скачать книгу бесплатно
. После ряда боев 26–29 мая было уничтожено несколько банд и передовых частей поляков. 29 мая польская кавалерия провела ряд контратак, которые повторились в начале июня. Эти действия не были для неё удачными
.
Командовавший 2-й кавалерийской дивизией бригадный генерал Александр Карницкий вводил свои полки по отдельности и не смог реализовать численного преимущества, в результате чего вынужден был отступить. Перехватить инициативу польскому командованию не удалось
. 5 июня в районе деревни Езерно Конармия прорвала фронт противника и устремилась в его тыл
. «Рейд нашей конницы начался пятого июня, – подводил итоги через несколько дней Сталин. – Утром этого дня, свернутая в кулак, красная конница ударила по второй польской армии, прорвала неприятельский фронт, рейдом прошла район Бердичева и утром седьмого июня заняла Житомир»
. Пилсудский поначалу не придал значения прорыву, он был уверен – его скоро ликвидируют
. Не получилось.
Первые же бои убедили бойцов 1-й Конной в их превосходстве над противником
. «Наше продвижение было настолько внезапным и ошеломляющим, – вспоминал Буденный, – что застигнутые врасплох польские солдаты и офицеры сдавались без сопротивления»
. Впрочем, это в случае, если врага удавалось захватить врасплох. Большая часть солдат противника сражалась храбро и стойко, в том числе и в окружении
. 8 июня Конармия взяла Бердичев. Вражеский тыл был разгромлен, управление войсками нарушено. В городах были взяты богатые трофеи, освобождено до 7 тыс. советских пленных, в Бердичеве польский гарнизон успел взорвать армейские склады. Было уничтожено около 1 млн снарядов и огромное количество патронов. Польский фронт остался без огневых запасов
.
План советского командования сводился к организации окружения основных сил противника, действовавших на Киевском направлении
. 3-я польская армия потерпела существенное поражение. В её тылах и коммуникациях возник серьезный кризис. Задача наступавших облегчалась и тем, что польское командование не сразу осознало масштаб произошедшего. Вскоре оно пришло в себя и стало собирать силы для отхода
. Только в ночь с 8 на 9 июня поляки стали выводить свои войска из плацдарма на левом берегу Днепра
. 10 июня польская армия оставила Киев. Отход сразу же стал приобретать характерные черты бегства. Дороги от Киева на запад были забиты брошенными повозками, машинами, трупами людей и животных
. При отходе колонны противника были перехвачены красной кавалерией и понесли большие потери убитыми и пленными. 3-я армия потеряла свои обозы, 250 пулеметов и 84 орудия из 96
. Навстречу наступавшей красной кавалерии потянулись конвоируемые пленные
.
9 июня, предвидя возможный затяжной характер войны, Совет труда и обороны принял решение о пополнении резервных частей двух фронтов, действовавших против Польши: влить в эти части 250 тыс. чел. военнообязанных немедленно и по 150 тыс. чел. в ближайшие два месяца
. Тем временем польская армия бежала, уходя от угрозы окружения. Вскоре выяснилось, что на временно оккупированных территориях поляки вели себя, как делали обычно до и после них истинные европейцы, то есть зверствовали, убивали и грабили. Перед уходом из Киева оккупантами были взорваны водопровод, электростанция и Владимирский собор
. В Черкасах после ухода польской армии насчитали до 290 человек – стариков, женщин и детей до 1–2 года включительно, раненных поляками холодным (!) оружием. Оставив Борисов, поляки с западного берега Березины обстреляли его зажигательными и химическими (!) снарядами – город превратился в дымящиеся руины
. Зверства поляков были известны и ранее. Они стали причиной того, что еще 10 мая Троцкий отдал приказ по армии, призывая не мстить за расстрелы, пытки и издевательства над пленными красноармейцами: «Щадите пленных и раненых неприятелей!»
Начальник штаба латышской армии генерал Петерис Радзиньш 10 июня 1920 г. заявил, что Рига не должна отказываться от совместных действий с поляками, но обстановка на фронте не располагала к вмешательству. Глава правительства Карлис Ульманис так и не решился на этот шаг
. В первых числах июня 1920 г. советские войска приступили к очищению Карелии от финских «добровольцев», которые развязали там военные действия одновременно с наступлением поляков, а 12 июня в Юрьеве открылись переговоры о заключении мира между РСФСР и Финляндией. Формально финская сторона согласилась приступить к ним еще 14 мая, но затягивала начало переговоров. Последнее особо важно, так как, несмотря на снятие Антантой блокады, торговое судоходство по-прежнему было невозможно – финские морские силы и британский флот основательно минировали Финский залив
.
Для спасения Польши из Крыма в Северную Таврию нанес удар Врангель. Его успехи поставили под угрозу тыл наступавших красных войск и отвлекли часть сил, но польской армии это не помогло
. Белый флот почти безраздельно господствовал на Черном и Азовском морях, красные морские силы находились на стадии формирования. Канонерские лодки создавались из ледоколов, паровых шхун, барж, на которые устанавливались орудия до 100–130 мм
. У Русской армии сохранялось значительное преимущество. Под прикрытием канонерских лодок с мощной артиллерией – до 152-мм включительно – была организована перевозка и десант корпуса ген.-л. Я.А. Слащева
. 6 июня он был высажен под Мелитополем, утром 7 июня началось наступление через Перекоп, 9 июня Мелитополь был взят, снабжение войск 13-й армии, оборонявших выходы из Крыма, было перерезано
. Красный флот после этого ограничился обороной и выставлением минных заграждений
. Наступление Врангеля развивалось очень успешно, что привело к попытке остановить его, организовав 15–23 июня контрнаступление
.
Только 24 июня натиск врангелевцев был остановлен, а в тылу 13-я армии стала собираться ударная группа из 1-го Конного корпуса Д.П. Жлобы и двух кавалерийских дивизий
. Начавшийся контрудар красной конницы поставил под угрозу связь Крыма с Мелитополем, однако вскоре эта угроза тылам Врангеля была снята. «Блестяще задуманная и плохо выполненная операция», как назвал её ген. Я.А. Слащев, провалилась. В последующих боях группа красной кавалерии была окружена и разгромлена
. Последствием катастрофы был срыв плана наступления всего фронта. 3 июля остатки корпуса Жлобы вырвались из окружения
. 16 июля командир 4-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии О.И. Городовиков был отозван с Польского фронта
. На следующий день последовал приказ о начале формирования 2-й Конной армии на базе разбитых частей Жлобы с добавлением двух кавалерийских дивизий и двух кавалерийских бригад. Временно новая армия переходила в резерв командующего Юго-Западным фронтом
. Армию еще надо было сформировать. По словам Городовикова, «…корпус Жлобы, получив жесткий отпор белых, практически перестал существовать как корпус»
. 2-ю Конную армию сформировали к 25 июля, поначалу она была рыхлым, малочисленным (3,5–4 тыс. сабель) соединением
.
На Украине поляки энергично продолжали отступление, стараясь вывести из-под удара живую силу. Это было верное решение. Фланги Юго-Западного фронта явно запаздывали. Группа И.Э. Якира – 2 дивизии, бригада пехоты и бригада кавалерии – должна была действовать на 105 км фронта. Тылы Якира были скверно организованы, и двигаться быстро группа не могла
. Не помогло и то, что радиоразведка перехватила приказ 3-й армии об организации отхода. Поляки шли тремя колоннами, штаб армии был в центральной
. Воспользоваться этой информацией не удалось. К 14 июня стало ясно – 3-я польская армия выскользнула из ловушки. 18 июня она закончила отход
. 25 июня 1-я Конная получила приказ двигаться на Ровно. Кавалерия вынуждена была переместиться в болотисто-лесистую местность, где её возможности были ограничены. В 23:00 4 июля Ровно был взят внезапным для его польского гарнизона ударом, но пришедшие в себя поляки сумели организовать контрудар. 7-10 июля разгорелись встречные бои, в ходе которых город несколько раз переходил из рук в руки
.
В Ровно были захвачены значительные трофеи, польское командование не справилось с эвакуацией складов. Но с другой стороны недостаточное качество связи и частая смена задач перед 1-й Конной привели к срыву планов окружения 3-й польской армии
. Полякам удалось на время приостановить движение Юго-Западного фронта, его ударная сила – кавалерия – все чаще использовалась как ездящая пехота. Конница все чаще сталкивалась с подготовленными позициями, которые приходилось преодолевать, спешиваясь, борясь с колючей проволокой и пулеметами. Возможности маневра не было
. Прорыв 1-й Конной был остановлен, но вскоре этот успех поляков сошел на нет.
4-7 июля Западный фронт вновь начал наступление. Прорыв состоялся. Для действий на коммуникациях противника был направлен 3-й Конный корпус под командованием Г.Д. Гая – 4100 сабель, 700 штыков, 28 орудий и 78 пулеметов. В результате и в Белоруссии польские силы потерпели поражение. В тылах армии противника началась паника. Только слухи о приближении красной кавалерии подчас вызывали бегство с занимаемых позиций. Впрочем, полного развала не было. Поляки в целом сохранили порядок и пытались оказывать сопротивление при отходе
. По планам операции корпус Гая должен был пройти в 4 дня 160 км, в среднем его дивизии должны были ежесуточно проходить от от 40 до 45 км и выйти к Свенцянам, оседлав пути отхода польской армии
. Кавалерия вела действия в весьма тяжелых условиях: в лесах и дефиле Белоруссии ей часто трудно было развернуться, дороги и мосты были разрушены
.
Болота и леса, многочисленные озера и немногочисленные дороги – все это сужало возможности маневра и облегчало задачи обороны для заслонов, которыми прикрывались поляки. В этих условиях корпус поначалу ежесуточно проходил по 25–27 км, и в результате Гай действовал не в тылу, а на флангах отступавшего польского врага. 11 июля был взят Минск, к Свенцянам корпус вышел не на четвертый, а на седьмой день преследования, после чего перед ним была поставлена задача взятия Вильно
. Красная Армия овладела городом 14 июля
. В Белоруссии и Литве, как и на Украине, полякам удалось избежать окружения. Они уходили, бросая материальную часть и по возможности выводя личный состав. Войска Западного фронта понесли значительные потери при прорыве фронта противника. В некоторых частях они доходили до 40–60 %. Наступавшие войска испытывали острую нужду в боеприпасах (обеспеченность на 55–60 %), инженерном имуществе (на 40 %) и транспорте (на 35 %)
. Положение со снабжением обмундированием и обувью также было весьма тяжелым – ВЦИК призывал бойцов Красной Армии бережнее относиться к своим сапогам, гимнастеркам и шинелям
.
У поляков таких проблем не было. Их снабжала англо-франко-американская коалиция. Правда, теперь перед польскими войсками возникла другая опасность. 11 июля командующий Юго-Западным фронтом А.И. Егоров отдал приказ о наступлении на Брест, навстречу войскам Западного фронта
. Перед войсками Пилсудского вставала угроза окружения. Некоторым разбитым польским и петлюровским частям удалось найти убежище в Румынии, к границе с которой на большом протяжении стали опять выходить советские войска. В связи с опасностью расширения конфликта 20 июля командование Юго-Западного фронта категорически запретило переход линии Днестра или какие-либо враждебные действия по отношению к румынам. «Поведение наших войск, – говорилось в приказе, – не должно давать повода к обвинению нас в агрессивных намерениях против Румынии»
. Во время разгрома польской армии крайне обострились пограничные споры на северо-восточных, западных и юго-западных границах Польши.
После освобождения Вильно из состояния нейтралитета вышла Литва, претендовавшая на древнюю столицу Великого Княжества Литовского. Литовские войска начали захватывать спорные территории, но уклонялись от сотрудничества с Красной Армией
. Литовцы выступили как нельзя вовремя – их небольшие силы могли создать серьезную опасность растянутым и плохо защищенным тылам Западного фронта, шедшего на Варшаву. 12 июля в Москве был подписан советско-литовский договор. РСФСР признавала независимость Литовской республики (Ст. 1), а также переход к Литве не только Вильно, но и Гродно, Лиды, Августова, Ошмян и Свенцян (Ст. 2). В Литву должно было быть возвращено эвакуированное во время войны имущество, частное и государственное (Ст. 3 и 4). Для поддержки разоренной войной Литвы Москва согласилась отказаться от претензий по выплате пропорциональной части общего государственного долга, а также передать ей 3 млн руб. золотом и дать право на рубку леса на территории в 100 тыс. десятин (Ст. 12)
. Таким образом литовцы, только пострадавшие от насилия поляков, выступили с требованиями на территории, на которых представляли абсолютное меньшинство. Соглашение о разграничении между советскими и литовскими войсками было достигнуто только 18 июля
. Вильно был передан литовцам 27 августа, то есть на этапе отступления Западного фронта
.
У Праги также было свое видение исторических границ, и в январе 1920 г. она подтвердила его, начав наступление в спорной области – т. н. Тешинской Силезии. Экономически развитый и стратегически важный район имел смешанное польско-чешское население. Конфликт был остановлен в результате вмешательства Антанты, стороны согласились на плебисцит. Но в июле 1920 года чехословаки потребовали раздела спорной территории без голосования. Варшава вынуждена была согласиться с чехословацким требованием. Из 2222 кв. км с населением в 435 тыс. чел. Прага получила 1200 кв. км и 293 тыс. чел. Были проблемы и на словацко-польской границе, которые удалось урегулировать только в 1925 году. Как выяснилось позже – ненадолго
.
Весьма амбициозными планы поляков и в отношении Германии. Получив по решению Версальской конференции район Позена (совр. Познань), польские власти сразу же наметили план этнических чисток на этих территориях. Ответственный за полонизацию края Станислав Грабский отметил недопустимо большое количество немцев и изложил программу правительства на будущее просто и ясно: «Польская страна исключительно для поляков»
. Варшава претендовала и на отторгнутый от Германии по условиям Версаля Данциг. Эти претензии поддерживала Франция, но Великобритания категорически воспротивилась подобной схеме
. Немецкое население города и войска отбили в 1919 году попытки поляков решить этот вопрос силой, затем в город были введены войска Антанты
. В Данциге разместилась ставка британского командования на польско-немецких территориях
.
В результате по условиям Версальского мира Данциг был отторгнут от Германии в пользу союзников, которые обязались устроить тут вольный город. В промежуток он должен был управляться особым верховным комиссаром, назначаемым победителями, который и должен был решать все проблемы в отношениях города с Польшей (Часть III. Отдел XI, Вольный город Данциг, Ст. 100–108)
. Перед 1914 годом 96 % его населения составляли немцы. Данциг был одним из центров германского судостроения – здесь на верфи «Шихау» стоили подводные лодки и линейные корабли. Пригород Данцига – Цоппот (совр. Сопот) с немецким населением – был передан Польше
. Горожане понимали неизбежность навязанного им силой статуса, но он был несравненно лучше перспективы оказаться под властью Польши – единодушие в неприятии этой угрозы было общим. Единственным выходом из положения было сотрудничество с представителями победителей, а затем и с Лигой Наций
.
Два батальона союзников подчинялись первому верховному комиссару Лиги Наций сэру Реджинальду Тауеру
. Он прибыл в Данциг из Парагвая, где представлял интересы британской короны. В 1903–1906 гг. сэр Реджинальд был министром-резидентом при баварском и вюртембергском Дворах, что, очевидно, определило его назначение в этот немецкий город. С февраля по ноябрь 1920 г. именно этот дипломат стал вершителем судеб Данцига. Положение было тяжелым – немцы не хотели уступать полякам ни в чем, а те пытались развить свои экономические права в политические
. В мае 1920 г. послы Антанты в Варшаве приняли решение – в городе не будет польских военных объектов
.
Жители Данцига с самого начала с надеждой смотрели на Берлин. Тем временем президент Германии Фридрих Эберт 20 июля 1920 года заявил о нейтралитете своей страны в советско-польской войне
. Между тем дважды – в июле 1919 и в августе 1920 года – поляки предпринимали попытки вооруженным путем отторгнуть у Германии промышленно развитую провинцию Верхняя Силезия. Были претензии и в отношении Восточной Пруссии, но здесь Варшава вынуждена была согласиться на плебисцит. В августе 1920 г. он был проведен в спорных районах. За присоединение к Польше проголосовало 15 тыс. чел., против – 447 тыс. чел
. Причина была простой. Каунасская газета «Литовское эхо» не без ехидства прокомментировала причину поражения Варшавы: «Стало уже трюизмом повторять, что всякая польская политика последних лет – политика отчаянного насилия»
. Этому насилию и сопротивлялось местное население. У немцев не было армии, бои в Силезии вело местное ополчение, но в основном это были ветераны войны, сумевшие отразить нашествие интервентов
.
Союзники заметили происходившее и в июне 1920 г. категорически потребовали от Берлина продолжить разоружение – в особенности это касалось иррегулярных частей, то есть тех самых ополчений
. С другой стороны, в условиях кризиса на советском фронте Варшава не смогла серьезно поддержать свою вооруженную авантюру на западе. В Силезию были введены итальянские и английские войска. Они в целом занимали довольно беспристрастную позицию, что, естественно, не нравилось Варшаве
. Но все же главным для Пилсудского был вопрос о землях на востоке. Следует отметить, что Лондон не всегда поддерживал польские территориальные увлечения
. Поражения на Украине и в Белоруссии вызвали шок в Варшаве. Премьер-министр Владислав Грабский и министр иностранных дел Станислав Патек отправились во Францию, где на курорте в Спа 5-16 июля работала конференция Антанты
. Польская делегация сразу же заявила о «большевистском вторжении»
. Она настаивала на военном вмешательстве в конфликт, развязанный их страной
.
Пилсудский слал письма, в которых сообщал о том, что считает ситуацию безнадежной
. В результате побед Красной Армии произошло чудесное прозрение польской дипломатии и изменение ранее твердой польской позиции. 9 июля Грабский заявил: «Польша понимает, что она сама виновата, оказавшись в таком положении, и что она должна изменить свою политику как в отношении своих соседей, так и союзных держав. Она признает необходимым предоставить решение вопроса о её жизненных интересах, даже вопроса о её собственных границах. До сих пор, хотя ей давали совет поступить подобным образом, она полагалась на свою собственную военную силу. Польша была увлечена с правильного пути сильными людьми, имевшими широкие планы, однако планы эти не соответствовали ни здравому смыслу, ни чувству патриотизма огромного большинства народа. Ни Киев, ни граница 1772 года не являются национальными целями»
.
Внезапно проявившееся миролюбие и здравомыслие Варшавы были направлены по верному адресу. Дэвид Ллойд Джордж и Джордж Керзон с трудом терпели Грабского, его претензии и раскаяние их раздражали, тем более что в Англии разворачивалось рабочее движение в поддержку Советов, а лозунг «Руки прочь от России!» стал появляться даже в газетах консервативного толка. В этой обстановке и появилась идея выступления главы Форин-офис с предложением перемирия и разграничения, причем по линии, которая категорически не устраивала поляков
. Впрочем, уступка все же была необходима. Даже демонстрация уступки усиливала внутриполитическое положение правительств Великобритании и Франции. С другой стороны, провалившаяся военная авантюра не должна была привести к провалу антисоветской Польши. «Участь правительства господина Пилсудского, – писал в это время Мархлевский, – всецело зависит от милости держав Согласия, властное слово которых должно определить очертания границ Польского государства. Купить эту милость можно было лишь одной ценой: борьбой против социалистической России»
.
11 июля лорд Джордж Керзон предложил провести конференцию в Лондоне на условиях заключения перемирия и отвода войск с линии возможного разграничения между РСФСР и Польшей. Она получила название «линии Керзона» и была близка к границе бывшего Царства Польского с Российской империей. В целом это был редкий случай, когда предлагаемая линия государственной границы совпадала с границей этнографической. В Восточной Галиции войска должны были остаться на занимаемых позициях. Кроме того, Керзон предлагал Москве немедленно заключить перемирие и с Врангелем, войска который обязался вывести свои войска в Крым, а Перекопский перешеек объявлялся при этом нейтральной зоной. Планировалось, что представители правительства генерала примут участие в конференции в Лондоне. Туда также предлагалось пригласить делегации Финляндии, Эстонии, Польши и Литвы. В случае отказа принять требования ноты Великобритания и её союзники «…сочтут себя обязанными помочь польской нации защищать свое существование всеми средствами, имеющимися в их распоряжении»
