скачать книгу бесплатно
Несколько часов я не вылезал из пыли веков, пытаясь понять, о чём мог бы написать. Как я успел заметить, у Басилио типичный характер для шартийца, так что мне может быть высказана нота недовольства, если я возьму столь популярную у молодёжи Эпоху Рыцарства. Эстетика поющих розовых водопадов островов Маэро могла бы очаровать самых юных читателей, но будет скучна уже студентам. Которые, в свою очередь, будут в восторге от интриг и предательств дома Боджи! Человеки не поймут всей горечи Пряничных пиршеств, едва не сгубивших кэров, зато откровенно человеческая эпоха Угля будет неприятна тем, кто возмущён потребительским отношением к природе. Писать историю для читателей такого пёстрого города – целое испытание!
Я встал с диванчика, и прошёл туда-сюда пару кругов, выполняя дыхательное упражнение. Кажется, у меня голова пошла кругом от переизбытка впечатлений! Атмосфера Библиотеки позволяла впитывать все знания, но не в таких объёмах.
Ещё одна причина, по которой Театрум стал настолько популярен, это правило Библиотеки: её стены не должна покидать ни одна страница. Всем гостям и жителям Руара было дозволено читать книги, сколько душе угодно, но только внутри стен их обиталища. С другой стороны, это было хорошо: уникальная атмосфера, и, кажется, магия времени, позволили мне потратить на изучение всего лишь день. Позже я прикинул объёмы прочитанного, и пришёл к выводу: в обычных условиях, я бы осилил такой объём не меньше, чем за три-четыре дня. Ого! Ради такого эффекта я готов приходить в Библиотеку снова и снова! На мой вопрос «есть ли здесь лампочка из театра», ответа я не получил. Впрочем, думаю, магия этого места поддерживалась самим скоплением книг; в таких количествах они способны на многое.
Домой я пришёл опьяневшим от переизбытка информации, уставшим, но очень счастливым! Едва добравшись до дверей квартиры, я сбросил жилет, и рухнул на кровать, раскинув руки; мягкий домашний уют укутал меня приятным шарфом, и подарил именно те сны, какие нужны после посещения библиотек – простые, незначительные, но оставляющие приятное чувство отдыха.
***
С утра я был бодр и свеж, как огурчик, так что поприветствовал новый день улыбкой, и приступил к обдумыванию своей будущей повести.
– Ку-ку! Альберт, ты там живой, или как? – раздался голос Тива. От неожиданности я вздрогнул, и открыл глаза. Синеволосый парень теребил свой галстук, завязанный причудливым узлом, и всматривался в моё лицо. – Ага, живой. Слушай, может, хоть ты мне объяснишь?
– Доброе утро, Тив! А что объяснить? – моё чудесное настроение просило поделиться с кем-то хоть позитивом, хоть знаниями!
– Вот что вы за чудики такие, «кэры»?
Вопрос непраздный; до сих пор хватает мест, где драконов едва ли не к животным причисляют, а сама концепция кэрского мировоззрения им кажется непостижимой.
– Могу рассказать, но что тебя интересует в первую очередь? – уточнил я.
– Да всё! Вы же, блин, ДРАКОНЫ! А живёте как люди! Просил тут Сонга огнём дыхнуть, он зажигалку достал, мол «так удобнее»! – Тив раздражённо фыркнул, а я только руками развёл. И где Сонг не прав? – Летать тоже умеете, ведь да?!
– Умеем.
– Так почему тот же Сонг на карете гоняет?! Будь у меня крылья, я бы только так и перемещался! Короче, я вас не понимаю. Совсем как своё задание.
– А что тебе задали написать? Поделишься опытом? – мне пришла в голову идея: узнать, каким образом к своему экзамену подошёл Тив.
– Типа списать хочешь? – мой собеседник радостно заржал, а я смутился. Прежде, чем я успел убедить, что меня не так поняли, Тив добавил: – Да ладно, шучу я так. Но знаю однозначно классный способ получить вдохновение на что угодно! Пошли, расскажешь мне про кэров, а я тебе про место, об которое круто вдохновляться! Кстати, а будь я сам кэром, то какого цвета?..
За время, пока мы шли по улице, я успел рассказать многое, о чём умолчал мсье ла Дахар, видимо, утомлённый любопытством Тива настолько, что присущая кэрам любовь к наставничеству была задавлена усталостью от беседы. Наградой мне стала одна из самых необычных кофеен. Потолочные витражи создавали чудесное освещение внутри, а крыша из зонтиков над летним кафе дополняла картину самым необычным образом. С возгласом «Пр-рошу!», передо мной распахнули дверь, а затем подтолкнули навстречу гастрономическим приключениям.
Посетителей было не так много, но персонала в кофейне не наблюдалось вовсе, в привычном понимании: здесь всем заправляли заколдованные кофейники, которые летали вокруг с мелодичным свистом. Удивительно, но свист пары десятков кофейников не превращался в какофонию, а походил на зачарованный оркестр, гармонично игравший шесть разных мелодий одновременно, ничуть друг другу не мешая. Причиной этой невероятной гармонии, вероятно, была лампочка: знакомый золотой свет мерцал из фонаря над песчаной жаровней.
– Класс, правда?! – Тив снова тряхнул меня за локоть. Интересно было бы почитать его книгу: упоминает ли он в ней свои странные словечки, и что на это говорят театралы? – Вот это я и называю Вдохновение! Прикинь, здесь вообще персонала нет, только кофейники эти свистящие!
Я снова оглядел это место, и шепнул простой сканирующий заговор. Мои глаза на мгновение блеснули жёлтым, что тоже сопровождалось удивлённым возгласом компаньона.
– На самом деле есть, просто хозяин этого места очень любит фокусы… и полтергейстов. – улыбнулся я. Тайна летающих кофейников оказалась элементарной!
– Тут призраки, что ли?! – испугался Тив, и напряжённо посмотрел на просвистевший над нами антикварный чайник из чернёного серебра.
– Полтергейст – это заклинание такое. Зачаровываешь вещь, и она выполняет всё, что требуется. Очень простой фокус, ты тоже так сможешь!
– Вот ещё, руки не отвалятся что-то самому сделать! – Тив настолько переборщил с равнодушием, что я понял: мой новый приятель магией не обладал, чему был не очень рад. Чтобы сменить тему, он помахал рукой, привлекая внимание «официанта».
– Альберт, ты просто обязан это попробовать! Самая вкусная штука во всём Руаре!
К нам подлетел новенький ярко-рыжий кофейник, и вопросительно кивнул: каким будет наш заказ?
– Значит так! Нам нужны две двойные порции такой штуки, которая розовая и шипучая! Понятно? – Тив лучезарно улыбнулся своему отражению в лакированной крышке кофейника, приоткрытой, словно рот удивлённого человека. – Они всё равно понимают, не бери в голову! Ещё ни разу не ошиблись, а я сюда каждый день хожу!
«Розовая и шипучая штука» оказалась нежнейшим суфле, приятно трещащим во рту. За ней была «Та маленькая ерунда с цукатами», и завершило это пиршество сладкоежки поедание «булочек с чем-то кислым, что глаза в кучку собираются». Положив в нутро кофейника-кассира пару шёлковых денежных лент, Тив посмотрел на меня взглядом человека, только что решившего все мои проблемы. Я ответил честно:
– Спасибо, Тив, это было вкусно, и очень сладко! Но вдохновения мне это не придало.
– Значит, пойдём дальше! Смотри, здесь куда ни пойди, всюду что-нибудь прикольное находишь! Ух… вот что, пошли быстрее, у меня руки чешутся показать тебе здешний паром!
Сладости внутри меня дали понять, что тоже готовы рассмотреть паром получше.
– После такого плотного завтрака на паром? А не укачает?
– Не будь занудой, это не прикольно! Пошли-пошли, там специальные кресла есть, кого укачивает, тебе точно понравится! Качают в обратном направлении, эффект потрясный!
Я понял, что влип ещё больше, чем когда встретил директорский состав Театрума. В глазах Тива я видел весёлое безумие человека, поставившего перед собой цель показать мне всё самое замечательное, что есть в городе… с его точки зрения, разумеется.
– Тив, скажи, пожалуйста, а как ты сам писал свою первую повесть для Театрума? О чём она была? – Я решил обойтись малой кровью, и узнать главное сразу, а не спустя ещё несколько прогулок. Экскурсии – это хорошо, но на них будет время, а сейчас мне хотелось поработать! Неделя на повесть – это очень мало!
– Как-как, а вот так и делал! Гулял по городу, с которого мне крышу сорвало, а потом РАЗ! Искра, буря, макароны!
– Макароны, что?!– всё больше меня посещала мысль, что мой новый знакомый действительно безумен.
– Вот и Мика такая же была, даже глаза так же вытаращила! У меня теперь программа осталась, довести ещё и Басилио. Ну, мне и сказали, мол, не мучайся, с твоими замашками тебе по городу курьером бегать самое то будет! Так что я свой первый рассказ не написал, но всё равно доволен!
Я прикрыл лицо руками, стараясь не сорваться на этого балабола. Почему он мне сразу не сказал, что не знает, как помочь? Или ему слишком скучно?! Кажется, поедание сладостей в таком количестве моему характеру на пользу не пошло. Совсем как в прериях Рах-Кхая, но уруки от драки лишь прониклись ко мне уважением. Здесь был более цивилизованный субъект. Наверное.
– Ну, слушай, ты же сам говоришь, круто в квартире мэтра было, а вдруг тебе там разрешат вообще поселиться?! Наколдуешь усы, морщины, лучше настоящего Албиони будешь!
Ещё одна попытка не сорваться. В глубине души я понимал, что Тив по-своему, но хочет помочь мне. Просто у нас с ним разное понимание решения моей задачи. Каникулы среди шумных уруков сменились воспоминаниями об умиротворяющем запахе эльфийского ладана. Глубокий вдох, глубокий выдох. Может, таким было видение счастья этого синеволосого обормота, не обременяющего себя тяжёлой умственной работой…
Спорить с тем, кто просто получает от этого адреналин – бессмысленно. В то же время я не хотел ссориться с одним из первых знакомых в Театруме! Раз я не мог грубо отправить Тива «заниматься своим делом», как это делали наши начальники, я стал придумывать способ сбежать от курьера, пока тот не втянул меня в неприятную историю.
– Тив, я был бы рад пообщаться, но у меня сегодня ещё очень важное дело запланировано, давай позже? – жалобно попросил я.
– Отличненько! Сейчас я тебя провожу до этого важного дела, а потом сам по своим побегу! – бодро отозвался курьер, – Пошли, я знаю короткую дорогу!
Не знаю, КУДА меня привела бы «короткая дорога» к месту, моих выдуманных «важных дел», и не хочу знать! Как и не хочу знать, на какой минуте меня, смеха ради, уронят с моста, обрадовав новостью, что «теперь мне точно позволят не заморачиваться с этим экзаменом»! Поэтому я просто рванул к ближайшей двери, и провалился в стихийный дверной портал. Как я надеялся, что Тив не сможет последовать за мной!
Глава 3.
Классический стихийный (или случайный) портал опасен тем, что можно выйти где-нибудь в непроходимом лесу, или вообще оказаться замурованным в затонувших руинах, но любимые мной дверные порталы сводят подобные ошибки к нулю. Входом и выходом является, как легко догадаться, дверь, так что вышел я из небольшого покосившегося сарая, расположенного где-то в тропиках. Само же нехитрое помещение было покрыто облупившейся краской, и пахло… неприятно.
Я решил проверить свою догадку, заглянул в сарай, и поспешно захлопнул дверь: это был НЕ сарай! Почему моей точкой выхода стало именно ЭТО место?! Отойдя от чьего-то тайника с перегонным аппаратом, я понадеялся, что не наткнусь на его владельца.
Главная проблема пользования стихийными дверными порталами – неспособность к магии на некоторое время. Всего лишь на пару часов, но за это время мне стоило убедиться, что я не попал в край, откуда лучше быстрее уносить ноги; в опасные места меня тоже заносило не раз, но мне всегда хватало удачи, чтобы избегать неприятностей.
Отойдя подальше от злополучного тайника, я снял пальто и жилетку: здесь было слишком жарко, особенно после прохладного и комфортного Руара! В остальном деревушка ещё меньше походила на дружелюбный город. Небольшие дома из крашеных досок, крытые грязной соломой, выглядели неряшливо; песок и грязь моментально забрались в ботинки, а немногочисленные загорелые аборигены молча и недружелюбно сверлили меня взглядами исподлобья. Светловолосые, покрытые татуировками от шей до пяток; память подсказала, что это – одно из племён Солнечных островов, и мне лучше покинуть это поселение. Даже выпустить крылья и улететь, как пять лет назад, было бы не худшим вариантом, не будь магического паралича!
Вместо сытого дружелюбия Руара, я чувствовал молчаливую настороженность, и это не очень приятно, но мне нужно было узнать примерное местоположение. На южных островах мне стоило бы восстановить силы на берегу моря, подальше от летучих пауков, но на севере лучше укрыться в пещере, дабы потом не лечить больную голову, отравленную парами серных скатов. Ориентиров решительно не хватало.
Для решения этого вопроса мне, к сожалению, пришлось рискнуть, и обратиться к местным, понадеявшись, что я не нанесу случайного оскорбления своим любопытством.
– Простите, вы не подскажете, что это за остров? – спросил я прохожего, но от меня отшатнулись, и убежали. Типичное поведение туземцев, наверное.
Несколько неудачных попыток наладить контакт с неразговорчивыми островитянами, расстроили меня окончательно. Но напряжение окружающих резко стихло, и меня это не порадовало: на чужака нашлась управа, и сейчас меня будут выталкивать из родных краёв… лишь бы не в загробный мир. «Управа» пришла в лице хмурого, обманчиво тощего островитянина с соломенного цвета гривой, и пугающе спокойным взглядом. Положение тот занял грамотное: и напрыгнуть, и спрятаться, да и рука словно невзначай рядом с зазубренным кинжалом. Раны от такого очень болезненны.
– Кто таков? Откуда? – отрывисто бросил напряжённый туземец, и уставился на меня немигающим взглядом янтарных глаз.
– Меня зовут Альберт, я пришёл сюда… случайно. Скоро уйду, но мне нужно понять, где я. – таким был мой ответ. Признаваться, что я сбежал от надоедливого знакомого, я не стал, хотя стоило бы: моя заминка вызвала перемену позы на более удобную для нападения.
– Что натворил? Признавайся! – язык островитян был очень простым для понимания, но мне оставалось грамотно ответить. Если я не расскажу свою историю, как её ждёт туземец, то будет драка. Подраться из-за недопонимания с аборигенами – позор для путешественника. Да и… в человеческом теле я всегда был плохим бойцом!
– Спасался. Друг приставал, побоялся возразить. Сбежал сюда, магией.
Кажется, я правильно скопировал говор своего собеседника; мой не самый информативный ответ заставил его успокоиться.
– Не врёшь, хорошо. Тену! Страж. – островитянин приветственным жестом прижал ладонь к своей шее.
– Альберт! – я ответил аналогичным образом. Страж окончательно успокоился, а молчаливые селяне разошлись: к их разочарованию, представление отменилось.
Конечно, это было нормально: не в каждом уголке мира рады гостям, и даже опытные путешественники не станут лезть без приглашения в некоторые края. Последнее время я расслабился, путешествуя исключительно по приятным и живописным краям, где иностранца встречают с распростёртыми объятиями, и отвык от такого отношения.
Тену объяснил мне, что чужакам в деревне дозволено находиться, только если они пришли к родне, или хотят войти в племя. Остальных не пускают дальше гостевого дома, а моё шатание по улицам было воспринято почти нападением. Эти правила ещё больше вогнали меня в краску: не опознать сразу поселение меридов – потомков русалок! Отсюда и рубленые фразы, и грубоватая манера речи: изящество морских голосов предназначено только для подводного общения, а над водой их настолько раздражает собственное звучание, что многие вовсе дают добровольный обет молчания! Чистокровных русалок не осталось, но их потомки давно извлекли выгоду из своего происхождения – обмануть мерида, используя устную речь, невозможно.
Мы расположились в гостевой хижине, где мне преподнесли приветственное угощение: напиток из морских фруктов[7 - Мидии, отваренные в маринаде из кислого фруктового самогона, довольно скверно приготовленные. Даже сами мериды вряд ли назовут этот напиток вкусным, но он хорошо передаёт спектр эмоций от незваного гостя-чужака.]. С грустью я вспомнил недавний сладкий завтрак в Руаре! Тену не стал спрашивать моё мнение об этом жутком вареве, зато спросил, как я оказался в городе, и не ждать ли проблем. Удовлетворившись моим рассказом, страж отплатил тем же: поведал о Деревне. Просто Деревне: нехитрый уклад жизни аборигенов Солнечных островов легко разделяет весь мир на «Дом», «Соседей» и «Чужаков», но всех это устраивает. Большинство островитян и вовсе не знают о цивилизованном мире, считая пришельцев добрыми и злыми духами. За разговором я почувствовал, что у меня хватает сил открыть дверной портал в Руар, но я заинтересовался здешними порядками.
– Глупый помощник – плохо. Скажи заткнуться! – посоветовал Тену на прощание. – Или ударь! Не терпи.
– Может, и глупо, но я не смог. Он помочь хотел, пусть и по-своему.
– Зачем помочь? – страж заинтересовался: видимо, в глазах защитника Деревни я был существом, не нуждающемся в чьей-либо помощи.
– Должен придумать рассказ. Такую работу задали. А что рассказать – не знаю. Слишком много идей!
Тену поскрёб щёку, и склонил голову на бок.
– Смотри вокруг! Видишь и рассказываешь! Всё просто. – сказал он таким тоном, словно я придумал себе проблему из ничего. Его неулыбчивое лицо с хищным прищуром выдало гримасу вполне человеческого непонимания.
– Рассказ должен быть о прошлом. Не выдумка, а былое. И героиня! Боюсь, что не смогу рассказать от лица девушки. Наконец, эта история должна закончиться трагически, но так, чтобы это понравилось читателям, понимаешь?
Тену снова помотал головой.
– Просто говори. Смотри вокруг и говори.
В какой-то момент я подумал, что зря спорю с представителем племени, в котором и письменности-то не существует, но до меня дошло, что хотел сказать страж. История Солнечных островов напоминает калейдоскоп: каждый остров содержит невероятное количество историй, которые хранятся лишь в головах простоватых островитян. Отгородившиеся от остального мира, каждый из островов был не меньшим сокровищем. Когда-то подобные жемчужины и сподвигли меня странствовать от города к городу, не задерживаясь нигде надолго.
Эпоха Пороха – очень красивое время, о котором слишком мало пишут литераторы, и делают большую ошибку! Посетив края, что пронесли с собой частичку древности в сегодняшний день, я мог рассказать многое, и… даже простор для фантазии у меня имелся!
– Тену, ты знаешь истории о пиратах, которые приплывали сюда две тысячи лет назад?
– Нет, – предсказуемо ответил страж, и дополнил: – Шаман знает. Расскажет. Только молчи! Так надо.
Я понимающе кивнул: говорить в присутствии шаманов-меридов разрешено только узкому кругу знакомых. К счастью, Тену оказался младшим учеником шамана, который не только рассказал предания о пиратах, но и благословил меня на прощание. Призвав на помощь все свои знания о традициях меридов, я смог произвести на хранителя духа племени такое впечатление, что мне было разрешено приходить сюда ещё. Своим здесь я, может, никогда не стану, но буду тем гостем, который «однажды принесёт добро», как сказал мудрый старик. Это единственная фраза, которую мне было дозволено процитировать за пределами Деревни. А жаль: в грубых, рубленых фразах меридов было неповторимое очарование!
Ещё раз окинув взглядом неприветливый жаркий остров, я грустно вздохнул: когда-то я был счастлив попасть в подобное место, изучить новую культуру, и добиться статуса друга! Сейчас же я чувствовал лишь усталость, и горячее желание вернуться в цивилизацию, в спокойную жизнь, и наблюдать островной колорит на дистанции, или вовсе со страниц книг.
– Не споткнись. – попрощался Тену, всё ещё не веривший, что для выхода мне достаточно постучать по двери, и шагнуть в неизвестность. Через пару секунд я снова наслаждался прохладным весенним руарским ветерком!
***
Квартира театрмейстера не пустовала: в кресле-качалке мэтра сидел Тив, с выражением лица человека, приговорённого к казни. Увидев меня, он вскочил, едва не опрокинув кресло, и завопил на весь театр:
– Альберт, друг, ну куда ты так внезапно пропал?! Я думал, мне каюк! Весь город оббежал, даже во! – Тив ткнул пальцем себе в свежий синяк на скуле, чудом не попав в глаз. – Специально не сводил, это я так с лестницы навернулся!
– Тив, постой. – остановил я поток эмоций. – Прости за прямоту, но почему ты сам не займёшься творчеством? Что тебе такого задали, что ты ушёл в курьеры?
– Да не помню уже, а причём это?
– При том, что ты не в себе. Тебе сосредоточиться надо. Обратись к целителю, чтобы тот помог прояснить разум.
– Так витиевато шизиком меня ещё не называли, – обиженно пробурчал курьер. – Ладно, не бери в голову. Пошли дальше вдохновение искать?
– Нет, мне нужно работать. – спокойно, но твёрдо сказал я. Тив обиженно посмотрел на меня, и покинул комнату. Кажется, мне надо больше общаться с живыми людьми. В особенности с такими странными, чтобы их понимать!
Наметив план будущего рассказа в блокноте, я сел за рабочий стол Албиони, и подвинул к себе печатную машинку. Круглые кнопки приятно отдавали прохладой, молоточки выстукивали буквы, а золотой свет лампочки позволял сосредоточиться на этом, и только на этом. Набросав первый черновик, я лёг спать довольным.
Следующие пару дней прошли почти без отрыва от работы: вдохновение подхватило меня, и я почти не отвлекался от пишущей машинки, переживая каждое событие рядом со своей героиней. Тив пытался сунуть нос в мои дела, но выглядел я, похоже, достаточно занятым, чтобы желание отвлекать меня отпало. К вечеру я вспомнил, что не съел за день ни крошки; поход в кофейню был бы лишним, но в холодильнике обнаружился свежий сырный пирог, так что моё творческое затворничество прошло, в высшей степени, приятно.
Сюжет книги сложился почти идеальным, настолько я погрузился в дела минувших дней. Я словно был там, даже без историка-медиума! Перенёсся в прошлое, где следовал за героиней, вознамерившейся уничтожить Бражника – последнего пиратского барона в истории. На самом деле, у него почти получилось возродить пиратство: никакие богатеи, никакие свирепые мясники и рядом не стояли с тихим пожилым мастером-самогонщиком, снабжавшим морских разбойников ценным ромом! Что поделать, в те времена последние маги отказались очищать пиратам пресную воду, оставив морских бандитов наедине со старым проверенным способом.
Образ Бражника давно известен любому историку, а вот наделить одну из безымянных островитянок сильным характером, непростой судьбой, и чудесным даром, оказалось делом приятным! Длинные волосы, не традиционно-соломенные, а рыжие, летящее белое платье для прогулок по суше, и совершенно внезапные магические способности. На самом деле, типичная ошибка выжившего – считать русалочий род искушённым лишь в магии воды и колдовских Песнях. Сила этой русалки была в умении общаться с Вулканом, которого она почитала, как родного отца. Историки подтвердят: русалки были способны к магии стихий, просто Океан был для них ближе и роднее.
Спустя три дня я понял, что превращаюсь в «экспонат», настолько меня захватила история. Даже с мастером-историком я поздоровался в полном соответствии с этикетом детей Океана – приложив ладонь к своему горлу.
– С возвращением в мир живых, Альберт. В какой-то момент мне показалась, что квартира мэтра действует на вас слишком умиротворяюще! – произнёс Басилио, забирая у меня рукопись. – Как самочувствие? Надеюсь, вас не тянет остаться под светом лампочки навсегда?
Я прислушался к своему организму: на самом деле, обстановка более чем располагающая к работе! То, что в нормальных условиях я мог не написать за неделю, мне удалось осилить за три дня. Готов ли я на затворничество в таких условиях? Вполне.
– Было бы неплохо, но я не хотел бы отказываться от своего желания познакомиться с Руаром, и его жителями!
Историк одобрительно кивнул.
– Это правильно. История, литература… всё это мертво, если отдалиться от тех, ради кого они существуют! Скажите честно, это не вы ли собираетесь обосновываться в доме одной сребровласой цветочницы?
– Цветочница? Аврора ди Талиэн? Да, мы с ней уже договорились, а что? – я удивился тому, откуда Басилио знает этот факт, а мой собеседник довольно хлопнул в ладоши, и довольно улыбнулся.
– Наконец-то у меня будет нормальный сосед! Мы с сыном живём в доме напротив, и я рассчитываю, что вы нанесёте визит вежливости, чтобы повлиять на Сэмуэля самым благим образом! Когда-нибудь он поймёт, что бороться со своей природой – бессмысленное занятие!
