скачать книгу бесплатно
В горах не принято гладить одежду. На нас не напяливали белые штаны и рубашки. На ковёр положили медный поднос намного меньше вчерашнего.
В поднос положили куски вчерашнего чурека и в глиняных чашках налили какую-то баланду, которая чем-то напоминала неудачный суп, который пытался сварить дома мой отец после пьянки. Мамы в это время не было дома, она рожала братьев-близнецов, Сергея и Юрку.
Мне приходилось тогда смотреть на пьяного отца и давиться неизвестными миру блюдами, которые по пьянке пытался в эти дни приготовить мой отец. Вот и сейчас у горцев в гостях смотрел на блюдо, нечто похожее у моего отца.
Так вот, мне приходилось вновь вспомнить «отцовскую кухню» и давиться такой баландой у этих горцев. Куски чурека так сильно высохли за ночь, что их приходилось грызть, как кости, чтобы хоть как-то заглушить неприятный вкус баланды и запить все это неизвестным мне напитком, который был похож на сыворотку, такой напиток получается после производства масла и сметаны из коровьего молока.
В казачьих станицах, эту сыворотку, отдают в пойло свиньям. Здесь же эту сыворотку давали в питье людям, как у нас животным. Можно было подумать, что мы бараны, а не люди.
После такого свинского завтрака, нам только оставалось покинуть мазанку и отправиться дальше в поисках оригиналов для работы отца. Больше нам тут, в этом ауле, делать было нечего.
Хозяйка собрала нам в дорогу какие-то продукты в узелок и отдала это мне в руки. Мы собрали свои принадлежности – отцовский трофейный фотокор немецкого производства и планшеты с готовыми портретами, которые мой отец ещё должен был вручить заказчикам в других аулах. В этом ауле свои заказы отец раздал ещё вчера вечером.
– Спасибо, кунак, за хлеб и соль, – сказал отец, хозяину, у ворот двора. – Кунак, жену ты бил зря.
– Это знаю, – по-русски, ответил хозяин. – Бил её согласно нашему обычаю, за то, что она не спала с гостем. Но если бы ты спал с моей женой, то за воротами своего дома убил бы тебя и свою жену. Ты прости кунак, что у нас такой обычай, Аллах велит соблюдать обычаи предков. Хотя мы с ним не во всем согласны.
– Поэтому у нас, в казачьих станицах, говорят – «Будь, как дома, но не забывай, что в гостях.» – сказал отец, на прощанье. – Ладно, нам надо ехать, скоро будут дожди. У меня много заказов в горах. Надо успеть везде.
Драндулет завёлся с третьей попытки и клубы дыма, из его выхлопной трубы, скрыли нас за поворотом дороги от любопытных глаз высыпавшей из дворов детворы аула, которые молча, рассматривали нас.
Мотоколяска медленно выползла из аула на дорогу, ведущую в горы. Река Баксан, которая во время дождей стремительно мчится к морю и смывает все на своём пути, сейчас ручейком скользила в ущелье с камня на камень и терялась за огромными валунами, которыми играла в сезон дождей.
Нам надо было несколько раз съездить по горным аулам, чтобы отец мог выполнить заказы, так как скоро начинался сезон осенних дождей, во время которых дороги были всюду в горах размыты и проехать на нашем драндулете было практически невозможно.
После дождей в горы приходит зима. Горные дороги до самой весны перекрывались снежными лавинами. Жители гор становились отрезанными от внешнего мира. Лишь смельчаки из аулов, иногда, спускались вниз к морю, чтобы в городе запастись недостающими продуктами своим сельчанам.
5. Забытая родня.
Драндулет едва дополз до аула, ступеньками крыш свисавшего с огромного каменного массива. В ауле крыши домов соседей снизу служили дворами соседей выше.
Все дома были каменные. Один дом кирпичный отличался своей архитектурой и видом, как белая ворона среди чёрного воронья. Такие кирпичные дома в основном строят в станицах терских казаков и в городах.
Огромные дома, как крепости, угрожающе свисали друг над другом, готовые в любой момент оказать сопротивление врагу, ступившему на их территорию или разом обрушиться в глубокую пропасть и не достаться никому из врагов.
Среди громады каменных домов, кирпичный дом стоял особняком, как бы с боку припеку, чего нельзя было сказать о других домах, которые никакой архитектуры не представляли, были просто единой серой массой из глыбы больших камней. Вот к этому дому из кирпича, направил отец старенький драндулет, покрытый дорожной пылью и копотью.
– Салам алейкум, Сергей! – вышел с приветствием к нам, жирный, словно кабан, высокий мужчина. – Молодец, сват, добрался до своей забытой родни. Горцам рассказал про свои портреты, которые ты сделал. Сейчас все соберутся рассматривать твои чудо портреты. Здесь все в диковинку.
– Алейкум ас салам, Исса! – обнимая толстяка, приветствовал отец, хозяина. – Очень рад, что тебя сегодня застал дома. Твой заказ выполнил, портрет нарисовал с черным костюмом, как ты просил.
Мой отец передал старшей дочки хозяина дорожную сумку с подарками к дому и планшет с портретами. Сам остановился у ворот огромного двора, рассматривая красивый кирпичный дом.
– Сергей, умойся с дороги и проходи на веранду, – предложил Исса. – Сейчас, скоро вернусь.
Мы с отцом отправились к умывальнику, который висел на огромном стволе чинара. В это время старшая дочь хозяина наполнила умывальник чистой водой из ручья и держала в руках огромный льняной полотенец.
Отец первый подошёл к умывальнику, стал мыть лицо и руки. Следом подошёл. Когда мой отец вытирал руки, девушка, опустив глаза, искоса посматривала в сторону своего отца, который что-то жестами показывал ей в мою сторону.
Девушка слегка кивала головой, то ли в знак внимания своего отца, то ли в знак приветствия моего отца, который все это время говорил девушке какие-то комплименты, отчего девушка постоянно смущалась.
Никак не мог этого понять. Может быть, у них просто так принято вести себя в ауле между гостем и горянками? Хотя на горянку девушка не была похожа. Скорее терская казачка.
Мне не были оказаны такие почести, как моему отцу. Был всего лишь хвостиком у своего отца, следовал куда он. Так мы добрались до громадной веранды с огромными резными колоннами из бука, пропитанного какими-то маслами против гниения, так как климат здесь был в основном сырым и с гор часто дул холодный ветер. Панорама была на веранде прекрасная!
С высоты орлиного полёта видно там далеко внизу аул, в котором мы ночевали. Ниже облака, моря совершенно не видно. Зато тут рядом видно папахой снежные вершины кавказских гор, которые, словно бурка чабана, укрыты снизу зелёным барашком лесов.
Воздух здесь такой свежий, что у меня от каждого вздоха приятно кружится голова и дышу полной грудью, как велел мне лечащий врач, который говорил, что только горный воздух поставит меня обратно на ноги.
– Сергей! Быстрее спускайся вниз, – услышал голос Иссы. – Помоги мне с барашком справиться.
Посмотрел вниз. Исса притащил во двор огромного барана и пытается завалить его, чтобы зарезать, но баран каждый раз вырывается и бегает по двору.
Так что помощь моего отца действительно там нужна, так как в ауле больше нет мужчин, наверно, в горах пасут отары овец? Отец и Исса с большим трудом поймал огромного барана. Свалили барана на землю. Исса кинжалом перерезал барану горло.
Как только кровь барана хлынула из перерезанного горла, Исса сразу подставил большую медную чашку к горлу барана и наполнил чашку кровью. Баранью кровь с медной чашки вначале выпил Исса, затем передал чашку с кровью отцу. Впервые видел, как отец соблюдает обычай гор, пьёт, не морщась баранью кровь.
По мне это выглядело просто варварством с каменного века. Однако это был такой старинный обычай у горцев встречать уважаемых гостей. Конечно, это ни всем по карману.
У толстяка, возможно, есть большое стадо овец? Что стоит прирезать одного барашка. Тем более что мы с отцом такого барана съесть не сможем, его семья есть будет. Как у хозяина мазанки с нижнего аула. Где объедки от барана доедали женщины.
Отец и Исса продолжали разделываться с барашком, а, тем временем, любовался окрестностями, закутавшись в шаль из верблюжьей шерсти, её дала мне мама в дорогу. Врачи мне сказали, что такой перепад температуры лишь на пользу моему организму.
Так ещё лучше тут закалюсь. Выросту сильным мужчиной. Буду таким сильным, как мой отец, а то даже сильнее. Во дворе запахло жареным шашлыком из свежего бараньего мяса. Вновь посмотрел вниз и увидел, как отец и Исса хозяйничают вокруг огромного мангала с шампурами бараньего шашлыка. Шашлык постоянно вспыхивает от бараньего жира, а мой отец брызгает на него из бутылки слабым раствором уксуса, чтобы так сбить пламя и в тоже время не потерять аромат свежего бараньего мяса.
В это время женщины накрывают скатертью большой стол на веранде. Почти, как по-русски. Очевидно, хозяин этого дома учился с русскими и оттуда он взял привычки домашнего обихода.
Женщины даже стол сервируют, почти, по-русски. На столе современная русская посуда – ложки, тарелки, кастрюля с супом, от которой вкусно пахнет курдючным бараньим салом и свежей зеленью.
По запаху знаю, что это суп питти из азербайджанской кухни. Этим меня однажды угощали азербайджанцы, когда мы на экскурсию ездили на летних каникулах в Баку, столицу Азербайджана.
Возможно, что этот толстяк Исса там служил в армии? Привёз домой русский обычай и азербайджанскую кухню. Вот и самовар русский ставят. Совсем, как в русской деревне. Лишь музыки, песен и одежды русской не будет. Все-таки дагестанский аул, в котором переплелись обычаи разных наций.
– Хлопчик, садись за стол, – совсем по-русски, пригласила меня хозяйка. – Сейчас кушать будем.
Удивлённо посмотрел на женщину и заметил, что женщина вообще не похожа на местную горянку. У неё волосы русые и нос слегка курносый. Женщина, ну, прямо, как хохлушка или казачка из терского хутора.
Даже говорит с акцентом каким-то украинско-казачьим. Ну, прямо как у нас в Старом хуторе люди говорят. Даже одежда на ней пёстрая, словно национальный наряд казачки.
– Шо, хлопчик, ридну кровинку почуйствовал? – улыбаясь, спросила женщина. – Як же тебе кличет батька з мамкой в хате? Говори, хлопчик, не стесняйся. Ти казачек терский? Може ошиблась?
– Мамка мине кличет Шуркой, – вспоминая казачью речь, растерянно, ответил. – Тебе как кличат?
– Зови меня Маней, Машей или Марией, як тебе удобно буде, – весело смеясь, ответила женщина.
– Мою маму зовут Марией, бабушку Маней, – радостно, сказал, по-русски, без акцента. – Как вас.
– Вот и хорошо! – тоже по-русски, без акцента, сказала Мария. – Выходит, что мы забытая родня.
Сел за большой стол и без всякой скромности, как у себя дома, принялся уплетать за обе щеки содержимое в тарелке. Суп был очень вкусный, а от хлеба пахло казачьим хутором.
Словно приехал к бабушке Дине в хутор у станицы Шелковской, которая находится за рекой Терек в Чечне. Отсюда и названия народа – терские казаки, которые живут у Терека.
Возможно, что эта женщина была казачка? Однако, как она угодила сюда в горы? Мне очень хотелось про все узнать. Ведь она мне сильно напоминала нашу родню.
– Ну, как, познакомились? – спросил меня, отец, когда они с Иссой поднялись на веранду. – Твоя родная тётка, Маша Куценко. Дочь бабы Дины из Шелковского района. Это её дети и муж Илья. Они давно тут живут. Детки у них тут в горах народились. С гор в долину редко спускаются…
От удивления у меня даже ложка упала в тарелку. Этого никогда не мог даже предвидеть. Чтобы в горах? Встретил свою родню. О них ничего не слышал в Гудермесе и в Старом хуторе.
– Причём тут Исса? Почему здесь в горах? Зачем обычай гор соблюдать? – удивлённо, спрашивал у отца. – Ведь они не горцы, а терские казаки. Наши прямые родственники…
– Их пригласили работать в горы. Илья ветеринар. Маша врач. Местные жители им кирпичный дом построили по-русски, чтобы они не были оторваны от своих корней, – стал отвечать отец. – Зовут Илью местные Исса, так удобнее. Так как семья Куценко живёт в горах, то они должны некоторые обычаи гор соблюдать. Вся эта семья наших родичей здесь говорит на местном языке.
Все посмеялись над приколом, который устроили мне родственники, а старшая дочь тёти Маши показала мне язык. Тоже не остался перед ней в долгу и показал ей свой кулак.
Так познакомился со своей забытой родней в горах, о которых ничего раньше не знал. Может быть, по той причине, что по маминой линии родственников на Кавказе в каждом городе и в каждой станице полно?
Не говорю о терских станицах и Гудермесе, где сам родился. Там у меня двоюродных братьев и сестёр человек сто наберётся. Так откуда мне было знать про наших родственников в горах Дагестана?
Мне и на ровном месте хватает родни. В гости не успеваю ездить. Каждое лето, как путешественники, скитаемся в гостях у родственников. На стол поставили маленькую чашечку с мёдом, который так сильно пахнет, что голову кружит. Вообще-то мне мёд нравится любой. Но этот мёд какой-то странный по запаху и по вкусу, как медовуха, которую пьют мужики вместо самогона.
– Ты, что это Илья, меду для племянника пожалел? – вдруг, с обидой, спросил отец. – Сметаны тоже мало. Ему доктор горный воздух советовал и дары природы. Откуда такое найдёшь у нас в городе? Все у вас естественное и вкусное, лучше любого лекарства. Не жадничай. Мы свои!
– Сергей! Ты, что, спятил что ли? – обиделся дядя Илья. – Этот пьяный мёд ещё с весны. Его даже взрослым нельзя много употреблять. Пьяным будешь. Если ты требуешь, то вам поставлю всё. Мне вовсе не жалко. Можешь даже с собой домой взять бочонок мёда и ведро сметаны.
Дядя Илья ушёл, но вскоре вернулся с бочонком мёда в одной руке и эмалированным ведром сметаны в другой.
Дядя Илья тяжело поднялся к нам на веранду и взгромоздил все это на стол, который прогнулся под тяжестью даров природы. Вокруг сразу запахло сметаной и мёдом.
– Вот, можете хоть сколько съесть, – обиженно, показал на стол дядя Илья. – Что не съедите, то забери с собой домой. Но только потом не говорите, что Илья вас не предупредил за пьяный мёд. Пацана не трави пьяным мёдом. Пускай подрастёт к медовухе. Сейчас он мал к такому угощенью.
– Ладно, Илья, погорячился, – стал извиняться отец. – Давай не будем ссориться, мы и так с тобой очень редко видимся. Ты, наверно, уже забыл, когда был у меня дома? Недавно у меня близнецы родились. Два мальчика. Старшего моим именем назвали, Сергей, а второго Юрка зовут. Хотя бы племянников навестили. У нас сейчас у всех прибавилось. В каждой семье имеются детки.
– Приедем к вам обязательно всей семьёй. Пускай мои дети на море искупаются и на своих двоюродных братьев глянут, – без обиды, радостно, сказал дядя Илья. – Надо выпить за близнецов. Маша, неси спирт? Таких гостей мы давно в горах не встречали. Не грех нам выпить на двоих.
– Ты, извини, Сергей, но у нас в горах не пьют, – сказала тётя Маша. – Спирта вам дам мало.
Тётя Маша ушла в дом за спиртом. Отец и дядя Илья спустились вниз к мангалу с жареным шашлыком, который так вкусно пахнул, что даже домашняя собака стала принюхиваться к нему.
– Шурка! Расскажи, как там у вас в городе, – подсела с вопросами двоюродная сестра Настя. – Правда, что у вас там есть такой аппарат телевизор, который показывает разные кинофильмы?
– Правда, – ответил ей. – Только у нас в доме ещё нет телевизора. Но у моего лучшего друга есть.
– Ой! Как интересно! – обрадовалась Настя, позвала к нам младшего брата и сестрёнку. – Расскажи!
Стал им рассказывать о чудесах телевизора. Когда мой запас знания о телевизоре исчерпался, то перешёл к рассказам о Каспийском море и о пресных заливах, о которых знал много историй.
Мог рассказывать бесконечно разные истории про рыбную ловлю и о моих лучших друзьях, с которыми дружу давно. Ну, конечно и страшную историю про чёрную медведицу рассказал.
– Хватит болтать, – прервала мои рассказы тётя Маша. – Ваши шашлыки почти остыли. Кушайте!
Мы схватили по шампуру шашлыков и убежали с веранды под дом, где продолжил свои рассказы. Конечно, не мог не рассказать про пещеру, арбузы, пистолеты, Егорыча и Мишу. Про многое другое, что происходило у нас в Новом городке и на пресных заливах возле моря.
– Ты знаешь, Шурка, у нас в горах, каптар появился, – сказала Настя. – Его наши чабаны видели.
– Тоже слышал байки про каптаров. – заявил. – Но это все чушь собачья, точно знаю. Враки!
– Много ты знаешь! – возмутилась Настя. – Вон, мой друг Ахмед, даже следы там огромные видел в горах. Это ты все заливаешь про своих друзей, про Егорыча с Мишей и про телевизор наврал…
Мне так стало обидно за моих друзей, что вцепился в Настины волосы, она тоже крепко вцепилась в мои волосы. Мы стали кататься под аркой дома, пока не выкатились на самую середину двора и стали кататься в пыли. Возле нас собрались собаки и стали громко лаять на нас.
– Вот, черти полосатые! – закричала тётя Маша. – Едва познакомились сразу в драку. Вам сейчас!
Тётя Маша спустилась во двор и с большим трудом растащила нас с Настей в разные стороны. Настя показала мне свой маленький кулачок, а ей показал свой ободранный в драках кулак.
Ни дал Насте по морде лишь по той причине, что она моя родственница и к тому же девчонка. Просто хотел оттаскать Настю за косы, чтобы знала, как наговаривать на меня и на моих друзей. Следующий раз обязательно оттаскаю. Хотя вообще-то зря ввязался с девчонкой в драку. Позор!
– Настя, быстро с малышами спать в постель, – приказала тётя Маша. – Тебе, Шурка, тоже давно спать пора. Завтра вам рано вставать. Надо хорошо выспаться в дорогу. Иди, умойся от пыли.
Тут же, как ни в чём не бывало, побежал мыться под умывальник. В это время Настя тоже мыла ноги и лицо от пыли после нашей драки. Настя, шутя брызгала холодной водой на меня. Тоже не остался в долгу перед ней. Мы стали брызгаться друг на друга и визжать от радости, что у нас все обошлось хорошо. Мы обратно подружились. Словно ссоры между нами не было. От умывальника, под присмотром тёти Маши, поднялся в комнату на второй этаж дома.
Тётя Маша раздела меня до трусов и уложила в кровать на пуховую перину. Сразу прямо провалился в перину. Из-под тёплого одеяла на пуховой подушке, торчала только моя голова.
После тяжёлой ночи на глиняном полу в ауле у меня это был просто рай в такой пуховой постели, как в детстве до школы в Старом хуторе. Сразу заснул моментально, как после снотворного укола в больнице.
– Саша, вставай! – услышал голос отца. – Нам пора ехать. Утро наступило. Вставай скорее. Хватит спать. Нам надо засветло успеть объездить все аулы и к ночи вернуться к себе домой.
Открыл глаза и увидел отца, который стаскивал с меня одеяло. Когда встал на пол, то все перед моими глазами перевернулось к верху ногами. Тут же свалился на деревянный пол и сильно ударился головой.
У меня и так со здоровьем было ни все в порядке, а тут с утра сильно заболела голова. Все вокруг меня кружилось и сильно тошнило. Всё никак не мог подняться с пола на ноги.
– Это у него от пьяного мёда, – сказала тётя Маша и поставила меня на ноги. – Пойдём, лечить тебя будем. Без моей помощи ты жить дальше не будешь. Тебе неизвестно, как могу лечить таких больных, как ты. Пойдём быстрее, пока завтрак на столе горячий. Тебе надо подкрепиться.
При одной мысли, что меня сейчас тут будут обратно лечить, у меня по спине забегали мурашки.
– Не хочу лечиться, – стал сопротивляться. – У меня ничего не болит. Здоров. Мне не нужны уколы. Хватит с меня того, что меня в больнице насмерть едва не закололи уколами…
– Вот, глупыш! – засмеялась тётя Маша. – Это твоему отцу нужно укол сделать, чтобы не поил тебя пьяным мёдом. Мы тебя сейчас накормим горячим борщом с бараньим мясом, напоим парным молоком, это все наше лечение. Горный воздух и продукты лучше лекарство. Ты будешь здоров.
Едва доплёлся со своей тёткой до веранды, где стояла посуда на столе, пахло борщом с бараниной. На столе стоял огромный кувшин парного молока и свежий хлеб прямо из печи.
Тётя Маша налила мне кружку парного молока, которое выпил на одном дыхании. Мне сразу стало легче. Не ожидая приглашения, залез на стул. Принялся, есть из тарелки свежий борщ с говядиной.
Ещё не успели все сесть за стол, а уже был сыт по самоё горло и думал, что мне трудно будет ехать с таким большим животом на нашем драндулете. Но другого выбора не было. Меня в этом доме в гостях у родственников не собирались оставлять. Наверно, из-за моей драки с Настей?
– Тебя оставила бы у нас в гостях, – сказала тётя Маша, словно прочитала мои мысли. – Но вас с Настей некому будет разнимать. Мы с Ильёй уходим на стойбище в горы, а Настя у нас дома остаётся за старшую. Больше здесь в ауле нет никого. В ауле старики и малые дети. Так что до свидания! Вы на обратном пути заедите. Гостям мы всегда рады. Скоро к вам в гости приедем.
Мы все расцеловались на прощанье. Наш старый драндулет, попахивая спиртным мёдом и парным молоком, запыхтел выше в горы, где было несколько небольших долин с аулами и пастбищами выпаса овец.
