скачать книгу бесплатно
Фатхи и в этот кейс положил различные безделушки. Затем подал этот кейс мне.
– У меня нет больше долларов, чтобы оплатить этот дорогой товар. – удивлённо, сказал, Ли Сшухуну.
– Он говорит, что этот кейс не из настоящей кожи. – перевёл Ли Сшухун, взаимный разговор. – Поэтому большой кейс стоит дешевле маленького кейса из настоящей кожи, который ты уже купил. Он ещё сделал скидку.
– Тогда, нормально! – согласился. – Мне нужен этот вместительный кейс. Рахмат колон, Фатхи! Спасибо!
Продавец тоже поблагодари меня на смешанном языке и поклонившись по-китайски, вдобавок пожал мне руку. Больше ни стал растягивать момент прощания, так как Ли Сшухун тут же поспешил к выходу из магазина.
Видимо боялся, что кто-нибудь украдёт или поломает его автомобиль. Мне тоже не хотелось оставаться одному среди незнакомых мне людей, которые выглядывали со всех сторон, разглядывая меня словно какую-то диковинку, которую раньше не видели. Неизвестно, что у них на уме, у этих замарашек.
Не мог себе позволить, чтобы меня ещё раз чем-то облили. Тогда придётся мне ходить грязным до самой Москвы. Ведь у меня смены никакой нет и валюты тоже нет.
На свои "деревянные" рубли, которыми набиты мои карманы, только у себя в Советском Союзе могу покупать. Так что надо мне побыстрее выбираться отсюда.
– Мой самолёт из Гонконга в Москву, когда вылетает? – спросил, Ли Сшухуна, когда мы сели в автомобиль.
– В три часа ночи. – ответил Ли Сшухун. – Тебе уже так быстро что ли надоело находиться у нас в Гонконге?
– Нет, не надоело. – ответил ему. – Обычное человеческое любопытство. Просто мне хочется заранее о вылете знать, чтобы рассчитать своё время на пребывание у вас. Ты Леону Гандельману сообщил о моем прибытии сюда и об времени вылета, чтобы они меня в аэропорту встретили с грузом? Такой груз не дотащу к ним.
– Конечно сообщил. – ответил Ли Сшухун. – Как только ты прилетел, так им сразу факс отправил. Затем на автоответчике в телефоне сообщение оставил. В рабочее время ещё раз скажу. Они обязательно узнают.
– Откуда ты так хорошо русский язык знаешь? – спросил, Ли Сшухуна. – Здесь в школе в Гонконге учили?
– В школе учил английский и китайский языки. – ответил Ли Сшухун. – Русский язык выучил вначале на специальных курсах в Китае. Там родился и жил. Свою стажировку проходил в России на Дальнем Востоке.
– Россия большая. Дальний Восток тоже. – напомнил ему. – В каком месте проходил стажировку или это секрет?
– Никакого секрета у меня нет. – удивлённо, ответил Ли Сшухун. – Мы жили в Харбине. В этом городе есть много русских. Но стажировку проходил в Владивостоке. Там работал. В Гонконг попал случайно. Почти, как ты сейчас. Прилетел на экскурсию с группой. Встретил в морском порту русских парней из Владивостока, с которыми целый год во Владивостоке работал. Они приплыли с грузом на корабле. Естественно, что мы разговорились на русском языке.
Меня заметили местные китайцы. Пригласили в офис компании по электронике, которые хотели наладить торговлю с Россией. Но у них не было русскоязычных сотрудников. Предложили хорошую зарплату. Согласился остаться. Часто бывал в Москве. Там расширил свои знакомства.
Сейчас руковожу коммерческим отделом по электронике со связями в Советском Союзе. Вероятно, это в Москве, во время своих поездок, Ли Сшухун познакомился с Леоном Гандельманом? Но уже ни стал Ли Сшухуна спрашивать о его знакомствах в Москве.
Мне это совсем не нужно. Теперь уже знаю и без того много информации о бизнесе. Надо усвоить то, что известно, чтобы двигаться дальше в своём направлении, которое задумал совершить после защиты дипломной работы в университете. Так что мне уже не кажется столь невероятным мой шаг в будущее, если принимать во внимание то, что государственная комиссия в университете приняла за основу тему дипломной работы и пропустила к защите сам проект дипломной работы. Осталось мне закончить подготовку дипломной работы и пройти защиту диплома.
– Давай мы с тобой завезём твои кейсы в гостиницу. – предложил мне, Ли Сшухун. – После съездим в офис нашей фирмы, позвоню в Москву. Сообщу им ещё раз о твоём прилёте с грузом, чтобы тебя встретили.
Ни стал возражать. Мне и самому хотелось избавиться от своих кейсов, которые попадали с заднего сидения. Уже переживал за то, что кейсы могут ободраться об железки автомобиля, а для меня в Гонконге, то была единственная ценность, за целостность которой беспокоился. Так как кейсы мне нужны в бизнесе.
– Вот в гостинице, в холодильнике мини баре есть маленькие сувенирчики. – вспомнил. – Мне можно оттуда домой что-то взять. Хочется обрадовать семью своей поездкой к вам в Гонконг. Больше у меня валюты нет.
– Все, что есть в мини баре, это твоё. – ответил Ли Сшухун. – Ты вправе с этим поступать так как тебе угодно. Кроме того, у тебя в номере на столе есть различная реклама о Гонконге, её тоже можешь забрать с собой.
Когда мы подъехали к гостинице, сказал Ли Сшухуну подождать меня в своём автомобиле. Мне не хотелось, чтобы коротышка Ли Сшухун плелся за мной, только время зря потеряем. Одному мне было намного легче сбегать до скоростного лифта и тут же вернуться обратно. Видимо, что Ли Сшухун даже рад был моему предложению остаться в своём автомобиле.
Как только захлопнул дверцу автомобиля, Ли Сшухун тут же откинулся в своём кресле и закрыл глаза. Возможно, что это мой прилёт измотал его?
Выспался хорошо в аэробусе, а ему пришлось ночью прерывать свой сон, чтобы встретить меня с аэробуса. Затем поехал в офис или на склад за пакетами рекламы и документации для отправки со мной.
Получается, что он плохо выспался. Пускай он хотя бы сейчас немного отдохнёт в своём автомобиле до моего возвращения.
Поднявшись в номер гостиницы, сразу решил осуществить свой план. Может быть, после у меня не будет времени на это действие, придётся в спешке собираться в обратный путь?
Поэтому переложил из большого кейса все в маленький и тут же большой кейс заполнил содержимым из мини бара холодильника. Все эти мини-закуски и угощения едва поместились в моем большом кейсе.
Мне даже пришлось слегка придавить кейс, чтобы замкнуть его на цифровой замок, который набирался определённым числом цифр по обе стороны ручки самого кейса. Номера на кейсах легко запомнит. На большом кейсе – 0033 и на малом – 3335.
Места на рекламу из Гонконга в обоих моих кейсах не нашлось. Кейсы были до предела заполнены подарками. Да и самой рекламы под рукой не было. Возможно, что она где-то в столу или в платьевом шкафу, но у меня нет времени искать рекламу, к тому же ни очень-то она мне пригодится?
Так что мне пора спускаться, а то придётся ещё будить Ли Сшухуна, который спит сейчас в своём автомобиле. Жалко парня.
Лучше бы ему на день замену дали. Плохо, что у них больше нет русскоговорящих китайцев. Надо подсказать Ли Сшухуну, что он научил своих сослуживцев говорить на русском языке, как с/п "Расма" все друг друга учат говорить своих сотрудников на другом языке и сами от них учатся тому языку, который они не знают, а знают их сотрудники.
Поэтому с/п "Расма" все сотрудники говорят на нескольких иностранных языках. Хотя Ли Сшухун едва ли согласиться учить своих сотрудников говорить на русском языке. Ведь у него сразу появятся конкуренты в работе, которые захотят часто ездить в Россию и общаться русскоговорящим населением Советского Союза. Ли Сшухун может потерять ни только высокую зарплату, но и хорошую работу, с которой он постоянно связан с поездками в Россию и с новой связью с другими зарубежными фирмами, которые находятся по делам бизнеса в Советском Союзе. Тому пример американская фирма "Ле Монти, Лтд.", с которой Ли Сшухун познакомился в Москве.
Наверняка, это у него "левый" бизнес, за который Ли Сшухун получает добавочную зарплату за работу посредника между различными фирмами или идут дивиденды на счёт. Когда подошёл к автомобилю Ли Сшухуна, то увидел, что он действительно спит.
Может быть, он и не спит, китайцев не поймёшь? У большинства китайцев лица широкие, а глаза узкие. Так что никогда не поймёшь, спит китаец, прижмурившись или так он смотрит на тебя узкими глазами. Вот сейчас приходится мне стоять и ждать, когда Ли Сшухун проснётся или заметит меня.
Будить его мне как-то совсем неудобно. Тем более у нас в Таджикистане не прилично беспокоить людей, когда они отдыхают. Возможно, что точно также принято и у китайцев, ведь мы соседи по границам? Поэтому есть некоторые признаки сходства привычек. Стал безразлично разглядывать вокруг себя пространство улицы, которая ночью выглядела ярко и празднично, в своих неоновых реклама и разноцветных ночных фонарях.
Сейчас эта улица была обычной, как и все улицы других городов мира. Рядом с огромными комфортабельными гостиницами и шикарными ресторанами, ютились маленькие магазинчики и бедные лавки уличных торгашей.
Словно два мира, нищеты и богатства, встретились случайно в одном пространстве улицы Гонконга. Никто тут не развёл их в разные стороны, вот так и соседствуют они рядом друг с другом, нищета и богатство, родственники одного происхождения, это людей, породивших их. Как это все не приятно смотреть, такое совершенно разное развитие человека. Совсем ни так, как в племени людей-птиц, где все прекрасно и едино, нет никакого различия в жизни. Может быть, есть ещё что-то плохое в племени людей-птиц?
Ведь Старик ОН показал мне только начало общественного развития человека из племени людей-птиц, а что у них дальше, это совершенно не знаю.
Как у них живут семейные пары после рождения двойняшек, которых забирают на воспитание общественные няни, которым никогда не суждено рожать детей и иметь семью. Старик ОН не показал мне хозяйственного и бытового положения племени людей-птиц.
Мне совсем неизвестно обучение и воспитание подрастающего поколения в племени людей-птиц. Что они очень умные эти люди-птицы, бросается сразу в глаза, хотя бы в том, что они создали такой прекрасный мир в глубине гор, который никак не страдает от природной стихии. Всё у них красиво и уютно, но, может быть, это только на первый взгляд? Ведь был там у них лишь одно мгновение их жизни, которое не заметили люди-птицы во времени.
Также как они не заметили и моего присутствия, как физического тела. Люди-птицы даже не вошли в контакт со мной. Если не считать Старика ОН и волосатого парня, которому присвоил имя Миша. Пример жизни этого Миши показывает, что ни все так гладко в мире племени людей-птиц.
Мало того, у них есть какая-то скрытая тоска об утерянном ими месте прежней жизни их племени людей-птиц. Возможно, что эти люди-птицы, также как евреи когда-то, были изгнаны из своего места происхождения?
Вот и блуждают люди-птицы в пространстве, в которое они попали и никак не могут найти дорогу обратно к месту своего происхождения. Людей-птиц не радует даже тот мир, который они создали на Земле своими руками и своим разумом. Люди-птицы постоянно думаю о том, как бы быстрее вернуться туда, откуда начались корни зарождения племени людей-птиц.
Может быть, это объединение их племенных реликвий поможет вернуться им на родину своих далёких предков? Но здесь что-то ни все вяжется о том, что мне говорили Старик ОН и мой дедушка Гурей? Если они говорили, что странные книги сами себя когда-то находят, а "железные" бревна уже все семь нашлись, то тогда в чём состоит проблема? Почему племя людей-птиц не покидает место своего пребывания и не вернётся к месту своего исхода, как это сделали евреи, которые возродили вновь своё государство?
Вероятно, что есть ещё какая-то причина, которая не позволяет племени людей-птиц осуществить свою давнюю мечту? Если бы это зависело от меня, как от того человека, который последним видел остатки реликвий племени людей-птиц в нашем Старом хуторе, то готов им помочь. Но у меня нет ни средств, ни времени, ни информации, которые помогли бы мне совершить мой благородный поступок для племени людей-птиц. Пускай мне кто-то поможет осуществить желаемое для племени людей-птиц. Возможно, что пока нахожусь здесь в Гонконге, то люди-птицы уже давно обошлись без моей помощи и находятся в пути к месту исхода своего племени людей-птиц? Я-то был бы рад это узнать, но никто не сообщит мне этого никогда.
Ведь меня разделяют время, расстояние и совершенно различное пространство проживания. Поэтому люди-птицы не входили в физический контакт со мной. Они меня просто не видели и физически не ощущали, так как мы находились совершенно в разных измерениях жизни. Только Старик ОН каким-то образом был наделён такими возможностями общения, входить в контакт со мной и общаться со мной своим разумом, а не речью.
Можно сюда определить волосатого парня Мишу, который по каким-то причинам вышел из своего измерения жизни и попал в нашу среду обитания. Но он также как Старик ОН, общается с нами разумом. Только в одностороннем положении. Миша понимал наше мышление и всячески помогал нам.
Однако, мы ему никак не могли помочь. Возможно, что он и не нуждался в нашей помощи? Ведь у Миши оставались какие-то связи с другим измерением жизни, в котором он зародился. Поэтому, во время опасностей, Миша входил в контакт со своим измерением, которое помогало сохранить ему жизнь. Примером тому взрыв в дороге в горах Памира. В таких случаях обычный человек погибает или становиться инвалидом. Миша отделался обморочным состоянием и только на короткое мгновение его жизни.
Затем он обратно вернулся в своё обычное состояние и сразу куда-то исчез. Возможно, что это уже навсегда? Наверно, больше мы с ним никогда не встретимся?
Хотя, как знать? Ведь мы теряли друг друга много раз в измерении моей жизни. После, случай или закономерность, нашей общей жизни, сводили нас. Мы обратно входили в контакт, в пространстве разных измерений жизни.
Где мы ещё в следующий раз встретимся с ним? Может быть, тогда в горах у меня с Мишей была последняя встреча на планете Земля?
– Ты чего не садишься в автомобиль? – спросил меня, Ли Сшухун, прервав мои размышления. – Пора ехать.
– Ты спал, не хотел тебя беспокоить. – ответил, усаживаясь на своё место. – Ждал, когда ты проснёшься. У нас в Таджикистане не прилично будить спящего человека, где бы он не спал, дома или на работе.
– Не спал. – оправдался Ли Сшухун. – Просто задумался и не заметил, что ты тут стоишь рядом с машиной.
Ли Сшухун завёл почти беззвучный двигатель своего автомобиля. Мы поехали в сторону его офиса, который оказался всего через три перекрёстка в красивом многоэтажном здании на четвёртом этаже, куда мы поднялись в лифте. Ли Сшухун познакомил меня со своими многочисленными сотрудниками, которые поделились со мной своими визитными карточками.
Им дал то, что было трудно назвать визитными карточками, так как они были напечатаны мной не типографским способом. Прямо на обычной печатной машинке, с которыми работают секретарши. Извинился передними, что у меня пока нет настоящих визиток.
Но Ли Сшухун сказал мне, что они точно также начинали, когда впервые открыли свою фирму. Тоже печатали на листках свои данные, чтобы наладить хотя бы какую-то связь с другими представителями нового бизнеса.
– Меня к телефону не зови. – сказал, Ли Сшухуну, когда он стал набирать номер телефона в Москве. – Скажи, что в автомобиле. Мне просто хочется отдохнуть от сумасшедшего города, которым является наша Москва. Сам был в Москве и знаешь это так. Ещё успею с ними наговориться. Сейчас, пока, в Гонконге.
– Хорошо! – согласился Ли Сшухун, наливая мне чашечку чёрного кофе. – Так и скажу Леону Гандельману, как ты мне сказал, что ты не хочешь с ним разговаривать и сидишь в автомобиле, рядом со мной в офисе.
– Ты, что, совсем поехал? – вырвались у меня слова. – Он сразу прекратит со мной свой бизнес в Москве!
– Один-один! – засмеялся Ли Сшухун, подкалывая меня. – Теперь мы с тобой в расчёте. Ты что думал, не уловил тот розыгрыш, который ты мне устроил тогда, вовремя моей встречи тебя в нашем аэропорту. У меня тогда ни только спина, но и яйца вспотели от расстройства. Теперь мы в расчёте. Ты, наверно, думал, что китайцы шуток не понимают и сами шутить не могут? Мы такие же люди, как и вы, лишь лицом отличные.
– Ну, ты, даёшь! – смеясь и хватаясь за сердце, воскликнул сам. – Чуть на тот свет меня сейчас не отправил.
Мы ударили друг друга ладонью по плечу и пожали руки. Ли Сшухун, тут же продолжил набирать номер телефона Леона Гандельман. Сел за стол пить кофе и с интересом стал разглядывать офис, который буквально напичкан был различной электроникой. Ведь не зря эта фирма занималась торговлей современной электроники. Большую часть электронных аппаратов, которые увидел в офисе этой фирмы, никогда раньше мне не довелось видеть нигде. Всё здесь трещало, щелкало и звенело. Включались и выключались, сами по себе, различные электронные приборы.
Загорались экраны дисплеем, выползали из факсов листки сообщений, разговаривали сами с собой умные аппараты, что-то считали какие-то машинки. Всё работало без участия человека. Только изредка сотрудники поднимали трубку аппарата или выполняли какие-то действия на компьютере.
Остальные работы проводила многочисленная умная аппаратура, созданная разумом самого человека в помощь ему подобных людей. На это было очень интересно мне смотреть, как начинающему бизнесмену. Может быть, пройдёт какое-то время и у меня в офисе будет такая же умная аппаратура?
Конечно, всё это прекрасно, но, однако, в племени людей-птиц такой шум не смог ли бы выдержать. Да и среди обычных людей, ни каждый сможет работать в такой трескотне и вращении.
Сижу здесь всего несколько минут, а у меня уже голова закружилась от трескотни, свечения и вращения. Так хочется мне сейчас от этого сбежать куда-то подальше, где нет этой аппаратуры и людей.
В самый раз побывать в пещерах племени людей-птиц, где все тихо и спокойно, даже не слышно, как работают установки по выделению орнамента в толще скалистые пространства. Там в пещерах все происходит так, как по цветному телевизору без звука.
– Всё, уже поговорил с Леоном Гальденманом. – подойдя к моему столу, сообщил Ли Сшухун. – Сейчас мы с тобой поедем в одно тихое местечко. Посидим по-русски, наедине с хорошей закуской и рюмкой водкой.
– Согласен посидеть по-русски. – согласился сам. – Но лишь с восточной китайской кухней, которую не знаю.
– Вот интересно мне сейчас посмотреть! – воскликнул Ли Сшухун. – Как ты будешь кушать китайские блюда?
– Ты, что думаешь, в лесу вырос? – удивлённо, спросил, Ли Сшухуна. – Мне тоже кое-что известно про китайскую кухню. Ни только тебе про русскую кухню. Когда работал в Московском цирке с китайским цирковым артистом, Ван Фун Ки, то он меня там с товарищами угощал китайскими блюдами в ресторане "Пекин", змеиным бульоном и филе серебристой жабы. У нас в республике живут корейцы, которые меня также угощали различными, восточными блюдами. В основном, это были блюда из мяса собаки и змей.
– Ну, тогда, держитесь Китай и Россия! – громко, сказал Ли Сшухун, что все обратили на нас внимание. – Гулять, так гулять, по-китайски и по-русски! Есть такое местечко у нас в Гонконге. Совсем тут близко от города.
После этих восклицаний Ли Сшухуна, подумал о надёжности своих карманов, чтобы при возможной потасовки не растерять свои "деревянные" рубли, которые ещё пригодятся мне дома. Когда мы стали направляться к выходу, то незаметно проверил надёжность пуговок, замков-молний и кнопок на карманах костюма, которые наставила и нашила мне Людмила, чтобы ничего не потерял вовремя своей командировки и меня не обокрали в Москве.
Так у нас с Людмилой было вовремя нашего медового месяца, когда у нас обоих выкрали паспорта, а затем обратно подбросили милиционерам в кинотеатре "Прогресс" на Таганке, когда увидели в паспортах, что мы только что поженились. Видимо ворам стало жалко портить нам медовый месяц.
Ведь мы с Людмилой только делали свои первые шаги в семейной жизни и так влипли с паспортами. Проверив надёжность карманов, поспешил к лифту за Ли Сшухуном, который уже нажал на кнопку вызова лифта и дверь лифта тут же открылась. Словно лифт специально ждал нашего прихода к нему.
Мы тут же удовлетворили пожелание лифта и вошли в его электронное объятье. Лифт тронулся вниз и через несколько секунд мы вышли на улицу, где нас ждал автомобиль такси.
Видимо Ли Сшухун специально оставил свой автомобиль охранникам стоянки машин, которые под надёжную охрану спрятали автомобиль Ли Сшухуна где-то в самой глубине подземной стоянки, а для нас вызвали такси.
Ведь не мог же Ли Сшухун гулять по-русски с водкой, а после везти меня на своём автомобиле, так мы с ним запросто могли где-то разбиться.
Когда мы сели в такси Ли Сшухун, что-то сказал таксисту на китайском языке и такси помчалось куда-то подальше от центра Гонконга. Мы долго петляли по улицам огромного города.
Пока не вырвались за пределы душных улиц. Дальше такси выскочило на современную трассу, но вскоре, промчавшись несколько километров южнее Гонконга, такси свернуло на просёлочную дорогу и помчалось сквозь заросли тропического леса, наполненного звуками дикой природы.
В самой гуще леса впереди такси показались бамбуковые постройки, покрытые пальмовыми листьями. Такси остановилось. Ли Сшухун рассчитавшись за наш проезд в такси, пригласил меня под заросли тропических деревьев в небольшую бамбуковую постройку.
Постройка была похожа больше на шалаш моего детства, в котором мы детворой прятались от знойного дагестанского солнца и от своих родителей.
Постоянно нас секли за то, что мы чаще были на море, чем в своём родном доме, откуда мы бежали от пьяных отцов и от ремней, которыми постоянно секли нас за малейшую провинность. Мы думали, что такое воспитание будет вечным и поэтому предпочитали жить лучше в шалаше, чем в доме.
– Пиджак можешь повесить на крючок. – сказал мне, Ли Сшухун. – Его здесь никто не возьмёт. Пиджак тебе будет мешать, когда будем сидеть и лежать на циновках вовремя нашего отдыха. Воров в Гонконге нет.
Послушал Ли Сшухуна и повесил пиджак на бамбуковый столб, который подпирал всю эту постройку. Мы тут же уселись на циновки за низкий столик, у которого и ножек не было видно. Всего лишь кусочки дерева с мой кулак под четырьмя сторонами столика.
Сел под бамбуковый стол, на который повесил свой пиджак, набитый пачками рублей и документами. Так было надёжнее для меня. В случае чего, мог в драке отстоять достоинство карманов своего пиджака. Ведь если пить по-русски, то без драки нам никак не обойтись.
Кроме нас в этой тропической забегаловке было ещё несколько человек. В основном мужчины. Сколько человек было под другими бамбуковыми шалашами, не видел.
Все остальное от моего взгляда скрывали стены из тонкого бамбука. Всюду была тишина, лишь пение птиц, голоса и звуки животных из тропического леса иногда доносились до моего слуха. Затем все опять стихало.
Едва успел сеть на циновку и облокотится на бамбуковый столб, как вскоре появилась китаянка, у которой кроме какой-то тряпки на бёдрах больше ничего не было.
Темные соски её груди едва отличались от загорелого тела. Она склонилась над нами и её пышные груди с длинными сосками стали похожи на сиськи священной коровы Востока. Этой обнажённой даме было чуть больше двадцати лет. Видимо у неё дома есть грудной ребёнок. Иначе, её груди не были бы такими пышными и соски не были так сильно оттянуты. Если, конечно, это все естественно.
Сейчас такой век, когда естественные части женского тела можно сделать искусственным или сделать совсем наоборот.
– Если ты её хочешь? – спросил Ли Сшухун, когда сделал заказ накрыть столик и дама ушла. – Могу заказать.
– Если бы был холостой, то да. – ответил ему. – Сейчас у меня табу на такой загул. У меня дома семья и дети.
– Дело твоё. – удивлённо, сказал Ли Сшухун. – Вдруг, передумаешь, то могу тебе её заказать, как на десерт.
Прошло несколько минут, прежде чем к нам пришли две девушки с различными блюдами. Девушки тоже были в одних набедренных повязках. Но груди у этих девушек были значительно меньше, лишь тела были также загорелые от южного солнца.
Зато фигурки у девушек были лучше, чем у первой дамы, которая тоже пришла с китайскими блюдами и сильно отделялась от своих подруг, которые всячески старались мне понравиться, чтобы соблазнить к разврату. Но старался не возбуждать себя созерцанием прекрасных девиц, хотя мне это удавалось плохо.
Даже со стороны было заметно то, что торчало у меня сквозь брюки в позе лотоса, когда сидел в ожидании конца нашего обслуживания этими девицами.
