скачать книгу бесплатно
Третий убрал своё орудие для пыток и опрыскал обожжённую ладонь какой-то ледяной пеной. Боль тут же отступила, и он высвободил ладонь Кира из рамки.
– …как и взаимоотношений с ними – ты не будешь знать, в какой момент они проявят свою неразборчивость. Что награждается презрением от остальных. Потому, всеядные живут отдельно, но всегда где-то рядом, ведь однажды ты можешь их заинтересовать.
– У меня тоже всё, – сообщил третий.
– Отлично.
Рассуждавший о разборчивости сел обратно.
– Прости нас за это шоу, приятель, но мы должны были подтереть за тобой до того, как в твоё дерьмо вляпаются ищейки Интерпола.
Кир вздрогнул. Сопроводил бы это удивленным восклицанием, но его связки всё еще его не слушались.
– Да-да, лазейки в твоих контрабандных нейрочипах ещё оставались… пару минут назад. Не благодари. Так же, мы позаботились о твоём будущем и понимании, что такое боль. Ты ведь никогда её не испытывал, я точно знаю. Все вопросы отложим на потом, всё несколько сложнее, чем просто беседа. Главное, прими как факт, что мы твои друзья, не желаем тебе вреда. И в следующий раз увидимся в более благоприятных обстоятельствах.
Троица встала со своих мест и пошла на выход, оставляя парализованного Кира. Уже у выхода, судя по всему, главный у них обернулся и бросил:
– Когда оклемаешься, закажи нормального мяса и вина. Твой стол вызывает отвращение.
Глава 2. Прощание.
Четыре колоссальных серебряных нити устремлялись ввысь, чтобы раствориться в синеве утреннего неба. Хотя нет, что-то размером с маленькую монетку было в той точке, где они сходились. Нитями они казались лишь издали, вблизи же это были необхватные столбы, издающие непрерывное гудение.
Один из них использовали использовали для грузовых подъёмов, другой – для грузопассажирских, третий и четвертый доставляли исключительно людей. По международному договору, комплекс орбитальных лифтов возвели в Тихом океане, на территории атолла Пальмира, близкого к экватору. Это позволило получить равный доступ к нему всем странам-участницам проекта и избежать проблем с путями сообщения, если где-нибудь обострится политическая обстановка. Для одной из нитей пришлось создавать целый искусственный остров. Но отдача того стоила.
Прямо из клуба Кир сел на аэроэкспресс, который доставил его и ещё сотню человек прямо к пассажирскому лифту. По каждому из столбов скользили четыре обтекаемые капсулы, утреннее солнце до рези в глазах отражалось от белых бортов. Ещё на подлетё сердце интенсивно пыталось покинуть грудную клетку, стоило только вживую увидеть масштабы конструкции.
Во время пути от посадочной площадки до причального порта, на глазах Кира одна из капсул зашипев, тронулась с места и, набирая скорость, заскользила по тросу. Прошло несколько секунд, прежде чем она превратилась в сверкающую точку, а затем и вовсе растворилась, слившись с серебряной нитью. Причалы для лифтов своим дизайном напоминали небольшие аэропорты, со своими залами ожидания и регистрации, грузовыми терминалами, ресторанчиками, магазинами и толпами народа, ожидающих своей посадки. Все наружные стены были сделаны из стекла, предоставляя возможность полюбоваться тропической природой и Тихим океаном, в получасе ходьбы.
– Рейс номер «С 7», посадка через десять минут. Отправление по расписанию, – приятным голосом прозвучало объявление. «Семь – счастливое число» – подумал Кир, – «Интересно, что мне достанется?».
Возле посадочного терминала он заметил знакомые по вчерашнему дню лица. Позади них стоял человек, с голопроектором, выводящим логотип турагентства. По современной норме сервиса, он был без галстука. Вошло в моду это буквально год назад после неожиданной фразы известного молодого политика, пришедшего на очередную важную конференцию без галстука. Журналисты сразу обратили на это внимание, но лишь одна его фраза: «Да задолбали эти понты дешевые!» изменило всеобщее мнение о важности галстука. Он так никому и не поведал истинную причину своего внешнего вида – галстук остался в трусиках стриптизерши, посетил которую он буквально за час до конференции.
Подойдя к представителю агентства, Кир отметился в списке. Громкий взрыв хохота сзади заставил его оглянуться. Источником его были те самые провинциалки, которых обнимал желтоволосый парень-хакер. Судя по красным глазам всей троицы, бессонная ночь была не только у Кира. Пронырливым оказался. Его следующая шутка, прошёптанная на ухо одной из девушек, вызвала новый взрыв хохота. Заметив взгляд, устремлённый на них, девушки смутились, а хакер подмигнул. Когда они отметились в списке группы, сопровождающий выключил голопроектор и, посмотрев на часы, повёл людей на посадку.
Внутри капсула лифта была похожа на комфортабельный четырёхэтажный кинотеатр. На каждом этаже располагалось четыре ряда по десять кресел, только вместо экрана перед ними открывался вид из огромного сплошного панорамного окна. Под их группу был отведён целый этаж. Успев сесть посередине, прямо перед окном, Кир расслабленно вытянул ноги. Подъём должен длиться сорок минут и он собирался получить свои первые впечатления все, до последней крошки.
Из-под кресла, выдвинулась подставка для ног, и на ручке замигало напоминание о необходимости пристегнуть ремни. Мягкие, но надёжные полосы слегка притопили его в обивке. За всю историю использования космических лифтов, не было ни одного ЧП, если не считать таковым нервный шок людей, впервые оказавшихся так высоко над землёй, и необходимость в ремнях была скорее традиционной предосторожностью, чем необходимостью. Ну и защитой от разбитых носов и рассечённых бровей, неизбежных при наступающей невесомости. После короткого инструктажа, из динамиков, лифт дёрнулся, и пейзаж за окном начал уходить вниз. В который раз за это утро в животе сладко заныло. Только что начался подъём на высоту около ста сорока километров, финальной точкой которого была, висящая в космосе, орбитальная платформа «Мир». Первое путешествие Кира в космос.
Земля за бортом давно уже исчезла, перед глазами открывался бескрайний океан, с каждым километром вверх линия горизонта закруглялась, пронзив лёгкое облако, капсула ещё больше увеличила скорость, заставив сердце уйти в пятки и уже оттуда испуганно взирать на расстилающийся пейзаж.
За спиной раздался испуганно-восторженный визг. Кир раздражённо сморщился – несдержанные эмоции выдернули его из эйфории стремительного взлёта. Тем временем, мир за окном разделился на светлую и тёмную половины, как символ, Инь и Ян. Светлой половиной была земля, которую пыталась поглотить тёмная половина, всего лишь кусочек необъятного космоса. Показались звёзды, очень необычно было смотреть на них под таким углом.
Восторг, охвативший парня, снова бросил его в состояние эйфории. Чистая, детская радость. Вдруг необычное, похожее на сон ощущение, упало на него. Невесомость! Если бы не запрет на расстёгивание ремней во время полёта, он бы уже летал под потолком.
Когда в окне показалась секция платформы, Кир впился в неё взглядом. Никакое из человеческих творений на Земле не могло сравниться с его же творением в открытом космосе. Если бы цивилизации из других миров добрались до нашей планеты, то первым, что они увидели, был бы этот техногенный цветок из металла и пластика. Восприняли бы они его как цветок мира или соцветие войны? Неизвестно. Но человечество по праву могло гордиться своим детищем.
Орбитальная платформа венчала собой развитие технологий первой половины двадцать первого века. Футуристичное кольцо с лепестками-платформами, с которого в дальний космос отправлялись автоматические зонды и корабли снабжения для первой марсианской станции, на которой жил своей жизнью первый человеческий город в открытом космосе. Это был Вавилон номер два, преуспевший, в отличие от своего мифического предка.
Лифт замедлил скорость и плавно вплыл в принимающий шлюз. Лёгкая тряска торможения, показалось огромное окно, за которым сидели диспетчеры. Голос из динамиков объявил о начинающейся стыковке. Кир в волнении откинулся на спинку кресла и снова утонул в его обшивке. Его первый космический полёт подходил к своему концу. Впереди было несколько дней жизни на орбитальной платформе. Хорошее начало новой жизни.
Кир улыбнулся приятным мыслям о будущем…
***
Том Гринн по жизни был везучим. Везучим настолько, что если ему удавалось купить лотерейный билет, то он обязательно оказывался выигрышным. Или, если находил чей-то кошелёк, тот был приятно пухлым и тяжёлым. И несчастные девушки, которых пять минут назад бросил парень, а значит, им требовалось утешение, обязательно попадались ему.
Вот и сейчас очередная, несчастная, а значит, ищущая утешителя, красотка, шла в его руки, тайком утирая слёзы, размазывая косметику по лицу и поправляя своё короткое платьице, едва не рвущееся на округлостях. Место было самое подходящее – дендрариум орбитальной платформы, необычное и склонное к романтике.
Пара фраз, улыбка, комплимент, шутка про плачущих девушек – и она уже позволяет приобнять себя, робко смотря снизу вверх на своего утешителя. Час спустя, косметика на ёе лице чудесным образом обновилась, грусть из глаз исчезла, а в голосе появилось лёгкое заигрывание. Том поздравил себя с очередной победой и предложил новой подруге прогуляться по самым недоступным местам «Мира». Том вообще был любитель недоступных мест. Как старший инженер, он имел доступ к генераторным, и всех своих подружек таскал туда поглазеть на творившееся чудо, при работе Токамаков. А потом уединиться в вечно пустом резервном центре управления. С такими мягкими и удобными диспетчерскими креслами.
Громадный, вытянутый зал тихо гудел и искрил, выдавая в секунду просто запредельные энергетические мощности. Под прозрачным полом искрили и сияли десятки Токамаков. Там бушевала такая стихия, что каждый, кто попадал сюда, начинал чувствовать себя богом грома. Конечно, если имел доступ к оборудованию.
Вид портил штабель из металлических ящиков, аккуратно стоящий прямо посередине помещения. Как администратор этой секции станции, Том заочно обматерил логистический отдел, но как мужчина, тут же забыл о работе, потому что о его предплечье терлась женская грудь.
Девушка испуганно прижималась к Тому, восхищённо разглядывая беснующиеся под ногами клубки молний. На самом деле, работа генераторов не должна сопровождаться такими спецэффектами, но минуту назад Том понизил уровень изоляции, и теперь каждое из колец генераторов представляло собой небольшую разъяренную тучу. Но это было ещё не всё. Выйдя с девушкой на середину зала, он достал девайс управления и одним нажатием выключил гравитацию в помещении. Девчонка, взвизгнув, уцепилась за Тома, когда неведомая сила оторвала её от пола и подняла в воздух, позволяя рассмотреть самые аппетитные ракурсы.
Побарахтавшись в воздухе, люди проплыли из конца в конец зала. Восхищённая жертва соблазнения не скрывала своего восторга от всего происходящего. Привыкший к этому аттракциону, Том восхищённо сдерживал свой восторг по поводу жертвы. Позволив себе более откровенные прикосновения и взгляды, парень стал направлять развитие событий в нужное русло. Новая знакомая была не против. Между ними даже завязалась шуточная борьба, в результате которой оба потеряли часть одежды, которая теперь плавала вокруг них.
Девушка смеясь, оттолкнулась от Тома, умчавшись под самый потолок. Том поискал вокруг взглядом и, найдя опору, в виде штабеля ящиков, скреплённых пластиковыми лентами, подплыл к нему и, резко оттолкнувшись, взял направление в её сторону.
Позади него штабель качнулся, лопнула одна из лент, прикреплявших их к полу и ящики, рассыпавшись, взлетели над полом. Том этого не видел. Перед ним был зовущий взгляд незнакомки. Кстати, а почему он до сих пор не спросил её имени? Это надо было исправить.
Уже подлетая к ней, он раскрыл было рот, когда вдруг за её спиной, из тёмного угла вдруг проступило мужское лицо, оскаленное жуткой улыбкой. Том дёрнулся назад, в это время один из-зависших в невесомости ящиков чувствительно ударил его сзади. В кармане штанов хрустнул девайс управления.
Устройства гравитации, получив новый приказ от коротнувшего прибора, мгновенно заработали, обрётшие тяжесть тела устремились к стеклянному полу. Упав с высоты в пять метров, Том пострадал несильно, но когда услышал за спиной грохот и треск изоляционного стекла пола, его сердце сжалось. Обернувшись, он увидел, как падающие ящики пробивают пол и падают прямо на работающие генераторы. Высвобождающаяся энергия по аварийному заземлению уходила в экстренные накопители. Осмотревшись вокруг в поисках девушки, он с шоком осознал, что в зале больше никого нет. Опомнившись, Том кинулся к куртке, в которой лежит коммуникатор. Если срочно не сообщить диспетчерам об аварии, они могут не успеть разрядить накопители. А тогда неминуем…
Череда сотрясающих станцию взрывов пронеслась по орбитальной платформе. Том остолбенело замер, с ужасом осознавая, что он только что натворил…
***
– Рейс С 3 прибыл в шестой шлюз, запущена процедура стыковки.
– Ремонтная бригада требуется в энергопровод десятого шлюза, неполадки в резервном питании.
– Рейс С 8, отбытие задерживается на пять минут в связи с потерей багажа пассажиров.
– Рейс С 7 прибыл в пятый шлюз, запущена процедура стыковки.
– Диспетчерская, примите служебное сообщение: «Из-за эпидемии гриппа на станции, количество обслуживающего персонала снизилось на двенадцать процентов, смена увеличена на полтора часа.
В диспетчерской раздались возмущённые крики. У многих сегодня нарушились личные планы. Диспетчер Смит разочарованно откинулся на спинку кресла: «Мда. Ресторан с женой на этот вечер отменяется».
– Эй, Чарли, у меня столик в «Сирене» забронирован, ты по-любому отсюда раньше свалишь, так хоть сходи с супругой своей, а то зря бронь пропадёт.
– Окей Смити, не откаж…
ТРЕВОГА!!!ТРЕВОГА!!!!ТРЕВОГА!!!
Сильные толчки сотрясли всю станцию, выбрасывая диспетчеров со своих мест. Смит больно ударился головой о пульт управления но, не растерявшись, снова прильнул к приборам, пытаясь разобраться, что происходит.
ТРЕВОГА!!!ТРЕВОГА!!!ТРЕВОГА!!!
Судя по показаниям, в восточном блоке станции, один за другим выходили из строя генераторные отсеки. В их блоке. Зелёные сигналы состояния сменялись на красные, врубилось аварийное освещение. За обзорным окном, выходящим во внутренне пространство шлюзов, стали гаснуть прожектора.
– О господи, седьмая капсула ещё не успела состыковаться!!!! У них сейчас всё ОБЕСТОЧИТСЯ!!!!!
Руки Смита нервно запорхали над голографическим пультом, направляя все энергетические ресурсы в пятый шлюз. Последний прожектор погас, белые борта капсулы посерели, освещаемые только космосом. Она медленно стала отдаляться от троса орбитального лифта. Земное притяжение врало своё. Голографический терминал мигнул и погас. Прямо перед лицом Смита из стены вылез аварийный рычаг стопора, которым никто никогда не пользовался, по причине отсутствия ситуаций, когда он мог понадобиться.
– Диспетчерская!! Капсула С 7 падает, она ПАДАЕТ, срочно стопорите её!!!
Смит обеими руками ухватился за железный рычаг и с силой потянул его на себя. Где-то заработали тяжёлые механизмы и из стен шлюза начали быстро выдвигаться огромные магниты, которые должны были притянуть к себе обесточенную капсулу. Взрывы продолжали сотрясать станцию, прокатываясь по всему восточному блоку. Несколько огненных цветков вспыхнули в шлюзе, разрывая в клочья переборки и вырывая с «мясом» магниты. Прощальный взрыв проводил капсулу в открытый космос, придав ей ускорение. Она стала стремительно уменьшатся, сливаясь с земным пейзажем.
– Боже, храни ваши души, – прошептал Смит, глядя вслед куску металла и пластика, в котором падали на землю несколько десятков людей…
"До столкновения осталось сто сорок километров"
***
Резкий толчок бросил Кира, уже освободившегося от ремней, обратно в кресло. Потом лифт и пространство за окном погрузилось во тьму – полностью вырубило свет, в том числе и в принимающем доке. Несколько последовательных встрясок и его тело оторвало от кресла невесомостью. Через минуту в панорамном окне прощально мелькнули врата дока, и показалась Земля. Приближающаяся. Сердце ёкнуло. Закричали пассажиры, и снова раздался противный визг, который до этого портил любование космосом. Даже в такой ситуации он раздражал.
Кир лихорадочно пытался сообразить, что делать дальше. А что можно предпринять, когда падаешь в обесточенной капсуле с высоты полутора сотен километров? Невесомость подняла всех пассажиров в воздух и теперь они напоминали домашних рыбок, которые поняли, что кто-то бросил к ним в аквариум кипятильник. Беспорядочно дёргаясь в воздухе, люди бессмысленно пытались добраться до выхода.
Когда наружная обшивка капсулы загорелась в атмосфере, каждый ощутил себя в дьявольской колеснице, несущейся прямо в ад. Не хватало сатанинского смеха. Кто-то осознал всю безвыходность положения и обнял близких, тихо шепча слова утешения. Кто-то свернулся калачиком, ожидая неминуемого конца. На какое-то время повисла тишина и всё замерло. В темноте, озаряемой адским пламенем снаружи, подвешенные невесомостью, плавали эмбрионы людей. Как зародыши, которые через несколько минут переродятся в ангелов.
В волшебную, идиллическую картину ворвался рёв, вернувший людей в мир страха и неминуемой смерти. Взорвались воздушные баллоны, проделав огромную дыру в обшивке. Сорвавшийся с троса орбитальный лифт, по параболе достиг земной поверхности в районе безымянного атолла, практически стерев половину его с лица земли…
***
«Почему так больно?». В закрытые глаза горячо и настойчиво било солнце, кожу гладил приятный морской бриз, совсем неподалёку росли пальмы, а из живота торчал кусок трубы.
Кир резко сел и посмотрел на свой живот. Никакой страшной раны не было. Тогда он огляделся, вспоминая всё, что происходило в последние минуты. Вокруг был океан. Насколько хватало глаз, до самого горизонта. Капсула лифта умудрилась упасть на единственный клочок суши в этой водной пустыне, уменьшив его наполовину огромной воронкой. Обломки разлетелись по всему атоллу, торчали из воды вокруг, дымный след, протянувшийся от неба до земли, до сих пор висел в воздухе. Внезапно, будто на голову свалилась огромная наковальня, его ошеломило мыслью. «Я ВЫЖИЛ!!!». При попытке подскочить от радости, его ватные ноги вернули тело обратно на прибрежный песок. «ВЫЖИЛ!! Неважно как, неважно почему, неважно зачем!! ВЫЖИЛ».
Кир ещё раз осмотрелся вокруг, вдруг, кому-то повезло ещё. Но вокруг не было даже тел. Странно. С трудом утвердившись на всё ещё ватных ногах, Кир пошёл по берегу. Недалеко от воды он заметил перевёрнутое, обгоревшее пассажирское кресло, вырванное с корнями из капсулы. Подойдя к нему, он упёрся руками в спинку и поставил его в нормальное положение. Дыхание перехватило, а ноги снова подкосились, когда оставшийся в нём пассажир, повисший на ремнях безопасности, уставился на Кира единственным мёртвым глазом. Второго не было, вместе с половиной черепной коробки. Кир отступил на шаг, непослушные ноги спутались и он упал. Что-то ткнулось ему в спину, чуть выше поясницы и, разрывая кожу и внутренности, проткнуло насквозь, выйдя из живота окровавленным куском трубы. Парень заорал…
«Почему так больно?». На лицо настойчиво капало что-то тёплое и густое, во рту вкус гари и железа, жар и лихорадка терзали тело, а внутри будто сидел пульсирующий дикобраз. Кир открыл глаза. И едва не закричал от ужаса. Но попробовав только набрать воздуха в грудь, тут же едва не отдал Богу душу. Кусок трубы с запёкшейся кровью торчал прямо из его живота, пригвоздив к земле. Отнюдь не душу, которая в истерике заметалась в умирающей оболочке.
Над Киром возвышался обломок лифта с уцелевшим рядом пассажирских сидений. В одном из них сидело тело мужчины с развороченным предплечьем. По безвольно повисшей руке стекала струйка крови и капала на лицо ошеломленному парню. Вокруг раскиданы догорающие обломки капсулы лифта, фрагменты тел и вырванные с корнем стволы пальм. Кое-где уже собрались чайки, расклёвывая останки. Грудь Кира судорожно содрогалась, урывая глоточки воздуха для агонизирующего тела. На какой-то миг в голове всплыла картина, которую он видел за минуту до этого. Солнце, пальмы, бриз с моря и он сам – целый и невредимый…
– Ты сам-то веришь, что можно свалиться в железном гробу из космоса и оказаться целым и невредимым в курортных условиях?
Кир повернул голову на голос и снова едва не рухнул в беспамятство. На него смотрел и улыбался тот самый труп в кресле, которое он переворачивал в своём бреду. На этот раз оно лежало на боку, а висящий на ремнях мертвый пассажир напоминал безвольную куклу, чья голова, болтающаяся под неестественным углом, ухмыляясь, смотрела на Кира. Парень с ужасом узнал того самого собрата хакера, клеящегося к девчонкам из периферии. «Предсмертный бред» – Подумал Кир.
– Тогда тебе легче будет принять всё, что я тебе сейчас предложу, – усмехнулся труп. Кир сглотнул. Безымянный атолл в открытом море. Горящие обломки рухнувшего на него орбитального лифта. Тела пассажиров в разной комплектации, которые уже расклёвывают здешние чайки. Лежащее на боку кресло с пристёгнутым к нему изуродованным телом. И он сам, лежащее напротив будущее тело, пронзённое насквозь и разговаривающее с более опытным в том, как быть трупом, товарищем.
– Я тебе подскажу одного моего знакомого режиссёра, пускай тебя сценаристом возьмёт. – Мертвец зашёлся сухим кашлем, в который превратился смех после удачной, на его взгляд остроты. Кир молчал. Наверное, не знал, что ему сейчас делать. Смерть не спешила. Страшная рана в животе занималась своими делами, особенно его не беспокоя. Спасательных вертолётов на горизонте видно не было. Вздохнув, он протянул руку.
– Меня зовут Кир.
Труп напротив восторженно улыбнулся и, выпростав из-под себя переломанную в нескольких местах конечность, пожал ею руку Кира.
– Меня зовут Гвоздь.
Холодное прикосновение одубевшей ладони не вызвало неприязни. Возможно, какая-то частица Кира уже приготовилась к общению с миром мёртвых. Он кое-что вспомнил.
– Ты что-то собирался мне предложить?
Гвоздь задумчиво почесал подбородок.
– В общем, ты должен закончить свои дни не таким любопытным способом. Я предложу тебе договор, одним из плюсов которого будет то, что ты выживешь в этой катастрофе.
– А минусы?
Гвоздь снова зашёлся в кашле от смеха.
– Ты сейчас проткнут одним большим жирным минусом. Уверяю тебя, всё, что напечатано у нас мелким шрифтом в самом углу не идёт ни в какое сравнение с ним.
– Но они есть?
Кир усмехнулся сам себе. В бредовом состоянии, проткнутый трубой на необитаемом острове, торгуется с трупом на предмет своей жизни.
– Вот именно! Ни один из наших минусов не помешает тебе жить нормальной жизнью.
– Вы случайно не душу мою купить собираетесь?
– Отнюдь. Ты нам нужен целиком.
Кир насторожился. Кому "нам"? Во что он ввязывается? Парень попробовал мотнуть головой, чтобы прогнать дурацкое видение, но ухмыляющийся мертвец в лежащем на боку кресле никуда не исчез.
– Тебе терять нечего, – улыбнулся Гвоздь.
– Постой, а кто такие «мы»? Ты представляешь какую-то… силу?
Выражение остатков лица Гвоздя поскучнело. Какая-то, уже перемазанная кровью чайка уселась подле него и попыталась выклевать содержимое черепной коробки. Гвоздь отмахнулся от неё и не ожидавшая такого нахальства от бездыханного трупа, птица с гневными криками умчалась к более спокойной добыче.
– Мы – это мы. Знание всего и сразу тебе ничего не даст, а только навредит. Размышлять станешь больше, что вообще не есть хорошо. Единственное, что могу тебе сказать – сотрудничество с нами не принесёт тебе вреда. И оно ничем не будет отличаться, по сути, от того, чем ты занимался раньше. И да, твоя душа останется при тебе.
– А что я должен буду делать?
– Так ты согласен?
– Да хоть объясни мне…
Гвоздь вздохнул и прищурился единственным глазом.
– Объясняю. Ты находишься в заведомо невыгодных условиях. Ты разговариваешь с трупом, который предлагает тебе либо умереть, либо ввязаться в непонятно что. Учитывая, что это «непонятно-что» предлагает тебе говорящий труп, то это либо бред, а тогда тебе собственно нет разницы, соглашаться или нет, либо это всё происходит на самом деле и в этом случае предложение не может быть банальщиной типа: «достань звезду с неба и назови её моим именем». Пофантазируй, что тебя может ждать в дальнейшем! Уж, наверное, это интересней, чем быть расклёванным чайками, которые, кстати, в данный момент уже имеют на тебя виды.
Кир повернул голову и увидел, как дюжина чаек неотрывно пялится на него, заинтересовавшись ещё живой, а значит свежей добычей.
