скачать книгу бесплатно
Беги
Светлана Алексеевна Аксенова
Страшно, когда первая любовь отвергает, но иногда бывает намного страшней, если отвергли вы.Виктория становится центром странных мистических событий и загадок, которые с каждым днем растут, словно снежный ком. Что произошло в прошлом и почему она не может вспомнить? За какую ошибку ей приходится платить такой ценой?
Беги
Светлана Алексеевна Аксенова
© Светлана Алексеевна Аксенова, 2023
ISBN 978-5-0051-5119-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Женщины сидели на кухне и беспрерывно болтая, пили чай. Уже по третьей кружке. Машинально вливали в себя напиток и разговаривали, разговаривали. Все равно о чем, лишь бы не молчать. Лишь бы не молчать и не смотреть друг другу в глаза. Не смотреть друг другу в глаза и не плакать. Или плакать, но очень незаметно, чтобы остальные не видели. Но плакать хотелось. Не просто плакать, а выть и кататься по полу, но одной. Чтобы никто не знал о твоей слабости.
– Ладно, девочки, – первой из-за стола поднялась Вика. – Завтра тяжелый день… Надо поспать.
Сегодня она выглядела намного старше своих лет. Тусклые глаза и волосы, небрежно собранные в хвост.
– Да, – кусая губы, чтобы не разрыдаться, согласилась младшая сестренка Юлька.
Красавица блондинка, с теплыми карими глазами и спортивной фигурой. Юльке недавно исполнилось двадцать пять. Мама родила ее очень поздно, уже за сорок. Роды оказались тяжелыми, и врачам не удалось ее спасти.
Свекровь, узнав о смерти невестки, продала дом в деревне и перебралась к сыну, помогать в воспитании дочерей. Так что у Юльки, можно сказать, было две мамы. Сестра и бабушка.
Бабушка, которая сидела сейчас, бесцельно переставляя кружку с места на место. Милая добрая бабуля. Баба Валя или Валентина Ивановна, кому как нравилось.
– Бабулечка, иди спать, – обняв ее за плечи, прошептала Вика. – Не надо плакать. Мы должны пройти через это.
Через полчаса женщины разошлись по комнатам. И каждая, оставшись наедине с собой, дала волю слезам. Каждая выла, уткнувшись в подушку, чтобы не услышали остальные, и кусала кулаки, чтобы приглушить боль. Каждая мысленно готовилась к завтрашнему дню и все-таки не представляла, как его выдержит.
Каждая боялась показать слабость, зная, что если разревется она, то разревутся и все. Все трое.
Три женщины, которым предстояло завтра проводить в последний путь любимого сына и отца.
Вика даже не пыталась вытереть слезы, они все лились и лились из глаз, словно кто-то забыл закрыть кран.
– Папа, – стиснув зубы, простонала она. – Папа! Ну, как же так? Не надо-о-о, – и укрывшись с головой, тихо заскулила.
«Витька так и не позвонил. Надеюсь, догадался, что я у бабули осталась ночевать» – вздохнула Вика, отмечая, что муж очень изменился в последнее время.
… – Виктор и Виктория! У вас даже имена одинаковые! – твердили друзья и знакомые. – Значит, будете счастливы!
Были счастливы! Первые пять лет не отлипали друг от друга. Через пять лет после свадьбы Виктория забеременела. Как же они с Витей радовались тогда. Выбирали ребенку имя и все гадали, кто же родится; мальчик или девочка? Но на третьем месяце произошел выкидыш. Врачи предупреждали, что первый триместр будет очень тяжелым. Все-таки старо-родящая, как любят выражаться акушеры. Тридцать четыре года.
В то лето они планировали съездить на Урал к родственникам мужа.
Выкидыш случился в поезде на обратной дороге. В дурно пахнущем туалете. Эмбрион выпал прямо на дно унитаза. Испугавшись, Вика стала ломиться из тесной кабинки и звать мужа, но дверь никак не открывалась. Все происходившее дальше она запомнила очень плохо. Кто-то открыл дверь, муж отвел ее в купе. А кто-то, нажав на слив, смыл человеческий зародыш на полотно железной дороги.
Так и остался лежать Викин первенец где-то между Сургутом и Саратовом.
Врачи в один голос запели, что вряд ли еще раз случиться чудо, и она забеременеет. Возможно, после этого случая и пошла трещина в отношениях, которая незаметно превратилась в пропасть…
«Господи! Дай мне силы выдержать завтрашний день», – подумала Виктория, засыпая.
Утром позавтракав, женщины принялись готовить поминальный обед. Стараясь непринужденно разговаривать, каждая из них то и дело бросала взгляд на настенные часы.
Три часа по полудню неумолимо приближались. Посовещавшись, решили вызвать такси.
«Этого не может быть», – билось в голове, а разум настойчиво подсовывал картинки из прошлого, заставляя улыбнуться.
«Вот и правильно, вот и хорошо, – подумала Вика, улыбаясь воспоминаниям. – Мы скоро увидим папу!» – в носу защипало и, открыв сумку, она стала дотошно копаться в ней, якобы что-то ища.
– Приехали, – сообщил таксист, сочувственно глядя на пассажирок.
Расплатившись, Вика поспешила к бабуле и сестре, что растерянно топтались возле невзрачного здания и, открыв дверь, первая зашла в бюро ритуальных услуг с красивым названием; «Вереск».
Там они скромно присели на удобные диваны.
«Пожалуйста! – мысленно взмолилась Вика. – Пусть это окажется сном! Господи! Вот скоро три часа и что? Нас куда-то позовут? И что мы должны будем делать?»
– Привет, – присел рядом Виктор. – Не опоздал?
– Нет еще, – положив голову на плечо сестры, ответила Юлька. – Мой Женька, что-то задерживается.
– Работа, – глухо произнесла Вика. – Сейчас подъедет.
Мимо сновали люди. На лице каждого лежала печать такой безысходности, что хотелось выть.
– Вихлянцев Михаил Васильевич, – раздался вежливый девичий голос.
– Это мы, – отозвались три женщины и замерли в ожидании.
– Прошу в эту комнату.
«В комнату? Что там в этой комнате?» – внутренне сжавшись, Виктория сделала шаг.
Оббитый темно-голубой материей гроб. Шаг и еще шаг. Мужчина… Там лежал мужчина, но глаза отказывались видеть правду.
– Сюда, сюда, – завернула их девица. – Посмотрите, правильно ли оформлены венки и табличка.
– Да, да, – заверила Юлька. – Все правильно.
– Распишитесь, – девушка протянула ручку.
Пока Юлька расписывалась, бабуля схватила табличку и, обняв ее, направилась к выходу.
– Ой, табличка! – воскликнула девушка.
– Бабуль, отдай, – Виктория ласково освободила табличку и вернула ее на место.
– А? – Валентина Ивановна полностью потерявшись во времени и пространстве, отсутствующим взглядом посмотрела на старшую внучку.
«Здесь у всех такой страшный взгляд», – вздрогнула Виктория.
– Теперь можете подойти, – пригласил их к гробу крупный мужчина в темном костюме.
«К кому подойти? К папе? Это он там лежит?»
Сгорбившись, бабуля так взглянула на Викторию, что та с трудом удержалась, чтобы не заголосить.
– Мишенька, – прошептала Валентина Ивановна, проводя рукой по жестким волосам сына.
– Бабуль, ему сейчас хорошо, – бормотала Вика глупые слова утешения. – У него больше ничего не болит. Ты же видишь, как он выглядит? Помолодел и такой красивый.
– Он всегда был красивым! Даже смерть оказалась бессильна, – гордо ответила Валентина Ивановна.
– Вы какие тапочки ему одели? Покажите, – обратилась она к работнику ритуальной службы.
– Вот смотрите, – засуетился тот, откинув белую материю с ног. – Хорошие удобные тапочки.
– Хорошие, – согласно кивнула бабуля. – Мише будет удобно в них ходить.
«Ходить? Куда он будет ходить? Боже мой, папа! – Виктория не могла отвести взгляда от скрещенных рук. – Неужели это ты? Такой неподвижный? И ты нам ничего не скажешь? Мы больше не услышим твой голос? Еще несколько дней назад ты ходил и разговаривал с нами, а сейчас молчишь…»
– Уносите, – кивнул мужчина работникам. – А вы идите к машине, – кивнул он Вике.
– Пойдемте, – не дожидаясь, пока гроб унесут, Юлька схватила сестру и бабушку и потянула их на улицу.
Виктория смутно помнила, как рядом стоял муж и что-то говорил. А вот и Юлькин Женька подошел и пробормотал; что ему жаль, очень жаль…
– Заходите, – ритуальная газель распахнула двери, продемонстрировав удобные сиденья и голубой гроб, накрытый крышкой.
Дорога на кладбище была долгой. Виктория боялась, что на очередном повороте, гроб может перевернуться, и до ломоты в глазах смотрела на голубую ткань, изредка бросая быстрые взгляды на бабушку и сестру. Те держались. Держались из последних сил, боясь расплакаться, а ведь так хотелось. Но если бы заплакала одна, то другие бы разом подхватив этот плач, зарыдали бы и завыли. И без «Скорой помощи» не обошлось бы.
Вот и приехали.
«Как хорошо, что тепло и земля легко копалась, – мелькнуло в голове у Виктории. – Папа так боялся умереть зимой в мороз. Все переживал, что могилу будет тяжело копать. Господи, да о чем я думаю?»
Гроб открыли, и ритуальный сотрудник прочитал стих. Что за стих? Зачем? Наверное, так положено.
– Теперь подходите прощаться, – предложил он родственникам, отойдя от изголовья.
Прощаться!? Уже? Так быстро?
Валентина Ивановна, склонившись над сыном, поцеловала его и что-то прошептала. Не разрыдалась. Молодец бабуля, кремень.
«Теперь моя очередь», – на ватных ногах Вика приблизилась к изголовью и увидела поседевший мысик волос на лбу. Точно такой же был у нее, даже наклон в ту же сторону.
«Мы забыли дать ему расческу. Он ведь так любил причесываться».
– Папочка, – наклонившись, Вика, прикоснулась губами ко лбу отца. – Какой ты холодный, – сжалось от боли сердце. – Папочка, прости, – и отошла, освобождая место сестре.
Ритуальный работник, подняв белую материю, закрыл лицо отца. Сверху опустили крышку.
«Что? Уже? Сейчас будете заколачивать? – из последних сил держалась Виктория. – Не надо, прошу вас! Не надо!»
Нет, заколачивать крышку не стали. Технология погребения продвинулась дальше, щадя чувства и нервы скорбящих. Крышку бесшумно закрутили с двух концов, и гроб стали опускать в яму.
«Закапывать? Вы будете его закапывать? Моего папу? Как его можно закопать? Закопать и оставить здесь совсем одного? Ему же будет темно и страшно! Не надо!» – разрывался внутри голос, а Вика подошла к краю могилы и кинула горсть земли.
Все как положено. Горсть земли на гроб своего отца. Так положено.
Незаметно вырос холмик, работники установили крест и табличку с именем и фамилией и номером участка. Положили венки, и весело о чем-то переговариваясь, отправились к машине. Для них это просто работа. А покойные их клиенты, как бы горько это не звучало.
«Вот и все… Могильный холмик и крест. Это все, что осталось от папы. Все».
Вот и закончился этот тяжелый день. Закончился быстро, будто сегодняшние события поставили на ускоренный режим. Скромный поминальный обед дома. Разговоры о чем-то… Даже и не вспомнить о чем.
– Витя, я сегодня опять у бабули останусь, – выйдя проводить мужа, сказала Вика.
– Может, и переселишься сюда? Место тут освободилось, – то ли в шутку, то ли серьезно ответил тот.
– Ты о чем сейчас?
– Ни о чем, – нервно передернул плечами Виктор. – Пока, – и ушел.
В коридор вышла Юлька.
– Что, укатил твой недовольный? – хмыкнула она.
– Почему, недовольный?
– Да потому что, у него по ходу мужской климакс начался, – фыркнула сестренка и повернулась к жениху. – Все, Женек, топай. Вечером созвонимся.
– О-о-о, – заинтересованно протянул Женька. – У мужчин тоже климакс бывает?
– А ты как думал? – выталкивая парня, ответила Юлька. – Но до твоего, надеюсь, еще далеко, – и на этой позитивной ноте захлопнула дверь.
– Пошли чаю попьем? – обняв старшую сестру, предложила она. – Не расстраивайся из-за Витьки. Он просто не знает, как поддержать тебя. Какие слова сказать.
– Молчал бы тогда лучше, – стараясь не расплакаться, прошептала Вика.
– Девоньки! Ну, вы идете? – позвала из кухни баба Валя. – Я чаек заварила.
– Идем, бабуль!
– Викуся, ты с ночевкой? – с надеждой спросила Валентина Ивановна.
