скачать книгу бесплатно
– Откуда ты родом?
– С юга.
– Югом можно назвать все от Холоборна до Фортресса, давай точнее.
– Если бы я знал точнее, то сказал бы точнее.
– Какой крепкий, все еще виляет. Говори мне все прямо! – разбушевался Иннес.
Поднялся морозный ветер. Заморосило. Неподалеку сверкнула молния и пару секунд спустя до дрожи в груди раздался гром. Мэтт готов был поклясться, что под его ногами затряслась сама земля.
– Я и в правду не знаю. Я рос в дороге, отец возил меня из города в город по Хоралширу, Приллфорту, Фортрессу, Вотерлэнду, когда они были еще независимыми королевствами, как Риверлок, Драконий Север и Грегория.
– Тогда я хочу знать о том, что ты делал в Риверлоке во время данного визита. – произнес Иннес, стараясь четко формулировать свои пожелания.
– Я покинул королевство Вайнсбургов через Вотерлэнд на корабле. Устроился юнгой, драил палубы, натягивал канаты. На таких судах никто никаких вопросов никому не задает. В Риверлок попал по ремеслу, мне нужно было выполнить поручение.
– Чье поручение? – с нетерпением спросил Иннес, сжимая руки в кулаки.
– Твоего папаши. Он сказал, что ты был чертовски плохим сынком. – грубо ответил Мэтт и поднял взгляд.
Иннес перепугался и замешкал, мгновения промедления стоили ему всего. Мэтт вскочил с неожиданной проворностью, ударил Иннеса в щеку и вытолкнул из круга камней. Но похититель встряхнулся и набросился на Кэнана, попутно стараясь нащупать кинжал на своем поясе.
– Это ищешь? – спросил Мэтт, сверкнув лезвием в полумраке ночи.
С новой силой хлынул дождь. Мэтт толкнул своего обидчика на скользкий склон, но споткнулся и сам. Они вдвоем кубарем покатились до самого подножия, где Иннес скинул с себя до того чистый клетчатый плащ и старался выбить свой кинжал из рук неприятеля. Мэтт задыхался в грязи. Мягкая земля обволакивала его голову и шею, вода стекала ко рту и ноздрям.
– Как настойка могла не подействовать, я не понимаю?! – искренне недоумевал Иннес.
Мэтт свободной рукой ударил риверлокца по виску и скинул с себя его тело. Иннес барахтался в лужи грязи, на нем не было сухого места.
– Я думаю, что ты с пропорциями ошибся. – пожал плечами Мэтт.
– Это невозможно, – кашлянул Иннес, выплевывая грязную воду. – Не я варил ее. Оно древнее, уникальное в своем роде.
– И ты решил потратить настойку на меня?
– Ты потенциальный висельник. Я бы тебя расколол и привел бы на блюдечке к Всадникам Горя. Тогда меня бы наконец приняли в солдаты в качестве дознавателя. Я изучил рецепт настойки досконально и если бы она работала, то смог бы варить свои собственные… Тогда меня бы признали в высших кругах…
– Погоди-погоди, – остановил его Мэтт Кэнан. – Всадники Горя? Нет-нет, дружище, с Вайнсбургами я не ссорился, с чего бы королевским рыцарям браться за меня? Не преувеличивай мою значимость.
– Вотерлэндские верховые теперь закреплены и за Риверлоком.
– Не вешай мне лапшу на уши, – с легким испугом произнес Мэтт. Улыбка сомнения скользнула по его лицу. Ему не хотелось верить в услышанное всем сердцем. – Риверлок независим от Вайнсбургов.
– Ты ведь странник, Кэнан, ты должен знать о таких вещах. Риверлок идет на сближение с герцогствами, вот и первый шаг на пути к присоединению. – усмехнулся Иннес. Ему нравилось видеть испуг на лице одержавшего над ним верх странника.
– Даже если так, в стране озер и рек сейчас крайне рыхлая почва, а мощенных дорог в этом направлении не сыскать, я специально выбрал этот маршрут. Даже Всадники Горя не пройдут. – понадеялся в собственной правоте Мэтт.
– У них ведь не простые лошади. Не те, что были раньше. Теперь вотерлэндские верховые седлают специально выведенную породу. Их копыта рыхлят землю не хуже плуга.
Мэтт, перепуганный до глубины души, наклонился к Иннесу и прислонил ему кинжал к горлу.
– Слишком много ты знаешь для деревенщины на краю страны. И про настойку, и про всадников. Кто ты такой вообще?
– Ну, ты уже выпил настойку из яда виверны, поэтому вряд ли сможешь расколоть меня. Да и настойка оказалась фальшивой.
– Ах, – вздохнул Мэтт. – Может твоя настойка и сработала бы на ком-то другом. И раз ты отказываешься идти со мной в контакт, то мне ничего не стоит тебя убить. В этих топях твой труп найдут не скоро.
– Делай, что должен. – с достоинством произнес Иннес и закрыл глаза.
Мэтт тяжело вздохнул, подставил лицо дождю и замахнулся. Он ударил Иннеса навершием кинжала по лбу, лишив сознания.
– Я не могу покинуть Риверлок без своего меча, придется возвращаться за ним. И за плащом. А ты полежи здесь в грязи и слякоти. Если тебя заберет стихия или легочная болезнь месяцем позже, то это будет уже не моя проблема.
Глава третья
До Драконьего Севера
Ветер гулял по холмам, подхватывал брызги шустрых рек и волновал глади озер. Ветер многое видел и многое знал, наверное, поэтому дух ветра Гоа был олицетворением мудрости и знаний. Морозный осенний ветер с дождем привел Мэтта обратно в Угорье в час самой глубокой ночи. Таверна уже была закрыта, а вокруг ни единого следа никаких всадников. Наверняка этот хитрец Иннес просто подшучивал над Кэнаном, желал вызвать в нем панику, которая заставила бы бросить все и бежать прочь из Риверлока. Но Мэтт не спешил покидать край дождей. Он должен был забрать отцовский меч. Из всего, что Мэтт рассказал Иннесу под видом опьянения, правдой было лишь его имя и рассказ о странствиях с отцом.
Черной тенью Мэтт прошелся по единственной улице Угорья и, подойдя к дверям таверны, дернул за ручку. Заперта, иначе быть и не могло. Тогда Мэтт снял башмак и вытянул из-под стельки отмычку. Дверь таверны продержалась всего каких-то пару минут, затем тихо скрипнула, раскрываясь перед странником.
Мэтт вошел, поступь его была легка, но беззвучной ее назвать было трудно. Если хозяин таверны еще не спал, то наверняка услышал хождение внизу.
Ни на одном из столов не лежало его пояса с ножнами, а темно-зеленый плащ не свисал ни с одной из спинок стульев. Кэнан сперва заглянул в кладовую, в которой вечно копошился хозяин таверны, а затем, ничего своего там не обнаружив, поднялся на второй этаж. Всего пять гостевых комнат, из которых занята лишь одна. Оно и неудивительно, деревня жила за счет рыбной ловли из близлежащей реки Фейд, богатой осетровыми, усачами, карпами и уклейками. До деревушки вела лишь одна несчастная проселочная дорога, затопляемая в сезоны дождей, как сейчас. Из-за этого торговцы скорее выбирали обходить данный населенный пункт и либо использовали для ночлега по пути в Грегорию городок Белос, либо останавливались в Редколесье, если держали путь в Кант (Драконий Север, если иначе).
Мэтт нашел комнату хозяина. На деревянной табличке на двери выжжена фраза «Не беспокоить никогда». Мэтт решительно вошел и приблизился к кровати усатого мужчины, завернутого в меха. Хозяин ощутил дуновение ветра и приоткрыл глаза, когда Кэнан стоял прямо над ним. Только мужчина хотел взвыть о помощи, как Мэтт приставил к его горлу кинжал, отнятый у Иннеса.
– Дважды спрашивать не стану. Где мои вещи?
Мужчина тихо замычал и глазами указал под свою кровать.
– Только пискни – я убью тебя так же, как и твоего дружка. Он наверняка уже истек кровью где-то среди вересковой пустоши. Ясно? Я просто покину вашу деревню и больше никто не пострадает. – произнес Мэтт, и когда хозяин согласно кивнул, убрал холодное лезвие от его дрожащей кожи.
Мэтт глянул под кровать и достал оттуда длинный сундук, в котором нашел свой меч и аккуратно сложенный высушенный темно-зеленый плащ.
– Решил себе их оставить, а? Думал, я больше не вернусь. – с кривой улыбкой произнес Мэтт, крепко накрепко затягивая пояс и ремешок плаща.
Хозяин молча трясся в своей кровати, по нему было видно, что сознание после сна не совсем вернулось. Мэтт молча покинул его комнату, спустился на первый этаж и выбежал на крыльцо. Деревня безмятежно спала, даже бродившая тут ранее собака куда-то запряталась. Стучал по серым черепичным крышам дождь, стекал под сваи и каменные фундаменты. Мэтт спустился к дороге, держа кисть на стальном эфесе меча в виде драконьего глазного яблока, и увидел за домами быстро приближающиеся огни факелов. Почти в тот же момент донесся перестук копыт. Вот и обещанные всадники.
Глава четвертая
Хуведберг – колыбель Драконьего Севера
Ветер хлыстал выстроившихся на крепостной стене арбалетчиков, даже теплые меха не спасали от беспощадной стихии. А ведь самые стойкие и жестокие холода были еще впереди, владыка мороза Фриссер насылал своих белых всадников, чтобы рассыпать на землю лед и стужу, ближе к празднику зимы, Ниттдексилу. Поэтому Вульфар Справедливый наслаждался последними теплыми деньками, когда волосы в носу еще не покрывались льдом, превращаясь в сосульки, а руки без перчаток не обмораживались до такой степени, что жизнь человека спасала лишь ампутация. До конца текущей недели еще можно было остановиться и отлить, сняв штаны, потом придется ссать под себя, не слезая с лошади. Бывали среди людей Вульфара и такие смельчаки, что все же решались отходить по нужде в заросли. Одним из них был бывший форинг, правая рука конунга Вульфара, Харальд Красный, более известный в народе, как Харальд Беспалый.
На холме перед деревянными стенами города появились остовы воинов. Сперва показались верховые с оленьими рогами на шлемах, затем замельтешили длинные пики, к древкам которых примотаны трепещущие на ветру красные флаги с гербом дома Бьорнбор, пеших воинов. Скелет дракона на красном полотнище, окруженный синими рунами «В», все же явился к стенам столице западного Канта.
Вульфар хмурился. Он почесал густую русую бороду рукой в перчатке и поспешил спуститься со стены.
– Верховный властитель! Люди Белой Вороны уже у наших стен. Мы еще можем отдать приказ о нападении. – к Вульфару подошел и поклонился форинг Грейл Эйкшолл, сын ярла Кистенфьорда, командующий одним из сильнейших хирдов.
По спине командующего спускался плащ из шкуры снежного волка, под ним поблескивала кольчуга и шерстяной жилет с гербом дома Сварт.
– Отставить, – произнес конунг сперва тихо, затем уже обратился ко всем воинам, стоявшим у ворот крепости. – Держим оружия в ножнах! Пусть копья пронзают лишь небо! Когда люди Белой Вороны приблизятся – опустите им мост.
– Владыка, – в последней попытке вразумить государя, обратился форинг Грейл. – Неужели вы хотите сдать им нашу столицу без боя? Парни готовы пролить кровь, они жаждут битвы, хоть против них и идут их братья. Мы все считаем происходящее предательством, я знаю, что и вы тоже.
– Отставить, Эйкшолл. Я не хочу проливать кровь. Под знаменами Бьорнборов вдвое больше людей, весь восточный север, включая наших поверженных вассалов. Неделю назад за считанные часы пал Кистенфьорд, твой родной дом, мой друг. – Вульфар похлопал командующего по плечу и направился к длинному дому, поглощенный тяжкими раздумьями.
Ветер разъяренно подхватывал колючие кристаллы снега и посыпал ими стены, крыши и укутанные в меха и сталь тела. Флаг дома Сварт – Заснеженная горная вершина, за ее плечами горы поменьше, а над ними вместо солнца черный ворон – сорвался с флагштока, не выдержав очередное дуновение могучего бога Фриссера. Ткань спланировала под ноги правителю Хуведберга, тот взял знамя в руки, сжал покрепче и глянул в подернутое тучами небо, под которым как раз пролетала стая воронов, описывая уже сотый круг.
Одна из черных птиц слегка отклонилась от единого для всех маршрута и приспустилась к остроконечному пику деревянной ставкирки на территории города-крепости. С высоты птичьего полета виднелся каждый домик, каждый хвойный садик, каждый идол с ликом северных богов. Ворон внимательно глядел на все, куда падал рассеянный солнечный свет. Встречный ветер толкал птицу, будто парус драккара, не давая развить хоть сколь-нибудь приличную скорость. Ворон бросил свой взор за пределы городских стен – на край утеса Идолов, у которого давным-давно и возвели Хуведберг первые переселенцы с морских островов. Утес круто шел до острых камней, еще не сточенных вечными волнами моря Драккаров, в воде плескались лодочки, некрупные рыбацкие суда и кнорры.
Весь простор покрывал вечный снег. Восточнее города начинались холмы, по которым шествовали к вратам люди в таких же мехах, что носили люди внутри стен. Ворон не видел между ними никаких различий, лишь в некоторых цветах тканей. За холмами начинались Костяные горы, окруженные и покрытые хвоями. Густые ели, пихты и сосны с красными стволами разрослись чуть ли не до снежных вершин. На труднодоступных склонах лежали кости давно вымерших существ исполинского размера. Ворон не знал об этих существах ничего, но видел, как люди пробирались в подобные недосягаемые места, чтобы пилить ребра, клыки и крылья скелетов. Многие погибали от лавин и буранов, пытаясь раздобыть сей редкий ресурс.
Ворон опустился ниже, чтобы лететь стало легче. Он практически касался крыльями тех флагов, что несли с собой люди в броне и мехах. Сквозь рев ветра птица не смогла услышать свиста, что стоило ей жизни. Стрела пронзила тушку пернатого наблюдателя. Ворон стремительно закружился, прорезая пространство своей чернотой. Он падал до тех пор, пока не очутился в снегу.
– Гляди, как метко! – горделиво воскликнул лучник, вырыв тушку птицы из сугроба.
– Тебе просто повезло. – отозвался второй лучник, подойдя поближе.
– Какое тут везение? В такую погоду лишь лучшие стрелки способны поразить свою цель. – продолжал кичиться первый лучник. – В следующий раз предлагаю играть на деньги. Кто подстрелит больше птиц, как тебе такое? Везением уже не отделаться.
– Хиль. – второй лучник толкнул первого в бок.
– Что? Что такое? Струсил?
Заржала лошадь и оба лучника замерли. К ним практически беззвучно подступила верхом на гнедом фьеллском походном скакуне конунг Ингунн Жестокая. Кроваво-красные глаза девушки с бесцветными волосами внушили двум недотепам ужас. Столь пронзительный взгляд их правителя идеально сочетался с ее выразительными острыми скулами и широкой челюстью. Оба стрелка никогда вовеки не забудут представший перед ними образ белокурой воительницы с плащом из медвежьей шкуры и серебряной короной на голове.
– Неужели мы уже выиграли войну? – спокойно произнесла правительница, но ее голос безупречно прорезался сквозь бушующий ветер.
– Нет, конунг. – отозвался первый лучник, отбросив птицу обратно в снег.
– Не считаете ли вы, что защитники и жители Хуведберга сочтут оскорблением то, что вы подстрелили птицу с их герба? – спросила конунг. Ее конь грозно рыкнул, из его ноздрей мощно заклубился белый пар.
– Простите, госпожа. – поклонился лучник, подстреливший ворона.
– Не передо мной вам извиняться. Выпущенная стрела испорчена?
– Д-да, конунг. – заикнулся первый лучник, продемонстрировав стрелу с деформировавшимся наконечником.
– Северные боги суровы. Отсутствующая стрела вполне могла бы спасти кому-то жизнь. Вероятнее всего, именно тебе.
– Но конунг Вульфар поднял белый флаг. Мы возьмем город без потерь и без убийств.
– Сколько боев вы прошли со мной? – спросила Ингунн Жестокая, глядя лучникам в душу не моргающим взглядом.
– Мы участвовали в осаде Кистенфьорда и Фьелла. – ответил второй лучник.
– Скольких вы убили? – продолжала выпытывать конунг Ингунн.
– Не помню, конунг. – ответил второй лучник.
– Двоих. – признался первый. Ингунн внимательно его изучила. Простой мальчишка, хлипкий на вид, редкие короткие усы, блондинистые длинные волосы, еще не потерявшие блеск юности, голубые глаза, полные страха, сомнений, надежд и азарта. Ему было не больше шестнадцати лет.
– Значит, военного опыта вам не хватает, чтобы строить хоть какие-то предположения о том, что нас ждет. Перед нами не наши враги, хоть мы и по разные стороны баррикад – напротив нас те же северяне, что и вы. Севера в них даже больше, ибо живут они на исконной земле наших предков. А это значит и то, что они необычайно горды. Держите уши востро. – безэмоционально, практически по-мертвецки произнесла Ингунн и пришпорила коня. Мощный скакун рыхлил ногами снег, унося всадницу к опустившемуся мосту в город.
На мост верхом выехал форинг Грейл Эйкшолл, они встретились лицом к лицу с конунгом Ингунн Жестокой. Оба остановили своих лошадей. Оба пересеклись взглядами. Грейл глядел с презрением и недоверием, а Ингунн с безразличием и хладнокровием.
– Конунг Ингунн, – сквозь зубы проговорил Грейл. – Конунг Вульфар Справедливый, сын Роугра Одноглазого, владыка дома Сварт, дитя первых северян и послушник шести богов ждет вас в длинном доме. Он пожелал, чтобы часть ваших людей осталась за стенами, а часть – у ворот. Возьмите с собой внутрь лишь личную свиту.
– Таково желание проигравшего? – будто бы намеренно с насмешкой произнесла Ингунн, но на ее лице не дрогнуло ни единой мышцы.
– Таково желание законного правителя этих земель. – не поддавшись уловке, ответил форинг Грейл.
– Я не стану разделять своих людей. Они все войдут в город, вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Но, так и быть, в длинный дом со мной пойдет лишь десять человек.
Грейл кивнул, но без особого энтузиазма. Он развернул свою лошадь и скомандовал солдатам с круглыми щитами и топорами расступиться. Вслед Грейлу и Ингунн Бьорнбор по мосту через арку врат маршировали воины с гербами и штандартами мертвого дракона. Западные северяне, жители колыбели Драконьего Севера, глядели в глаза шествующим захватчикам с неприязнью и презрением. Кто-то выкрикивал оскорбления, кто-то даже плевал им под ноги. Воинам города-крепости было все равно на превосходство противника. Западных северян было около тысячи. Все они проникали в город через главные ворота, текли, словно железная река. На центральной улице становилось тесно. Последними в город вошли всадники. Лошади тащили на себе арбалетчиков и меченосцев – все с оленьими рогами на шлемах.
Ингунн Бьорнбор спешилась, отдав коня своему хускарлу. Она проследовала за Грейлом в длинный дом. Внутри было тепло, очаги в центре бражного зала согревали воздух. Ингунн даже сняла перчатки. Она глубоко вдохнула, предвкушая нелегкий разговор. Запахло медом, мясом и хлебом. Заурчало в животе. В последний раз она ела вчерашним вечером перед сном, утром не хватило времени из-за возникшей суматохи. Нужно было скорее заканчивать поход и возвращаться по домам, люди начинали уставать от битв, пусть в их жилах и кипела страсть к сражениям, но утолять ее, убивая свое же племя – не самое честолюбивое занятие. Не было никакой славы в борьбе северян с северянами, но каждый понимал, что иначе никак.
Ингунн прошлась вдоль длинных столов и пылающих очагов, за ней тянулось десять человек из ее дружины, вдоль всего медового зала стояли вооруженные люди из личного хирда конунга Хуведберга. Бьорнбор приблизилась к трону, на котором восседал ее давний знакомый Вульфар из дома Сварт. Он был окружен парой торшеров с тухнущими свечами по обе стороны. На стене за деревянным троном круглое окно, свет из которого освещал макушку правителя тусклым ореолом, готовым испариться в любой миг.
Вульфар сохранил задумчивость, даже глядя в темно-красные глаза Ингунн Жестокой. Должно быть, он пытался в них что-то нащупать, найти какие-то ответы или намеки, но разочарование во взгляде дало понять, что ничего хорошего отыскать не посчастливилось.
– Вульфар, – отрешенно поприветствовала Ингунн. Столь холодное приветствие отозвалось мурашками по спине конунга Сварта. – Мы давно не виделись.
– Шесть долгих лет, Белая Ворона. – печально ответил Вульфар.
– Не нужно потакать своим людям, услаждая их слух. Ты ведь знаешь, что можешь звать меня по имени.
– Но я не хочу этого. Ты пришла сюда, оставив за собой кровавый след нашего народа. Пришла сюда, чтобы забрать мой трон. Одного тебе было мало?
– Быть конунгом восточного севера все равно, что быть простым ярлом. Мы ведь все оговаривали на письме, мы пришли к выводу, что иначе никак. Тем более, я давала людям выбор. Два города согласились принять вассалитет без боя, неделю назад пал прибережный Кистенфьорд, теперь я смогу взять набеги островитян в свои руки, они перестанут разорять рыбацкие дома вдоль всего берега.
– Ты сама решила, что иначе никак, мы справлялись своими силами. – спокойно отвечал Вульфар.
– Ты отказывал мне в помощи, тогда твои люди стали тайно обращаться ко мне за помощью.
– Кто?! – неожиданно вспыхнул Вульфар, он даже приподнялся с трона, но вовремя сдержался и сел обратно.
– Извини, но я обещала молчать, а я честно веду все дела. Никаких интриг. Я сразу говорила, что нам нужно не ограждаться друг от друга, а объединиться и пойти против общего врага на юге.
– У нас был шанс объединиться, – насупился Вульфар. Ингунн ощутила всю горечь его слов, будто она проглотила их. – И нет никакого врага на юге, тебе пора оставить эти игры в великого полководца. Я понимаю, что мои слова уже ничего для тебя не значат, ты уже все решила, но повторю в последний раз, что твои советники дурят тебе голову.
– Если бы ты позволил мне показать то, что я знаю, то ты бы заговорил иначе, но ты ослеплен своим затворничеством. Присоединись ко мне и я сохраню за тобой город. У меня нет желания свергать тебя…
