скачать книгу бесплатно
Новая Василиса
Алла Алая
Василиса #5
Хорошо, что все закончилось. Надо начинать новую жизнь. Обычную, спокойную, ничем не примечательную. Жизнь обычного человека. Только вот получится ли?
Алла Алая
Новая Василиса
Глава 1. Пожар
Жаркое нынче лето. Город, словно адовым пламенем, выжжен солнечным ветром. Горячее всё: стены, пол, столики в кафе и даже кружка с «холодным» пивом. Официант медленно ползает между столиками, орошая всё вокруг крупными каплями пота. Так и хочется вскочить и потребовать сюда директора этой душегубки за отсутствие хоть какого-нибудь кондиционера, на крайний случай, вентилятора. Хотя, «вскочить» – это я хватила через край. Вряд ли сразу получится оторваться от прилипшего к голой коже сидения.
Заметив моё страдальческое выражение лица, официант улыбнулся жалко и развёл руками. Да, ничего нельзя поделать, природа решила задушить нас в своих жгучих объятиях.
Но хуже всех, пожалуй, было чёрному лохматому псу, которого бездушный хозяин привязал поводком к входной двери на солнцепёке, а сам пережидал пекло в тени кафе, смакуя тёплое пиво.
Я точно знала, чей это пёс. И ненависть волнами накатывала на меня всякий раз, как я переводила взгляд с собаки на её хозяина.
Мужик был не старый, но уже обрюзгший, с большим пивным животом и блестящей лысиной. От его опухшего лица веяло презрением ко всем, кто окружал его в кафе, и полным отсутствием жалости к бедной псине.
А я просто умирала от жалости к собаке и отчаянно придумывала, как ей помочь. Но самое обидное, что помочь могла! Но и не могла – не имела права.
Ни жестом, ни словом, ни мыслями не могла я воспользоваться для чего бы то ни было. Вот уже второй год я жила без магии. Абсолютно без! И даже научилась этому радоваться. Но иногда накатывали вот такие как сейчас моменты, когда подсознание хваталось за прошлое и пыталось заставить меня всё вернуть. И если бы не сила воли и не обещание, данное мною на могиле Кости, я бы не задумываясь, превратила местную речку в огромную дождевую тучу, закрыла бы парящее зноем солнце и остудила землю. Иногда жалость к одному единственному существу может изменить всё.
Мысли, заставившие меня снова испытать сожаление об утраченных возможностях, вызвали глухое раздражение. Оставив противное тёплое пиво в грязной кружке, я кинула на столик бумажку сторублёвой купюры и вышла на улицу.
Что ж, если нельзя использовать магию, будем творить добро собственными руками.
Не оглядываясь на хозяина, я отвязала пса от двери, выкинула поводок в урну и подтолкнула собаку к ближайшим кустам:
– Иди, мой хороший, иди. В теньке тебе полегче станет. А я сейчас воды принесу.
Собака залегла в кустах, и внимательно наблюдала, как я покупаю в палатке бутылку простой воды. Наверное, сейчас я стала для пса собачьим ангелом, снизошедшим с небес, чтобы спасти его. Но нашим с ним планам чуть не помешали. Противный хозяин вдруг обнаружил, что собака отвязалась, выбежал из кафе с воблой в руке и заорал на всю улицу:
– Брэк! Брэк! Иди ко мне! Ко мне! Скотина, ты, бездушная! Я где сказал тебе сидеть?! Ну-ка, на место!
Пёс заскулил, услышав грозный окрик, посмотрел жалобно в мою сторону и начал выползать из кустов. Я на это смотреть спокойно не могла.
– Брэк! За мной! – крикнула звонко и помахала в воздухе бутылкой воды.
К счастью, мужику меня не было видно из-за угла кафе. И, надо отдать должное, пёс оказался весьма сообразительным: с секунду поразмышляв, он ринулся в мою сторону.
А я побежала вглубь двора, зная, что там есть проходная арка, и мы сможем скрыться от толстопузого хозяина.
Брэк нагнал меня быстро и с удовольствием потрусил рядом, с надеждой поглядывая на воду.
– Сейчас, мальчик, потерпи немного, – потрепала его по холке на бегу, – убежим подальше и попьём. Лишь бы твой хозяин за нами не погнался.
В то, что тот сможет нас догнать, я не верила. Это был бы полный абсурд: толстый, пузатый, одуревший от жары и пива… Да, куда ему!?
В принципе, вывод был верный. Голос разъярённого мужика остался далеко позади. Мы перешли на быстрый шаг и свернули в тенистый дворик, недалеко от реки.
– Вот, теперь можно и попить, – я открутила крышку и жадно глотнула пару глотков. Хорошо!
А потом почти всю бутылку вылила в огромную клыкастую пасть. Брэк пил и пил, так словно его не поили несколько дней. В какой-то момент я даже испугалась, не станет ли псу плохо от такого количества воды. Но тот и глазом не моргнул, вылакал всё.
– Ну, а теперь, давай знакомиться, – я улыбнулась и протянула руку к нему, – Я – Васька. А ты, значит, Брэк?
Пёс склонил голову набок, задумался и лизнул мою протянутую ладонь.
– Вот и отлично! Ну что, будешь со мной жить?
Умные глаза моргнули, соглашаясь. А я засмеялась. Вот так-так! Теперь у меня будет своя собака, совсем как у Димы! Только у него белая девочка, а у меня чёрный мальчик. И даже в холке будет побольше Олеси. Жаль только, что я не смогу с собакой ментально общаться, как Шаман.
Брэк смотрел на меня, словно изучая. От его взгляда становилось как-то не по себе, собака явно обладала интеллектом.
– Идём? – потянула за ошейник, – Покажу, где я сейчас живу. Думаю, тебе понравится.
И это было, без сомнения, правдой. Понравиться моё нынешнее жильё могло только собаке. Я специально выбирала самый неприметный город и самую неказистую избушку, чтобы спрятаться, как можно дальше и как можно тщательнее. Так, чтобы потеряли меня все и сразу.
Да, я сбежала из Москвы. Почти сразу после похорон Любавина, осознав и приняв силу творца и всю ответственность за смерти дорогих и любимых мне людей.
Сила, обрушившаяся на меня после слов «Я – Творец!», раздавила меня, словно смертный приговор невиновного. Я струсила… Дней десять провалялась в кровати, отвергая помощь Вани, Сёвы и других обитателей ЛюПарНаса. а когда они оставили попытки встряхнуть меня, просто исчезла из их жизни. Пригодилось заклинание, которое меня заставил выучить господин Ожский. Просто наложила запрет на обращение к магии, словно залила цинковым надгробием внутренний и внешний источник. И сразу стало как-то спокойней. В голове не мельтешили маячки зова, в груди не трепетало осознание всемогущества. Я стала обычным человеком. Вспомнила, что значит быть уязвимой, что такое уставать после работы и зарабатывать на хлеб и проживание своими руками и головой.
Единственное, от чего иногда тоска заливала сердце, была разлука с ЛюПарНасом, с Ваней, с Милкой. Но я её гнала. Когда прогулками, когда спиртным. Мне всё казалось, что я справлюсь, ничего, можно и одной жить. Главное, ни к кому не привязываться и не подпускать ближе вытянутой руки. Так спокойнее.
Наверное, поэтому я так обрадовалась возможности получить собаку, пусть и весьма недостойным образом. Зато, теперь у меня было кому радоваться и с кем обниматься без боязни причинить вред. Собака – не человек. Животным моя тупая сила вреда не причинит. Во всяком случае, я в это верила…
Меня приютила одинокая старушка с признаками начальной стадии деменции. Сперва она приняла меня за свою дальнюю родственницу, а когда стала приглядываться, утвердилась в мысли, что я её правнучка. По неведомо какой удачной случайности её тоже звали Василиса. Правда, где она на самом деле, её правнучка, я за два года так и не выяснила. Но мне было так удобнее. Правнучка, так правнучка.
И в местную школу меня взяли по рекомендации бабушки, как-никак, бывший учитель, почётный гражданин города!
Так что, теперь я работаю учителем русского языка и литературы. И, как у всех учителей, летом у меня законный отпуск. Поэтому шляюсь по городу, наслаждаюсь природой… И подспудно ворую несчастных собак. Нормальная спокойная человеческая жизнь…
– Васенька, ты? – крикнула баба Настя с кухни, когда мы с Брэком тихонько приоткрыли дверь. Зрение у моей бабули не очень, но зато слух, дай бог каждому!
– Я, Ба! Я не одна…
Из кухни зашлёпали тапки. Настасья Сергеевна вышла, вытирая руки о фартук, и остановилась в паре метров от нас.
– У! Какой… И кто же это? – она улыбнулась и протянула ладонь к собаке. Брэк сглотнул и тихонько понюхал старческие руки.
– Это – Брэк, Ба. Ничего, если он у нас поживёт?
– Да, ничего, – пожала плечами старая женщина и погладила пса, – надеюсь, он не буйный?
– Он несчастный, – покачала я головой и подпихнула собаку за круп в свою комнату, – я, можно сказать, его спасла. Представляешь, оставить собаку, привязанную на солнце! И это в такое-то пекло! У! Живодёр!
Настасья Сергеевна нахмурилась и посмотрела на меня с сомнением.
– Увела, получается?
– Получается, чего греха таить… Но ведь сдохнет с ним, бедный, с таким-то хозяином!
– Это да… Ну, ладно, только чем его кормить-то? Вон, какой большой!
Я почесала затылок. Кажется, об этом я не подумала. Ладно, что-нибудь придумаем.
…
И снова не спалось. Жаркие ночи выматывали сильнее дневного пекла. Проворочавшись с час в мокрой от пота простыне, я схватила полотенце и выбежала в темноту. Брэк тенью скользнул за мной. Для столь грузной собаки он двигался на удивление бесшумно. Лишь прерывистое дыхание выдавало его присутствие. Хорошо, что живём на окраине города, рядом с рекой. Даже представить страшно, как люди спят в каменных коробках…
Вода была тёплая. Я с сожалением хлестнула ладонью по поверхности. Освежиться не получится. Но мой пёс, не оглядываясь, кинулся в реку. Я посмотрела ему вслед и потянула шорты вниз. Да, лучше уж в воде, чем в поту.
Лёжа на спине, я считала звёзды. Волны укачивали, словно в колыбели, но спать не хотелось. Плюх, плех, пух, швах, бах, – тихонько плескались волны о камень на берегу, словно напевали колыбельную. В голове всплыла давняя мелодия, мама пела мне, когда я прибегала к ним в постель ночью от страха.
Я замычала её себе под нос и вдруг услышала, как Брэк с берега тихонько подвывает. Сначала подумала, что он так зовёт меня. Но, прислушавшись, поняла – поёт. Почти попадает в ноты. Словно сам не раз слышал эту мелодию. От неожиданности я забултыхалась и хлебанула носом воду. Горло перехватило, я закашлялась. И тут кто-то схватил меня за руку. Это был Брэк. Тихонько, чтобы не повредить кожу, но твёрдо, потянул к берегу.
Хороший мой! Он решил, что я тону…
На берегу я стиснула его большую клыкастую морду в порыве благодарности:
– Мне с тобой ничего не страшно, мальчик. Спасибо, мой хороший!
Брэк потёрся о мою щёку и отстранился. Прислушался и резко шмыгнул в сторону.
– Куда ты? – крикнула я в темноту.
Идти за ним было бы безумием – вокруг плотной пеленой висела тьма. Только тропинка к дому белела в отсветах звёзд. Я подождала ещё немного и вернулась домой. Ничего, к утру вернётся. Наверное, у него ночная охота…
…
Баба Настя с утра подняла меня чуть свет. Сейчас я уже к этому привыкла. Но поначалу даже подумывала сбежать от прелестей деревенской жизни.
Чай, пара булочек с корицей и чистка хлева, пока солнце не поднялось высоко над горизонтом.
– Опять ночью купаться ходила? – проворчала бабушка, перекидывая сено в компост.
– Не спалось, Ба, – отмахнулась я, – жарко.
– А пёс твой где?
– Не знаю, наверное, охотится где-то, – а, и правда, Брэк ещё не вернулся.
В душе шевельнулся червячок – неужели к прежнему хозяину сбежал?
– Ты под утро опять кричала…
Я выпрямилась и уперлась вилами в землю.
– Что?
– Да, про сказку, что ль, какую? Кощея поминала, Ивана-царевича. На ночь книжку, небось, читала?
Я хмыкнула. Сказку… Страшную…Фильм ужасов…
– Не, Ба, фильм смотрела.
– Ну-ну, – качнула Настасья Сергеевна головой, – до полночи фильм смотришь, в полуночи купаешься, до утра кричишь, а утром тебя не подымешь!
– Ну, так лето же! Когда ещё ночами-то гулять?
– Замуж тебе надо! – вынесла она свой вердикт, – Сразу бы все глупости из головы вылетели. Неси, давай, корзину в дом! Да не кувыркай! Побьёшь яйца!
– Ой, не-е-е, – протянула я с возмущением, – даже не мечтай! Мне моя свобода дорога!
– Останешься бобылкой одинокой на старости лет, вспомнишь меня потом…
Я подошла и обняла старушку одной рукой.
– Не бойся, Ба, не останусь, ещё годок погуляю, потом рожу себе дочку…
– Это как «себе»?? Без мужа? – она всплеснула руками, выворачиваясь из моих объятий, – Не дури, девка! Не хорошо это! Давай, я тебе жениха найду хорошего? Познакомитесь, пообщаетесь, глядишь, и сладится всё. А?
Я вздохнула. Мы этот спор уже не раз затевали, да всё без толку. Нельзя мне не к кому привязываться. Судьба такая. Буду жить одна…
А бабуля продолжила:
– Я уж и приглядела одного. В музее нашем новый хранитель появился. Не старый ещё, лет сорок. Соседка сказала – краси-ивый! На какого-то певца похож. Давай, в субботу сходим, будто на экспозицию посмотреть, а?
Я кивнула молча. Сходим, чего не сходить. Всё ж какое-то развлечение.
Брэк вернулся лишь к обеду и сразу завалился под крыльцо спать. А я взяла полотенце и пошла на реку.
Сегодня берег был многолюден, сказывалась жаркая погода да каникулы у студентов и школьников. Поискав глазами место поудобнее, я нырнула под большую ветвистую пятерню старой ветлы. Отсюда, как на ладони, видно было всех, кто купался, зато я оставалась практически незаметной.
Люди стали моим хобби. Я неустанно наблюдала за всеми, кого встречала, и складывала в копилку образы, словно делала наброски. Поэтому и ходила по разным людным местам, наблюдая, изучая и делая выводы.
Многие из тех, кто бултыхался сегодня в реке, были мне знакомы. Соседка с маленькими детьми, пара студентов, снявших сарай на лето, мальчишки из моей школы разных возрастов. Под соседней ветлой на покрывале грустили две подружки. В прошлом году я выпускала их в большую жизнь. И даже знала причину их подавленного настроения: обе потеряли своих парней в той войне, что никак не могла закончиться. Вслух об этом никто не говорил, только переглядывались и вздыхали. Ребят становилось всё меньше, а несчастных глаз всё больше. Я предпочитала не лезть во всё это. Когда дети на уроке начинали задавать вопросы, разводила руками и старалась отвлекать их, знала лишь одно – если не мы, то нас. А значит, нужно потерпеть. Была бы я магом… Снова мысли вернулись к моему магическому прошлому, пришлось себя одёрнуть. Нет, не надо! Всё забыто… Я просто человек! И мне очень жарко, а значит, надо окунуться…
Попросив девчонок присмотреть за моими вещами, я с разбегу плюхнулась в воду и нырнула, как можно глубже.
Не думать… Не думать… Не думать…
От неожиданного прикосновения я резко вздрогнула и вдохнула воду. В глазах потемнело.
Очнулась уже на берегу. Надо мной нависло несколько встревоженных пар глаз.
