скачать книгу бесплатно
он со знаменем советским цвета одного.
Правда, последнее было переделкой пионерского стишка Степана Щипачева:
Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.
А под этим знаменем
В бой идут бойцы,
За отчизну бьются
Братья и отцы.
Плагиат, как и стукачество имеет древнюю историю.
Идея коммунизма – родилась из мифа о Золотом веке. Впрочем, как и его предшественника – небесного Рая.
Многие древние герои совершали одинаковые подвиги и творили похожие чудеса. В младенчестве чудесно спасались Геракл и Заратустра, Моисей и Христос. Жрецы зорко следили за конкурентами. У прусов как и у евреев тоже был козел отпущения. Только евреи отпускали его с грехами в пустыню, а прусы-кривичи приносили его в жертву.
В сказки, что и «один в поле воин» – я не верил. Практика опровергала. Нет, не трусил, просто чувствовал и понимал бесполезность самопожертвования за всеобщее счастье.
Решил не торопиться бросаться в бурный поток жизни. Уже в школе ума хватило не грузить себя ненужным балластом знаний, пока не определился с целью их приобретения.
Позже поделился этим в воспоминаниях о школе в книге «Не афишируемое творчество»:
Я учился плохо, не скрываю,
Чувствовал, – учили не тому,
Троечки с натугою сшибая,
Лишь теперь я понял, почему
Так зубрёжку раньше уважали,
Ставя во главу «от сих – до сих».
Если ж вы вопросы задавали,
То придурок, а скорее псих.
Слава Богу, кончилось то время,
Хоть другое и не началось,
У меня ещё свободно темя,
Что себе оставил на авось.
Новое авось туда вольётся,
Выльется народу во блага,
А вокруг копыта и рога…
Дополнили тему протеста мои встречи с диссидентами и политзаключенными. Их рассказы о выступлениях против власти впечатлили. Понял, что манифест коммунистической партии нельзя трогать и критиковать – точно так же как и Библию и написал про это:
Крамола бьётся в голове,
Как поросёнок в огороде,
А это значит быть беде —
Зажарят, или в этом роде.
А могут посадить на цепь,
Измазать чем-то неприятным,
Заставить подмести всю степь —
Сперва туда – потом обратно.
Ярлык повесить на жилет,
Чтоб знали все – ослаб умишком!
А могут дать вам десять лет,
Или попроще – просто «вышку».
Как удержать крамолу мне?
Чтоб вдруг не вырвалась невольно?..
Пусть перебьётся в голове,
хоть голове,
хоть голове,
конечно, больно…
То что я оказался в протестном электорате, естественно заметили. Как-то мне намекнули, что Би-Би-Си скупает антисоветские материалы, статьи, стихи и анекдоты. Бывшие диссиденты предложили мне в этих жанрах подработать.
Сочинять анекдоты не сложно – юмор он вечен имеет свои приемы. Берешь древние и переделываешь на современный лад. Помню, нашел древнеримский анекдот переделанный на Василия Ивановича Чапаева. Только вот как-то грязью Родину, пусть и не самое лучшее государство обливать было не с руки.
С голода я не умирал и решил не связываться, хотя протестный материал на пару сотен долларов у у меня был. В политику меня не раз звали. А что – врать я хорошо умел , правда, не на заказ:
Я вру в глаза, по наглому, – спокойно.
Не дрогнет мускул моего лица.
Да и вообще я выгляжу достойно,
С того момента как начну и до конца.
Когда порядочную я надвину маску,
Особенно при тех с кем не знаком,
Бывает вылеплю такую сказку!
И наблюдаю уши их торчком.
С друзьями хуже, сразу: – Заливаешь!
Хотя и их могу врасплох застать.
Они мне говорят: – Приятель, знаешь,
Ты ведь политиком и крупным можешь стать.
А то сидишь на мизерном окладе, —
Ты даже президентом мог бы быть!..
Что им сказать? Ведь вру я не корысти ради,
А так, – чтоб интересней было жить.
Пафос
Патетика или Пафос (греч. – «страдание, страсть, возбуждение, воодушевление»).
Со сценой был знаком с шести лет (выступления со стихами с табуретки перед гостями – не в счет). Но по настоящему разговорный жанр осваивал уже студентом.
Попал в агитбригаду, разъезжавшую по селам с концертами. стал, как тогда было тогда модно называть – конферансье.
Наглости мне было не занимать, да и никаких согласований на номера и репризы не требовалось – наслаждались свободой слова:
Поэтом можешь ты не быть —
Но гражданином быть обязан!
Хотя по морде получить —
за то и это можешь сразу!
Так я пафосное начало из стиха Некрасова, скептически резюмировал со сцены. Само собой тональность при чтении репризы менялась, от громкой и возвышенной до приглушенно-доверительной.
В роли ведущего тех времен быть развязанным и наглым считалось нормой, и я отпускал свои шуточки типа:
В любви к себе не вижу конкурентов —
Никто меня не любит так, как я!
Цензуры не было и можно было хулиганить напропалую, входя в роль скоморошного Петрушки. Вот я и начал выдавать свои первые сценические репризы:
Пример единства —
крикнешь:
– Тыща чья?
И все вокруг:
– Моя! Моя! Моя!
Мои приколы воспринимались на «ура». Особенно всех волновала алкогольная тематика и мои частушки тоже получали заслуженные аплодисменты:
Самогонный аппарат
Он лишь с виду супостат,
А снутри когда нальёшь —
Лучше друга не найдёшь!
Поначалу я страдал,
А потом пошёл поддал,
Ну а после как поддал
Я уж больше не страдал.
Выдающегося актерского мастерства у меня не было, а вот разговорный жанр был освоен мастерски. Когда меня принимали в народный театр миниатюр, то взяли, скорее как чтеца.
С историей этого артистического и политического жанра я познакомился позже, занимаясь литературоведением.
Меня вчера друзья научили играть в похер. Настроение сразу улучшилось. Сейчас и вам поправлю.
Впервые термин патетика был введен Аристотелем. Древнегреческий философ полагал, чтобы воздействовать на публику, необходимо применять определенные приемы.
В III веке до нашей эры в Греции открылась школа риторов. Определили, что патетика бывает героической, трагической и романтической и введено правило заключительного слова.
Правило по сей день в ходу, и мы с ним встречаемся постоянно. Например, в поминальной речи в конце часто звучит:
«Пусть земля ему будет пухом!»
В свадебном поздравлении не редко слышим:
«Совет вам да любовь!»
На митингах и демонстрациях, партийных съездах кто их застал, видимо помнят и призывы:
– Народ и партия – едины!
Излишняя патетика обычно раздражает.
Однако, если ее чуть-чуть то, она пробуждает положительные чувства. Чувства любви к родине и своему народу.
В поисках своего жанра попробовал подмешать патетику в другие жанры. Иногда получалось:
Я вышел родом из хороших мест,
Где над церквушкой покосился крест,
Где песни распевают про весну,
Где знают про суму и про тюрьму,
Где парочки целуются любя,
Где под шумок гребут всё под себя,
Где заложить вас могут и за грош
И не понять, где правда, а где ложь.
Здесь ухо режет трёхэтажный мат,
Здесь бабки у подъездов всех сидят,
Тяжёлый взгляд их чувствует спина,
Здесь пьют помногу водки и вина.
Здесь зреет хлеб, весной сады цветут,
И здесь есть всё, но лишь не всем дают,
Здесь дурости хватает и чудес,
Но здесь же речка детства, детства лес…
Я вышел родом из хороших мест,
Где над церквушкой золочёный крест.
Последняя строчка несет основную мысль стиха с надеждой на лучшее, хотя произносится без апломба.
Приемы риторики
Очередные приемы риторики для привлечения «паствы» нашел в древних религиях. Оказалось, что все современные лозунги и призывы – это те же мантры жрецов каменного века. Тогда большинство народов поклонялись высоким горам, которые считались дорогой на небеса. Высокие горы и стали символами мирового устройства. Поклонялись всемирной горе Мера (северо-запад) иХара (юго-восток). Возглас «Хара Кришна» означал – гора защити (закрой – отсюда термин "крыша")! Поклонение всемирной горе просуществовало вплоть до бронзового века и последние памятники ей – пирамиды Египта.
В античные времена люди совсем обнаглели и представили своих богов в образе человека. Они пили, веселились, издеваясь над людьми, женились и заводили любовниц. Позже люди решили лишить их развратного имиджа и представили единого Бога строгим наставником и судьей.
Сразу появились избранники судьбы, которым повезло с ним общаться. Они-то и стали наставлять людей от его имени не предоставляя никаких документов – по сути самозванцы. Делалось это довольно своеобразно.
Кто не помнит церковный возглас – «Амен!» (Аминь)? Его настоящее значение – так сказал Бог!
(«А» – отрицание, «МЕН» – человек). Потому это принималось как подпись в документе – это сказал не человек – это послание свыше.
Ну чем не заключительное слово? Как гвоздем прибито – АМЕН!
Позже религиозная патетика переходила и в разговорный язык. Например, возглас «Слава Богу!» стал обычной присказкой и звучит отнюдь не пафосно, как и благодарность Спасибо (Спаси Бог!)
