скачать книгу бесплатно
Но всё же перевесила сумку на другое плечо, прикрыв злополучное пятно. Затем спокойно взяла Леонида под руку, и они прошли в зал.
Брюсов, как и мечтал, заказ котлету с жареной картошкой, а Таня – салат из свежих овощей, шашлык и бокал красного вина.
В ожидании заказа Леонид выяснил, что ей тридцать четыре года, по образованию она врач-терапевт, но вот уже пять лет работает в компании, занимающейся продажей импортных медицинских расходных материалов. Их офис находится в другом крыле здания на третьем этаже. Пока она это рассказывала, Леонид сидел, подперев подбородок ладонью, и, улыбаясь, с интересом её разглядывал. Её низкий голос, весёлая манера говорить, живая мимика лица, короткая, слегка взъерошенная причёска – всё в ней казалось очень необычным и притягательным.
– А кем ты работаешь? – вывел его из мечтательного состояния вопрос Тани.
– Я работаю в сотовой компании, в отделе материально-технического обеспечения. Ничего особенного, типа завхоза… – соврал на всякий случай Брюсов.
Он почему-то не любил говорить малознакомым людям о своей работе.
Девушка наклонила голову, хитро прищурилась и ехидным тоном произнесла:
– Новенький БМВ, солидный костюм, дорогие часы – неплохо у вас завхозы зарабатывают!
– А кстати, где мои два законных анекдота? – уводя разговор в сторону, возмущённо воскликнул Леонид.
Когда машина Брюсова остановилась у дома Тани, она повернулась к нему, придвинулась и, мягко поцеловав в щёку, тихо проговорила:
– Спасибо! Не ожидала, что сегодняшний кошмарный день закончится так приятно!
После чего решительно вылезла из машины и быстро прошла к подъезду. Ещё секунда, и она скрылась за дверью. Никто из них не спросил номера телефона и не попытался договориться о следующей встрече.
Леонид проводил её задумчивым взглядом. «Не обольщайся. Это ничего не значит. Просто провели вместе приятный вечер и не более того. У такой красотки наверняка в личной жизни и без меня всё прекрасно», – подумал он.
Глава 8
Переступив порог своей квартиры, Леонид остановился перед зеркалом шкафа-купе и взглянул на своё отражение.
Стройный, среднего роста; короткий густой ёжик русых волос с рано появившимися седыми прядками. Его лицо с правильными чертами, словно списанное с античного барельефа, наверно, можно было бы назвать красивым, если бы не вечно мрачное выражение и холодный, напряжённый взгляд серых глаз.
Он сунул руки в карманы брюк и задумчиво огляделся по сторонам. Затем медленно, бесцельно двинулся в обход по большой трёхкомнатной квартире.
Когда-то эта квартира принадлежала его родителям. Они оба были врачами. После блестящего окончания института в перестроечные годы Леонид вдруг с удивлением обнаружил, что его диплом никого не интересует, а найти работу по специальности невозможно. Армия в то время казалась ему оплотом стабильности, где его знания по-настоящему будут нужны, и он пошёл служить офицером в ракетные войска. В течение двенадцати лет армейской службы он успел жениться и через шесть лет развестись.
Его жена Даша была красивой эффектной женщиной, по образованию – дизайнером одежды. Через четыре года после рождения сына и жизни в гарнизоне с молодым капитаном она вдруг неожиданно поняла, что «её всё ужасно достало!». «Ты хоть осознаёшь, на что похожа моя жизнь? – во время очередного скандала бросила она. – Я только и занята тем, что колочусь по дому! У тебя всё прекрасно! Налаженный быт, интересная служба, которой ты посвящаешь двадцать пять часов в сутки. А что у меня кроме кухни, детской и спальни?»
Как-то на выставке в Москве она встретила своего бывшего однокурсника, с которым в институте у неё был бурный роман. К тому моменту однокурсник стал известным модным стилистом и собирался покорять Америку. Их отношения вспыхнули с новой силой. Даша невероятно быстро развелась с Брюсовым, вышла замуж за одногруппника и вместе с ним отправилась в Америку, прихватив с собой пятилетнего сына. Разрыв с женой назревал давно и не был для Леонида неожиданностью. Хотя в душе он тяжело переживал развод, внешне это было незаметно. На службе он, как и прежде, оставался собранным, педантичным и внешне совершенно спокойным. Личную жизнь он ни с кем никогда не обсуждал и жёстко прерывал любые разговоры на эту тему. Сослуживцы между собой называли его «деревянным», но уважали за твёрдый характер, честность и надёжность. Начальство ценило организаторские способности и упорство в достижении целей.
Вскоре Брюсову было присвоено очередное воинское звание майора. А ещё через короткое время он был назначен командиром части. Ему пророчили блестящее будущее – молодой перспективный командир, уже окончивший академию, все дороги наверх были открыты. Но неожиданно кое-что произошло, и Леонид, к полному изумлению сослуживцев, подал рапорт на увольнение из армии. Если он и раньше не отличался особой общительностью, то с некоторых пор окончательно замкнулся. Пробиться через эту броню и выяснить причину такого странного решения так никому и не удалось.
После выхода на «гражданку» у него несколько раз возникали непродолжительные отношения с женщинами, но все они быстро заканчивались. Он подсознательно соблюдал дистанцию и никого не допускал близко в свою жизнь. Кроме того, была одна красотка по имени Лера, которая изредка за разумную плату профессионально и добросовестно скрашивала его одиночество. В принципе, такая ситуация в личной жизни его вполне устраивала, и Брюсов окончательно осознал, что не создан для семейной жизни, а значит, не стоит тратить на это усилия и время.
Пройдя в зал, Леонид рассеянно коснулся своей детской фотографии в рамке, висящей на стене. Здесь и в спальне родителей всё сохранилось так, как было при их жизни. Картины, фотографии на стенах, старая мебель социалистических времён, бордовые обои с золотыми фазанами, фарфоровые фигурки на полках. Это всегда навевало грустные воспоминания и вызывало пронзительное чувство одиночества. Поэтому без особой надобности он старался не заходить на родительскую половину.
Его собственная комната была воплощением тщательно продуманного спартанского аскетизма. Белые пустые стены, кровать, стул, стол, на котором лежал ноутбук, шкаф, в углу висела боксёрская груша. Идеальная чистота и порядок, ничего лишнего, всё под рукой, всё всегда на своих местах. Здесь он чувствовал себя привычно, спокойно и комфортно.
Мысли вновь неожиданно свернули к Тане. Вспомнились её грустные глаза и перепачканное расстроенное лицо.
– Да что ж за хрень! – раздражённо буркнул Леонид, начиная злиться на себя.
Он подошёл к груше и со всей силы резко пробил «двоечку». В это время тихо заверещал телефон, лежащий на столе. Номер был незнаком.
– Брюсов, слушаю! – произнёс он.
В трубке послышалось какое-то невнятное бормотание, всхлипывание, а затем женский голос, пробиваясь сквозь рыдания, быстро проговорил:
– Леонид Владимирович, это Наташа! Матвей в больнице. Его порезали!
– Что? – изумлённо воскликнул Леонид, сразу сообразив, кто говорит. – Когда?
– Сегодня вечером, я всё сама видела с балкона!
– В каком он состоянии? Требуется что-то срочно? Лекарства или ещё что-нибудь? – взяв себя в руки, быстро проговорил он.
– Нет, нет, спасибо, пока нет. У него семнадцать ножевых ранений, но врач говорит, что угрозы для жизни, к счастью, нет, – произнесла Наташа и в голос зарыдала, что-то невнятно бормоча.
Леонид почувствовал, как рука до боли непроизвольно сжала телефонную трубку. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы унять клокочущую бессильную злость, дождался, когда девушка тоже немного успокоится, а затем ровным, уверенным голосом произнёс:
– Наташа, завтра утром я буду у Матвея в больнице. Если что-то надо, не стесняйтесь, приготовьте мне список всего необходимого. Ладно?
Выяснив адрес больницы, отделение и номер палаты, в которой находился Матвей, он попрощался с Наташей и тут же набрал номер Сотина.
– Егор Сергеевич, прошу прощения за поздний звонок, у нас ЧП, – ровным голосом проговорил он. – Сегодня вечером Матвея Кравчука порезали возле его дома.
– Что-что? Какого Матвея? – видимо, спросонья растерянно пробормотал Егор. – Подождите, это того, у которого растяжку у двери установили?
– Да, его! Завтра утром я еду к нему в больницу.
– Вот же чёрт! У вас есть какие-нибудь соображения, что происходит? – уже придя в себя, спросил Сотин.
– Пока нет, но, надеюсь, завтра что-нибудь выясню. Жена видела, как всё произошло. Постараюсь с ней завтра переговорить.
– Хорошо. Держите меня в курсе
Леонид прямо в одежде улёгся на кровать, скрестил руки на груди и закрыл глаза, пытаясь заглушить клокочущую в груди ярость. Теперь, после очередного покушения на Матвея, было очевидно, что растяжка – это не случайность или чья-то ошибка.
Глава 9
В десять часов утра он подъехал к больнице. Поплутав среди корпусов, он наконец нашёл нужное отделение и медленно пошёл по коридору, вглядываясь в номера палат на дверях.
– Мужчина, вы как тут оказались? – послышался сзади строгий громкий женский голос.
Леонид повернулся. Перед ним стояла немолодая бойкого вида женщина в белом халате. На нагрудном кармане болтался беджик с надписью: «Сестра-хозяйка Авдеева Н. А.».
– Я ищу Матвея Кравчука, – произнёс он.
– Время посещения больных – с семнадцати до девятнадцати, – строгим голосом произнесла женщина.
Недолго размышляя, Леонид достал тысячу рублей и сунул женщине в карман халата.
– Мне надо срочно с ним переговорить. Это буквально на пару минут.
– Ладно, – тут же смягчилась сестра-хозяйка. – Это там, вторая палата слева. Только быстро, пока другие больные на процедурах и начальник отделения с планёрки не вернулся, – проговорила она и, резко развернувшись, с деловым видом быстро зашагала куда-то по коридору.
Брюсов нашёл нужную палату и вошёл. Три койки были пусты. Видимо, больные действительно отправились на процедуры. Возле четвёртой сидела Наташа и кормила с ложечки супом лежащего Матвея. Правая половина лица у него была скрыта под белой повязкой с проступающей жёлтой мазью. Обе руки, лежащие поверх одеяла, тоже были полностью перебинтованы.
В памяти не к месту всплыло тревожное воспоминание. Солнце, бьющее в глаза, серпантин горной дороги, крутой поворот, «Волга», еле ползущая по ухабам, и фигура с автоматом, словно в замедленном кадре появляющаяся из-за валуна. Отогнав пугающую картину, он решительно прошёл к кровати Матвея.
– Всем привет! – произнёс Леонид и выдавил из себя бодрую улыбку. – Как дела?
– Нормально, – криво улыбнулся Матвей.
Наташа смахнула слезу и отвернулась.
Брюсов поставил на тумбочку пузатый пакет с продуктами и уселся на свободный стул рядом с Наташей.
– Так что произошло? – спросил он.
– Да фигня какая-то! Я ничего не понимаю! – слабым голосом проговорил Матвей. – Вечером после работы спокойно шёл домой. У подъезда слышу позади быстрые шаги. Поворачиваюсь – ко мне бегут два здоровых амбала. У обоих в руках ножи. Я кричу им: «Мужики, вам что надо? Вы в своём уме?» А им всё пофиг. Давай в меня тыкать ножами. Хорошо, у меня была сумка с ноутом. Я ею как щитом прикрывался. Но всё же они меня несколько раз достали. Я сначала подумал, что просто чем-то ударили, а потом смотрю, а я весь в кровище, и только тогда боль почувствовал. А тут вдруг слышу, Натка кричит, как сумасшедшая. Я сначала испугался, подумал, что на неё тоже кто-то напал. Но оказалось, что она просто была на балконе и всё видела. Эти амбалы, как услышали её крики, так сразу и свалили.
– Вы раньше их не встречали? – спросил Леонид, взглянул сначала на Наташу, а затем на Матвея.
Они отрицательно покачали головами.
– Нет. Хотя… Если честно, я их даже толком не разглядел, – произнёс, поморщившись, Матвей. – Помню лишь, что оба были здоровенные. Возраст – лет сорок… Один в бейсболке. А у второго шрам на губе. То ли на нижней, то ли на верхней. Не помню, – добавил он и перевязанной рукой коснулся пластыря на щеке.
– Из-за деревьев всё было плохо видно, – шмыгнув носом, произнесла Наташа. – Я только слышала, что Матвей что-то кричит, и видела, что вокруг него два здоровых мужика бегают. Но я их толком сверху не разглядела.
– К вам в ближайшее время придут из милиции. Вы постарайтесь досконально вспомнить, как всё произошло, – проговорил Брюсов.
– Я на минутку, – всхлипнув, произнесла Наташа, вытерла опухший нос платком и быстро вышла из палаты.
Леонид проводил её сочувственным взглядом и повернулся к Матвею.
– Так, расскажи-ка мне вот что. Что у тебя на работе происходит? – строгим голосом спросил он.
Матвей нервно заёрзал на кровати и настороженно произнёс:
– Вы о чём?
– Обо всём, – многозначительно усмехнулся Брюсов.
Матвей нахмурился, и его глаза тревожно забегали под пристальным взглядом Леонида.
– Значит, вы уже знаете… – с волнением в голосе произнёс он.
– Разумеется, но меня интересует твой взгляд на происходящее. Так что давай. Смелей, – подбодрил его Леонид. – Говори как есть.
– Понимаете, я не… В общем, я так ничего и не смог сделать…
– Конкретнее. Что ты имеешь в виду? – насторожившись, спросил Брюсов
– Я не смог разобраться в приходе товара. Всё как-то жутко запутано. Тут как с самого начала повелось без нормального учёта, так и катится по сегодняшний день. В «Телефорварде» всё было совсем не так. Помните? Там сто контролёров на каждый договор. А тут… Многих сопроводительных документов даже найти невозможно. Часть товара поступает не полностью или приходит со следующей поставкой, но при этом по документам вроде как уже по новой цене, и неясно, к какой поставке какая часть уже относится. У меня ощущение, что эта неразбериха делается специально, а часть товара просто воруют. Пытаюсь выяснить что-нибудь у Владика Самсонова – ничего толком объяснить не может, ему вечно некогда. Или говорит: «Тебе за это деньги платят, вот и разбирайся». В общем, я так и не смог что-то в этом понять. Потратил кучу времени, а толку никакого, – виновато закончил Матвей.
Леонид давно свыкся с тем, что люди много и часто врут. По статистике, в обычной жизни это происходит от десяти до двухсот раз в день. Но почему-то сейчас он был уверен, что Матвей говорит ему правду.
– У меня только один вопрос, – холодно произнёс Брюсов. – Почему ты об этом рассказываешь только сейчас?
– Я… я… я боялся, что у меня будут неприятности из-за того, что я не справляюсь с работой, – виновато уставившись куда-то в стенку, тихо признался Матвей.
– Как, по-твоему, может происходить воровство?
Матвей с задумчивым видом пожал плечами.
– Мне кажется, только во время доставки. Когда всё поступает на склад, то что-то спереть уже намного сложнее, – робко проговорил он.
– То есть это экипаж экспедиции? – тут же напрямую спросил Леонид.
– Это первое, что приходит на ум…
– Тебе бы шею намылить, балда, за то, что ты только сейчас мне об этом сообщаешь, – воскликнул Брюсов. Затем широко улыбнулся и мягко проговорил: – Ладно, всё нормально. Молодец, что рассказал. Выздоравливай и ни о чём не беспокойся. Позже во всём спокойно разберёмся. Всё будет хорошо.
Матвей робко улыбнулся в ответ.
В палату вошёл и тихо поздоровался пожилой мужчина с перевязанной рукой. Он, хромая, дошёл до пустой кровати и, кряхтя, на неё улёгся. Следом за ним вошла Наташа. Она протянула Леониду листок, на котором были написаны два названия каких-то лекарств.
– Если будет возможность, купите это в Москве. Врач говорит, что у нас этих лекарств сейчас в городе нет, а в Москву для меня теперь выбраться целая проблема, – смущённо проговорила она.
– Конечно, – ответил Леонид, достал из портфеля еженедельник, аккуратным подчерком записал названия лекарств и вернул листок девушке.
– Ладно, я поехал. Наташа, если ещё что-то понадобится, звоните.
Попрощавшись со всеми, он вышел в коридор и направился к выходу из отделения.
У выхода, уперев руки в бока, как скала, стояла сестра-хозяйка Авдеева Н. А. и что-то решительно объясняла крупному мужику в джинсовой куртке. Видимо, тот тоже пытался незаконно просочиться в отделение.
Леонид прошёл мимо, коротко попрощался с бдительной сестрой-хозяйкой, рассеянно скользнул взглядом по мужчине и медленно побрёл вниз по лестнице. Что-то в собеседнике сестры-хозяйки его насторожило. Короткий неприязненный, настороженный взгляд, быстрый поворот головы, словно он пытался скрыть лицо. А самое поразительное было то, что Леонид почувствовал, как вдруг напряглось тело незнакомца. Обычно подобное на подсознательном уровне считывается на ринге перед началом боя. Ощущение, состоящее из множества мельчайших деталей: едва заметный перенос тяжести тела на ногу, движения плеч, головы, вдох и замершее на секунду дыхание.
Леонид, задумчиво глядя себе под ноги, прошёл к машине и только тут вспомнил, что оставил свой еженедельник на кровати Матвея, когда записывал названия лекарств. Чертыхнувшись, он почти бегом припустил назад в отделение.
В коридоре он тут же натолкнулся на бдительную сестру-хозяйку.
– Ну куда вы опять! – возмущённо воскликнула женщина, когда он попытался пройти. – Нельзя, нельзя! – решительно замахала она руками. – Виталий Васильевич пришёл, сейчас и так всем чих-пых устроит! А тут вы ещё…
– Я свою записную книжку забыл на кровати. Может, принесёте? Тёмно-синего цвета. А я тут подожду, буду вместо вас оборону держать, – пообещал Леонид.
– Ладно, – глянув быстро по сторонам, произнесла женщина. – Только стойте на месте и никуда не ходите! – и она быстро зашагала по коридору, чеканя, как на параде, шаг.
