Русская сказка

скачать книгу бесплатно

Русская сказка
Елена Михайловна Аксенова

Взбалмошная дочь князя Юсупова возвращается на историческую Родину. Ее внук едет следом в надежде как можно скорее вернуть бабулю в Париж и продолжить жизнь высшего общества. Но при чем здесь обычная девушка Аврора?

Елена Аксенова

Русская сказка

1 глава.

Зимний воздух струился холодом. Было солнечно, середина декабря. Москву украсили к предстоящему Новому Году, а в аэропорту Внуково приземлился самолет прямиком из Лондона. Ничего удивительного, в этом мире багажа, трапов и бесконечной толпы. Кроме того, что на землю предков вступила нога князя Феликса Феликсовича Юсупова, графа Сумарокова – Эльстона. Когда-то его прадед и полный тезка оставил Россию, сбежал в Париж от революции и рухнувшей системы. Их семья жила роскошно и счастливо, пока бабушка Анна не решила воспользоваться болезнью. Ветхая, но всегда бодрая женщина, восьмидесяти одного года от роду, заметила беспокойство близких и сразу же объявила своей последней волей смерть в России. Она не была здесь до прошедшей осени. Смерть ее отца, Феликса Феликсовича, в 1967 году почти заставила ее вернуться на утраченную Родину, но Советский Союз все еще не жаловал титулованную интеллигенцию, а она только-только наконец забеременела. Рисковать было нельзя. В 1968 году на свет появился князь Феликс Дмитриевич Юсупов, похоже, единственный из рода отличавшийся оригинальностью отчества. Но он исправил это упущение в 1992 году, породив на свет Феликса Феликсовича, который теперь брезгливо ступал по промерзшей земле своими тонкими итальянскими ботинками.

Этот молодой человек был невероятно красив, как и все мужчины в его роду. Черноволосый, статный с необычайно красивыми высокомерными карие глазами, ярко выраженными скулами и хорошо очерченными линиями бровей и губ. Легкая небритость была данью моде, как и хорошо скроенный костюм под черным пальто. Он не любил холод. Европа была его домом и если бы не привязанность к бабушке, он бы никогда не решился приехать в эту снежную бурю. Нет, Феликс не был одним из тех зомби, что породили телевидение и СМИ. Он хорошо знал, как работает масс-медиа, мог обыграть самого прозорливого политика и вообще отличался ловким умом и сдержанностью в высказываниях. Никому за всю его двадцатишестилетнюю жизнь так и не удалось вывести его из себя. У него была целая куча масок на все случаи жизни, для каждого человека – своя, уникальная.

В общем, к России у него не было претензий. Он просто был абсолютно доволен своей старой жизнью и не понимал капризов бабули. Но все же приехал. Оксфорд был позади, новая архитектурная компания завоевала авторитет, детальное управление ей не требовалось, у Феликса появилось свободное время, и он решил потратить его на семью, которую считал высшей ценностью.

Он сел в машину с личным водителем, когда солнце уже начинало клониться к горизонту. В телефоне звенели новые сообщения от его белокурой английской девушки Дженнифер. Она была красива, успешна и, что самое важное, из семьи графа. Так уж вышло, что равное притягивало равное, деньги к деньгам, как говорится. Князь Юсупов хоть и был лишен всего на Родине, остался при деньгах и титуле, который носил с гордостью и высокомерием своего прадеда. Таким сделала его кровь великих предков. Кто-то рожден летать, кто-то ползать.

Джен писала часто, большими сообщениями, с шутками и нежностями. Любой мужчина бы поимел совесть и хоть раз ответил страстью на такое рвение. Но в холодной душе Феликса Феликсовича все эти потуги вызывали только хорошо скрываемое раздражение. Раздражение, которое он прятал за безразличием. Поэтому все его СМС были короткими и по существу.

Вокруг все еще переливался на солнце снег, яркие гирлянды радовали суетных прохожих, сумерки. Все это можно было бы увидеть, если бы князь оторвался от финансового отчета своей архитектурной компании и посмотрел в окно. Но что нового он мог увидеть? Любовь к путешествиям – это для бедных. Дело в том, что когда ты действительно много колесишь по миру, по службе или по желанию, ты пресыщаешься. Разные культуры сливаются в одну огромную народность с разными одежками. Он перерос это. Теперь новые города были в тягость. Сейчас бы попивать шотландский виски в своем особняке под Лондоном, читать отчет под Бетховена и иногда шевелить поленья в камине. Его счастливая жизнь была всего в 4 часах самолета от этих мест, и он уже начал тосковать.

Анна Феликсовна готовила дом к приезду внука самым тщательным образом. Вот уже несколько месяцев она жила в России и не собиралась возвращаться в Европу. Семья, конечно, не одобряла такого решения, но у нее были и собственные деньги, и все еще ходящие ноги.

Ее принципиально некрашеные седые волосы всегда были забраны в тугой пучок серебряным гребнем с сапфирами, который ей подарила на свадьбу мама. В отличии от большинства знатных особ, Анна Феликсовна одевалась просто и современно. Сегодня на ней были голубые джинсы и футболка с Оззи Осборном. Она научилась снимать обувь на пороге, как это делают все русские, и заставила весь домашний персонал поступать также. Удивительно, но все ее новые московские друзья делали это автоматически. Во Франции ситуация была другой, но если Родина и примет ее обратно, то только когда она изменит все свои иностранные привычки.

– Светлана! Светлана! – ее язык все еще был окрашен французским акцентом, но Анна Феликсовна старалась изо всех сил, как и ее репетитор, Анатолий Васильевич. – Светлана!

Худосочная женщина средних лет заглянула в комнату, все еще не решаясь открыто шагать по страшно дорогому восточному ковру. Ее наняли этой осенью с испытательным сроком, но хозяйка была такой радушной и простой, что она тут же влюбилась в это место. Старых особняков в Москве было на пальцах одной руки пересчитать, но Юсуповский дворец в Большом Харитоньевском переулке остался не тронутым революцией и разгромом. Он все также сиял великолепием и помпезностью, которая сейчас считалась бы безвкусицей. Его признали исторической ценностью и передали во владение Анны Феликсовны не без боя и солидной суммы. Кто бы подумал, что вернуть назад свой дом будет стоить таких усилий. Но для хозяйки было принципиально именно это место, никакое другое. Юсуповы должны начать новую главу там, где она закончилась, никаких уступок. За несколько месяцев пребывания Анна Феликсовна успела переделать большую часть комнат так, чтобы в них можно было находится без рези в глазах.

Ее отец любил показывать свой статус и большой доход. Любимым его развлечением на балах было битье ваз с драгоценными камнями. Как только блестяшки были на полу, сильные мира сего бросались на колени и собирали их. А он смеялся над их жалкой алчностью.

Анна Феликсовна не была похожа на него. Она была тонкой натурой, как ее мать, и также беззаветно любила этого сурового мужчину. Но не брала на себя его черт, а вот внук в этом преуспел. Ее беспокоило как сильно он любил подчеркивать свое состояние и кровь, как судил людей по фактам из биографии и банковских счетов. Но ее маленький Феликс не был плохим, не был плохим. Он просто избалованный судьбой мальчишка, но он поймет, она поможет ему понять.

– Светлана, как хорошо, что ты пришла! – женщина поднялась и двинулась к дверному проему. Она была довольно высокой, с дворянской выправкой и это уже никакими джинсами не скрыть. – Феликс близко, Виталий привезет его через 15 минут. Я сейчас упаду в обморок, как волнуюсь. Хоть бы ему понравилась Россия и этот дом! Как бы я хотела, чтобы он перебрался сюда, ко мне. Женился, нарожал детей, – Анна Феликсовна мечтательно прикрыла свои яркие зеленые глаза, не тронутые старческой катарактой. Она никому не говорила, что заграничная невестка ей не очень-то по душе. Да, знатная, да, красивая, но какая-то пустая, не своя. К тому же, ее внук оставался таким же отстраненным. Бабушка хотела видеть его сбитым с толку, влюбленным, безумным. Может, для этого уже слишком поздно, но попытаться же стоит.

– Все готово, Анна Феликсовна. Будет ему настоящий русский ужин с песнями и плясками.

– Нет, нет! Никакого шума! Он кушает в тишине и страшно взбесится такой суете. Не будем пугать его сразу и оставим цыган с медведем на потом, – женщина залилась смехом и надела на палец старинное рубиновое кольцо. Это их родовая ценность, как почти все ее драгоценности. Дмитрию Ивановичу очень нравилось оно, ах, какой он был мужчина! Ах, какая у них была любовь!

Феликс Феликсович еле качнулся, машина остановилась. Он так и не понял, где находится, отчет был слишком занимательным, и он не чурался вносить свои правки. В общем, дела в компании шли в гору, но этот молодой человек обожал все контролировать. Кому, кроме себя, можно доверять?

Водитель открыл ему дверь, и он смог убедиться, что это не сон. Невыносимо пошлый многоэтажный красный дом смахивал на пряничный и князя Юсупова затрясло. Он знал, что прадед отличался любовью к изобилию, но это же просто смешно! Как вообще его бабушка может жить на этом кладбище хорошего вкуса.

Выражение его лица все еще напоминало курагу, когда его пустили в дом. Внутри все было более ли менее прилично. Достаточно высокие потолки, фрески оттеняли спокойные тона пола и свободных стен, мебель отличалась качеством и пестрой расцветкой, но это можно простить.

Бабушка бросилась ему на шею с визгом, позабыв о приличиях, и Феликс, наконец, улыбнулся. Он считал, что слишком много позволяет этой старушке, но никогда не говорил ей об этом. Она была чуть ли не важнейшим человеком в его жизни, любящей и заботливой. Только спустя одну неудачную попытку войти в дом, он насторожился.

– Снимай ботинки, дорогой, и входи, – Анна Феликсовна выглядела все такой же добродушной и радостной, но внук знал, что настроена она серьезно.

– Voulez-vous vraiment que j'aille pieds nus comme un roturier?[1 - Ты правда хочешь, чтобы я ходил босиком, как простолюдин? (фр.)]

– Да, и говори по-русски, если ждешь моих ответов, – женщина хихикнула. Ее близкие хорошо знали, что несмотря на внешнюю мягкость, Анна Феликсовна упорна во всех своих решениях. – Хороший мальчик. Идем в столовую, ты, наверное, жутко голодный!

Они прошли по расписной комнате, которая в былые времена служила бальным залом. Феликс оставался холоден к вкусам предка, но только внешне. В глубине души он упивался запахом старых досок, сюжетами из древних сказок и историй на стенах, удивительно теплому паркету под ногами. Кажется, в последний раз он ходил в одних носках по дому еще в школе. Нет, это не станет его привычкой. Слишком странно, слишком по-крестьянски. Всего на секунду он как ребенок улыбнулся и вернулся в тело князя Юсупова. Каждый должен нести свою ношу достойно. Его титул, деньги, родословная – это долг, обязательства перед предками, перед обществом. Он должен быть лучше других, должен не иметь слабостей, должен, должен, как много всего он должен!

В отличии от бабушки, у Феликса был более заметный и не такой мягкий акцент, чем она была жутко недовольна и поставила себе пометку, поговорить с Анатолием Васильевичем о курсах языка для внука. Молодой Юсупов владел английским, французским, русским и немного японским. Его феноменальную память отмечали все педагоги и в свое время он с легкостью повторял фразы, услышанные от знакомых, актеров или родственников. Ему все давалось легко, он был в себе уверен, молод, красив и богат. Что уж говорить о том, как его любили женщины!

Феликс Юсупов был одним из тех мужчин, которые точно запомнят дату поцелуя или ваш любимый цвет. На день рождения он принесет не просто цветы и дорогую безделушку, он купит первое издание книги, которая впечатлила вас в детстве, виниловые пластинки тенора, который так поразил вашу бабушку, гребень русской княжны, от которого вы не отрывали взгляда на выставке драгоценностей. Он замечал детали и ценил их. Женщины таяли от одного его взгляда, несмотря на то, что он сильно сужал круг своего общения высокородными и богатыми людьми. Равное к равному, как говорится.

На стол подали салаты богатые майонезом, отчего сердце Феликса вздрогнуло. Нет, он не впервые ел русскую кухню. Бабушка фанатела от всего отечественного, и никто ей в этом не мешал. Но это изобилие холестерина могло точно привезти к остановке самого крепкого сердца, плюс она не отказала себе в водке.

– Ты же ходячий стереотип, бабу. Водка, тяжелая еда. Где спрятала медведя и цыган? – Феликс недовольно ковырял в тарелке, похоже, ему предстоит остаться голодным.

– В надежном месте. Я не планировала шокировать тебя сразу. Хорошего понемногу, – женщина налила в рюмку внука немного ледяной жидкости, отчего стекло запотело. – Попробуй. До дна и закуси огурчиком. Светлана принесла из личных запасов.

Феликс сомневался, но ему хотелось порадовать бабушку. Слишком сильно она старалась, слишком этого хотела.

Глоток. Обожгло горло и ударило в голову. Огурец заставил его сморщить лицо, но через секунду отпустило. Бабушка была права, в этом явно есть что-то невероятно бодрящее и отрезвляющее. Четкость предметов повысилась и жутко захотелось спеть. Он пожалел, что рядом не было цыган.

– Свою оставил выбирать хрустальную пепельницу для лоджии? – Анна Феликсовна считала Дженнифер не очень умной, хоть и хорошо образованной девушкой. Ее мир крутился вокруг дорогих побрякушек и светских раутов. Она никогда не была в неблагополучном районе хоть какого-то города и считала, что вместо крови у нее в венах течет Диор. Они с Феликсом были похожи в суждениях и оценке окружающих, но Анна Феликсовна считала внука заблудшей овцой. Эта девушка лишь уводит его еще дальше от истины, от настоящего смысла жизни.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь о Джен, – молодой человек улыбнулся Светлане, которая принесла тушеную картошку с мясом в большой супнице, расписанной сюжетами времен кринолина. – Пахнет вкусно, спасибо, – Феликсу нравились простые радушные женщины, эта была такой. Достаточно стройной благодаря генетике, все еще симпатичной, в хорошем качественном платье прямого кроя. Русая косая сзади напоминала змеиный хвост, от чего брюнет усмехнулся. – И мне не нравятся твои футболки.

– Оззи – великий музыкант, ничем не хуже твоего Бетховена, – Анна Феликсовна разгладила картинку на груди и улыбнулась. Ей вспомнилось, как они с Дмитрием Ивановичем оставили годовалого Феликса Дмитриевича с няней и убежали на концерт Black Sabbath. Это был Лондон, 1969 год, расцвет свободы и героинового шика. Эта земля все еще горела от недавней войны и молодежь, которая отчаянно чувствовала голод к жизни заставляла все вокруг пылать. Тяжелая музыка, пренебрежение правилами. Тиран пал, больше никто не заставит жить по указке. Мир здесь и сейчас.

– Ты же это не серьезно, – молодой человек улыбнулся тому, как бабушка вернулась в старинную столовую. Ее яркие зеленые глаза на мгновение стали печальными и вернули себе легкость и беззаботность. – Мне нравится, как ты скрываешь свою грусть. Скучаешь по деду?

– Каждый день, – женщина налила себе кофе под осуждающий взгляд внука. Он боялся за ее давление, но она в свои 81, относилась к предостережениям безразлично. – Я хочу тебя спросить. Ты любишь Джен?

– Конечно, глупый вопрос, – Феликс улыбнулся и сделал пару глотков теплого чая. Он очень серьезно относился к вопросам температуры. Все должно быть правильно.

– Почему ты ее любишь?

– Потому что она из графской семьи, прекрасна образована, красива, богата, любит тоже, что и я. Она равна мне во всех отношениях. Я не могу назвать хоть один ее недостаток.

– Дорогой мой, ты и понятия не имеешь о том, что такое любовь, – Анна Феликсовна встала во весь свой рост, выпрямилась специально, не по привычке. Внук почтительно поднялся с места. – Возможно, тебе стоит хоть иногда слушать музыку тех, кто жил в последних двух столетиях. Возможно, ты хоть что-то интересное узнаешь, хоть что-то поймешь. Светлана проводит тебя в спальню, я хочу отдохнуть. Увидимся утром.

Феликс не стал останавливать бабушку. Их мнения на счет брака были совершенно разными. Эта женщина верила в романтику, как и в металл, но он был реалистом. Куда проще сохранить брак не на страсти, а на договоренности. Они с Джен были похожи, подходили друг другу, это мог подтвердить любой, кто видел их вместе. Даже спустя годы она не станет его раздражать. У него есть все для комфорта и свободы с ней. Разве может он когда-то ее променять на кого-то другого? Конечно нет.

2 глава.

Последний день декабря считался самым суетливым за весь прошедший год не зря. Вся Россия засела за готовку горячего и салатиков, мужчины докупали недостающую провизию, а самые смелые все еще надеялись отхватить подарки для близких. Но никто не сидел без дела. Кажется, московские улицы были забиты до отказа, но всегда есть место для еще одного человека.

Кружил снег, было не ниже – 15. Идеальная погода для любимого праздника Авроры. Она вышла за свежими огурцами для крабового салата, пока ее подруга активничала на кухне.

Маленькие магазинчики в центре столицы хороши безлюдностью даже в самый активный день. Все жители сердца мегаполиса либо уезжали на праздники, либо отмечали в ресторанах, либо закупались в больших сетевых гипермаркетах на окраинах. Мясницкая улица кишела прохожими, но в SPAR едва можно было насчитать два человека.

– Один кусок пиццы с курицей, пожалуйста, – Аврора закусила розовую пухлую губу. Дана бы убила ее, если бы узнала об этом треугольнике счастья. За стол можно было сесть в 21:00, а как жить до этого, если попробовать не дают ничего? В прошлом году этот расклад вызвал без пяти минут скандал, но в этот раз девушка будет куда умнее.

Аврора присела на лавочку на Чистопрудном бульваре. Благо длинный пуховик оливкового цвета позволял ей сделать это. Она сняла варежку и взяла пиццу длинными пальцами. Мама считала, что с такими руками нужно было идти в пианистки или модели дорогих украшений, но судьба занесла ее в организацию праздников. Любых праздников, кроме Нового Года. Этот день она бы не отдала никому ни за какие деньги и просьбы.

– Эй, красавица, твоей маме зять не нужен? – мужчина лет тридцати, явно отмечавший со вчерашнего дня еле стоял на ногах. Аврора встала и пошла в сторону дома. Ну почему с ней всегда так? Она что, самая неудачная в любви женщина?

В свои 25 девушка встречалась лишь с двумя парнями и то, не сказать, что хоть одного она любила. Однажды ей показалось, что это чувство совсем рядом, но это были ее иллюзии.

Аврора остановилась у витрины вечно пустой галереи. Смешная девочка в белой шапке с помпоном, 170 см роста, слишком много для высоких каблуков и слишком мало для того, чтобы считаться моделью. Недавно обстриженные волосы чуть длиннее плеча лежали каштановыми волнами. Голубые глаза искрились от солнечного цвета, щеки были розовыми от холода и, как только она улыбнулась, показались ямочки, которые умиляли всех, кроме самой Авроры. В общем-то, она считала себя симпатичной, у нее была ладная фигура и веселый нрав. Вот только мужчины ее сторонились. Печальное зрелище для молодой особы.

Как только девушка открыла дверь, в нос ударил запах крабовых палочек.

– Бруни Аврора Андреевна, ну где же вас носило? – Дана выглянула из кухни с поддельно серьезным видом. Ее темные волосы были собраны в небрежный пучок, фартук с полуголой девицей был заляпан, отчего она выглядела нелепо и как-то тепло.

– Пыталась отделаться от одного навязчивого товарища у магазина, – Аврора тряхнула головой, чтобы вернуть волосам объем. – Вот скажи, почему я не могу никак найти своего человека? Все мои подруги уже или замужем, или пару лет встречаются с кем-то, кроме тебя.

– И я безумно за себя рада! Ты, конечно, очень романтична, но истина в том, что ничего вечного в мире нет. Чувства проходят, тот, кто сегодня был всем, завтра станет никем. Это жестоко связывать себя с другим человеком. Ничего кроме боли и разочарования отношения не приносят.

– У тебя психологические проблемы, ты в курсе? – Аврора получила пинок и со смехом пробежала в комнату. Она знала, что у ее подруги не было трагичной любви, и родители ее не разводились. Она просто не верила в долгосрочные отношения, поэтому все ее романы заканчивались вместе с розовыми очками и эйфорией влюбленности.

Семья Бруни владела крохотной однушкой на Мясницкой уже много лет. Ее получили родители Авроры еще в советское время и за пару десятилетий скопили на небольшую дачу в Подмосковье. Как только их дочке исполнилось 18, они со спокойной душой обосновались в своем доме, оставив ей городскую квартиру. Их сын Платон уехал учиться в Рим, где так и остался. Он был старше Авроры на 5 лет, появлялся крайне редко и только у родителей. На имущество никогда не претендовал, потому что финансово встал на ноги очень быстро. Его хватка была видна с самого детства, поэтому старшие Бруни никогда за него не переживали, да и, по его мнению, мужчина сам должен прокладывать себе дорогу.

– Не переживай, найдется крышка и на твою кастрюлю, – Дана кричала из кухни так громко, как только могла. Любое свое действие она сопровождала музыкой, отчего собственные слова едва слышала.

Аврора улыбнулась и села на диван. Ну как верить в любовь, когда тебе 25, а ты даже не влюблялась ни разу? Вдруг она просто не способна на светлые чувства? Вдруг она всегда будет одинокой?

В 21:00 девушки сели перед телевизором в нарядных платьях. Традиционно шел фильм «Ирония судьбы или с легким паром». Аврора обожала советские комедии, считала их истинными шедеврами. Простые и смешные истории об обычных людях. Почему сейчас не снимают что-то такое же душевное? Почему нам надо бежать за Голливудом? Мы же не такие, мы другие.

Дана напротив обожала американский кинематограф, но эту картину смотрела с ноткой ностальгии. В ее семье телевизор занимал совершенно особенное место, был центром вселенной, достопримечательностью. Ее родители – яркие представители рабочего класса. Они не срывали звезд с неба, но счастливо проводили время в Туле. Собственная двушка, стабильная зарплата, отпуск раз в год. Все как у людей. Может поэтому, Агеева Дана Дмитриевна завороженно смотрела на улицы Манхэттена. Там текла жизнь полная роскоши и избытка. Вечеринки по случаю новой коллекции именитого дизайнера, открытие галерей, широкие книжные лавки. Вся Америка дышала свободой и достатком.

Ее жизнь в Москве была совсем другой. Съемная квартира на окраине, на оплату который уходила большая часть ее зарплаты администратора салона красоты, редкие вылазки с мечтательной подругой или очередным парнем, вещи из сетевых магазинов и нескончаемая экономия. Несмотря на отличное филологическое образование, Дана так и не устроилась на престижную работу. Как же хочется хоть раз не обратить внимания на цифры!

В 23:30 девушки выбежали из дома, обуваясь на ходу. В этот раз они решили осуществить давнюю мечту: послушать бой курантов на Красной площади.

Аврора каждый год сжигала записку с самым заветным желанием, заливала пепел шампанским и выпивала до дна под 12 ударов. Но сейчас будет по-другому. Полиция не допустит никого даже с намеком на любой вид жидкости или оружия, она их не судила, это же безопасность. Да и записка не самое главное. С кем встретишь, с тем и проведешь. Может, именно там она встретит своего принца, будущего самого дорогого человека. Это была бы отличная романтичная история для детей и внуков.

– Все перекрыто, – Дана сдерживала разочарование, но ее серые глаза, густо украшенные подводкой, были наполнены злостью. Хоть она и сопротивлялась этой затее многие месяцы, в душе уже разгорелся огонек волшебства, который затоптали власти прямо на Лубянской площади. – Никого не пускают даже на соседние улицы! Черт бы побрал все эти авантюры! Мы уже не успеем добраться до дома, придется встречать Новый Год здесь! Без речи президента, без шампанского, без тепла. Вот так и пройдет весь наш год в попытках добиться чего-то большего. Безрезультатных попытках, прошу заметить!

Аврора суетливо смотрела по сторонам. Только не это! Вот-вот приедут ребята с работы, которых она уговорила составить компанию. Теперь у всех испорчен праздник из-за нее.

– Жди меня здесь, – девушка бросила подругу у Центрального Детского магазина. Она пробиралась сквозь толпу к оцеплению полная решимости как-нибудь уладить ситуацию. Глупо, конечно, но если чуду не случиться в новогоднюю ночь, то когда еще? – Извините, извините, – Аврора карабкалась через людей всех возрастов и наций. Злые, расстроенные, обиженные. Их всех объединяло нетерпение и разочарование от испорченного Нового Года. – Извините, молодой человек! – парень в форме не старше 18 лет безразлично смотрел сквозь нее.

– Проход закрыт! – в рупоре его голос стал безликим и неприятным.

– Но вы же даже не предупредили об этом! Не поставили экраны, не позаботились о людях! – слезы жаром жгли глаза, но нельзя сейчас просто разрыдаться.

– Проход закрыт! – полицейский направил рупор в лицо нарушительнице спокойствия. Мало того, что он работает в такой день на улице, ему еще нужно как-то успокоить толпу зевак. Умники! Могли бы и подумать, что, если миллион человек будет допущен до площади, начнется давка, в которой обязательно погибнут люди. Общественность обвинит власть в недосмотре. А кого еще винить?

Аврора готовилась к скандалу, она хотела хоть раз в жизни высказать в лицо человеку все, что думает, не принимая в расчет обстоятельства и его чувства. Она была готова к этому. Как вдруг где-то сбоку приоткрылись ворота и в сопровождении целой толпы людей в черном в сторону Красной площади направились двое. Пожилая дама в соболиной шубе и джинсах, примерно ее роста держала спину неестественно прямо, отчего казалась кукольной. С ней был молодой человек выше на полголовы точно. Его коричневая дубленка с красивым светлым мехом хорошо оттеняла совсем темные волосы и глаза. Без сомнений, это был самый красивый мужчина, которого Аврора видела за все 25 лет. С такой же невероятной прямой спиной и еле заметной улыбкой, он более всего отличался от остальных холодом взгляда.

Девушка поймала себя на мысли, что задержала дыхание. Но теперь ее охватила ярость. Что это значит? Почему кому-то в лицо кричат из рупора, а перед кем-то только дорожку не постелили красную? И это в 21 веке! Во времена демократии и равенства.

– А ну стойте! Эй! – Аврора сдвинулась всего на шаг, когда ее за капюшон поймал тот самый парень с рупором.

– Куда собралась? – полицейский ловко уворачивался от ее попыток к освобождению. Все эти правозащитницы ему до смерти надоели. Он бы с радостью пустил ее к охране этих богачей, чтобы те ее потрепали, но что-то было в этой девушке. Он хотел предостеречь ее. Праздник же, как никак. – Потом скажешь спасибо. Это тебе не кино, где можно безнаказанно делать, что угодно и тебе ничего не сделают. Эти люди пройдутся по тебе сапогом и даже не заметят.

– Пусти меня быстро! Эй, вы! Не смейте проходить! – Аврора кричала изо всех сил и молодой человек в дубленке обернулся. От одного взгляда ее голубые глаза утратили всю решимость. Она перестала брыкаться и сжалась до размера горошины. Феликс смотрел на нее не больше 10 секунд, прежде чем бабушка взяла его под руку и повела прочь от ограждений. Девушка видела, как статная фигура Юсупова становится все меньше. Он больше не поворачивал головы.

Часы пробили 12 и Дана набросилась на подругу сзади с поцелуями и поздравлениями. Аврора все еще смотрела вдаль, как завороженная.

– Не печалься, куколка! Посмотри, как здесь весело. Эй, Бруни! – брюнетка толкнула девушку в бок и та, наконец, ожила. Вернув на лицо дежурную улыбку, Аврора осмотрелась. И правда, толпа пела гимн, хлопала конфетти и пила шампанское. Полиция смотрела на это сквозь пальцы, Новый Год.

В 2 часа ночи, когда Аврора выпроводила знакомых по домам, а Дана уехала к новому парню, она наконец легла под пушистое одеяло, уперлась взглядом в окно и задумалась. Что это вообще такое? Что за странное чувство? Сердце пропустило удар снова. Почему она не может выбросить из головы этого парня, его лицо и глаза?

Девушка повернулась на другой бок в который раз. Даже ночью ее квартира была достаточно светлой из-за круглосуточных вывесок. Но уснуть она не могла не поэтому. Эти темные, выразительные глаза. Как будто молния ударила ее в самую макушку. Она ведь его больше никогда не увидит. В Москве встретить случайного прохожего практически нереально, как и в любом городе-миллионнике. На что можно рассчитывать? На то, что он та самая любовь и поэтому судьба сведет их вновь.

В такой ситуации уснуть можно только при помощи мечтаний. Аврора представляла, как столкнется с красавцем-незнакомцем снова, в кофейне или магазине. Конечно, она будет выглядеть шикарно. Он улыбнется, вспомнит ее и пригласит на ужин, потому что так и не смог забыть ее чарующую красоту. Или лучше так. Она случайно поскользнётся на лестнице, а он поймает ее (во всех сериалах это срабатывает на ура). Спросит, в порядке ли она, а потом узнает в ней ту самую девушку из толпы, которую встретил прямо перед боем курантов.

Прорисовывая варианты, девушка погрузилась в царствие Морфея.

Утро 1 января, пожалуй, самое безлюдное за весь год. Артур фон Нирод вступил на землю предков матери подготовленным. Его светлую голову прикрывала меховая шапка-ушанка (популяризированная не так давно), тело – теплое пальто с большим меховым воротом (такие носили бояре еще до революции), ноги – валенки (в Европе они продавались в любом русском магазине).

Он был выше своего двоюродного брата Феликса Феликсовича Юсупова, но также статен, хоть и не так изящен. Его мать, Александра Дмитриевна Орлова, взяла фамилию отца, в отличие от своего брата, но носила ее недолго. На одном из светских приемов в нее до беспамятства влюбился с первого взгляда Карл фон Нирод, представитель одной из 46 графских семей Швеции. Он был достаточно богат, чтобы предложить ей свою руку, и достаточно хорош собой, чтобы завоевать сердце молодой княжны. В 1995 году у них родился замечательный светловолосый сын Артур, настоящий викинг. Гордость родителей, он интересовался всем, что его окружало, каждой наукой.

Но несмотря на все свои плюсы, он выбрал самый нелепый наряд для России. Бабушка пригласила его отпраздновать православное Рождество. Они собирались вместе много лет подряд, к тому же шанс посетить такую загадочную страну, посмотреть, как ее изменили разрушенные государственные строи и новые модные веяния, это отличная тема для научной статьи. Правда, он ожидал минус 20, как минимум, а получил минус 10. Прогнозы погоды в Интернете подвели как никогда раньше. Под свитером и теплой кофтой стало жутко душно и Артур вздохнул, знакомство началось не очень-то гладко.

– Доброе утро, – Виталий нанялся на работу к Анне Феликсовне два месяца назад, но уже успел прокатить половину высшего света Москвы. Сама хозяйка была приветлива и весела, от нее не пахло старостью и высокомерием. Этот ее внук был простодушным, его наверняка обманывает каждый встречный. Нет, он не похож на Феликса. Тот был настоящий хапуга, хоть и вежливый, но отстраненный. А этот яро рвался в беседу и видно прочитал много иностранной литературы о России. Иначе как оправдать его глупейший вид?

До дома они доехали за уморительной беседой, много смеялись. Виталий с радостью объяснил гостю, что страна давно шагнула вперед. Артур восхищался городскими пейзажами. Конечно, он перевидал множество европейских городов разного качества, был в экспедициях по заброшенным местам в пустынях и горах. Но к 23 годам так и не нашел время посетить Россию. По правде, его мать ни разу сюда не приезжала, относилась к Родине холодно и считала себя человеком мира. Они с отцом жили в Швеции и редко выбирались из своего поместья. Их мир давно свелся к ним самим и сыну, если он находился в стране. Они почти не выезжали, не приглашали гостей и давно стали затворниками. Счастье у каждого свое.

– Я и забыл какой рыбий у тебя рот! – Феликс встретил брата с привычными насмешками. Он всегда подкалывал его, но по-доброму. Рассмеявшись нахмуренным блондинистым бровям Артура, он обнял его и слегка встряхнул. Поднять почти не получилось, мальчишка рос как на дрожжах. – Сколько ты набрал? 20 фунтов? Точно не меньше!

– Ты же знаешь, что сейчас от фунтов везде избавляются? Это давно архаизм! – Артур поймал себя на мысли, что они говорят по-русски, хотя всегда использовали английский для общения. – You saved the accent, but lost the language?![2 - Ты оставил акцент, но утратил язык? (англ.)]

– Он просто уважает желание своей бабушки говорить на родном языке, – Анна Феликсовна поцеловала внука и кивнула на валенки. – У нас тут медведей нет, было бы здорово, если бы вы быстро освоил культуру. Вы тоже русские, стыдно так утратить корни.

Артур привычно снял обувь и с удивлением отметил, что Феликс тоже без ботинок.

– Не спрашивай об этом, – Юсупов похлопал брата по плечу и проводил в столовую.

Анна Феликсовна попросила накрыть большой стол. Артур никогда не ел перед тем, как начать что-то новое, поэтому налетел на тарелку с выпечкой. Он, как яркий представитель северных народностей, любил мясо, но его метаболизм быстро справлялся с любой нагрузкой. Феликс довольствовался овсянкой, несмотря на отличную генетику, он следил за питанием также тщательно, как и за бизнесом.

– Я решил запустить стартап в Москве, – большой рот блондина вмещал массивные куски. Он щедро запивал все кофе, но молчание не прекращалось. – Феликс, мне нужна твоя помощь.

– Нет, нет, – молодой человек аккуратно промокнул губы тканевой молочной салфеткой с красивыми узорами. – Я не собираюсь задерживаться здесь дольше Рождества и тебе не советую.

– Я планирую остаться тут на год, может, два, – Артур не обращал внимание на удивление брата. Он улыбнулся бабушке, которой эта идея была явно по вкусу. – Кто-то должен составить ба компанию. Причем, это удивительная страна! И Европа, и Азия. И не то, и не другое. Абсолютно уникальная.

– Я поддерживаю тебя, – Анна Феликсовна не могла нарадоваться такой новости. – Но ты ученый, не бизнесмен. Денег у нас достаточно, зачем же забивать голову? Путешествуй, изучай, разглядывай. Неизвестно, сколько времени потребуется на то, чтобы стереть твой скандинавский акцент…

– Бабу права, Артур, – Феликс ставил в его имени ударение на первый слог, английская манера. Он знал, что его брат был талантливым человеком, но он не сможет вести дела. – Тебя ждут великие открытия. Займись наукой, оставь деньги мне.