… Женись!
– В двадцать лет?.. Папа!..
– Ты как с отцом разговариваешь!
– Я слова ещё сказать не успел.
– А что подумал?
– Ну всё, ка-апец, п-пришёл к родному отцу за советом…
– Ладно, сядь… Да не булькай ты, что-нибудь придумаем…
– Ага, п-придумает он…
– Не он, а папа. Говорю, значит, придумаем… Какие планы на вечер?
– В т-театр пойду.
– Надеюсь, в драматический?
– П-пап, у нас есть другой?
– Слушай, сын, закажи-ка ты межгород на завтра.
– Опять в Москву собрался… успокоился бы ты, пап, хватит уже.
– Молчи, несчастный, не хочешь жениться, – найдём тебе дело, ещё спасибо скажешь… Поедешь в Кемерово, надеюсь.
– А че-ерез восьмёрку позвонить?
– Туда не дозвонишься. Бери адрес и дуй на телефонную станцию.
– Пап, на дворе конец семидесятых. Закажи на домашний.
– Дядя Саша, ты дурак? – отец поморгал и открытыми ладошками дважды похлопал себя по ушам.
– Ладно, схожу.
– Бегом, я сказал!.. А потом в театр.
– В театр… в театр… Да не хочу я ни в какой театр… театрала нашёл…
Через два дня с родителями присели на дорожку, и ночной лошадью я отправился в Кемерово.
Пара дней ушла на оформление санитарной книжки. Так впервые увидел, что подлог документов это нечто вроде старой национальной забавы. Последний штамп "Годен к работе" отцовский друг поставил, перегнувшись через стойку регистрации, пока я заигрывал с регистраторшой. Ой, дура…
"И эти люди запрещают мне ковыряться в носу…"
– Исключительно для пользы дела! Ты ведь здоров, да? – и он хитро мне подмигнул.
"Ну и друзья у папани… хулиганы в погонах".
Перед отъездом устроили мне настоящие проводы. С водкой, шикарной закуской, с песнями и танцами. Я что-то играл на гитаре, потом пальцы перестали слушаться, и гитару взял дядя Петя. Потом он взял баян…
Проснулся с головной болью и диким сушняком во рту.
Утренний моцион, капустный рассол и горячие щи для прочистки мозгов. А через три часа я уже ехал в пригородном автобусе.
Вот так я оказался в зоне отдыха "Сосновый бор" на должности воспитателя пионерского лагеря.
Мы прогуливались вдоль набережной. Аня обняла мою левую руку. Мне было тепло и приятно.
– Саш, как ты оказался в лагере?
– Это всё папа.
– Он жив?
– Да, и мама жива.
– Ну так что с папой?
– Он устроил. Все дела мои устраивал, всю жизнь.
– Папенькин сыночек?
– Ань, вот лучше бы тебе не знать, как папенькиным сыночкам достаётся.
– А что же он… Мог бы и нам устроить.
– Он ничего не знал… Я маме только рассказал.
– А кто у нас мама?
– Твоя коллега, педиатр.
– Ну что я, клещами из тебя должна вытягивать, Саша! Десять лет прошло.
– Мама сказала, что я дурак.
– Хорошая женщина, мудрая.
– Аня, перестань.
– Пойдём, мороженого купим. Хочу пломбир.
