скачать книгу бесплатно
– Здорово, пацаны! Бонжур, дамы.
Чересчур бойко высекает Богдан и будто выкачивает из мира все звуки. Над столом повисает оглушительная тишина, которую можно резать ножом, но держится она недолго. Через пару минут ребята отмирают и взрывают пространство звонкими возгласами.
– Багиров! Какие люди!
– Каким ветром?
– Какими судьбами?
– Бро, вообще не изменился за это время! Сколько прошло? Три года?
– Где тусил? Филиппины, Мальта, Сальвадор?
– Последние полгода в Питере жил. До этого в Швейцарии, – обыденно сообщает Богдан и тут же получает шпильку от Артура, за которого мне становится стыдно.
– А одеваешься по-прежнему, как бомжара.
– В Европе мой шмот, Камаев, назвали бы брендовым, – беспечно парирует Багиров, смахивая невидимые пылинки с самой обычной толстовки, и пропускает меня вперед, чтобы я могла занять место около Артура.
Сам же опускается рядом и без особо интереса листает глянцевое меню. Я же ерзаю, словно на сковородке. Оказываюсь зажата между двух огней и снова чувствую себя трофеем, который когда-то делили Богдан с Артуром.
Температура стремительно повышается на несколько градусов. Появляется никогда не беспокоившая меня аритмия. Сердце мечется по грудной клетке, как оголтелое.
– Блин, Багира, как круто, что ты вернулся!
– Надо позвонить Лебедю, назначить день и зарубиться, как в старые добрые!
– Сколько клюшку в руках не держал, признавайся?
Слова доносятся до меня, как через плотный слой ваты. Аппетит испаряется без следа так, что я вливаю в себя воду стакан за стаканом, пытаясь потушить разгорающийся внутри пожар.
Бедро Богдана трется о мое бедро. Локоть цепляется о локоть, высекая сноп искр. От каждого такого прикосновения меня пронзает разрядом высоковольтного тока, затем окунает в прорубь.
Дрожь становится неизменным спутником. Обычный ужин трансформируется во что-то мучительное.
– У меня есть билет на «Барсов». Го поболеем? В пятницу на следующей неделе.
– Ты надолго в Москву-то? Заскакивай в гости, с дочками тебя познакомлю.
– А у меня «Мерин» чего-то барахлит. Может, посмотришь? В третьем салоне разобраться не могут.
Пока я прошу у официантки очередную бутылку ледяной «Аква Минерале», парни продолжают фонтанировать энтузиазмом и забрасывают Богдана новыми и новыми вопросами.
Только Артур не испытывает всеобщей радости по поводу приезда Багирова. Отстранившись от кипучей беседы, он методично напивается, вливая в себя бокал за бокалом. Хмелеет, конечно, и вызывает у меня стойкое отвращение.
– Я на пару минут. Носик попудрить.
Воспользовавшись тем, что все внимание сейчас приковано к Богдану, я подхватываю сумочку, выскальзываю из-за стола и смешиваюсь с группкой девушек, спешащих к выходу.
Вываливаюсь вместе с ними на улицу. Прислоняюсь к фонарному столбу. И шумно вдыхаю прохладный воздух. Ветер мощным толчком врезается в спину, облизывает шею, проникает за воротник. Мурашки ровным строем ползут вдоль позвоночника, но причина моего волнения вовсе не в портящейся погоде и не в сгущающихся тучах над головой.
Причина в том, что Багиров стоит в паре метров от меня и молчаливо расчерчивает клетку для игры в крестики-нолики между моих лопаток.
– Хотела сбежать, мышка?
Произносит он едва слышно, а мне кажется, что кричит в мегафон.
– Хотела.
Отлепившись от металлической опоры, я нехотя поворачиваюсь и не отрицаю очевидного. Телефон, зажатый в моих пальцах, красноречиво свидетельствует о том, что я планировала вызвать такси и исчезнуть по-английски, ни с кем не прощаясь.
Тогда мне не пришлось бы неуютно ежиться под пронзительным взглядом Богдана, кусать горящие губы и переминаться с ноги на ногу, проклиная неудобные двенадцатисантиметровые шпильки.
– Пойдем, отвезу.
Считав все даже малейшие реакции моего организма, предлагает Багиров и не дожидается ответа. Берет меня на буксир, тащит к брошенному на парковке автомобилю и буквально заталкивает в салон, потому что я не могу пошевелиться.
Ошалело озираюсь по сторонам. Рассматриваю приборную панель, спидометр, обшивку его новенькой тачки. Балдею от запаха кожи и чего-то терпкого.
Три года назад Богдан не мог позволить себе и задрипанной двенашки, а сейчас владеет мощным агрегатом, у которого под капотом триста сорок лошадиных сил (я успела загуглить).
И вряд ли это все открытия, которые мне предстоит сделать.
– Ну, что. Полетаем?
Нарушая воцарившуюся ненадолго тишину, Багиров выгибает бровь и топит педаль газа в пол, разгоняя «Супру» до ста километров за каких-то четыре секунды. Я же испуганно впиваюсь ногтями в подлокотники и вздрагиваю от вопроса, врезающегося в солнечное сплетение.
– Мышка, скажи мне. Что такого в этом утырке, что ты предпочла его мне?
Глава 3
Камилла, одиннадцать дней назад
Вчера я толком ничего не ответила Богдану. Лепетала что-то о том, что он был слишком агрессивным и неуправляемым. Что я боялась, что он разрушит меня, себя, нас. В общем, несла полную чушь.
А сейчас я лежу на кровати, широко раскинув руки, и расфокусировано смотрю в потолок. На душе тоскливая пустота. В голове полнейшая сумятица. Хочется укутаться в одеяло, как в кокон, и не вылезать никуда целый день.
Но Мира вряд ли поймет, что у ее мамы паршивое настроение. Так что я выползаю из постели и плетусь к детской кроватке.
– Доброе утро, солнышко. Пойдем умываться?
– Ага.
Послушно кивает моя кроха и тянет ко мне ручки. Улыбается радостно и не знает, что где-то за порогом нашего дома жестокий безжалостный мир. И моя задача сделать так, чтобы она как можно дольше оставалась в счастливом неведении.
– Кашу с молоком будем есть?
– Будем.
Закончив с водными процедурами, мы спускаемся в кухню, где мама готовит завтрак, а папа неторопливо пьет чай. Сегодня ему не нужно ехать в офис, поэтому он в свободной футболке и обычных серых штанах.
– Доброе утро, девочки.
Ненадолго оторвавшись от телефона, приветствует он нас и возвращается к просмотру новостей. Вдумчиво листает ленту. Хмурит высокий лоб.
Я же усаживаю Миру в кресло и направляюсь к плите. Размеренные механические движения помогают немного отвлечься и абстрагироваться от слишком ярких образов, толпящихся в мозгу.
Спортивный бар. Багиров в толстовке. Лукавый прищур его темно-карих глаз.
Все это должно остаться в прошлом и никак не должно меня волновать.
– Мамуль, передай, пожалуйста, соль.
Мысленно обругав себя, я засыпаю овсяные хлопья в кипящее молоко, добавляю сахар и кладу немного соли. Методично помешиваю кашу и вздрагиваю от папиного снисходительного тона.
– Оказывается, братец твой вчера прилетел.
– Я знаю, – роняю раньше, чем успеваю прикусить язык, и спешно добавляю, спиной ощущая волны неодобрения. – Пересеклись вчера в баре.
Артур наверняка распишет отцу все подробности в красках, поэтому не вру о мелочах. Молчу лишь о том, что это Богдан привез меня вчера домой, пока мой муж старательно напивался.
– Вот как? Значит, на бар он время нашел, а на родителей нет.
– Как будто ты бы обрадовался его появлению.
Небрежно пожимаю плечами и удивляюсь, откуда берется смелость, заставляющая вздергивать подбородок и вставать на защиту сводного брата.
Удивительно, но папа на мою ехидную реплику никак не реагирует. Поэтому я спокойно снимаю кашу с плиты, сдабриваю ее маслом и раскладываю по тарелкам.
Достаю из холодильника малину и перемещаюсь к дочери.
Я едва притрагиваюсь к своей порции, пока Мира уплетает завтрак за обе щеки, и продолжаю недоумевать, почему отец так сильно ненавидит Богдана. Что плохого он ему сделал? Появился на свет?
– А ты знала, что он нехило поднялся за это время? То ли на крипте, то ли на бирже. А, может, на чем-то нелегальном. И даже купил бизнес в Москве?
Папа не прекращает допроса, а у меня кровь стынет в жилах. Волнение опутывает конечности. Ложка выскальзывает из рук и падает на пол. Так что я пользуюсь случаем и ныряю под стол, чтобы перевести дух.
Надежда на то, что Багиров в столице проездом, улетучивается. Неизбежность нашего столкновения становится осязаемой. Страшно.
– Я не интересовалась его жизнью, па.
Цежу равнодушно, выпрямляясь, и откладываю ложку в сторону. Каша остывает и вряд ли полезет в глотку.
В общем, остаток завтрака я просто сижу рядом со своей крохой и тупо пялюсь в одну точку. Не пытаюсь просчитывать никакие расклады – перевариваю обрушившуюся на меня информацию.
Но это не все сюрпризы, которые готовит мне этот отвратительный день.
– Поль, займешь Миру чем-нибудь? Поиграйте. А нам с Камиллой нужно кое-что обсудить.
Просит маму отец и кивком указывает мне на дверь. Я же окунаюсь в прорубь от его ледяных интонаций и готовлюсь к худшему.
Мышкой проскальзываю в просторный кабинет. Забираюсь в кресло с ногами. И судорожно тарабаню пальцами по мягкой обшивке.
Пытаюсь выудить из омута памяти какие-нибудь теплые воспоминания и не справляюсь. С самого детства отец вел себя со мной строго и не слишком-то баловал.
– Камилла, ты же в курсе, что дела на фирме идут не важно?
Задернув шторы так, чтобы его не слепил солнечный свет, папа опускается напротив меня и сцепляет руки в замок. Вена у него на лбу надувается, кадык ходит туда-сюда. Напряжение читается в каждом его жесте.
Оно такое густое и тяжелое, что я невольно морщусь и тоже превращаюсь в сжатую пружину. Кусаю нижнюю губу до тех пор, пока во рту не появляется солоноватый металлический привкус, и порциями выталкиваю слова.
– Да, но… ты ведь говорил, что найдешь дополнительное финансирование.
– Банки не хотят выдавать кредит в нужном объеме.
– И Артуру?
– Артуру тоже.
– И …?
Жестко отчеканив, отец вперивается мне в переносицу долгим пронзительным взглядом. Обдумывает что-то недолго и преподносит то, что повергает меня в абсолютный шок.
– Ты пойдешь к Богдану.
– Что?! – взвиваюсь нервно и не верю своим ушам.
– Что слышала. Ты пойдешь к сводному брату и попросишь его о помощи.
– Господи, да он же ненавидит меня благодаря тебе. Ты сделал все, чтобы мы расстались! Ты шантажировал меня, чтобы я вышла замуж за Камаева, и теперь смеешь приказывать?
– Не ори. Речь идет о наследстве, которое достанется твоей дочери. И Богдан сейчас – единственный, кто способен вытащить кампанию из долговой ямы. Так что решай.
Закипаю, как старенький чайник у бабушки на плите. Злости так много, что я едва могу усидеть в кресле и не наброситься на собственного отца.
Иногда мне кажется, что я ему не родная дочь. Ведь разве можно использовать близкого человека, как разменную монету?
Не просто можно – нужно. Такая у него нездоровая философия.
– С чего ты взял, что Богдан вообще меня будет слушать?
Кричу. Выплескиваю ядовитый клубок эмоций и все еще не могу свыкнуться с неизбежностью. Не принимаю ее. Отрицаю всем существом.
Но отец лишь разводит руками и кривится.
– Меня-то он точно пошлет. У тебя же есть шанс.
– А Артур как смотрит на то, что ты хочешь подложить меня под сводного брата?!
