скачать книгу бесплатно
– Да, я приболела немного.
– Сара, прошу тебя не наделай никаких глупостей. Буду у тебя через пару часов.
Я убрала телефон и снова вернулась к своим мыслям. Я посмотрела на телефон и вспомнила, как начиналось наше каждое утро. От этого подкатил противный ком в горле, слезы предательски текли по моему лицу. Я уткнулась в подушку, чтобы не видеть ничего, что могло бы оживить наши воспоминания.
Через два с половиной часа раздался звонок в дверь. Пришла Эмилия – моя подруга, которая так же, как и Таир обладала способностью чувствовать меня на расстоянии.
Эмилия была моей школьной подругой, которая была очень похожа на меня. Она была старше меня на пару лет, и поэтому проходила все «наши» жизненные ситуации раньше, чем я. У нее был какой-то особенный дар, через который она могла прочувствовать меня и всю мою боль, ей хотелось раскрыться, открыть всю свою подноготную и не бояться быть осужденной. Эмилия всегда умела слушать и направлять человека к своему пути. Она – моя таблетка, притупляющая мою душевную боль, от которой никак не избавиться. Эмилия застала меня заплаканной, но мне не было стыдно, я хотела выплакаться ей. Она хорошо знала нас обоих, меня и его.
– Сара, – воскликнула Эмилия, увидев меня.
В этот момент я не могла произнести ни слова, слезы катились так быстро, что я не успевала смахивать их со своего лица. Но мне и не хотелось их прятать от Эмилии, я так хотела, чтобы она помогла мне пережить этот момент, всю эту боль, которую не могли вылечить ни одни лекарства в мире. Мы так и застыли в коридоре. Эмилия лишь успела закрыть дверь за собой, как я оказалась плачущая у нее плече.
– Сара, все в порядке. Я с тобой. Поплачь. Поплачь, сколько тебе хочется, – твердила Эмилия. Из ее уст это звучало очень успокаивающе, а я и подумать не могла насколько ей было страшно в тот момент, увидев свою подругу на грани сумасшествия и бессилия.
– Эм, Эмилия, – всхлипывала я. – Эмилия, я так не могу. Я этого не вынесу.
– Сара, пожалуйста, послушай меня…
– Ну почему это происходит именно со мной? Что я сделала не так?
– Ты все сделала так. Все хорошо. Все в порядке, – успокаивала меня Эмилия. – Все так, как должно было быть.
– Разве должно быть так, чтобы я страдала? – немного успокаиваясь, ответила я.
– Все пройдет. Это единственный способ того, чтобы ты поняла, как устроен этот мир, и стала самой собой.
– Я, – всхлипывая продолжала я, – я не хочу, чтобы это происходило именно так, – снова стала плакать я.
Эмилия не стала больше меня успокаивать, она знала, что мне необходимо выплакаться и начать принимать эту боль. Необходимо было пропускать это через себя, а не притуплять. Эмилия терпеливо ждала, пока я успокоюсь.
– Сара, послушай меня. Ты – очень хорошая девушка, ты – очень хороший человек, но наша вселенная так устроена, что не всегда всем хорошим людям все достается очень легко и просто, не всегда Вселенная дает нам все, что мы хотим, потому что она одна знает, что наше, а что нет. Поэтому мы должны пройти свой путь, хотим мы этого или нет. Все создали для тебя! Все в этом мире для тебя: этот стул, эта вода, я – мы все созданы для тебя одной. Я прошу тебя, главное, не наделай никаких глупостей. И, помни, что все, абсолютно все, создано для тебя одной.
Я смотрела на Эмилию и не понимала, как это может мне помочь снова жить прежней жизнью, если я уже сама далеко не прежняя Сара. Наш разговор прервал звонок в дверь.
– Должно быть, это Таир, – сказала я и пошла открывать дверь.
Таир пришел после работы, чтобы удостовериться, что я все еще жива. Я не отвечала ни на чьи звонки, не отвечала на его сообщения. Таир пробовал писать мне даже по работе, так как знал, что я никогда не игнорировала ее, но все было безуспешно. По этой причине единственным способом узнать все ли со мной в порядке – это было прийти ко мне домой.
– Сара, так нельзя. Ты должна хотя бы отвечать на мои сообщения, – вломился он домой, стоило мне открыть дверь.
– Привет, Таир, – еле слышно ответила я и пошла на кухню. Таир последовал за мной, что-то говоря мне в след, но я его уже не слышала.
– Таир, это моя подруга Эмилия. Эмилия – это Таир, мой коллега, – представила я друг другу своих друзей и подумала, почему я не познакомила их раньше.
– Очень приятно познакомиться, Эмилия, – сказал Таир.
– Мне тоже очень приятно, – сказала Эмилия. – Мне уже пора, Сара. Позвоню тебе позже.
Прощаясь с Эмилией, я чувствовала, что мне немного становится легче. Во всяком случае, у меня появились силы поговорить с Таиром и не плакать. Я проводила Эмилию и вернулась на кухню к нему. Таир уже сделал нам горячий чай и открыл коробку моих любимых шоколадных маффинов. От их аромата у меня заурчало в животе, и мне очень сильно захотелось есть. И тут я вспомнила, что не ела почти ничего три дня. Таир, услышав мольбу моего желудка о еде, обрадовался, что у меня, наконец, появился аппетит.
– Слышал, что шоколад вырабатывает эндорфины – гормоны счастья, а еще слышал, что это твои любимые маффины, – сказал Таир и пододвинул мне кружку горячего чая.
– Мне как раз их сейчас не хватало. Маффинов, конечно, – улыбаясь сказала я, но где-то в глубине души я понимала, что Таир ждал от меня совсем другого ответа. От этого мне стало не по себе и откинула от себя эти мысли.
– Рад, что смог тебе хоть чем-то помочь, Сара.
В этот момент показалось, что все проблемы исчезли, и на маленькой кухне многоэтажного дома застыл весь мир. Казалось, что Таир собой создал некий защитный круг, как в фильме «Сумерки», когда Белла излучала некое поле, чтобы защитить Эдварда, так и Таир, словно окутав меня невидимым пледом, пытаясь оградить меня от всех неприятностей мира, был моим полем, и мне стало так тепло и уютно с другим человеком за последние несколько месяцев, что я забыла обо всем. Были только Таир и я.
Я с большим аппетитом съела три маффина, но было ощущение, что я съела их целых тридцать. Больше я есть не могла, хотя Таир настаивал, что приготовит нам вкусный ужин из курицы с овощами, и было уже доставал куриную грудинку из холодильника, но я попросила ничего не готовить, что маффинов вполне было достаточно. Все-таки Таиру пришлось сдаться.
– Сара, про тебя все спрашивают на работе. Когда ты вернешься?
– Думаю, завтра или послезавтра. Наверное, послезавтра. Нужно привести себя в порядок, Таир.
– Хорошо. Я поставлю тебе дневную смену, а сам приду в ночную и постараюсь заменить тебя пораньше.
– Спасибо, Таир. Спасибо за все, что ты делаешь для меня, – и снова к горлу подкатил этот ужасный ком, и глаза стали наполняться слезами. Я всеми силами пыталась их сдержать. Хватит уже плакать перед Таиром.
– Сара, ну что ты! Не благодари. Мы же друзья. Ты же знаешь, что всегда можешь положиться на меня. Надеюсь увидеть прежнюю Сару уже послезавтра.
После ухода Таира в доме стало очень тихо. В любой другой день мне было бы очень страшно находиться одной дома, и я бы давно уже позвала всех своих подруг и устроила бы винную вечеринку, но не сегодня, не завтра, и, наверное, никогда. Я достала из коробочки три таблетки успокоительного, стакан воды и направилась в комнату под светом луны, наполняющим мою спальню. Я не хотела, чтобы мысли снова затуманили мой разум и заполняли все мое сознание. Я слишком устала, чтобы думать. У меня нет сил переживать наши воспоминания снова и снова. Я выпила сразу три таблетки, при допустимой одной в сутки, и завалилась на кровать. Я смотрела в окно на полную луну и думала. Наверное, луна тоже умирает каждый месяц, потом возрождается маленьким месяцем и превращается в большую красивую луну, а потом снова… Умирает. Интересно, а можно ли сравнить луну с человеком, можно ли сказать, что на каждом этапе своей жизни человек подобен луне? Вот мы новолуние – независимые ни от кого и ни от чего люди, которые не встретили еще своего человека в жизни, затем мы замечаем друг друга и переходим в фазу молодой луны, которая известна нам в виде узкого серпа. Здесь мы интересуемся друг другом, знакомимся и движемся дальше, переходим к следующей фазе первой четверти, когда луна видна на половину, так и человека мы узнаем только на половину, которую он нам предоставил или которую мы хотим замечать. Влюбляясь в друг друга больше движемся к следующему этапу – пребывающей луны, раскрываясь все больше и больше. И, вот, она, полная луна, полнолуние наших отношений, о которых знают все наши родные и близкие. Мы подобно полной луне светимся от счастья, представляя собой такой большой комок яркой и самой светлой энергии, освещая все вокруг и стараясь, сделать охват как можно шире, ярче, и как можно больше территории и людей обхватить своим светом. Жаль, что нельзя навсегда остаться в такой фазе полнолуния. В ней мы находим свое счастье, свой комфорт, из которого очень тяжело выйти. Следом у луны идет спад – убывающая фаза, когда луна потихоньку начинает уходить из вида, также, как и человек начинает медленно отдаляться от нас. При следующей фазе – последней четверти – видна половина луны, и ты всеми силами пытаешься сделать из нее полнолуние, пытаешься спасти ваши отношения, делаешь все возможное и невозможное, теряешь себя в этом огромном потоке энергии, но уже ничего не можешь с этим поделать, луна идет на спад. Наступило время старой луны, пришел конец твоим отношениям. Твоего человека больше нет.
Глава пятая
Утро четвертого дня наступило в послеобеденное время, а точнее в два часа дня, когда с улицы в дом попадали жаркие лучи солнца, которые не давали возможности спать, нагревая дом все сильнее. Все тело страшно ломило от боли, лежать было нет сил, но и вставать тоже. Спустя полчаса раздумий я все-таки решила, что неплохо было бы что-то поесть, но готовить я не собиралась. Встав с кровати, я поставила телефон на зарядку, проверила почту и звонки. К моему счастью, никто не звонил. Я почувствовала огромное облегчение, что не придется никому перезванивать и с хорошим настроением пошла на кухню. В холодильнике я нашла пару яблок, молоко, яйца, творог, какие-то овощи и куриную грудку. Так как настроения для готовки еще не было, я решила подпитать себя яблочно-творожным смузи. Я обожала делать смузи из разных фруктов, менять ингредиенты, каждый раз получая вкус лучше предыдущего. Завершив свой обеденный завтрак, я стала выбирать фильм к просмотру. Мой выбор пал на фильм «P.S. Я люблю тебя» моей любимой писательницы Сесилии Ахерн, где главная героиня учиться новой жизни без своего мужа, который уйдет из жизни из-за болезни. Но роман совсем не о тяжелой жизни вдовы, которая отказывается жить после смерти мужа, а наоборот, как она будет жить, оставшись одна. Ведь даже после смерти ее муж помогает ей вновь обрести себя и жить заново, доказывая ей своими письмами, что ее жизнь не закончилась. И как ей только удается писать такие шедевры, которые могут так сильно и глубоко западать в нашу душу? Проплакав полтора часа над фильмом, я снова вернулась в свою реальную жизнь, в которой плакать хотелось не меньше, чем от фильма.
Я собралась и вышла на улицу. Был уже вечер, солнце уже готовилось к уходу, чтобы завтра направлять свои лучи с новыми силами. Я шла по аллее, засаженной старыми дубами, и наслаждалась свежим, летним воздухом, в котором витали ароматы свежескошенной травы с соседнего парка, цветов с ближайшего тротуара и запахом сладкой ваты, которую родители всегда мне покупали, когда мы все вместе выходили на прогулку. Я подошла к мужчине, у которого на длинной палке, словно посох Деда Мороза, висели пакеты со сладкой ватой. Хоть аромат исходил из рядом стоящей лавки, где делали вату прямо у людей на глазах, я предпочла купить ее у мужчины с посохом Деда Мороза. В моем детстве не было таких лавок, поэтому мне нужна была та самая розово-белая вата в завязанных пакетах, которая окунула бы меня в то самое время. Я спешила открыть этот пакет так быстро, как делала это будучи маленькой девочкой. Оторвав кусочек от розового облачка ваты, я погрузилась на мгновение в свои детские воспоминания, где самым грустным было то, что тебе могут не купить ту самую сладкую вату, которую я так сильно любила. Я продолжила свой путь на пару со своими воспоминаниями, пока мое внимание не привлекла пожилая пара у киоска с накладным мороженым.
Они оба были невысокого роста, одетые в одинаковые футболки Polo разного цвета, на женщине была футболка розового цвета, а на мужчине – белого. Державшись за руки, мужчина делал заказ, а женщина вдыхала аромат своего букета полевых цветов. Минуту спустя мужчина взял два мороженого, шоколадное и банановое. Один стаканчик он бережно отдал своей спутнице, а за другой принялся сам. Мужчина выбрал себе шоколадное, а женщина – банановое мороженое, и они продолжили свой путь. Их выбор заставил меня вспомнить, как мы с ним выбирали мороженое себе.
Мы любили есть мороженое, которое делали в торговых центрах города. Я находила их самыми вкусными и всегда тащила его за собой. Мой выбор всегда зависел от настроения, но чаще падал на банановое или арбузное, а его выбор был неизменен – три шарика шоколадного мороженого. Ему нравилось пробовать новый вкус через мое мороженое. Я думала, что своим выбором, я заряжаю и его.
– Сара, у тебя сегодня фисташковое настроение? – смеясь, спрашивал он.
– Да, сегодня у меня зеленое настроение, – так же смеясь, ответила я.
– Как это, зеленое? – удивленно спросил он.
– Ну, знаешь, это значит, что сегодня я спокойна и испытываю внутреннюю гармонию. Когда я с тобой, мне очень хорошо, – сказала я.
Он положил мне руку на талию и нежно поцеловал меня в лоб. Я любила такие моменты, в них я ощущала себя в безопасности. Я всегда думала, что мы с ним так же будем гулять в парке, держась за руки и есть мороженое, а впереди будут бегать наши внуки. Я думала, что ничто на свете не сможет нас разлучить.
Домой я вернулась около десяти вечера с комбо фаст фуда из ближайшего магазина. Закончив свой ужин и выпив таблетку успокоительного, я взяла телефон поставить будильник и обнаружила, несколько сообщений и звонков от Таира и Эмилии. Я и забыла, что мой телефон был на беззвучном режиме. Я легла в кровать и написала сначала Таиру: «Со мной все в порядке. Буду завтра в 8.», затем набрала сообщение Эмилии: «Извини, мне нужно было побыть одной. Доброй ночи.».
Утро наступило раньше, чем я хотела бы. Я стала собираться на работу, я погладила себе рубашку и юбку, сделала кофе и попыталась привести себя в порядок косметикой. Жуткие мешки под глазами хоть как-то удалось скрыть под тональным кремом, но вот красные от бесконечных слез глаза не исправить ничем. «Ладно, – подумала я. – Все равно я болею, никто и не поймет, что дело совсем в другом.». Я допила свой кофе и отправилась на работу.
Я работала в небольшом отеле в центре города. Для нашего города – небольшой отель, это когда в нем сто двадцать номеров. Но наш отель отличался искренней отзывчивостью и гостеприимством всего персонала начиная от сотрудников размещения гостей и заканчивая нашими горничными. Мы всегда старались найти индивидуальный подход к каждому нашему гостю, принимая во внимание все его привычки, менталитет и причину его пребывания в нашей стране. Наверное, от этого и они всегда возвращались к нам в отель.
На работе я была в семь пятьдесят, а это значило, что у меня было еще десять минут до начала моей смены. Таир выглядывал из стойки регистрации и смотрел на часы в ожидании увидеть меня, когда я подошла.
– Таир? Доброе утро, – удивленно поздоровалась я. – Разве ты не должен был прийти в ночную смену только завтра?
– Сара, доброе утро, да, должен был, но у Эрика появились срочные дела, так что пришлось выйти на смену мне. Ты как? В порядке?
– Да, спасибо. Какие новости на работе? – поспешно попыталась я сменить тему.
– Новостей особо нет, только нужно заказать трансфер в аэропорт к десяти часам для Мистера Смита. У него дела закончились рано.
– Хорошо. Закажу.
– Тогда до вечера. Приду в шесть.
– Не нужно, я в порядке.
Таир ушел, а я осталась одна и совсем не в состоянии работать. Видя, как на завтрак спускается молодая семейная пара, я впала в еще большее уныние. Опять этот противный ком в горле, мешающий, пожелать им доброго утра. Я отвернулась, чтобы не видеть их счастья, которое так и исходило от них двоих, посмотрела на свой телефон, который будто бы не проснулся с ночи и молчал. Обычно в это время я получала кучу смсок с пожеланиями доброго утра и хорошего дня от него. Я была подобна девушке из этой пары. Я думала, что стойку регистрации освещает не свет множества ламп, а я. Счастливая я, которая готова была осветить своей энергией целый Нью-Йорк. Сейчас же перед людьми стоял совершенно другой человек. Человек – с серым цветом лица, словно обгоревшая спичка. Казалось, если подуть на меня, то я, словно пепел, исчезну в воздухе. Мне бы очень хотелось исчезнуть, но вместо этого я должна была фальшиво улыбаться всем и желать хорошего дня. Наступило время обеда, мой менеджер подошел подменить меня. Есть совсем не хотелось, и я пошла во внутренний двор на самую дальнюю скамейку, которая находилась почти за стеной здания, от этого там почти никогда и никого не было. Несмотря на жаркую погоду, я не могла согреться. Я села на скамейку и разрыдалась. Невыносимо было смотреть на всех этих людей, у которых было все хорошо. Я не могла понять, почему я такая несчастная, почему у других все складывается наилучшим образом, а я должна страдать. Слезы безжалостно катились по моему лицу. Казалось, что от них становится еще хуже и больней. А говорят, что если поплакать станет легче. Это неправда. Когда плачешь, когда внутри тебя все плачет, становится только тяжелее. От своей внутренней боли я чувствовала себя совсем крохотной и бессильной, будто вот-вот и я исчезну.
Я и не заметила, как быстро пролетел обеденный перерыв. Мне было неловко выходить за стойку с такими красными от слез глазами, но другого выхода не было. Я снова наложила на себя маску из макияжа и принялась рассказывать гостям о всех достопримечательностях нашего города.
– Сара, на кухне сказали, что ты не обедала, – сказал Артур.
Артур работал в нашем отеле с самого его открытия и всегда знал, что и где происходит. Признаться, мы думаем, что отдел охраны с ним в сговоре и постоянно докладывает обо всех сотрудниках.
– Да, Артур. Я выходила на обед с подругой. Спасибо.
Артур с не доверительным взглядом посмотрел на меня, но вопросов задавать не стал. Мне кажется, что, глядя на мой вид, вряд ли, вообще кому-то захочется у меня что-то спрашивать. Смена подходила к концу. Таир пришел на два часа раньше, как и обещал. Увидев его, на сердце стало очень тепло. Я и не заметила, как мое лицо расплылось в улыбке. «Хоть один нормальный человек за день,» – подумала я.
– Таир, – почти криком я окликнула его и тут же замолчала.
– Сара? – ответил мне Таир, словно диктор новостей. И мы оба засмеялись.
– Ты рано, – сказала я.
– Хотел поскорее увидеть тебя, – мягким и заботливым голосом сказал Таир.
В этот момент меня будто током ударило. Я стояла напротив Таира и не могла вымолвить и слова, внутри все сжалось, слезы обиды и боли наворачивались на глаза, и я изо всех сил старалась удержать их. Я не хотела, чтобы эти слова говорил мне кто-то другой. Я не была готова к тому, что их скажет мне другой мужчина… Даже если этот мужчина мой близкий друг. НЕТ! Внутри меня началась паника. Нет, пожалуйста, нет! Эти слова принадлежат ему, принадлежат нам. Как он посмел сказать это? Никто, никто не имеет права говорить мне эти слова, кроме него. Не смейте никто их произносить. Боль и обида сменились на гнев. Я хотела, чтобы Таир замолчал, хотела, чтобы он ушел, исчез. Хотелось кричать на него, но вместо этого я опустилась на пол, поджала ноги и стала плакать прямо на рабочем месте. Последнее, что я помнила, это страх в глазах Таира, который не понимал, что происходит. Он сел и обнял меня. Обнял так сильно, как только это было возможно, чтобы я максимально почувствовала его присутствие рядом с собой. Он сидел и повторял мне слова: «Все будет хорошо, Сара. Все будет хорошо! Я с тобой. Я здесь. Я рядом.». Но мне было все равно, я хотела, чтобы рядом был только он.
Глава шестая
Придя домой, я просто упала на пол. Я обхватила голову руками и плакала. Плакала до того, что меня стало трясти от слез. Мне не хватало воздуха. Грудную клетку сдавило огромным камнем, который если бы и раздавил меня, то сделал бы мне огромное одолжение. Хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе, провалиться сквозь землю, но только не бороться за себя. Я отказывалась принимать жизнь, в которой не было нас, не было его. Я не понимала, как можно продолжать так жить. Я перестала жить в ту секунду, когда он оставил меня. Мой мир все-таки рухнул, все перевернулось с ног на голову. Я осталась наедине со всем этим хаосом, справляться с которым не было сил ни физических, ни моральных. Внутри не было ничего. Пустота. Казалось, что и внутренние органы перестали функционировать. Огромная пустота, которую ничем нельзя было заполнить или хоть как-то от нее избавиться. Я перестала чувствовать все, кроме боли. Какой-то невидимой, необъяснимой боли, от которой разрывало на части. Боль от душевной раны ни с чем не сравнима, пожалуй, если только, как от зашитой раны, которая начала расходиться, а ее пытаются сшить все снова и снова. Но к такому хотя бы прилагается общий наркоз, а к расходу швов душевной раны не прилагается ничего, кроме собственных усилий исцелиться. А что если человек не хочет исцеляться? Что если он предпочитает просто разлагаться с раной вместе, не желая даже принимать попыток выздороветь?
Я не могла кричать от боли, я не могла больше плакать. Все стало таким относительным в этом мире. В чувство меня привело, как ни странно, ощущение кома в горле. Наверное, это самое преданное существо за все эти дни, которое не оставляет меня в моменты моей горести.
Что означает этот ком в горле? Что это и как с этим дальше жить? Во мне не осталось никаких сил, мыслей, энергии. Я была словно опустошенный сосуд, в который помещали цветы для рассады, а потом пересадили в другие более красивые горшки. Смена дня и ночи уже не имела никакого значения. Какая разница светит солнце или нет, если внутри кромешная тема. Я снова потянулась за своими пилюлями «хорошего сна» и попыталась «переспать» и этот день.
Рутинные действия утра следующего дня никак не помогали прийти в себя. Униформа отеля: идеально выглаженные белая рубашка с логотипом отеля и синяя юбка. Иногда я представляла, что я иду на работу не в отель, а в аэропорт, что я бортпроводница «Боинг 747», и что вот-вот вместо привычного «Добро пожаловать к нам в отель» я скажу: «Добро пожаловать на борт самолёта «Боинг 747», время полёта от пункта А до пункта Б пять с половиной часов. Хорошего полета”. Мы планировали провести свой медовый месяц на Бали, белоснежные пляжи, теплый океан и абсолютно счастливые люди. Прежде мне не доводилось летать на самолётах, а потому я предвкушала наш первый полет еще сильнее. Вырвать меня из собственных мыслей смог наш гость, который увидев меня в лобби отеля, не мог разобраться с картой города.
– Простите, Мэм, – сказал наш добрый незнакомец, – мне нужна ваша помощь.
Мужчине было около пятидесяти лет, прилетел он к нам впервые из Британии, а мне британский английский давался не так легко. Очень мягкое и приглушенное произношение заставляло весь мозг сосредоточиться и посвятить себя помощи нашему гостю.
– Да, Сэр, чем могу помочь? – включив свою профессиональную вежливость, ответила я.
– Никак не могу разобрать, в какую сторону мне следует отправиться, чтобы найти британское посольство. В интернете написано, что оно на этой улице.
– Не совсем, – поспешила я с ответом, – дело в том, что некоторым улицам поменяли названия, по этой причине вы не можете отыскать нужную вам улицу на карте. Позвольте вызвать вам такси. Так будет надежней.
Отправив нашего гостя в свой путь, я подумала, что я почти всегда могла уговорить и его на любые поступки. Он всегда соглашался с моими утверждениями, хотя и споры у нас были частыми. Однажды мы не могли решить на какой фильм нам пойти, я всегда любила ужасы, а он фантастику, наш спор дошел до тупика, мы пошли в разные залы на разные фильмы по одиночке, в тот вечер я жутко злилась на то, что он не согласился со мной. Домой мы ехали молча, и потом еще не разговаривали целые сутки. Предпочитая своим отношениям гордость.
Витая в своих мыслях я и не заметила, как наступил полдень. Артур готовил отель к очередной делегации, а я пытаясь скрыть свои эмоции, разгребала все инвойсы за пройденные конференции. День мог бы быть совсем даже сносным, если бы под конец вечера в отель не заехала семейная пара с младенцем.
– Добрый вечер… Сара? – прочитав мое имя на бейджике, ко мне обратился высокий парень азиат с большими глазами.
– Добро пожаловать в… – хотела бы закончить или начать я, но застыла, увидев, еще одну пару: два кольца на правом безымянном пальце: красивейшее помолвочное кольцо с большим камнем, которое так светило мне в глаза, и обручальное кольцо, говорившее мне: «Хэй, смотри на нас, мы счастливы, нас двое, мы всегда вместе и нам хорошо». В глазах снова стало темно, воздух резко испарился, а голос мой исчез. Я ухватилась обеими руками за стойку ресепшена, ноги меня не держали, а в голове было слышно только: «Сара? Сара? Все в порядке? Все хорошо?».
На их месте могли бы быть и мы с тобой. Как же были прекрасны наши слова-обещания, что мы построим самую крепкую ячейку общества. В тот день я впервые прогуляла свои занятия в университете. Примерная девочка, всю жизнь живущая по общественным стандартам, не нарушая никаких норм, не пошла на занятия, поддавшись чувствам. Самое страшное в этой ситуации было то, что ей нравилось. Ей нравилось бросать вызов всем и вся, когда рядом с ней ОН, который защитит и поддержит ее в любой ситуации. В тот теплый октябрьский день мы сбежали от всех за город. Гуляя вдоль озера, я делилась ним своими мечтами.
– Когда я закончу университет, я спасу всех женщин на планете, помогу встать им на ноги, помогу следовать своим желаниям, как ты мне помогаешь. Я уверена, что многие из них несчастны, потому что рядом нет людей, которые бы в них верили. Подумай только, все успешные женщины всегда благодарят своих мужей, сестер, матерей и отцов – людей, которые всегда были с ними рядом.
