скачать книгу бесплатно
К счастью, пуля прошла навылет и не задела кость.
Мадс к приезду врача уже лежал на кровати в сознании. Ветеринар вколол ему обезболивающее и зашил рану.
…И вот сейчас, по прошествии двух лет, Мадса действительно трудно было узнать. Он сумел слезть с иглы, хотя произошло это далеко не сразу. И вместо исхудавшего паренька с ввалившимися глазами сейчас рядом с Отцом, неподалеку от входа в магазин антикварных книг, стоял в меру упитанный молодой человек со здоровым румянцем на щеках. Светлая борода его была, правда, довольно жиденькой, но виной тому был слишком еще юный возраст.
Человек, которого Мадс считал теперь своим отцом, по паспорту был Хенрик Сёренсен. Он дорабатывал оставшийся до пенсии год водителем копенгагенского автобуса. В своем доме в Роскилле вот уже как четыре года, после смерти жены от рака, Хенрик был вынужден жить без семьи. Сын давно-давно выучился на программиста и эмигрировал в Канаду, где пустил корни. Поэтому, когда Мадс – оправившись после ранения – согласился остаться жить у своего спасителя, тот невероятно обрадовался.
Кроме Хенрика и ветеринара, в Роскилле жил еще один обладатель цепочки с Мьёльниром: владелец клининговой фирмы. Мадса, в виде исключения, устроили туда мойщиком окон без каких-либо официальных бумаг, а всю зарплату выдавали наличными.
Он исчез для полиции.
Исчез для датского государства.
Впрочем, всё это произошло после. А сначала Мадсу предстояло серьезно побороться за свою жизнь. Как сразу предупредил врач-ветеринар, организм найденного паренька настолько истощен из-за наркотиков, что шансы восстановиться от пулевого ранения минимальны. И если он умрет, то врач не собирается помогать Хенрику избавляться от тела! Пусть даже не думает впутывать его в это!
Но Хенрик почему-то не допускал такой мысли.
Он взял на работе срочный отпуск за свой счет и целыми днями молился, не отходя от больного ни на шаг.
– Это молот Тора, – объяснил Хенрик, когда Мадс однажды приподнялся на кровати и слабым голосом спросил, зачем тут на стене огромный металлический крест. – Христианская церковь позаимствовала этот древний символ. Превратила его в свой крест. Ты ведь слышал в школе про Тора и его молот?
– Ну, слышал, конечно, не дурак.
На самом деле в школе Мадс не появлялся уже очень-очень давно. А про молот Тора знал только то, что это молоток какого-то персонажа из голливудских фантастических фильмов.
– Жрецы викингов никогда не открывали Истину непосвященным. – Хенрик был рад, что паренек сам завел разговор о Мьёльнире. – Они рассказывали обычным людям, что Тор ходит на восток в страну великанов и убивает их там своим молотом. Делает это время от времени, чтобы великаны не расплодились и не пришли к людям, не помешали им жить. Такая вот милая сказка для детей. Но это был лишь слабый отголосок Истины. Версия для непосвященных.
– А что, вы знаете версию для посвященных?
– Для начала скажу тебе одно, Мадс. Жрецы не были дурачками, верящими в наивные сказки. Они верили в Единого Бога, Творца мироздания, Любящего Небесного Отца, а его различные аспекты объясняли при помощи образов Тора, Одина, Локки и других богов. Простонародью так было понятней.
Мадс слушал с интересом.
Это была первая, но далеко не последняя его беседа с Хенриком на данную тему.
Как только Мадс смог ходить, они стали каждый вечер прогуливаться вдвоем до берега фьорда, разговаривая о древних скандинавских богах. Хенрик терпеливо разжевывал, что все эти боги представляют собой лишь «эманации»: проявления Всевышнего, доступные для обычного человеческого сознания. И надо же было такому случиться, чтобы вся эта история приключилась с Мадсом именно в Роскилле! Ведь именно здесь, на берегу прекрасного фьорда, где они прогуливались вдвоем каждый вечер, располагается одно из самых культовых мест у любителей викингов и их культуры. Со всего мира сюда каждый год приезжают толпы туристов, чтобы посмотреть на пять кораблей викингов, поднятых со дна фьорда в 1960-х годах. Специальный выставочный павильон был сооружен прямо на берегу, а рядом с ним ценители исторических реконструкций почти круглый год, когда позволяет погода, отчаливают от причала на точно воссозданных копиях, чтобы походить под парусом по волнам фьорда. Лучше места для вечерних бесед о древних скандинавских богах сложно было и придумать.
Мадс прошел обряд посвящения минувшим декабрем, в день зимнего солнцестояния. И наконец-то получил золотую цепочку с Мьёльниром. Такую же точно, как у Отца.
Он был счастлив. Пожалуй, впервые в своей жизни.
У него впервые появилась Семья.
Беспокойство вызывала лишь необходимость не попадаться на глаза государству. Как долго он сможет жить в подполье? Неужели всю свою жизнь? Забудется ли когда-нибудь то, что он совершил? Ведь он стрелял в полицейского, и тот, скорее всего, умер.
Однако и здесь Судьба, похоже, решила улыбнуться Мадсу.
Последние пару недель в общине ходили удивительные слухи. Будто бы вот-вот обнаружится какая-то древняя Чаша и это событие станет предзнаменованием скорого Конца Света. Тот самый Рагнарёк, или Гибель богов, – да-да, тот самый Апокалипсис, о котором написано в древних священных книгах, – он может произойти уже в этом году!
Мадсу объяснили, что бояться тут совершенно нечего. Наоборот. Погибнет всё нечестивое человечество, не принимающее Истину. Именно в этом смысле произойдет «Гибель богов». Ведь боги существуют лишь в сознании людей, вместе с ними они и погибнут. Однако обладатели золотой цепочки с Мьёльниром благополучно переживут грядущую Катастрофу. Они-то, в отличие от непосвященных, приняли Истину в свое сердце! И в день Рагнарёка, в тот самый час Апокалипсиса, Всевышний окончательно откроется им всем, преобразив их сознание. «Оболочки» в виде Тора, Одина, Локки и других богов Всевышнему больше не будут нужны. И Мадс, равно как и другие Избранные, в тот день узрит Его своим преображенным сознанием.
Но что за Чаша должна была вот-вот явиться миру?
Это знал, по-видимому, только Жрец.
По крайней мере, из слухов об этом ничего не было ясно.
…Перед входом в магазин антикварных книг на Фиолстреде вновь началось какое-то движение. Оно отвлекло Мадса от воспоминаний. Входная дверь открылась, и из нее, приподняв полицейскую ленту, вышел молодой человек с портфелем через плечо и с чемоданом на колесиках.
Опять этот турист!
На молодом человеке была надета кожаная куртка, явно не по размеру. Она висела словно мешок.
На нем же было пальто? удивился Мадс. Модное такое. С широченными плечами, узкой талией, высоким поднятым воротником.
Следом за молодым человеком из магазина появилась высокая и худая девушка с длинными черными волосами. Поверх теплого свитера на ней была накинута джинсовка.
Наконец, третьим вышел мужчина лет тридцати пяти в жилетке и с полицейским жетоном на поясе, который раньше уже выходил покурить на ступеньках. Он что-то сказал одному из двух полицейских в форме, дежуривших у входа, и тот, кивнув, отправился сопровождать молодых людей. И очень кстати – репортеры уже подбежали к ним с вытянутыми микрофонами и видеокамерами. Полицейский уверенно отбил атаку, и все трое быстро зашагали в направлении Нёррепорта.
Сам мужчина в жилетке остался у входа покурить. Он, кажется, уже собрался было перекинуться парой слов со вторым полицейским в форме, но передумал.
К магазину прибыла команда криминалистов в белых «скафандрах».
Глава 5
Купер был уверен, что выглядит нелепо. Ему казалось, что все прохожие только и делают, что пялятся на безвкусно одетого молодого человека.
Линдеберг забрал пальто на экспертизу. Кто знает, может быть, по составу вещества на воротнике удастся выйти на след убийцы профессора? За ту неделю, что Купер собирался пробыть в Копенгагене, пальто ему обязательно вернут – так пообещал Линдеберг. Но более точных сроков окончания экспертизы назвать, к сожалению, не смог. Зато он любезно предложил Куперу свою кожаную куртку. Сам он, по его словам, поедет домой на автомобиле, который припаркован неподалеку, поэтому стесняться и отказываться не следует. Вот только подвезти не сможет, так как нужно еще поработать на месте преступления вместе с криминалистами. А куртку Купер вернет, когда зайдет в полицию за своим пальто.
– Хорошего вам дня! – сказал сопровождавший Купера с Идой полицейский.
Репортеры их больше не преследовали.
Полицейский, развернувшись, зашагал обратно к магазину.
Молодые люди стояли теперь одни у Coffee Industry, возле которого на Купера было совершено нападение. Ему стало немного не по себе.
Что если опять?
Впрочем, Линдеберг уверял, что беспокоиться незачем. Круглосуточная защита предоставляется полицией только в тех случаях, когда имеются весомые основания. Предполагаемый убийца профессора напал на Купера разве что для того, чтобы не дать информации распространиться. Чтобы никто не узнал, что была обнаружена книга из личной коллекции великого сказочника Андерсена, да еще и с его автографом. Ведь эта информация является ключом к мотиву убийства. Однако теперь, когда Купер пообщался с полицией, предполагаемый убийца наверняка потерял к нему всякий интерес.
– Ты пиццу будешь? – спросила Ида. – Есть тут одна пиццерия по пути.
– Что? – Он пребывал где-то глубоко в своих мыслях. – А, да… отлично, давай!
Вопрос с жильем был улажен еще в магазине, как и вопрос с курткой.
Конечно, ехать в дом покойного и жить там с его вдовой, которую он к тому же едва ли знал, было бы странновато. Услышав, что Купер завел со следователем речь о гостиницах, Ида предложила другой вариант. Вместе со своими друзьями-студентами она арендовала многокомнатную квартиру буквально в двадцати минутах пешком. И там сейчас пустовала комната. Зачем тратить бешеные деньги на гостиницу, когда можно отдать какую-то часть им и жить целую неделю в самом центре?
Это был один из тех самых kollektiv, про которые Купер столько раз слышал. Своеобразный отголосок датских коммун эпохи хиппи. И очень популярная форма совместной аренды жилья среди современных студентов Копенгагена. Да, для подселения к «коллективу» нового члена требуется одобрение кандидатуры всеми его участниками. Однако Ида была уверена, что раз речь об одной неделе, то проблем с этим не возникнет.
Купер сразу же уточнил две вещи. Точно ли у него будет своя комната, которая не стает проходным двором? И точно ли ему не придется в эту неделю готовить на всех на кухне и делать за всех уборку? Он был наслышан о такой особенности «коллективов». Получив ответ «точно» по обоим пунктам, Купер с облегчением вздохнул, спросил про стоимость и согласился.
…После кафе, возле которого их покинул полицейский, они повернули налево и прогулялись вдоль домов, выходящих на пешеходную площадь, до самого ее конца. Затем пересекли узенькую улочку Нёррегаде и почти сразу уперлись в расположенный под острым углом к ней проспект Нёрре Вольдгаде.
Вход в пиццерию находился на углу.
Внутри, несмотря на вечер, было немноголюдно. Устроившись поудобнее, они изучили меню и решили заказать одну большую пеперони на тонком тесте на двоих.
Куперу довольно быстро принесли капучино, а Иде зеленый чай.
– Это твой кот в книжном хозяйничает? – поинтересовался Купер, отхлебнув кофе. – Черный такой, ему еще на фитнес давно пора абонемент купить.
Ида улыбнулась.
– Его зовут Портос. Подобрала на улице. Ну, сначала у меня жил, а потом владелец магазина предложил там его поселить. Я рассказала как-то про своего толстого кота, вот он и придумал такое. Как оказалось, посетители очень хорошо реагируют, создаёт уютную домашнюю атмосферу. Продажи даже заметно вверх пошли.
– У вас тут, я смотрю, бездомные коты неплохо питаются.
– В смысле? А, нет. Он же «Портосом» позднее стал. Когда подобрала, был кожа да кости. Почти как я. – Ида засмеялась, обнажив белые зубы. – Наверно, всё никак не может поверить, что на улице уже не окажется. Ест как не в себя.
– Ясно, – сказал Купер. – Но ты всё же с ветеринаром поговори. У меня один из мейн-кунов тоже повадился обжираться. Так я ему специальную «умную кормушку» купил. Хочешь достать еду – будь добр поработать мозгами и лапами.
– У тебя несколько мейн-кунов?!
– Двое. Второй не такой обжора. Но зато любитель в пять утра носиться по квартире как ненормальный. С этой проблемой пока не придумал, что делать.
Ида, улыбнувшись, кивнула:
– Я подумаю об умной кормушке. Спасибо.
Оба минуту-другую пили напитки молча. Они сидели каждый на своем диванчике, напротив друг друга. Купер украдкой разглядывал ее лицо. Он всё никак не мог понять, какого цвета у нее глаза. В магазине ему показалось, что они светло-карие, но в этой забегаловке, при довольно ярком освещении, выглядели зелеными. Болотного цвета, решил он.
Рядом с Идой на диванчике валялась ее джинсовка. Чемодан Купера был прислонен к столу сбоку и немного мешал проходу других посетителей. Портфель стоял на диване рядом с самим Купером. Там же лежала аккуратно свернутая кожаная куртка.
– Забавно, кстати… – Ида взглянула на куртку. – Этот следователь – вылитый Дэниел Крейг в молодости. Ты обратил внимание?
– Крейг? Это который Джеймс Бонд? Ну, не знаю. Что-то есть, возможно. Актеру сейчас уже лет пятьдесят?
– Пятьдесят пять.
– Ну, если двадцатку скинуть…
– Да копия просто!
– Забавно, да. – Купер отпил еще кофе. – Странно только, что «Бонд» этот совершенно не заинтересовался Андерсеном.
– Что?
– Ну, следователя совершенно не заинтересовала загадка Андерсена. Мне казалось, что уж кто-кто, а следователи точно обожают всякие загадки. Разве не так?
– Ты о чем сейчас? – Ида уставилась на Купера. – Какая еще загадка?
И тут только он сообразил, что девушка не слышала абсолютно ничего из их с Линдебергом разговоров о книге. Ведь сначала они общались в служебном помещении, закрыв за собой дверь, а потом ушли довольно далеко от Иды, к стеллажу с Элленшлегером.
– Давай покажу, – сказал Купер и полез за айфоном. – Хорошо, что телефон не забрал вместе с пальто, Джеймс Бонд этот. Я просто переслал ему видео. Глянь!
И вот уже который раз за день он слушал, как Нильсен, еще живой, с восторгом делится новостью об обнаружении в книге загадочной надписи.
Вдруг Купер понял, что его глаза стали влажными.
– Прости, – еле-выговорил он. – Я на секунду.
Выключив видео, он молнией вылетел в туалет, едва не опрокинув на ходу какой-то стул. Посетители и официанты проводили молодого человека испуганным взглядом.
Нильсен умер. К Куперу только сейчас, шаг за шагом, начинало приходить подлинное осознание того, что он больше никогда не услышит его шуток, не увидит смешного ежика из седых волос. Последние пара часов, после прочтения в аэропорту того сообщения из группы конференции, прошли будто в каком-то отупляющем сне. И вот, разум Купера, наконец, возвращался в суровую реальность.
В туалете Куперу потребовалось не меньше пяти минут, чтобы прийти в себя. Когда он вернулся за столик, Ида, по-видимому, уже сама обо всём догадалась. Она лишь спросила:
– Всё в порядке?
– Да, – соврал он. – Не бери в голову. Так на чем мы остановились?
Как и раньше с Линдебергом, Купер поставил видео на паузу в нужном месте, чтобы Ида смогла прочитать вышедший из-под пера Андерсена текст.
…Она поперхнулась чаем.
– Это правда Ханс Кристиан Андерсен написал?!
Ее и без того большие глаза стали совсем огромными. Теперь ее лицо напоминало лицо ребенка.
– Скорее всего, да, – пожал плечами Купер. – Почерк его.
– А откуда ты знаешь… – Иде помешал кашель, – какой у него был почерк?
– Пишу кандидатскую по Андерсену. Сейчас первый год аспирантуры заканчивается, в университете в Нью-Йорке. Уж поверь, я способен отличить его почерк от других.
– Ничего себе.
Она откашлилась.
Затем, наклонившись, внимательно прочитала текст еще раз.
– А что за Чаша Одрёрир? Кажется, впервые слышу.
– Ну, это из мифов. В «Старшей Эдде» про нее кое-что есть. И в «Младшей Эдде» тоже. Эти средневековые тексты теперь мало кто читает, понятное дело.
– «Старшую» я читала недавно! – возразила Ида. – В переводе на современный датский. Но вот про Одрёрир что-то не припомню.
