Неизвестный Пушкин

скачать книгу бесплатно

Неизвестный Пушкин
Эльдар Ахадов

Вы полагаете, что знаете о биографии великого поэта и его деятельности всё? Как бы не так! Ничего вы о нём толком не знаете. Книга Ахадова предлагает читателям во многом совершенно неожиданного Пушкина. Какого? Читайте книгу…

Неизвестный Пушкин

Эльдар Ахадов

© Эльдар Ахадов, 2022

ISBN 978-5-0056-2799-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Добрые чувства

Несколько слов о добрых чувствах. Какие они? Чувство радости, чувство сострадания, нежной любви… Это добрые чувства. Ещё и потому добрые, что все их можно и должно в первую очередь обращать к другому живому существу: радоваться за другого, гордиться им, сострадать ему, любить его. Обратите внимание: не себя, а другого (или другую).

И писать следует о добрых чувствах к другим, к миру, если вы хотите, чтобы написанное вами было им интересно. Если же вы любите только себя, испытываете добрые чувства только к себе, говорите и пишете только о себе, то не удивляйтесь тому, что однажды вас перестанут слышать. Не зря великий Пушкин писал когда-то:

«И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал…»

Поэту была известна тропинка к народному сердцу – добрые чувства.

В каком чине и в каком звании был Пушкин?

Чины в Российской империи в соответствии с табелем о рангах повышались в зависимости от выслуги лет. Так, к примеру, срок выслуги для получения следующего чина титулярного советника для коллежского секретаря составлял 3 года. Для получения чина (должности) коллежского асессора титулярному советнику так же нужно было отслужить в своей должности 3 года. Коллежскому асессору дабы стать надворным советником нужны были уже 4 года службы. Надворному советнику для получения должности (чина) коллежского советника – ещё 4 года. И, наконец, коллежский советник становился статским советником тоже через 4 года. Итого, коллежскому секретарю для того, чтобы стать статским советником необходимо было проработать в соответствующих должностях 3+3+4+4+4= 18 лет. Это при обычном продвижении по службе. Не стоит забывать и о таких обстоятельствах, когда кандидату на повышение чина, удостоившемуся именного разрешения императора (или, как было принято тогда писать «Высочайшего благоволения»), один год из установленного срока убавлялся. То есть, срок получения коллежским секретарём чина статского советника мог уменьшаться с 18 до 17, 16, 15, 14 и даже до 13 лет, если «благоволение свыше» присутствовало.

Обратим внимание на то, что Пушкин состоял на службе с 1817 по 1824 годы. И он помнил об этом очень хорошо. И не только помнил, но и другим напоминал. 21 июля 1831 года Пушкин пишет Александру Xристофоровичу Бенкендорфу: «Заботливость истинно отеческая государя императора глубоко меня трогает. Осыпанному уже благодеяниями его величества, мне давно было тягостно мое бездействие. Мой настоящий чин (тот самый, с которым выпущен я был из Лицея), к несчастию, представляет мне препятствие на поприще службы. Я считался в Иностранной коллегии от 1817-го до 1824-го года; мне следовали за выслугу лет еще два чина, т. е. титулярного и коллежского асессора; но бывшие мои начальники забывали о моем представлении. Не знаю, можно ли мне будет получить то, что мне следовало…»

В связи с имевшимся у Пушкина вопросом выслуги лет обратим внимание на, говоря современным языком, его общий «трудовой стаж». С 1817 по 1824 годы – 7 лет. Это ясно. А вот дальше в связи с увольнением с работы и заключением в псковскую ссылку (Михайловское) стаж прерывается. Возобновляется он по версии официальных историографов в ноябре 1831 года. Однако, вот на что я хотел бы обратить внимание: официальный стаж и официальная должность. А мы уже убедились на сколько в данном случае официальная должность отличается от официальной зарплаты. В июне 1829 года Пушкин был в Турции в составе русской армии. Известно, что на обратном пути из Тифлиса в Санкт-Петербург Пушкин предъявлял подорожную такого содержания: «Господину чиновнику 10 класса Александру Сергеевичу Пушкину, едущему от Санкт-Петербурга до Тифлиса и обратно, предписано Почтовым местам и Станционным смотрителям давать означенное в подорожной число почтовых лошадей без задержания, и к приезду оказывать всякое содействие». Напоминаю, что 10 класс – коллежский секретарь. Выше уже упоминалось о том, что в 1828 году Бенкендорф предлагал Пушкину работу в своём ведомстве. Об итогах их переговоров нам в точности неизвестно, однако получить такую подорожную без ведома Бенкендорфа и абы кому – было не реально. Подорожная – документ официальный. В нём Пушкин называется не бывшим чиновником, а просто чиновником, то есть, гражданским служащим в своей должности. Таким образом, возникает повод для сомнения в том, что Пушкин был принят на работу в 1831 году, а не как минимум в 1829-ом или даже в апреле 1828 года, когда от Бенкендорфа поступило известное предложение. Если же это так, то реальный стаж Пушкина к 1837 году составлял 24 – 17 +3 +6 = 16 лет, срок, которого с учётом «Высочайшего благоволения» в последние годы более чем достаточно для вступления Пушкина в должность статского советника, а, следовательно, и для присуждения ему придворного звания камергера Его Императорского Величества.

Итак, из вышеизложенного ясно, что фактического трудового стажа (выслуги лет) Пушкина по законам российской империи было вполне достаточно для обретения должности статского советника. И при благоволении со стороны императора юридически вполне обосновано со второй половины 1836 года. Иное дело, что в бумажном исполнении этот статус не был вовремя зафиксирован. А такое вполне могло произойти. Об этом – отдельный рассказ.

Как рождались указы Николая I

Предлагаю вам ознакомиться с текстом Указа Николая I в том виде, в каком он был зарегистрирован в 1836 году: «9336. Июня 23. Именный, объявленный Министру Императорского Двора Управляющим делами Комитета Министров. О непредставлении к пожалованию в звание Камер-Юнкеров чиновников ниже Титулярного Советника, а в Камергеры ниже Статского Советника. Государь Император по статье журнала Комитета Министров 9 сего Июня о том, что Ваша Светлость изволили сообщить г. Председателю Комитета, что Его Императорскому Величеству не благоугодно впредь жаловать в звание Камер-Юнкеров чиновников ниже Титулярного Советника, – в 20 день текущего месяца собственноручно отметить изволил: „в Камергеры не ниже Статского Советника“. О сем Высочайшем повелении Комитет поручил сообщить всем Министрам и Главноуправляющим отдельными частями, от коих поступают представления к наградам чрез Комитет Министров».

Что следует из этой записи? Из этой записи следует, что монарх прекрасно разбирался в отличиях между чинами и званиями. Ещё из него следует, что император свои указы не высиживал за столом, а мог просто высказать на ходу, как идею, которую другие специальные чиновники оформляли через какое-то время в виде указа.

Ещё из него следует, что звание камер-юнкера Пушкин мог иметь по своей должности титулярного советника, а для того, чтобы получить звание камергера, ему надо было дослужиться до чина статского советника! Именно на это ключевое обстоятельство регулярно ссылаются все противники версии того, что Пушкин на момент своей смерти находился в ином, более высоком придворном звании, нежели звание камер-юнкера.

Прежде чем перейти к возражениям к этой глубоко ошибочной, но крайне распространённой версии, отметим ещё раз и запомним два момента:

1. Пушкин к моменту появления указа 1836 года о порядке присвоения званий камер-юнкера и камергера имел официальное право на получение звания камергера по выслуге лет и имел право на чин статского советника.

2. Указы императора оформлялись теми официальными лицами, которым император поручал фиксацию высказанных им устно идей.

Однако любой читатель может заметить мне, что об указе или распоряжении императора касательно повышения чина Пушкина истории ничего не известно. Я соглашусь с этим возражением, но с одним весьма существенным примечанием: это не отменяет того факта, что подобное распоряжение и поручение могли быть сделаны императором в устной форме, точно так же, как и в случае с упомянутым выше Указом о присвоении звания камергера. Возможно ли было такое в пору абсолютной монархии? Вполне. Причем, именно по Пушкину, у которого имелись весьма влиятельные высокопоставленные недруги. Кто?

Например, прямой начальник Пушкина граф Нессельроде, кстати, глава российского МИДа и будущий канцлер Российской империи. О его отношении к Пушкину красноречиво свидетельствует следующая история, о которой подробно повествуется в книге Р. Г. Скринникова «Пушкин. Тайна гибели»: в беловом варианте письма Пушкина Бенкендорфу сказано: «Не смею и не желаю взять на себя звание Историографа после незабвенного Карамзина; но могу со временем исполнить давнишнее моё желание написать историю Петра Великого и его наследников до государя Петра III». Далее Скринников пишет: «Предложение Пушкина пришлось кстати. На письме Пушкина Бенкендорфу монарх пометил: «Написать г-фу Нессельроду, что государь велел принять его в Иностранную Коллегию… для написания Истории Петра Первого»…

26 сентября 1831 г. А. И. Тургенев сообщил в письме брату важную новость: «Александр Пушкин точно сделан биографом Петра I и с хорошим окладом». Вскоре же и сам поэт известил приятелей о свалившейся на его голову милости: государь «записал меня недавно в какую-то коллегию и дал уже мне (сказывают) 6000 годового дохода». «Царь взял меня на службу, – писал поэт Плетнёву, – но не в канцелярскую, или придворную, или военную – нет, он дал мне жалование, открыл мне архивы…»

Цитирую Скринникова далее: «В июле 1831 г. царь распорядился, чтобы поэту было положено жалование. Но прошёл почти год, прежде чем дело сдвинулось с мёртвой точки. Назначение Пушкина историографом привело к межведомственной тяжбе.

Граф Нессельроде долго отказывался платить деньги коллежскому секретарю Пушкину. Министр внутренних дел Блудов при встрече с поэтом по-дружески сообщил, что говорил с государем и «просил ему жалования, которое давно назначено, а никто выдавать не хочет». Николай I приказал Блудову обсудить дело с Нессельроде. «Я желал бы, чтобы жалование выдавалось от Бенкендорфа», – отвечал тот.

Аргументы в пользу камергера

Более года граф и министр Карл Роберт фон Нессельроде – Эресховен находил возможности для неисполнения воли государя, прозвучавшей ясно, чётко и недвусмысленно. При этом заметьте, что он – прямой начальник Пушкину по ведомству, в котором тот числился! Вот та причина, по которой мне позволительно предполагать, что распоряжение императора по поводу должности Пушкина в устной форме всё же имелось (и о нём знали очень многие! Даже Дантес и Геккерен!), но письменно Нессельроде его не исполнил. Причина? Застарелая личная ненависть к поэту. Именно он был управляющим иностранной коллегией, начиная с 1816 года, и именно он причастен к тому, что за семь лет службы юного Пушкина с 1817 по 1824 годы ни разу вопреки выслуге лет не изменил Пушкину чина, о чём упоминает сам поэт в письме к Бенкендорфу 21 июля 1831 года: «Мой настоящий чин (тот самый, с которым выпущен я был из Лицея), к несчастию, представляет мне препятствие на поприще службы. Я считался в Иностранной коллегии от 1817-го до 1824-го года; мне следовали за выслугу лет еще два чина, т. е. титулярного и коллежского асессора; но бывшие мои начальники забывали о моем представлении». Напоминаю ещё раз: управляющим иностранной коллегией, который «забыл» о выслуге Пушкина – это именно тот же самый министр иностранных дел России граф Нессельроде, которому, как я полагаю, и было поручено государем бумажное оформление нового звания Пушкину в 1836 году. Нисколько не удивительно, что оно оказалось не только не исполненным, но и «случайно» забытым на два столетия.

Какие подтверждения моей версии можно обнаружить в архивах? Первым, кто прямо и недвусмысленно подтверждает мои предположения, является сам император!

Как известно, после гибели Пушкина царь распорядился о зачислении обоих сыновей покойного в самое привилегированное военное учебное заведение России – Пажеский корпус. Каждому из сыновей его была установлена пенсия в размере 1200 рублей в год.

Следует заметить, что с 1829 года согласно высочайше утверждённым правилам о порядке зачисления в пажи и определения в Пажеский корпус, право зачисления малолетних сыновей в пажи было предоставлено исключительно родителям, относящимся к первым четырём классам табели о рангах. Так вот, четвёртым классом, имевшим такое право, являлись лица в звании камергера. Николай не мог об этом не знать, поскольку Устав Пажеского корпуса и условия приёма в него разрабатывал, подписывал и утверждал лично он, император Николай I, а это в свою очередь означает, что правила приёма в Пажеский корпус не нарушались и в этом случае. Своим действием император подтвердил: Пушкин ушёл из жизни в звании камергера, соответствующем по табели о рангах званию генерал-майора.

Второй широко известный факт: во время следствия по делу о поединке Пушкина и Дантеса в суде выступило множество официальных лиц, каждое из которых назвало покойного камергером. Перечислим этих людей: камергером именовали Пушкина и поручик Дантес, и посол Нидерландов барон Луи-Якоб-Теодор ван Геккерн де Беверваард, и секундант покойного подполковник Данзас, и командир кавалергардского полка генерал-майор Гринвальд, и начальник гвардейской кирасирской дивизии генерал-адъютант Апраксин. Тот же чин камергера фигурирует в секретном рапорте штаба Отдельного гвардейского корпуса генералу Кноррингу от 30 января 1837. И не только 30 января и 19 февраля, но и 11 марта 1837 года, командующий отдельным гвардейским корпусом генерал-адъютант Бистром и начальник штаба корпуса генерал-адъютант Веймарн в письме аудиторскому департаменту военного министерства по-прежнему именуют Пушкина камергером.

Итак, зафиксировано официальными документами, что пять генералов, один подполковник, один поручик и посол европейской державы именовали Александра Сергеевича Пушкина камергером, не будучи между собой ни в особой дружбе, ни в сговоре и находясь в здравом уме. Вы понимаете, надеюсь, что такое на пустом месте абсолютно невозможно?! Даже если нет подтверждающего документа! Боевые генералы, такие же педанты, как император, немцы по происхождению и образу мыслей… вдруг коллективно сошли с ума и стали камер-юнкера хором называть камергером? На пустом месте? Даже то, что в официальном приговоре комиссии военного суда от 19 февраля 1837 года Пушкин так же именуется камергером, тоже учитывать не будем? Судьи тоже не разбирались в чинах Пушкина? Я скорее поверю в то, что рехнулись наши доблестные архивисты-пушкиноведы, чем армейские генералы и судьи, современники поэта, для которых чин – не то, что не пустой звук, а едва ли не самая дорогая и важная цель службы!

Ещё один аргумент, который невозможно не заметить: сумасшедшая зарплата простого титулярного советника и камер-юнкера Пушкина. Через 8 месяцев с начала службы Пушкина в МИДе, К. В. Нессельроде неожиданно получает указание А. Х. Бенкендорфа, о многократном повышении оклада А. С. Пушкина до …5000 рублей в год. Сумма этого оклада семикратно превышала ставку чиновника ранга, по которому официально числился Александр Сергеевич, и соответствовала в те времена окладу заместителя директора департамента.

Напомню о том, как намекая на бедность Пушкина зачастую упоминают вот такой отрывок: «В одном из своих писем в 1822 году Пушкин писал: „Правительству угодно вознаграждать некоторым образом мои утраты, я принимаю эти 700 рублей не так, как жалование чиновника, но как паек ссылочного невольника“. 700 рублей в год ассигнациями – таков был оклад Пушкина-чиновника».

Упоминание, конечно, верное, но ведь оно относится не ко всей жизни гения, а только к его молодости, когда он числился кем? Коллежским секретарём. С соответствующим окладом. У генерал-майора тоже есть оклад, но он немножко другой.

Я не призываю верить мне на слово, я приглашаю к совместному размышлению. Мог ли Нессельроде затормозить камергерство Пушкина? Мог, мало того, он именно это и делал ранее как минимум 7 лет подряд. Мог ли государь вопреки Уставу Пажеского корпуса, составленному и утверждённому им, принять в Пажеский корпус детей Пушкина, если это противоречило разработанному им же Уставу? Не мог. Николай был абсолютным педантом в вопросах следования положениям уставов и инструкций, особенно тех, которые были разработаны и утверждены им лично. Могли ли семеро взрослых серьёзных господ, из которых пятеро – генералы, просто так по своему взбалмошному желанию называть Пушкина камергером? Нет, не могли, для военных чины и звания – та «священная корова», которую ни при каких обстоятельствах нельзя трактовать вольно. Часто ли камер-юнкерам платят зарплату камергеров? Никогда не платят. Выводы делайте сами. Моё предположение: Во второй половине 1836 года, возможно, во время ноябрьской секретной встречи государя с поэтом в присутствии Бенкендорфа, было принято устное решение о возведении Пушкина в звание камергера (а выслуга лет по службе, как мы это выяснили, такое позволяла) в обмен на некоторые условия. Например, на взятие с него клятвенного обязательства не участвовать в дуэлях и не делать никому вызовов. Кстати, поэт выполнил это условие в полной мере: на дуэль он больше никого не вызвал.

Ещё один аргумент, основанный на элементарной логике: мог ли посол иностранной державы бросить вызов простому камер-юнкеру в чине девятого класса по табели о рангах? Ну, конечно, королевские послы в Санкт-Петербурге только тем и занимались, что вызывали на дуэли кого угодно, особенно дворников. Моё предположение: ни в коем случае ни один посол никакой страны не стал бы вызывать на дуэль лицо, находящееся в отношении него на несопоставимо низкой общественной и чиновной ступени. Чтобы посол иностранной державы вызвал вас на дуэль вы должны быть как минимум генералом! Хотя, конечно, за всех послов в мире ручаться нельзя.

Ещё один аргумент, в пользу гипотезы о фактическом звании Пушкина на момент его ухода из жизни – посмертные почести, оказанные императором: вдове Пушкина сроком до её повторного замужества и дочерям так же до замужества были учреждены пенсии. За счет казны была погашена ссуда А. Пушкина в размере 45000 рублей. Для того, чтобы напечатать сочинения поэта, его вдове было выдано единовременное пособие в размере 50000 рублей, с условием направления прибыли от продажи на учреждение капитала покойного. О Пажеском корпусе и сыновьях Александра Сергеевича я уже упоминал. Плюс: все долги Пушкина были погашены государственной казной и единовременно семье покойного выплачено 10000 рублей…

За что?! Просто из любви императора к русской литературе и сочувствия к покойному??? Извините, но это – детский лепет, а не реальный ответ на вопрос. Никакой сверхлюбовью к русской литературе никто из династии Романовых за все 300 с небольшим лет их правления не отличался. Тем более – такой абсолютно приземлённый прагматик, как Николай Павлович!

Наш современник, Анатолий Клепов, в своей работе «Смерть А. С. Пушкина. Мифы и реальность» так комментирует эту ситуацию: «…государственная служба А. Пушкина составляла меньше 10 лет. И ему вообще не полагалась никакая пенсия. Это могло произойти только в одном случае. Если государственный чиновник погиб на служебном посту, выполняя особое задание самого императора! Только тогда вне зависимости от срока прохождения государственной службы, полагалось начисление пенсии в размере последнего оклада погибшего чиновника, а также денежная компенсация вдове и ближайшим родственникам погибшего. В принципе, и в настоящее время происходят аналогичные выплаты в случае внезапной гибели государственного служащего.

И в настоящее время, если государственный чиновник, занимающий крупные государственные должности погибает во время выполнения своих служебных обязанностей, то его семье государство выплачивает крупные единовременные пособия в зависимости от его оклада.

Могла ли быть выдана такая высокая пенсия государственному служащему, который осмелился нарушить законы российского государства путем участия в запрещенной законом дуэли? А потом, после дуэли, фактически был осужден судом! Конечно, нет. Строгие законы российской империи полностью исключали это. И только вмешательство Николая I, который знал об истинных целях дуэли А. Пушкина… позволило законодательно приравнять гибель А. Пушкина на дуэли к гибели государственного служащего, выполняющего особые поручения императора». Об истинных целях дуэли! То есть, истинная цель поединка не имел абсолютно никакого отношения к выдуманной для публики якобы любовной истории.

Резюме

Итак, подытоживаю аргументы, указывающие на то, что в посмертной справке о звании Пушкина не всё так стройно и красиво, как в головах множества официальных пушкиноведов:

– право зачисления малолетних сыновей в пажи предоставлялось исключительно родителям, относящимся к первым четырём классам табели о рангах; низшим четвёртым классом, имевшим такое право, являлись лица в звании камергера; правила разрабатывал и утверждал лично император, абсолютный педант и перфекционист… безоговорочно принявший в Пажеский корпус обоих сыновей Пушкина;

– русский генералитет, ни в какие времена не страдавший массовым помутнением сознания, секундант поэта и даже его откровенные враги Дантес и барон Геккерен на суде по поводу поединка и письменно, и устно, не сговариваясь, называли покойного камергером;

– мог ли прямой высший руководитель Пушкина министр иностранных дел Нессельроде вопреки устному указанию императора тормозить письменное оформление указа о назначении Пушкина камергером? Не только мог, но и проделывал подобное раньше на протяжении семи лет (!!!), о чём есть свидетельство от самого Пушкина в письме Бенкендорфу;

– аномально высокая зарплата простого титулярного советника и камер-юнкера Пушкина в сравнении с обычными титулярными советниками и камер-юнкерами;

– вызов на дуэль со стороны посланника королевского двора Нидерландов якобы простому камер-юнкеру, несопоставимый с точки зрения логики посольской должности;

– посмертные почести покойному и выплаты его семье, соразмерные только с почестями государственному служащему, погибшему на служебном посту.

В целом, совокупность подобных противоречащих официальной версии многочисленных эпизодов лично у меня вызывает недоверие к укоренившейся в пушкиноведении точке зрения. Если вам вопреки любой логике на основании канцелярской отписки двухсотлетней давности упорно навязывают мысль о том, что Пушкин был камер-юнкером, вероятно, это до сих пор кому-нибудь нужно? Или просто так легче жить, когда головой думать не надо, достаточно сослаться на явную отписку?

Сколько дуэлей было в жизни Пушкина?

В бесчисленном количестве произведений и статей, посвящённых Александру Сергеевичу Пушкину, упоминается о том, что Пушкин был изрядным дуэлянтом, устраивавшим дуэли по любому пустячному поводу. Этакая вздорная агрессивная личность. Количество дуэлей Пушкина сосчитано – 29. Двадцать девять дуэлей в жизни человека, прожившего всего 37 лет!

Получается, в среднем по одной дуэли в год, начиная с восьмилетнего возраста? Ой-ли? Нет ли здесь перебора в подсчёте? Конечно, есть! Начинаю выяснять в чём дело: 24 так называемые «дуэли» были назначены, но отменены. По моему глубокому убеждению, называть дуэлью то, чего не было, некрасиво и пахнет дешёвым желанием сенсации со стороны биографов. Итак, констатируем, то, чего не было, называть дуэлью нельзя. Вычеркиваем из якобы «послужного» списка «дуэлянта» Пушкина 24 дуэли из 29. Остаётся пять, четыре из них случились в 1819 (одна) и в 1822 (три) годах. То есть, когда поэт был ещё очень молод и горяч.

В двух из них Пушкин стрелять отказался, а в двух других дуэлянты намеренно стреляли мимо. Оно и понятно: решения о дуэли принимались в состоянии алкогольного опьянения по поводам, не стоившим, честно говоря, и выеденного яйца. К моменту проведения дуэли обе стороны уже трезвели и начинали осознавать вздорность и нелепость ситуации в сравнении с реальной ценностью своей и чужой жизни.

Фактически во всех четырех случаях дуэли были лишь условно обозначены и… дуэлями тоже не являлись. Остаётся единственная дуэль – с Дантесом. Но. Юридически поединок может называться дуэлью только в том случае, если был вызов на дуэль. Однако, Пушкин Дантеса на дуэль не вызывал, и Дантес Пушкина – тоже. Следовательно, между ними состоялся вооружённый поединок, который называть дуэлью юридически невозможно, ибо сражались стороны, не вызывавшие друг друга на поединок.

Вывод: в жизни Пушкина не было ни одной реальной дуэли. Вообще, ни одной.

А была ли дуэль с Дантесом?

Никакой дуэли между Пушкиным и Дантесом ни в 1837 году ни раньше не было. Возможно, кто-то удивится моему утверждению, но оно – чистая правда. Что такое дуэль? Обратимся к самым уважаемым словарям, определяющим понятие слова «дуэль».

Толковый словарь Даля: «Дуэль – единоборство, поединок; вообще принято называть дуэлью условный поединок, с известными уже обрядами, по вызову». Толковый словарь русского языка под редакцией Д. Н. Ушакова (1935—1940): «Дуэ'ль, и, ж. [фр. duel]. Поединок, происходящий по определенным правилам, сражение между двумя противниками по вызову одного из них».

Большая советская энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия (1969—1978): «Дуэль (франц. duel, от лат. duellum – война) – поединок, бой (с применением оружия) между двумя лицами по вызову одного из них. Условия Д. заранее устанавливались противниками или их представителями (секундантами) с соблюдением обычаев. Наиболее распространена была в средние века, хотя формально запрещалась и была наказуема». Во всех вышеперечисленных уважаемых словарях указано одно и то же неизменное условие, делающее поединок между двумя сторонами, между обидчиком и обиженным именно дуэлью: вызов. Дуэль – это поединок, на который одна сторона вызывает другую и (непременное условие!) сама лично участвует в поединке.

Как известно, Пушкин в январе 1837 года никуда Дантеса не вызывал, ни на какую дуэль. Более того, он вообще никого на дуэль не вызывал. Никого! Дантес Пушкина тоже не вызывал на дуэль. Ни в 1837 году, ни раньше. Вообще никогда. Дуэльный вызов исходил от голландского посланника барона Геккерна. Но сам Геккерн никакого личного участия в поединке не принимал.

Он вообще сидел дома. Следовательно, ни о какой дуэли речи идти не может. Состоялся поединок, на который ни одна из противоборствующих сторон другую не вызывала!

«Погодите», – тут же заявит кто-нибудь, – «но Жорж Дантес как бы заменил собой престарелого приёмного отца – барона». Однако, совсем не зря в словарях неоднократно упоминается о том, что дуэль – это очень специфический поединок, исполняемый в точном соответствии с известными установленными обычаями, то есть, абы как она проводиться не может, и абы что дуэлью называть нельзя.

О правилах, позволяющих именовать поединок сторон дуэлью, было хорошо известно всему светскому обществу пушкинской эпохи. Замена одного участника дуэли на другого возможна лишь в исключительных специальных случаях, оговоренных кодексом. Никакого своеволия в таких случаях быть не может. Правила эти легли в основу многократно опубликованного «Дуэльного кодекса» и были хорошо известны дуэлянтам восемнадцатого и девятнадцатого веков. Обратимся к некоторым его статьям. Итак, о чём гласит кодекс по поводу обоснованности замены дуэлянтов перед поединком?

«Личный характер оскорблений и случаи замены»

«Статья 58. Оскорбления имеют личный характер и отомщаются лично.

59. Замена оскорбленного лица другим допускается только в случае недееспособности оскорбленного лица, при оскорблении женщин и при оскорблении памяти умершего лица.

60. Заменяющее лицо всегда отождествляется с личностью заменяемого, пользуется всеми его преимуществами, принимает на себя все его обязанности, имеет законное право совершать все те действия, которые совершил бы заменяемый в случае своей дееспособности.

61. Недееспособность для права замены определяется следующими положениями:

1) заменяемый должен иметь более 60 лет, причем разница в возрасте с противником должна быть не менее 10 лет. Если физическое состояние заменяемого дает ему возможность лично отомстить за полученное оскорбление, и если он на то изъявляет свое согласие, то он имеет право не пользоваться правом замены;

2) заменяемый должен иметь менее 18 лет:

3) заменяемый должен иметь какой-нибудь физический недостаток, не позволяющий ему драться как на пистолетах, так и на шпагах и саблях;

4) неумение пользоваться оружием ни в коем случае не может служить поводом для замены или отказа от дуэли».

Обратили внимание на то, в каких случаях на дуэли возможна замена одного бойца другим? Барону явно больше 18 лет, поэтому пункт 2 отпадает. У барона не было физических недостатков, не позволявших ему драться на пистолетах. Посол Нидерландского королевства дееспособен, иначе он не занимал бы такую должность. «Неумение пользоваться оружием ни в коем случае не может служить поводом для замены или отказа от дуэли». Что остаётся? «Заменяемый должен иметь более 60 лет, причем разница в возрасте с противником должна быть не менее 10 лет». Однако, Луи-Якоб-Теодор ван Геккерн де Беверваард родился 28 ноября 1792 г. На момент вызова им Пушкина на дуэль барону было чуть больше 44 лет. До 60 не хватает 16 лет. Пушкину 37,5 лет. Разница в годах с бароном – явно меньше 10 лет. Кстати, сторонникам версии о том, что барон Геккерн не мог стреляться с Пушкиным по причине большой разницы в возрасте – 7 лет, мне бы хотелось задать вопрос: а разница в возрасте между Пушкиным и Дантесом в 13 лет вас никак не смущает?

Таким образом, поскольку вызывавший на дуэль не имел ни одного повода для неявки на неё, и всё же – не явился, формально – никакой дуэли не было! А что было? То, что называется и называлось всегда подлостью, трусостью и подставой. Вызвал на дуэль? Будь любезен – стреляйся. Не стреляешься? Заменяешь себя другим? Да, Вы, батюшка – подлец! И подлец изрядный! Совершено убийство – сознательно спланированное уголовно наказуемое преступление.

Ниже перед вами условия поединка между Пушкиным и Дантесом, на которых он состоялся. Обратите внимание на то, что в нём нигде не упоминается слово «дуэль». Его там нет. Условия поединка составлял виконт де Аршиак, и, похоже, что Пушкин согласился с ними, не ознакомившись толком с содержанием текста…

«1. Противники ставятся на расстоянии 20 шагов друг от друга и 10 шагов от барьеров, расстояние между которыми равняется 10 шагам.

2. Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.

3. Сверх того принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того чтобы выстреливший первым подвергся огню своего противника на том же самом расстоянии.

4. Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности поединок возобновляется как бы в первый раз, противники ставятся на то же расстояние в 20 шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.

5. Секунданты являются непосредственными посредниками во всяком отношении между противниками на месте.

6. Секунданты, нижеподписавшиеся и облеченные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных здесь условий».

Вызов Пушкину делает барон Геккерн, поскольку именно он обращается с письмом к Пушкину, а не Дантес. Но вместо себя барон отправляет на поединок Дантеса. Вот как об этом сказано в письме: «Мне остается только предупредить вас, что г. виконт д’Аршиак отправляется к вам, чтобы условиться относительно места, где вы встретитесь с бароном Жоржем Геккерном, и предупредить вас, что эта встреча не терпит никакой отсрочки». В конце письма расписка Дантеса о том, что он прочитал и одобряет содержание письма. Это означало лишь то, что он согласен исполнить миссию, порученную ему Геккерном. Никакого вызова лично от Дантеса Пушкину в этом по сути нет.

Отправить вместо себя на поединок другого – бесчестно, поскольку означает нарушение дуэльного кодекса, что равносильно отказу от дуэли. Что если бы в ответ Пушкин отправил на дуэль просто какого-нибудь очень меткого стрелка? Ему же и в голову такое не пришло. Он почему-то сам поехал на Чёрную речку… Обратите внимание на то, что пишет барон: «…эта встреча не терпит никакой отсрочки». Он торопит свою жертву, давит на его благородство, не оставляя времени на размышление о том, что вместо себя можно противопоставить Дантесу такого же снайпера, как тот.

Мы уже имели возможность убедиться в том, что у Пушкина никакого дуэльного опыта на самом деле не было. 24 раза не состоявшиеся отменённые пушкинские дуэли считать опытом – несерьёзно. Из остальных четырех случаев, произошедших в пору юности (15 и 18 лет назад) в двух случаях Пушкин отказался стрелять, а в двух других сознательно выстрелил мимо, и дуэлянты помирились…

А что его противник Дантес?

Любовник барона Геккерна, усыновлённый за мзду в возрасте 24 лет при живом отце ради утех старого развратника, Жорж Дантес, исполнил роль убийцы Пушкина, вернулся во Францию, внезапно разбогател и сделался сенатором. О подробностях интимных отношений «папули» и «сыночка» свидетельствует их красноречивая и недвусмысленная переписка. Я не буду её здесь цитировать, мне это противно: те читатели, которым приятны пикантные подробности из жизни педерастов, легко могут найти их в интернете.

Отмечу другое, ко времени появления в России за плечами Дантеса была специальная подготовка в знаменитом военном училище Сен Сир, где он стал чемпионом Франции в стрельбе по движущимся летящим мишеням – по голубям. Выстрелить сходу, не останавливаясь, навскидку и попасть в цель для Дантеса, как для первоклассного снайпера, не составляло никаких особых проблем…

Мало того, дабы не оставлять поэту даже теоретических случайных шансов на успех, он выстрелил первым, не дойдя до барьера.

Ответный выстрел. Попробуйте прицелиться и попасть в противника из пистолета весом около килограмма, если вы лежите на снегу, истекая кровью, с раздробленным пулей позвоночником и вспоротыми кишками. При этом противник стоит к вам боком, прикрывая грудь пистолетом, а пороха в вашем пистолете так мало, что ваш выстрел заведомо не способен нанести сколько-нибудь серьёзный урон. Так и случилось. По свидетельству Данзаса поручик Дантес «стоял боком, и пуля, только контузив ему грудь, попала в руку». В. А. Жуковский уточняет: «…пуля пробила руку и ударилась в одну из металлических пуговиц мундира». Пулю остановила пуговица!

По свидетельству Данзаса: «Пушкин был ранен в правую сторону живота: пуля, раздробив кость верхней части бедра у соединения с тазом, срикошетила, глубоко войдя в живот и остановившись в брюшной полости…»

Если бы Пушкин стоял перед Дантесом прямо, то такое попадание в правую сторону тела поэта могло означать одно: Дантес стреляет левой рукой, однако, Дантес левшой не был. В таком случае, это означает, что Пушкин стоял к Дантесу не прямо, а выставив вперёд правую ногу и целясь в противника. Именно поэтому пуля Дантеса вошла в правую сторону его визави.

Напоследок ещё раз обращаю ваше внимание на двуличие барона Геккерна. Перед вами начало подлинного письма Геккерна Пушкину (из книги Павла Елисеевича Щеголева «История последней дуэли Пушкина»): «Милостивый государь! – писал барон Геккерн. – Не зная ни Вашего почерка, ни Вашей подписи, я обратился к виконту д'Аршиаку, который передаст Вам это письмо, с просьбой удостовериться, точно ли письмо, на которое я отвечаю, от Вас».

Явная ложь! Геккерн пишет, что не знает ни подписи, ни почерка Пушкина, а тремя строками ниже, упоминая о письме с отказом от вызова, он говорит, что это письмо, писанное рукою Пушкина, налицо: значит, почерки подпись Пушкина были ему знакомы, и удостоверяться в подлинности письма Пушкина от 26 января было делом лишним.