скачать книгу бесплатно
–Если хочешь прожить чуть подольше зажми свою шею.
Послушавшись вершителя своей судьбы тот прикрыл шею и встал на одно колено, силы быстро покидали его тело.
–Ты… Ты не человек, ты зверь, безумное животное…
Захлёбываясь в крови процедил Мавр.
–Ты куда хуже животного, Сонга. Скажи мне, где Хищур, чтобы он сопроводил тебя в мир теней… Ты умираешь из-за него, так позволь мне отправить его за тобой.
Мавру было лестно, что северянин заботился о его загробной жизни и усмехнувшись уставился на того потухающими глазами.
–Его прилавок расположен на базаре, в самом центре. Ты не пропустишь ег…
Вейлор обнажил свой топор и избавил от страданий своего противника. Одним точным ударом он отсёк его лысую чёрную голову и до того, как она упала он схватил её за ухо. Мешковатые веки закрыли чёрные глаза могучего мавра, и северянин прикрыл глаза.
–Да сжалятся над тобой эти мёртвые пески, да укажут ныне мёртвые боги дорогу к вечным цветущим садам.
После недолгого ритуала юноша вернулся в гостиницу из которой люди следили за их боем.
–Кто тут хозяин?
Из толпы высунулась одна ладонь и быстрыми шагами подойдя к ней он вложил голову Сонги в его руку.
–Прошу прощения за погром, думаю его голова стоит много осколков.
Развернувшись Вейлор направился на поиски второй цели своего кровавого похода.
Прилавок Хищура располагалась через несколько кварталов. Никто не преследовал убийцу могучего гиганта Сонги, привыкшие к убийству горожане совершенно не были удивлены небольшой потасовке в таверне. Кровопролитие давно пропитали стены
Экриллы и стало её неотъемлемой частью. Кровавые культы и кровосмешение всех рас превратили некогда гордый одухотворённый град в клоаку похоти, жестокости и прочих человеческих пороков.
Вейлор услышал гул толпы впереди себя и проникнув через очередной переулок лицезрел громадное скопище людей. Они скандировали причудливые кричалки, многие их них были измазаны гримом и боевым раскрасом. В руках половины находились горящие синим холодным огнём факела, освещающие всю эту катавасию.
Северянин взглянул через плечи более низкорослых людей и увидел громадную вощённую камнем яму, в которой сражались двое обнажённых мужчин в набедренных повязках. Оба были в причудливых рогатых шлемах, в руках каждого сверкал кортик с затупленным концом.
–Кровавый ритуал или бойня на потеху публики…
Прошептал северянин наблюдая за тем, как проливается людская кровь. Взмах за взмахом ран на телах бойцов становилось всё больше. Похоже это должно продолжаться до тех пор, пока один из них не перережет другому глотку. Северянин фыркнул от такого непростительного варварства. Жизнь человека священна и заканчивать её в яме подобно бойцовской собаке было непростительным кощунством. Ему очень хотелось узнать кто их бойцов победит, но месть была превыше жалкого первобытного любопытства.
Вейлор как можно более незаметно подобрался к Хищуру. Этот негодяй стоял на деревянном помосте. За спиной гиделийца находился шёлковый шатёр, подле него стоял развал с различными товарами. От осколков, до клинков и амулетов.
Юноша вгляделся в убранство громадного стола с товаром и не увидел там своей цели-пурпурного осколка, который он честно отобрал у убитого мервяка. Светловолосый растворился в толпе и подобрался как можно ближе. Хоть он и был довольно заметным на фоне других чужаков, но ночная тьма играла только на руку. Едва различимыми взмахами ладони он тушил факела, которые могли бы выдать его присутствие. Немного сгорбившись Вейлор прокрался за шатёр Хищура и разрезав его топором проник внутрь. Оглядевшись вокруг он ахнул. Перед лицом северянина представала целая галерея.
Множество осколков различного размера и цветов, целая коллекция разномастного оружия и брони. Шелка, меха и дорогие одежды в избытке располагались по периметру шатра. Как можно тише Вейлор оглядев всю роскошь шатра гиделийца, но среди кучи осколков, расположенных в множествах сундуков не было того единственного принадлежавшему ему трофея. Даже странно, что такие богатства не были охраняемы. Похоже слава подонка Хищура была так ужасна, что все его вещи считались проклятыми, и никто даже думать не хотел, чтобы ограбить его.
Через толстое полотнище северянин видел силуэт жестикулирующего гиделийца, он активно продавал свои товары, выменивая их на осколки. Куча народа проходило перед его забитым роскошью шатром.
Вдруг Вейлора осенило-лучшие из своих вещей хитроумный подонок хранил в складках своих глубоких одежд. Видимо и осколок находился при нём. Юноша взял золотую длиннющую цепь и обвил рукоять своего топора узлом. Он ехидно улыбнулся и свистнул.
–ХИЩУР!
Голова с беглыми жадными глазками заглянула внутрь шатра. Как только гиделиец увидел лик «убитого» им северянина в его горле встал ком и только он попытался вскричать летящий топор Вейлора поразил его окутанную тканями голову. Раскроенная голова вместе со всем телом упала внутрь шатра, когда северянин рванул цепью в свою сторону. Это было похоже на то, как рыбак подсекал клюнувшую на крючок рыбу. Камень внутри топора засиял багряным светом, принимая тем самым очередную жертву. Он сделал это молниеносно, без жалости и сожалений, вторая жертва из кровавого списка отправилась в мир теней. Зеваки с улицы даже не поняли, что негодяй с дурной репутацией покинул мир навсегда. Подойдя к телу с располовиненным черепом юноша с холодным пронзительным взглядом посмотрел на того. Он даже не успел понять, как умер, на его лице навсегда застыла гримаса ужаса и непонимания.
–Шакалу-шакалья смерть.
Вынув топор из головы гиделийца, северянин, разрывая одежды начал искать свой осколок. Звериное чутьё не подвело его-осколок действительно находился внутри одежды ныне мёртвого разбойника. Вейлор улыбнулся и сжал в кулаке пурпурный камень. Прихватив с шеи геделийца ворох осколков, Вейлор подпалил шатёр мертвеца. Деревянные балки и ткань вспыхнули в мгновения ока. Северянин выбрался оттуда и растворившись в толпе пропал из поря зрения тех, кто бы мог его опознать. Хотя стал бы кто-то искать убийцу подонка Хищура?
Ворох осколков с шеи дохлого гиделийца послужило оплатой на снятие комнаты одной из множества таверн. Заказав кусок мяса и кувшин с вином он закрылся в своём временном жилище. Плотно поев и выпив Вейлор прокрутил вернувшийся к нему осколок. Вынув язык, он поместил на него часть плоти богов и, сжав зубы, проглотил его. Северянин взял окровавленный топор с пояса и прилёг на дешёвую соломенную лежанку.
Вейлор положил своего верного спутника себе на грудь и прикрыл голубые глаза. Он провёл по нему ладонью и развалился звездой. Закрыв глаза, северянин вспоминал жестокие и беспощадные, но такие родные края родной страны. Ведь именно они не так давно воспитали из слабого мальчишки сильного и выносливого юношу.
Когда ни будь мы обязательно вернёмся в холодный край ветров и снега, и если буду здрав к тому я часу, то жизнь налажу, и спасу несметное число промёрзших чистых душ из ледяного плена.
Навеки…
Угасающие угли Игнира
Глава 1. Оживший океан
Стремительный западный ветер наполнял паруса судна, ведомого в неизведанные, дали, лежавшие далеко за горизонтом. Голубые волны шумно бились об нос корабля, ведомого в сторону бескрайнего горизонта. Вокруг не было ничего, кроме солёной воды и алого Солнца, поглощаемого морской пучиной. Красная небесная звезда медленно, но, верно, вновь погружало мир в первобытный мрак.
Тёплая погода, вкупе с прохладным попутным ветром стало идеальным поводом для небольшой гулянки. Пьяные матросы от носа до кормы лежали вповалку, словно сытые свиньи в загоне. Спали все-от рулевого до боцмана, и даже распоследний юнга лежал не в силах стоять на ногах. Над кораблём стоял едкий запах эля, вина и смердящей бормотухи. Пустые бутылки и бочонки ударяясь и звеня тихо перекатывались по палубе между спящими телами матросов. Храп стоял такой, что им в пору можно было бы надувать паруса. Руль был надёжно закреплён и поэтому едва ли корабль должен был сбиться с курса.
Только двое силуэтов стояли на ногах, наблюдая то, как багровое зарево утопающего в горизонте солнца сменяется фиолетовым полотном с миллиардов далёких звёзд, галактик и туманностей. Множество звёзд образовывали несметное количество созвездий, отчего небо было похоже на невероятно проработанную картину. Крепкий старец с длинной седой бородой указывал в небо, а стоящий рядом рослый и крепкий юноша, на поясе коего висел топор, взирал на далёкие звезды в подзорную трубу, которую он одолжил у сопящего капитана.
–А вот это созвездие варвара, с занесённым над головой дубиной.
Юноша кивнул головой, взирая на небесный рисунок, складывающийся из звёзд.
–Наш путь следует за ним, и когда мы будем на месте и найдём то что ищем, я отдам тебе свой осколок.
Он провёл по медной цепочке на конце которой сиял амулет с огранённым крупным кристаллом, источавший приятный зелёный свет. Парень положил трубу в карман пьяного капитана, лежавшего у руля, и скрестил руки на груди, смотря в горизонт. Приятный ветер щекотал его светлые, едва ли не бледные щёки, а его полностью белые волосы развивались по ветру.
–Считай, что он уже мой, нам осталось совсем недолго. Лучше расскажи мне о том месте, куда мы плывём, старче.
Пожилой мужчина усмехнулся и уселся на палубу, скрестив ноги, подобно Гиделийским вельможам.
–Место в которое мы плывёт покрыто пеленой древности, едва ли в мире остался хоть кто-то, воочию видевший те чудеса, что хранит та земля. Когда-то давно, когда солнце светило ярче, а Левис освещал путь в ночи, когда род людской был могуч, словно боги, практически везде на Лакриме была тишь да гладь. Воздух в те времена как молоко густой был, да на столько, что всяк человек через него сытым был. Суша тогда была одним большим континентом, а моря за ним были воистину бескрайними. Леса наполняли ту далёкую страну сплошным бескрайним зелёным таёжным ковром. В ту пору была страна, таящая в себе тайны и загадки на столько древние, что даже ныне мёртвые боги вряд ли знали их все. Как страна та звалась, никто уже не помнит, но помнят древние старцы, что лежала она на южном краю континента, омываемая тёплым ласковым морем. И люди там жили особые, сердцем беззлобные, да головой светлые, два народа-Сларвы, да Верги. И не было в той стране ни бражников, ни мздоимцев, ни лиходеев, ни беспризорного, ни бездомного, ни стражников, ни королей. Народ тот был свободным как птицы, красивым и высоким как горы, а жить могли сколько желалось их воле. Каждый гордился ремеслом своим, да руки у всякого мастера будто из злата. Ковали, лепили, строгали, тесали, рубили и вышивали самозабвенно, подобно тому, как творец создал Лакриму и всю вселенную. Они были сведущи и в магии, и в науках, совместив невозможное они создавали немыслимое: самоходные и летучие колесницы, зеркала через которые можно было наблюдать за всем миром, и даже машины, способные доставить тебя на ныне разрушенный Левис! И ведь это только то, что сохранили легенды, множество артефактов и утерянных технологий наверняка всё ещё ждут нас там. Средь тех таёжных морей, городов и городков куча была, «страной городов» называли то дальнее государство. Столицей края великого был город Игнир, сложенный из белого камня, и был тот город так красив и огромен, что съезжались туда гости со всего света. Пищи, металла, дерева, пушнины и прочих полезных вещей было так много, что иной раз их дарили гостями просто так, ибо все жили сыто, да в достатке. То государство управляли двенадцать жрецов, самых мудрых из всех разумных, правили, да людей обучали. Жрецы были началом знания, учили они людей, как по правде и совести жить, как оставаться истинным венцом творения создателя, как не порочить величие предков. В тот чудесный город мы и направляемся, чтобы вернуть хоть каплю того утраченное, что он хранит в своих недрах. Двенадцать мудрейших наверняка оставили нам подсказки, чтоб наука их изменила Лакриму в час великой нужды.
Заворожённый юноша слушал рассказ старика, затаив дыхание. Он был очарован образами, всплывавшими в его голове, по телу бежала щекочущая дрожь в преддверии того, как он воочию увидит ту древнюю землю и её необъятные тайны. Ему наяву грезились моря гигантских кедров, пихт и вековых лиственниц, меж которыми величественно высились античные города, поражающие своим великолепием.
–Старче, а откуда же ты знаешь эту легенду? Никогда не слышал ничего подобного!
Вопрошал беловолосый юнец.
–Я прожил долгую жизнь и слышал легенды многих народов. Мне известные сказания дикарей Чёрного Континента, и эпопеи могучей Лакрилонии, истории караванщиков Геделита с песком никогда не выйдут из моей головы, повести империи Кроу добыты мной тяжким другом, и даже демоны шептали мне на ухо древние мифы давно ушедших веков. Слышал я и твои легенды, о сын холодных пустынь.
Юноша кивнул головой, ответ его вполне устраивал.
–Похоже ты всю жизнь готовился к тому, чтоб покорить потерянный континент, старче.
Старик усмехнулся, поглаживая свои седую длинную бороду.
–Ты прав, Вейлор, ты абсолютно прав.
С первыми лучами рассвета матросы продрали свои слипшиеся зенки, они растолкали еле живого от вчерашней попойки кока и отправили того готовить незамысловатое хрючево на завтрак. Капитан и его заместитель так же тяжко пришли в себя и раздав команде поручения, уселись под парусами. Рулевой с бутылкой в руках смотрел вдаль окосевшим взглядом, на секунду ему показалось, что на горизонте под палящим Солнцем блеснул кусок суши. Вейлор и старец тем временем сидели в каюте за небольшим столом и смотрели на истлевшие старые карты. Старик ткнул пальцем на восточный участок карты.
–Вот этот «остров» на самом деле часть полуострова, что в свою очередь на деле является частью дальнего континента, к которому мы сейчас направляемся.
Беловолосый пожал плечами. На нём был надет грубая белая рубаха, плотные серые штаны, да ботинки из дублёной чёрной кожи. Свою обыденную одежду он бережно сложил в сундук, чтобы чрезмерная влажность и соль не превратили её в бесполезное гнилое тряпьё. Топор же всегда был при нём и висел на незамысловатом дешёвом поясе. Металл и дерево, из которого он был топор должен был выдержать и не такое, да и чувствовал он себя без него беззащитным, как дитя.
Старик же надел на себя довольно дорогую одежду, состоящую из добротного зеленоватого кафтана, таких же зелёных штанов и бурых начищенных сапог. Помимо достаточно дорогой одежды с его шеи свисал кристалл зелёного цвета, на дорогом кушаке в инкрустированным золотом ножнах был заткнут широкий полуторный меч.
–Как долго нам добираться туда? Мне надоело качаться на волнах, смотреть на пьяных матросов, париться во влажной пустоши… Но больше всего мне надоело отвратительная жратва местного кока. О, ныне мёртвые боги, если мы доберёмся туда и не погибнем, то первое, что я сделаю так это поймаю какую-нибудь тварь размером со свинью и сожру её за один присест!
Старик глухо посмеялся и откинулся на кресло.
–Не больше двух дней по моим прикидкам, если очень повезёт, то уже по утру мы увидим архипелаг, а затем и полуостров за которым находится наша цель.
Вейлор облегчённо вздохнул и так же откинулся на спинку стула, он взял медную чашу с вином и несколькими крупными глотками осушил её до дна. Парень немного поморщился и скривился лицом.
–Отвратительное разбавленное пойло… Как они вообще пьянеют и находят его хоть немного сносным?
Пожилой мужчина сделал глоток и поставил чашу обратно на стол.
–Северная кровь просит чего-то более горячего?
Голубоглазый северянин облизнул губы и причмокнул.
–Вот бы вина из Лакрилонии… Лучше него только пиво Свартов, наших соседей и союзников. Пил ли ты когда то его? Прохладный влажный климат и тяжёлый труд делают из хмеля и пшена напиток, который не стыдно подавать на столы королей. К слову ты выпил не меньше и был так же трезв. Ты крепкий, старик.
Такие же голубые глаза седобородого старца с хитринкой взглянули на юношу, и он еле заметно улыбнулся.
–Это всё опыт, мой юный соратник. Я не зря заприметил то, как ты опустошал вино в трактире, мне сразу стало понятно, что ты подходишь для этого путешествия. Странно что ты заприметил на мне лишь этот осколок в ответ на моё предложение наняться ко мне в телохранители.
Вейлор усмехнулся, скрещивая руки на груди.
–А ведь я всего лишь щенок в глазах моих родичей, лишь слегка ощетинившийся для того, чтобы иметь право идти куда вздумается. А твой осколок… Он нужен мне, чтоб… Не твоё это дело короче…
Пока продолжался разговор двух пассажиров, небо заволокли глубокие пухлые тучи, и погода начала портиться. Накрапывал дождь, который постепенно становился могучим ливнем. Вейлор подлил вина себе и своему собеседнику, но резкий толчок заставил его выронить сосуд, напиток едва не залил карту, и лишь небывало быстрая реакция старца уберегла её от уничтожения. Раскат грома оглушил северянина, а молния озарила всё вокруг ярче нескольких солнц, ветер с силой натянул паруса, и судно начало вихлять, будто лист на ветру. Вейлор и старик выбрались из каюты и увидели то, что в мгновение ока из солнечного тёплого дня разразилась бушующая буря. Капитан сквернословил и размахивал своим тесаком, матросы снимали паруса, а рулевой кое-как держал руль.
–Чёрт тебя побери, вот опять!
Вскричал юноша. Вейлор не остался в стороне и схватив тросы потянул их вместе со всеми. Старик взялся за руль за место выбившегося из сил рулевого, помощник капитана вылетел за борт и его поглотила стихия. Корабль с силой швыряло по волнам, солёная вода, вперемешку с дождём заливал палубу и экипаж, люди улетали за корму и тонули в пучине безжалостного океана. Такого сильного и мощного шторма не было на протяжении всего пути, который преодолел Вейлор и его пожилой наниматель.
Грубые, покрытые мозолями руки северянина и матросов были стёрты в кровь, их обжигала соль, но они упорно продолжали эту гонку на выживание. Вспышки в облаках освещали черноту грозы, только во время их можно было увидеть страх и ужас в лицах матросов и капитана. Вейлор сжал зубы, думал только о том, что смерть от стихии не подходит тому, кто решил искать силу. Его предназначение ещё не выполнено, его цель в жизни не достигнута и посему если придётся сражаться с чудовищами, наславшими этот шторм, то он с удовольствием сделает это.
Но все их потуги были бесполезны. То ли чья-то злая воля, то ли роковая случайность закончили эти потуги битвы со стихией. Колоссальных размеров волна, тенью нависла над кораблём зловещей тенью, крики ужаса смешались с молитвами. Вейлор выхватил из-за пояса свой топор и взобравшись на нос корабля приготовился убить это исчадие бездны, принявшую вид гигантской волны. Его тело напряглось до придела, жилы на мощных руках вздулись, на лбу выступили вены.
Он будто в мгновение спятил и решил сразиться со стихией, дарующей жизнь, но в данный момент несущей лишь смерть. Безумие перед лицом гибели завесило его глаза и разум, ибо он видел не волну, а гигантское щупальце, что вот-вот должно было разрушить их судно. Вейлор брался за топор обоими руками в исключительных случаях, обычно он предпочитал драться лишь одной рукой без щита, лишь изредка перебрасывая топор в левую руку из-за ранения или усталости.
–Давай!!!
Он с силой сжал своё оружие двумя руками и занёс его над головой. Топор юноши и толща волны столкнулись и экипажу на секунду показалось, то он разрубил её пополам, но всё было бессмысленно, мощный удар воды раскроил корабль на множество мелких кусочков быстрее вспышки молнии.
Вейлор сражался со стихией, так же яростно, как древние герои сражались с демонами из иного мира. Волны швыряли его и били о воду, которая в этот момент была твёрдой как мрамор. Он едва успевал дышать, когда озверевшая жидкость подбрасывала его вверх на волне, чтобы вновь и вновь накрыть, и утянуть в толщу океана. Вейлор почувствовал дыхание смерти и его охватил первобытный ужас.
Северянин был лишь человеком, но он отказывался отдавать свою жизнь на милость стихии, он не желал умирать и продолжал плыть на глубине в пару метров, лишь изредка выныривая дабы вдохнуть влажного воздуха. Будь он уроженцем другого края, то едва ли бы ёмкости его лёгких хватило бы, чтобы попросту не задохнуться. Благо разряжённая атмосфера в заснеженных горах Йотунхейма подготовили его лёгкие к такому ужасному испытанию. Северянин затянул пояс так сильно, как только мог, чтобы не потерять свою главную драгоценность-топор. Потеряй он его и часть души пропадёт вместе с ним.
Разъедаемые солью океана глаза и увидели обломок разрушенной мачты, Вейлор схватился за неё так крепко, что пальцы его продавили древесину и в мазолистые ладони вонзилось множество мелких заноз. После этого он обнял кусок мачты и закрыл глаза. Теперь оставалось лишь ждать окончание шторма или того, что силы покинут его могучее тело.
Он лежал зажмурившись, вспоминая то, как в былые годы проходила его борьба за выживание в заснеженных пустынях. Юноша нервозно усмехнулся и провалился в мир воспоминаний, чтобы не сойти с ума от действительности.
Он вспоминал свою родную страну, именуемой не иначе как «Йотунхейм», страна холода и вечных снегов. То был суровый край, где само существование было проверкой на выносливость, которую проходят далеко не все. То был суровый край, где за жизнь нужно было цепляться зубами и ногтями, отдавая все свои силы, чтоб просто выжить, не думая, что будет завтра, ведь выжить нужно хотя бы сегодня. Жестокая к своему же народу страна не могла не воспитать из Вейлора того, кто способен выжить почти где угодно. Но не всегда всё было так однозначно.
По меркам северян Вейлор родился слабым. Он не кричал, когда родился, не плакал и не тянулся к свету. Ребёнок лишь смотрел и издавал тихие звуки, похожие на недовольное рычание. Не взирая на то, что его отец хотел умертвить по его словам «недоноска, который умрёт, не достигнув трёх лет», Вейлор выжил. Имя, данное ему матерью означало «тянущийся к жизни», так и произошло. Он рос и мужал в любви матери и призрении отца. Вся его жизнь висела на волоске с каждой прожитой секундой и мгновением. Везде последний, везде отстающий, везде выполняющий минимум. И всё это из последних сил. Парень старался как мог, чтобы хоть немного нагнать своих сверстников. Он видел то, как более сильные и крепкие погибают от тренировок и сражений, сам же Вейлор выживал лишь чудом и желанию жить.
Так однажды их, совсем маленьких, отправили убить варга голыми руками. Те, кто вернутся живыми могут выбрать оружие по себе. Вейлор и его единственный друг Магнус, один из самых умелых из всех их объединились, пока остальные пытались убить зверя поодиночке, тем самым забрав себе всю славу. Вейлор загнал зверя в ловушку, кусок льда, сброшенный Магнусом закончил жизнь твари. Они были как братья и только благодаря ему, да матери, в Вейлоре горело желание жить, ибо для всех он был лишь жалким и слабым балластом.
Было и то, что отличало его от других, это концентрация. Когда он чуял, что дыхание смерти дышит ему прямо в затылок, то его обуревало неистовство. Не то, которое затмевает рассудок и заставляет рвать и метать, а другое. Он ценил жизнь, ценил то, что пережил, ценил, что не взирая на все невзгоды жизнь ещё льётся в венах и разум треплется в его уставшем рассудке.
Но однажды Вейлор заболел. Заболел так сильно, что для него уже был готов погребальный костёр. Магнус был в печали, он выковал тому неказистый топор. Это был хороший металл, Магнус не был кузнецом, но он был хорошим другом. Казалось, что топор забрал частичку его души, ибо не взирая на внешность он получился достойным. Магнус вложил его в руку горящего от жара друга. «Он проводит тебя через тьму к свету, друг мой», сказал он тогда, оставив Вейлора одного.
Тот самый топор и спас ему жизнь. Когда все думали, что Вейлор погиб, отец подошёл и хотел взять его в руки, чтоб отнести на костёр, но получил удар топором по руке. Сын, которого он считал слабым и не достойным на пороге смерти едва не отсёк ему руку. Он изменил своё мнение о нём в ту ночь, на место него бросил на погребальный костёр оленя и закатил пир на весь клан.
Вейлор быстро пошёл на поправку. Пережив смерть, он начал крепнуть и мужать, слово пламя болезни закалило его. А топор… Топор теперь навсегда остался с ним, преображаясь и изменяет вместе с Вейлором.
Шторм закончился так же внезапно, как и начался. Небо словно бы кто-то выжал и следом за рассеявшимися тучами начало палить солнце. Корабль разрушился до основания и лишь редкие обломки то тут, то там всплывали, чтобы напомнить о том, что нынче человек лишь жалкая сошка на фоне природы. Прошло то время, когда человечество было способно помыкать силами окружающего мира, и теперь уж природа непременно отыграется за прошедшее тысячелетие унижений.
Практически полностью обессиливший Вейлор всё так же лежал на бревне. В глотке его пересохло, израненное тело неприятно, словно сотнями кинжалов разъедала соль, попадавшая в мелкие раны, но всё это было мелочью, ведь он пережил гнев природы. Он выжил не взирая ни на что, а это означало одно-ледяной плен будет окончен, он обязательно достигнет своей цели, ибо путь его может окончить лишь смерть. Вейлор глухо кричал, но не слышал ответа, тихое шелестение волн было ответом на все попытки найти выживших.
Удача и помощь ныне мёртвых богов всё же дали Вейлору очередной раз понять, что умирать ему ещё рановато. Лёгкий бриз, наполненный запахом цветов шёл со стороны, куда двигалось дневное светило. Северянин воспрял духом и не спеша, экономя оставшиеся силы поплыл в сторону спасительного ветерка. Не прошло и часа, как Вейлор увидел маленький клочок земли, который становился всё больше по мере его приближения к нему. Это был заросший густой растительностью берег, за которым не было видно ничего. Зелёная стена была отрадой для глаз выжившего в шторме парня.
Когда Вейлор почувствовал дно, то ноги предательски не хотели держать его тело вертикально. Тогда он сжал зубы, и скрипя посиневшими коленями встал прямо и шаткой походкой сделал несколько широких шагов. Как только северянин ровно встал на песок, в глазах потемнело и погас свет, он навзничь упал на сырой песок и уснул, наверное, самым крепким сном в своей жизни.
Глава 2. Совсем один…?
Вейлор очнулся после многих часов сна с дикой жаждой на устах. Его губы и глотка ссохлись так сильно, что он невольно вспомнил пустыню в стране Геделит. Вейлор поднялся на ноги и осмотрелся в надежде найти хоть что-то способное утолит его жажду, но кроме травы, кустарников и вида на бескрайний океан не было видно. Не было видно и выживших вместе с обломками корабля, только кусок мачты, который спас северянину жизнь всё ещё лежал на песке. Он тотчас схватился за кушак, опуская глаза, самая ценная вещь в жизни Вейлора-его топор, все ещё был при нём.
–Значит всё не так уж и плохо…
Выдавил он из себя и выхватив оружие из-за пояса шаткой походкой ломанулся сквозь кусты.
Флора и фауна была схожа на земли, где находилась империя безумного Кроу и граничащая с ним Лакрилония, за тем исключением, что вместо лиственных деревьев преобладали хвойные. Больше всего было кедра, семечки которого стали небольшим перекусом для еле живого путешественника. По внешнему виду это была самая настоящая тайга, хранящая многие тайны, оторванного и унесённого вдаль континента.
Жадным взглядом уставший юноша вгрызался в окружение, он искал то, что может утолить его жажду и источник влаги нашёлся. Вейлор набрёл на небольшую поляну, обильно осыпанную алыми ягодами. Они благоухали великолепными сладкими запахами, утренняя роса ещё не успела испариться с их листьев, отчего лучи солнца играли на них, словно на драгоценных камнях. Позабыв о всякой предосторожности юноша буквально нырнул в это благоухающее море и начал впиваться в них. Сладко-кислые, очень плотные, и в то же время водянистые, круглые ароматные ягоды быстрыми темпами наполняли северянина прежней силой, он чуял как боль от ноющих ран утихает и на её место приходит покой.
Объевшись ягод, Вейлор лёг на спину и посмотрел на голубое небо, по которому лёгким потоком неслись облака. Впервые за многие часы юноша почувствовал себя живым, а явный седативный и болеутоляющий эффект от ягод только усилил эту толику покоя. Вейлор подумал о том, как было бы здорово стать пухлым облачком и нестись куда вздумается, не зная горя и проблем. Вот бы и ему стать таким же лёгким, беззаботным и свободным. Северянин тряхнул головой, гоня прочь от себя эти мысли.
–Похоже жизнь за пределами Йотунхейма ослабила меня. Я жив, боль от моих ран притупилась, я всё ещё нахожусь в когда-то подлунном мире, а это значит пора двигаться в путь, на поиски того города о котором говорил старик. Если бы он был жив, то пойдёт туда, а если нет, то наверняка там найдётся то, что сможет помочь мне, а если и нет… Так, всё, не буду думать об это, мысли утомляют.
