Останься подольше

скачать книгу бесплатно

Останься подольше
Акияма

Жутко смотреть на человека живущего поодаль от родного дома, к сожалению, многие с этим связываются. Стоит ли бояться неизвестного? Стоит ли принять своё настоящее? Что будет с человеком, цепляющимся за выступы прошлого, стоит ли с помощью этих бугорков пытаться выжить? Сложно найти путь в жизни, в новой жизни, так отличающейся от прошлой. Живому существу свойственно бороться, он сам этого жаждет; люди не любят меняться, не любят менять свой ареал. А что им остаётся делать? Жить… Но что же будет с человеком, попавшим в новый мир, с новой историей? Это и предстоит узнать. Увидеть новый сюжет обыкновенного парня, не отпускающего старую любовь, старых друзей. Однако не всё ли это в его голове?

Содержит нецензурную брань.

Акияма

Останься подольше

-Каждый раз как вижу влюблённую пару, мило держащуюся за руки, меня это заставляет задуматься о сюжете…

–О каком ещё сюжете?

Сашу он не слышал, его тянуло в омут собственных мыслей, тащило на зияющее дно своих фантазий, грёз, в конце концов, пережитых сюжетов.

–Вот наблюдаю, как они проходят мимо меня, общаясь о своём, смеются, друг друга игриво подталкивают, после нежно соприкасаются плечами и молча продолжают свою прогулку, ни на секунду не разжимая руки. Я не смотрел завистливо, меня не пробирала злоба и ненависть, вообще не хотелось причинить им боли, которую далось испытать мне, мой взгляд провожал их благоговейно, но со скрытой скорбью, с крупицей надежды…

Рассказчик осёкся, озираясь по сторонам, будто бы в поисках продолжения мысли посмотрел на зеленые, трепещущие на ветру листья, солнце греющие ноги, которым не удалось уйти в тень дерева. Всё это представлялось для него особой летней негой, готовой растопить чувства, замороженные воспоминания, достать давно ненужные киноленты, ещё раз воспроизвести их, пропустить сквозь своё тело. Промолчав минуту-две, посмотрел на свои нежные, кажется, женские руки, лежащие на коленях, повернув голову в сторону визави сказал:

–Я провожал, пока они не минули за горизонт, как уходит солнце, пока они не ушли за каменный угол панельки, как уходим все мы или уходят от всех нас. Извини, ты задал вопрос?

–Да, я задал тебе вопрос, но после твоих тирад даже не знаю, хочу ли услышать ответ на него.

–Ты хотел узнать о «сюжете»,– Шмыгнув носом и продолжая глядеть в карие глаза, спросил Он.

Ответа не последовало, но кивок лишённый каких-либо эмоций дал чётко понять о правильности вопроса.

–Угу. Сюжет, сюжетом и называют сюжет.

–Спасибо большое, теперь всё стало на круги своя, кажется, я потихоньку вхожу в твою высокоинтеллектуальную колею,– Иронически перебил Его Сашка.

–Так ты слушай меня, а не перебивай. Ладно, по глазам твоим внимательным вижу, что готов к продолжению. Каждая влюблённость – это сюжет, притом не только романтический, так и жизненный в общем, ведь не зря говорят «Счастливые часов не наблюдают» или как же там говорится, впрочем, ты меня понял. Когда любишь или ненавидишь, то время ведёт с тобой очень подлую игру, любовные часы скользят по временной нити с бешеной скоростью, а когда злоба и боль пронизывает твоё сердце, тут как ни крути время остановится, замедлит ход событий, оставит, мучатся в сырой вневременной комнатке. Этих сюжетов море, бездонный океан, они присутствуют в нашей жизни, в судьбах окружающих нас людей, абсолютно везде, подчас это заставляет задуматься…

–М, о чём же,– Мягко спросил Саша, усаживаясь поудобней на деревянной лавочке, выкрашенной в бледно-васильковый цвет.

–Хм, как бы правильно сказать, даже не знаю.

Притомив голову, он снова посмотрел на ноги, на машины проезжающие мимо миниатюрного сквера в центре города усеянного вдоль деревьями и представляющие как бы живые поводья. Блеск машин проскакивал за стволами берёз, дубов, акациями и стройненькими невысокими яблонями, приходили мимо девчонки, не обделённые глухим мнением двух собеседников, бегала детвора, прячась за ножками деревьев, кудряшками зеленеющих кустов. Изредка проходили и осанистые женщины за тридцать, с маленькой наплечной сумочкой, низкие каблучки, чёрные или тёмно-синие прямые брюки со стрелками, какая-нибудь белая шёлковая блузка, просвечивающая строгий бюстгальтер, бывало с тёмные очками «Ray Ben», все как под копирку. Траву окружающую вымощенную дорогу трогал ветерок, заставляя еле производить колебания. Мысли неслись волнами, не унимаемыми порывами, ответы приходили в голову столь же быстро, как и улетучивались. Монолога внутри себя вызвать Он не хотел, но и лаконичным быть в своих размышлениях казалось непостижимо. Уловив перспективу, он опомнился и, выйдя из своего летаргического сна, открыл рот, но продолжать говорить не стал, нить повествования была в руках, он мысленной видел её и касался – с этим проблем не было, а вот нужных слов подобрать не мог. Ему всегда казалось гениальным умением находить правильные слова в разговоре с кем-то, да даже с самим собой, однако и всегда мерещилось, что есть темы и чувства, которые не подвластны буквам и цифрам, словам и теориям, их могли показать только действия, прикосновения, поступки.

–Я скучаю,– Излил из себя Он,– Я тоскую, меланхолия меня снедает, я скучаю по своему сюжету, не слишком короткому, и совсем не длинному. М-м-м, и идеальному сюжету, мне страшно оставаться наедине с этими воспоминаниями, то было время прозрения, постижения искусства, искусства любить. Аж мурашки берут, как я вспоминаю, может это просто катализированный моими воспоминаниями ветерок, пробегающий по мне? Тот любовный сюжет будет всегда со мной, мне кажется, что каждый последующий будет только оттенять его, идеальный, он всегда будет венчать моё сердце. Как хочется оказаться снова там, в том амплуа, в тех событиях, испытать всё: радость и горе, поражение и победу, любовь и отчаяние. Хочется ласкать Её, гладить мягкие тёмные волосы, смотреть в блестящие от страсти глаза, что бы она была со мной, тихо шептала на ухо, – «Люблю тебя …». Мечтаю о ней, о её голосе, вот бы встретиться снова и обнять, больше не отпускать обворожительную талию ни-ко-гда, не уплывать от прикосновений суккуба, не смотреть на серые кляксы в небе с горечью в сердце. Пусть всё сгорит, пусть я сгорю, убьюсь об тёплый летний асфальт, пусть все наши ссоры умрут навсегда, иссякнут недоговорённости. Чёрт с ним, если она всё-таки захочет выйти из нашего счастливого, разнузданного любовью цикла, то пусть останется подольше, хотя б в этот раз…

–Хм, извини, что создаю ответвление от твоего лейтмотива, но что происходит, меж сюжетами, когда никого не любишь, – Озадачился Сашка.

Почесывая голову, Собеседник ответил:

–Кто его знает, летаргия, наверное, – некая остановка всех жизненных процессов, временная смерть, не могу представить. Ощущение, что летаргия, смерть и прочее происходит с душой, плоть же наша будет ходить, говорить, веселиться и общаться, ей всё равно, обыкновенное исполнение программы человека, право, у многих людей программы на такой случай отличаются.

–Как это понять?

– В бессюжетной жизни, то есть без любви, каждый ведёт себя по-разному, всё зависит от души, которая программировала свою человеческую оболочку, обусловливается темпераментом, психотипом и прочими науками, определениями способных описать репертуар души. Кто-то будет томно влачить своё существование, не имея надежд на реабилитацию своей души, кто-то надеется, а другой экстраверт будет скрывать обиду на весь мир под маской улыбки и дружелюбия, безмятежности.

–А ты, под какой маской, «сюжет» то твой, как я понял, закончился?

–Может, ты первый мне скажешь, а я ходом за тобой скажу?

На лицах обоих не скрываясь, растянулась кроткая улыбочка.

–Ладно, так уж и быть, скажу. Но только, если ты мне расскажешь.

Он кивнул и выпалил:

–Я то скажу, не глупи, и до этого перед тобой душу изливал.

– Тоже верно. Ну, мне одна девчонка нравится, из нашего общежития, вроде она учится на юридическом или на филологическом факультете, не помню, хоть убей. А вот девчонка она что-надо, добрая, милая, умная и интересная. Мне пару раз удавалось с ней поговорить – удовольствие неземное, будто ангел с глазками херувима мне что-то говорит, влюбился с первого взгляда.

–А имя её назови.

–Аня,– Прозвучал ответ.

–Может знаю её, нужно лицо увидеть, есть фотография в телефоне?

–Нет, в соцсетях лицо своё она не выкладывает, говорит, не хочу пугать людей, дурочка моя. Эх, быстрей бы снова увидеться с ней, лицезреть это блестящую нежную кожу, наполненную невинной молодостью, всегда думал, что тихони самые миленькие.

–Что есть, то есть, однако всякие девушки есть, среди экстравертов хороших много, ну любит она покутить, в хорошем смысле, нравится ей быть приветливой, жизнерадостной, сияющей, как цветок на солнечных лучах после дождика. Такие всегда имеют свой оптимистический ореол, они счастливые и открытые, в таких спеси мало, филантропии и жизни полно. Мне всё равно, какая из двух типов будет, замкнутая, открытая. Главное в девушке, в любом человеке – это отсутствие лицемерия, пусть она гордая или гиперактивная, может дурная чуток, если любит по-настоящему, откровенна с тобой, готова пойти с тобой хоть на кромку земного шара, невзирая на низменные вещи, на подобии запрета родителей, вопреки каким-то своим идеям и мечтам, то это точно та. Да, это эгоистичное суждение, но хочу сказать, что от тебя требуется то же самое, если готов бросить ради её любви всё на свете, то не сомневайся, ты влюблён серьёзно. Для кого-то это нерациональная глупость, мне же видится это очень романтичным поступком, блин, а какой смысл жить с убеждениями о непродолжительной любви, что ради неё не стоит двигаться, стараться, ведь она когда-нибудь, да и пройдёт; всё же проходит, жизнь тоже, но на это они не жалуются. Эх, странные люди, говорят, что верят в настоящую любовь, а почувствовать, погрузиться в неё не хотят, не дают себе счастья своими предубеждениями и отмазками. Знаешь, что мне это напоминает?

–М?

–Романтический деизм,– Твёрдо, понизив голос, сказал Он.

Саша одобрительно покачал головой. Выражение его лица показывало недоумение, ясно было видно, что он не понял о чём идёт речь. Значение слова «деизм» Саша знал, в какой-то псевдонаучной передаче услышал, где рассказывали про, как им казалось, три основных степени верования в Бога: теизм, деизм, атеизм. Конечно же, представлял чёткое определение «романтики», «романтизма»; произнося в голове это слов, то тотчас перед ним представали картины художников восемнадцатого или девятнадцатого века, а то ещё более позднее творчество, бывало и наоборот, куда ранее творчество. На самом деле он не знал, какой это век, не знал писателя, он только видел перед глазами эти картины, масленые краски на льняном холсте, прекрасные виды на заднем плане, стоящих милых девушек в платьях нежного цвета. Картины, на которых изображён мужчина, в красочном сюртуке целующий руки розовощёкой молодой девчонки позади которой протекала узенькая речка, больше походящая на криницу с холодной, кристальной как самый чистый алмаз водой. Девушка одета простое серое платье, худая и очень красивая, на румяных щеках видно немного грязи, видно прачка какая-то понравившиеся галантному мужчине, он с жаром целует руку, пальцы, кажется, что картина оживёт и девушка бросить к любимому освободителю, страстно поцелует и пообещает быть рядом всегда. «Романтика прекрасна,– Подумал Сашка,– Но она точно такая, какой выдают её картины, фильмы, общепринятые представления». Ещё подумав о значении романтики, о её сущности, представив картины, вспомнив Аню, её губы, плечи, запах волос он только смог побагроветь, да засмущаться, этим привлёк внимание рядом сидящего друга. Он посмотрел на него спокойным взглядом, в котором читался обыкновенный вопрос «Всё хорошо?», Саша жестом руки и теплотой взгляда, которым, как правило, смотрят на любимых (в глазах реяли смутные, но в тоже время чутки черты Ани, как бы наводя фокус и в ту же секунду рассеивая его). Собеседник деспотично принял вожделенный взгляд едва заметной ухмылкой и устремил взгляд вдаль, будто прочитал мысли Саши, понимающе увидел в этой зарождавшейся любви свой сюжет. Каждый был при своих мыслях, тонкая чуть колеблемая струна звучала между ними раз в минут десять, может пятнадцать. Оба нырнув с логовой в самих себя, думая о «сюжетах», прошлого и настоящего – для будущего место не было, сейчас оно совсем ненужно – испытывали дуновение катарсиса, вскоре превратившегося в расторопную бурю, ураган.