скачать книгу бесплатно
Над губами солдата выступили капли пота. Он открыл было рот, собираясь что-то добавить, но приближающийся стук копыт отвлек его.
– Госпожа Хаттори… – Нобутада, один из приближенных ее отца и пользующийся его наибольшим доверием самурай, остановил своего скакуна рядом с норимоно Марико. – Я прошу прощения за задержку, но несколько солдат выразили обеспокоенность по поводу путешествия через лес Дзюкай.
Марико дважды моргнула, ее лицо приняло задумчивое выражение.
– На это есть какая-то особая причина?
– Солнце садится, и они боятся ёкаев[13 - Ёкай – лесной демон.] и волнуются, что…
– Это просто глупые истории о монстрах, прячущихся во тьме, – она пренебрежительно махнула рукой. – И ничего более.
Нобутада сделал паузу, несомненно, принимая к сведению ее замечание.
– Они также утверждают, что недавно поблизости видели Черный клан.
– Утверждают? – Марико изогнула темную бровь. – Или их в самом деле видели?
– Это только утверждение, – Нобутада опустил защиту для подбородка своего шлема с рогами. – Хотя если бы Черный клан решил нас ограбить, это было бы нечто из ряда вон выходящее. Они обычно не нападают на конвои с женщинами и детьми. Особенно на те, что охраняют самураи.
Марико задумалась.
– Поступим так, как вы считаете нужным, Нобутада-сама. – Вспоминая солдата, с которым она говорила мгновение назад, Марико попыталась улыбнуться. – И пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы вскоре у асигару было время передохнуть и напиться воды. Они выглядят очень утомленными.
Нобутада нахмурился в ответ на ее последнюю просьбу.
– Если нам придется идти в обход леса Дзюкай, это добавит нам целый день пути.
– Что ж, тогда это добавит нам день пути. – Она уже собиралась опустить занавеску, неловкая улыбка все еще не сходила с губ.
– Я предпочел бы не рисковать и не гневать императора.
– Тогда выбор прост. Мы должны повести за собой остальных, Нобутада-сама. Вы научили меня этому, когда я еще была маленькой девочкой. – Марико не отводила взгляд, пока говорила. И не пыталась извиниться за резкость своих слов.
Его хмурый взгляд стал еще темнее. Марико подавила вздох. Она знала, что с ней тяжело. Знала, что Нобутада хотел заставить ее принять решение. Или по крайней мере хотел, чтобы она высказала свое мнение.
Чтобы они сыграли бесполезную игру за власть. Игру, в которой Нобутада потом мог со всем самодовольством подавить ее как старший.
Как мужчина.
Как Марико ни старалась, она не могла справиться со скрытой жгучей обидой.
«Власть – это иллюзия. Ожидания не будут управлять моей жизнью. Больше нет».
– Возможно, не так прост, – поправилась Марико, ее пальцы теребили край занавески. – Но на самом деле он прост. – Она смягчила тон – жалкая попытка успокоить его. Которая наверняка раздражает его, как часто бывало из-за ее противоречивости. Ее брат, Кэнсин, часто ставил ей это в укор. Часто говорил ей пореже… проявлять характер.
Чтобы хоть немного соответствовать, по крайней мере в подобных мелочах.
Марико склонила голову в поклоне:
– В любом случае полагаюсь на ваше мудрое решение, Нобутада-сама.
Тень упала на его лицо.
– Хорошо, госпожа Хаттори. Мы пойдем через лес Дзюкай. – Произнеся эти слова, он погнал своего скакуна обратно к началу процессии.
Чего и следовало ожидать: Марико разозлила его. Она не высказывала своего истинного мнения ни по одному вопросу с тех пор, как этим утром они покинули дом ее семьи. А Нобутада хотел, чтобы она командовала им. Отдавала ему приказы, соответствующие возложенной на него почетной роли.
Приказы, подходящие самураю, ответственному за сопровождение императорской невесты.
Марико полагала, что ей и вправду следовало бы побеспокоиться, что она может прибыть в замок Хэйан с опозданием.
Что она опоздает на встречу с императором. И на знакомство с его вторым сыном – ее будущим мужем.
Но Марико было все равно. С того самого дня, когда ее отец сообщил ей, что император Минамото Масару от имени своего второго сына Райдэна отправил предложение о свадьбе, ее вообще мало что заботило.
Марико должна была стать женой принца Райдэна, сына любимой супруги императора. Вступить в политический брак, который возвысит ее отца над остальной правящей элитой даймё[14 - Даймё – феодал, который обычно является вассалом сёгуна; эквивалент английского графа.].
Ее должно было волновать, что ее обменивают как собственность, чтобы получить благосклонность. Но ее это не заботило.
Больше нет.
Когда норимоно снова дернулся вперед, Марико потянулась рукой вверх, чтобы поправить изящную черепаховую шпильку, скрепляющую ее густые локоны. Крошечные полоски серебра и нефрита свисали с ее конца, сплетаясь друг с другом в непрекращающейся битве. Когда Марико закончила распутывать их по одной, ее рука опустилась на нефритовый гребень меньшего размера под шпилькой.
В памяти возникло лицо ее матери – выражение решительной покорности, которое было у нее, когда она вставляла нефритовое украшение в волосы своей единственной дочери.
Прощальный подарок. Но не настоящий источник утешения.
Как и последние слова ее отца:
«Посвяти себя своей семье, Марико-тян. Для этого тебя и вырастили. Откажись от своих детских желаний. Будь выше… этого».
Марико плотно сжала губы.
«Это не имеет значения. Я уже отомстила».
У Марико больше не было причин зацикливаться на этих вещах. Теперь ее жизнь пошла по четкому пути. Совершенно не важно, что она хотела не этого. Не важно, что осталось еще столь многое увидеть, узнать и сделать. Ее растили с определенной целью. Самое нелепое в этом было то, что эта цель – сделать ее женой важного человека, тогда как она с легкостью могла бы стать кем-то другим. Чем-то большим. Но это не имело значения. Ведь она не мальчик. И несмотря на то что ей едва исполнилось семнадцать лет, Хаттори Марико знала свое место в жизни. Она выйдет замуж за Минамото Райдэна. Ее родители получат статус тех, чья дочь живет в замке Хэйан.
И Марико будет единственной, кто будет знать о пятне на этой чести.
Когда сгустились сумерки и процессия углубилась в лес, запах теплого влажного воздуха обрел свою жизнь. Он смешивался с железным ароматом земли и зелени только что вытоптанных листьев. Странный, пьянящий аромат. Яркий и свежий, но в то же время мягкий и зловещий.
Марико вздрогнула, по костям пробежал холодок. Лошади вокруг норимоно заржали, словно отзываясь на какую-то незримую угрозу. В попытке отвлечься Марико потянулась к небольшому свертку еды, который ей дала Тиё, и, борясь с мурашками, зарылась в подушки.
«Возможно, нам следовало обойти лес Дзюкай стороной».
Она быстро отбросила эти сомнения и переместила внимание на сверток в своих руках. Внутри было два рисовых шарика, покрытых семенами черного кунжута, а также маринованные кислые сливы, завернутые в листья лотоса. Развернув еду, Марико подняла пальцы, чтобы зажечь крошечный бумажный фонарик, покачивающийся наверху.
Это было одно из ее первых изобретений. Достаточно маленький, чтобы его можно было спрятать в рукаве кимоно. Специальный медленно горящий фитиль, растянутый на тончайшей проволоке. Фитиль был сделан из хлопка, оплетенный речным тростником, затвердевшим в воске. Он сохранял свою форму, несмотря на размер, и горел постоянным ровным светом до самого конца. Марико придумала его еще в детстве. В густой ночной темноте это крошечное изобретение было ее спасение. Она клала его рядом со своими одеялами, где он излучал теплый, радостный свет, в котором она записывала свои новые идеи.
Улыбнувшись воспоминаниям, Марико принялась есть. Несколько черных семян кунжута упали на расписной шелк ее кимоно; она смахнула их. Ткань ощущалась как вода на кончиках пальцев. Она была цвета подслащенных сливок, кромка переходила в темный индиго. Бледно-розовые цветы сакуры усеивали длинные рукава и распускались ветвями у ног Марико.
Бесценное кимоно. Изготовленное из редкого шелка тацумура[15 - Тацумура – редкий вид шелка, из которого изготавливают бесценные кимоно.]. Это был один из подарков, присланных ей сыном императора. Кимоно было прекрасно. Прекраснее всего, что когда-либо было у Марико в жизни.
«Возможно, девушке, которая ценит подобные вещи, было бы
приятно».
Когда на шелк упало еще несколько семян кунжута, Марико даже не стала их смахивать. Она закончила есть в тишине, наблюдая, как крошечный фонарик качается из стороны в сторону.
Густые тени собирались снаружи, становясь все ближе и плотнее. Конвой Марико уже глубоко зашел под кроны деревьев. Углубился под их плащ из вздыхающих ветвей и шепчущих листьев. Странно, что она не слышала снаружи никаких признаков жизни – ни карканья ворона, ни крика совы, ни стрекотания насекомых.
Затем норимоно снова остановился. На этот раз слишком резко.
Лошади тяжело задышали. Затопали копытами по земле, усыпанной листьями.
Марико услышала крик. Ее паланкин закачался. Накренился. А затем со страшным стуком рухнул на землю. Она ударилась головой о лакированное дерево, и перед ее глазами засверкали звезды.
И Марико поглотила тьма.
Ночная тварь
Марико проснулась от запаха дыма. Глухого шума в ушах.
Стреляющей боли в руке.
Она все еще находилась в своем паланкине, но он опрокинулся набок, а все, что было внутри, сгрудилось в углу.
Тело знакомой ей служанки навалилось на нее. Тиё, которая любила есть замороженную хурму и вплетать в волосы лунные цветы. Тиё, чьи глаза всегда были такими открытыми, большими и честными.
Те самые глаза, которые теперь застыли в предсмертной маске.
У Марико сжалось горло. Ее взгляд затуманился слезами.
Звуки движения снаружи заставили ее очнуться. Правой рукой она коснулась чувствительной шишки на голове. Марико тихо выдохнула, полностью приходя в себя. Звук прозвучал сдавленным всхлипом. При малейшем движении ее рука остро пульсировала болью.
Марико потрясла головой, проясняя ее. И огляделась.
По расположению Тиё напротив нее – и по тому, как лакированные сандалии дзори[16 - Дзори – японские национальные сандалии на плоской подошве.] Марико выпали из рук служанки, – было ясно, что девушка пыталась вытащить Марико из покореженного паланкина. Пыталась освободить ее и погибла в процессе. Повсюду была кровь. По блестящим вставкам разлетелись брызги. Она же вытекала из неприятного пореза на голове Марико. И объединялась с кровью из смертельной раны в сердце Тиё. Стрела пронзила насквозь грудь юной девушки; ее кончик вонзился в кожу на предплечье Марико, оставив за собой багровую струйку.
Несколько наконечников стрел вошли и в дерево норимоно. Еще несколько под странными углами торчали из тела Тиё. Стрелы, которые предназначались не для того, чтобы убить эту добрую служанку. И если бы не она, они бы, несомненно, попали в Марико.
Марико крепко обняла Тиё, ее глаза наполнились слезами.
«Спасибо, Тиё-тян. Сумимасэн»[17 - Сумимасэн – «спасибо».].
Сморгнув слезы, Марико попыталась повернуть голову. Чтобы найти, куда двигаться. Боль у виска пульсировала в такт быстрому биению сердца.
Как только Марико зашевелилась, послышался гул мужских голосов. Она выглянула в дыру в разорванной занавеске над ней. Она смогла разглядеть только двух мужчин, одетых во все черное. Их оружие ярко сияло в свете факелов неподалеку, делая лезвия зловеще-красными.
«Не может быть, чтобы…»
Но доказательства были неопровержимы. Черный клан напал на ее конвой.
Марико затаила дыхание и вжалась в угол, когда мужчины приблизились к паланкину.
– Значит, она мертва? – грубо спросил самый высокий.
Мужчина в маске справа рассматривал перевернутый паланкин, склонив голову набок.
– Либо да, либо она потеряла сознание от…
Вой вдалеке поглотил последнюю часть их разговора.
Мужчины посмотрели друг на друга. С явным пониманием.
– Проверь еще раз, – сказал первый мужчина. – Мне не хотелось бы сообщать, что мы провалили миссию.
Второй мужчина коротко кивнул и направился к паланкину, высоко подняв факел.
Паника охватила Марико. Она крепко стиснула свои стучащие зубы.
Из разговора этих мужчин в масках стали ясны две вещи: Черный клан явно хотел смерти Марико. И кто-то поручил им убить ее.
Марико немного изменила позу, как будто это могло скрыть ее от их любопытных взглядов. Как будто это могло превратить ее в ничто. Голова Тиё склонилась вперед, ударившись о разбитое дерево норимоно. Марико проглотила ругательство, проклиная свою легкомысленность. Она вдохнула через нос, желая, чтобы ее сердце прекратило свой непрекращающийся стук.
Почему вдруг так сильно запахло дымом?
Глаза Марико тревожно забегали. Края окровавленного халата Тиё чернели на глазах. Исчезали от касания осыпавшегося фитиля крошечного фонарика Марико.
Паланкин загорелся.
Ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы оставаться тихой и неподвижной.
Ужас давил на нее со всех сторон. Давил на нее, чтобы она приняла окончательное решение.
Если Марико останется тут, то сгорит заживо. Если она выберется из своего укрытия, люди в масках снаружи, несомненно, закончат свою темную работу.
Пламя лизнуло край халата служанки, хватаясь за кимоно Марико, словно щупальца осьминога.
Паника нарастала, и Марико снова пошевелилась, тихо кашляя в плечо.
Пришло время принять решение.
«Как я умру сегодня? От огня или от меча?»
Приближающийся человек остановился совсем близко:
– Паланкин горит.
