скачать книгу бесплатно
Вот и парься теперь за любовь!
* «Когда черт выходит на пенсию, он становится монахом.» – народная пословица.
Круговорот любви в природе
Круговорот любви в природе,
Любвеобильной, как всегда :
Я – ты – и далее, что, вроде,
И непричастно к нам – да, да…
А небо – разве птиц не любит?
А птицы – не исходят в нем
Любовью, той, что приголубит
Птенцов на ветке за окном?
Ее кто разгадает сети?
Причинно-следственную связь,
Как не познали за столетья,
Так не уловим и сейчас.
Одно лишь ясно – будь влюбленным,
Дари любовь всем и во всем.
И будет Космос благосклонным
И в этом мире, и в ином…
Душа желает плотских удовольствий
Душа желает плотских удовольствий.
Ей не хватает тела для себя.
Сперва разулыбается по-свойски
И загрустит: ну почему не я?
Ну почему лишь душу предлагаешь
И кожей обрасти не норовишь?
Не говоришь – возьми, что пожелаешь —
Лишь невесомым абрисом творишь
Надежду, что лежит себе во мраке
И в безжеланной темноте заснет.
И в безутешной времени клоаке
Так и утонет, а потом умрет.
Раз ты не знаешь тела позывные :
Флюиды, феромоны, аромат,
Ты не распробуешь плоды любви земные,
И не познаешь, Что есть рай, что – ад…
Коль не узнаешь сладостных терзаний,
Как можно рассуждать о рае том,
Что ограничивает древом знаний
Себя от тех, кто глуп и невесом?…
И вечный путь…
Сигары, кальяны и кафешантаны —
Зовущую пристань заблудшего люда,
Индийские пальмы, Парижа каштаны
Сбирают заядлых бродяг отовсюду.
Какие бы тропы, шоссе и бульвары
Ни исколесили и ни истоптали,
Мы – вольные люди, ромалэ, клошары,
Из нитей дорог ленту жизни соткали.
Куда мы стремимся и что мы все ищем?
Бежим от себя, от людей и от мира?
И где обретем мы для разума пищу:
В работе, любви, философии, лире?
Ну разве в пути… Мы нигде автостопом
И с места не сдвинемся, только в дороге.
Что Азия нам, что старушка Европа,
Коль вечность пред нами стоит на пороге?!
Пусть к финишу ближе чуть-чуть захромаем
– Воспримем все это без горя и фальши.
Лишь транспорта вид в гараже поменяем
И в вечный свой путь в нем отправимся дальше…
Весенний скайп
Кто-то виден, кто-то – нет,
Монитор завис.
Через километры лет
Мост любви провис.
Два проема, два крыла.
Сердца тоже два.
Надо мною, как юла,
Кружатся слова.
Множат голоса акцент
Лужи за окном.
И со всех окрестных стен
Каплет метроном.
Тот, что плавно точит дни,
Грани света – тьмы
До пришествия весны
И конца зимы…
Девять дней одного года
на уход В.И.
Девять дней одного года.
Неприкаянная душа
В высь небесную ищет брода
И по кругу летит, спеша.
И к тому подлетит, и к этой.
– Погляди, ведь это же я…
Ведь не дале, как прошлым летом,
Нас носила та же земля.
Мы ходили по тем переулкам,
Что цвели непременно для нас.
И сердца наши бились так гулко
От случайно-нечаянных фраз.
А теперь – и промолвить нечем,
Нечем и приласкать, и обнять.
Предназначен уже и отмечен
Путь – дай Бог, чтобы в Благодать…
Не забудьте же все, что бывало,
Помяните за добрым столом.
И наполните снова бокалы
Этим вечно-пьянящим вином…
Поезд-беглец. Финал
Апофеозом злобы и добра
Летел, земли едва касаясь колесом.
И расступалась вечности дыра,
Ловившая его и тех, кто в нем.
Ошеломляющая шла метель,
Поземкой заметая колею.
И над Вселенной, как Эмманюэль,
Плыла надежда голой правдою.
Ну а любовь осталась позади,
В отцепленном вагоне навсегда.
Как брошенные на пол бигуди,
Как с ледников сошедшая вода.
В каком вагоне мы? Что впереди,
Где злом испепеляется добро?
Там, где сквозит отчаянье в груди,
Где ужас бьет наотмашь под ребро?
Нет, мы отстанем, мы не полетим.
Полет не каждый, что стремится вдаль.
Мы остановимся. Мы поглядим.
И сбросим с лика вечности вуаль!
* «Поезд-беглец» – фильм Андрея Кончаловского. Настоятельно рекомендую.
Босфорские страдания
Побывал я как-то на Босфоре.
Вспомнить б что пикантное о нем.
Но… как Сережа, никакой лавстори:
Возвратился форменным пень-пнем.
Но гаремы Турции коварно
Отравили страждущую плоть.
Знали – даже и в ночи полярной
Мне своих страстей не побороть.
В сладостной стране, покрытой негой,
Где царят всемерно лень и кайф,
Тяготит малейший ритм бега,
Противопоказан всякий драйв.
Лишь прелестны девы Беларуси
Отвлекут, казалось бы, на миг,
Только лишь от сладких снов очнусь я,
Заново проваливаюсь в них.
То ли белорусские болота,
То ли эта соль Памук-Кале,
Но никак не превозмочь дремоты,
Что укоренилась на челе.
Все заметано в Житейском море.
Все, что предназначено, но все ли?
Как Сережа с под Рязани что ли,
Предположим, замутишь застолье,
Что скоропалительно оставишь,
Не допив последнего бокала.
Разве что махнешь рукой устало :
Будя, ничего уж не поправишь.
Да и надо ли?…
А ля Хайям
