скачать книгу бесплатно
Иллюзия успеха
Лариса Борисовна Агишева
Молодость и красота всегда привлекательны, а богатство и успех часто становятся причиной зависти и недоброжелательства. Но могут ли деньги и популярность принести человеку счастье?Главные героини романа ищут смысл жизни в творчестве и любви. Их сердца светлы, радостны, полны девственных иллюзий, расставание с которыми неизбежно. Очарованные ложными ценностями, они готовы идти за своей мечтой, быть верными себе даже вопреки существующей реальности. Они пытаются противостоять обстоятельствам, защищая свой внутренний мир… Как отличить любовь от влечения? Как сохранить честь, верность своим идеалам,умение жалеть и прощать?
Часть первая. Разделенные миры.
Глава 1. Знакомство.
Только ближе к вечеру Мэрилин дождалась прихода своего агента. Прошло уже полгода, как она согласилась на предложение подруги нанять Фрэнка, чтобы тот искал работу для нее, молодой артистки, но пока никаких серьезных контрактов он ей не принес, а с тех мизерных заработков, которые от него перепадали, забирал почти половину, объясняя, что это его гонорар.
Фрэнк вошел в комнату, открыв ногой дверь, что была не заперта. Уже по его походке и поведению она определила: тот не в духе, а значит, снова начнет приставать. От одной этой мысли девушке стало тошно.
– Привет, красотка! Как ты? Еще в норме? – в его голосе начинали звучать раздражающие нотки. – Или опять напилась? Сколько раз говорил, чтобы ты бросала это дело?
– Ничего я не пила, только немного угостилась…
– Все не можешь забыть своего Сэма?
– Ну что ты, я его уже забыла…
– Ах, детка, какая ты наивная! Сказать – не значит забыть на самом деле. Какие-то вы, девушки, все привязчивые. Подумаешь, красавчик нашелся! А то, что он как последняя сволочь с тобой поступил – ничего?
– Перестань, мне действительно на него наплевать.
– Он нашел девку побогаче тебя, правда, не такую шикарную… Хотя для такого придурка главное – деньги.
Мэрилин промолчала. Она полулежала на диване в своем старом розовом халатике, пышная белая грудь ее была едва прикрыта, так что нежные упругие округлости соблазнительно выглядывали из-за вызывающе откровенного выреза, старое покрывало было сброшено на пол. На небольшом столе, заваленном окурками, рядом с настольной лампой в желтом полосатом абажуре стояла почти пустая бутылка и стакан с недопитым вином.
– Как всегда пьешь дешевку! – в голосе мужчины звучала не столько досада, сколько презрение. – Кто это у тебя столько накурил?
– Тебе какая разница? Ты мне не можешь найти стоящий контракт. Я бы хотела сниматься в Голливуде, а денег не хватает даже заплатить за эту дыру, – девушка вяло обвела рукой маленькую комнату с обшарпанными обоями, – в этом месяце не смогу.
– Перестань жаловаться, я ж нашел тебе неплохую подработку.
– Этих жалких денег хватило ненадолго. Я чуть обновила гардероб, погуляла с девчонками…
– Вот то-то! Погуляла! Если бы ты могла экономить, как все женщины… Будет жаловаться. Как вижу тебя, так зверею. Особенно, когда ты напиваешься.
– Я не пьяная! И не виновата, что у тебя плохое настроение…
– Ладно, ладно, моя красотка…
Мужчина подсел к ней на диван, предварительно зарыв дверь на ключ.
– Я так соскучился по тебе…
– Опять будешь приставать, отстань! – вяло запротестовала девушка, откинув с высокого красивого лба пряди белокурых вьющихся волос. Ее темные и тонкие, словно нарисованные брови сдвинулись на переносице, так что лицо исказила гримаса брезгливости.
– Ну, полно, полно! Я ж хорошо к тебе отношусь… Ты же актриса, а актриса должна изображать любовь, когда это надо режиссеру…
Он опустил одну руку ей на грудь, а другой ловко приобнял со спины, пытаясь нащупать застежку бюстгальтера, но ничего не нашел. Мэрилин была полностью раздета, на ней не было даже ее обычных маленьких трусиков. Видимо, придя с репетиции, где она играла в театральной массовке, девушка приняла душ и сразу легла отдыхать.
– Отстань, я хочу спать…
– Ты прекрасна, как младенец, поспи, я немного побуду с тобой.
Его короткопалые и потные руки скользнули по ее бедрам.
– Ну, будь ласковой девочкой …
– Отстань! Ты просто ничего не можешь. И обдираешь меня – берешь пятьдесят процентов с контракта! Так не делают другие агенты… – устало и несколько зло сказала девушка. – Вон отсюда! И не приходи, по крайней мере до тех пор, пока не найдешь для меня какую-нибудь стоящую работу.
– Перестань, я так стараюсь для тебя! – в голосе его засквозила наигранная обида. – Сегодня такие пышки, как ты, не в чести. Им подавай худых интеллектуалок! А у тебя размер груди – какой? Ух!
Фрэнк понимал, что раздражение его подопечной усиливается, но уходить ему не хотелось. Вместе с тем, он понимал, что за простым раздражением Мэрилин могла последовать вспышка ярости. Когда-то он уже прочувствовал тяжелую ручку девушки на своей физиономии, ведь она никогда не стеснялась раздавать хлесткие пощечины надоедливым или слишком нахальным поклонникам. И он постепенно попятился к двери.
– Что ты, моя красотка, другие и последнее белье снимут! Ты ж не звезда какая-нибудь… Потерпи немножко, скоро выйду на нужных людей. Только сама знаешь, надо будет переспать кой с кем для дела, а там и роль найдется, и успех придет…
– Пошел ты! Я больше не хочу иметь с тобой никаких дел! Я не шлюха, которую можно подкладывать под нужных людей…
– Я ж ради дела, ради тебя стараюсь. Ну не получилось раз, другой, когда-нибудь получится…
Мэрилин уже не сердилась, ее злость всегда проходила быстро. Она опустошила стакан с вином и сказала полупьяным сонным голосом:
– Пошел вон!
– Ухожу, ухожу, – пробормотал Фрэнк, – а мог бы остаться, если б не была такой злой. Я же хорошо к тебе отношусь…
– Свинья ты!
– Ухожу, раз ты не в духе… – мужчина вышел, захлопнув за собой дверь.
Девушка допила вино, остававшееся в бутылке, не погасив настольной лампы, уткнулась хорошеньким личиком в спинку старого дивана и заснула.
Наутро от вина слегка побаливала голова. Хотелось чего-нибудь перекусить, но в квартире еды не было. Предстояло спуститься в кафе, которое располагалось напротив дома, где она снимала эту дешевую комнату. Не убирая набросанные с вечера окурки, девушка раскурила сигарету и вскоре почувствовала тошноту. Это был уже не первый такой приступ. Что делать, если она все же беременна от Сэма? Может, он вернется к ней, если узнает, что у них будет ребенок? Подумав об этом, женщина усмехнулась.
Когда вчера она высказала эту мысль девчонкам, те подняли ее на смех. Подумаешь, обрюхатил! Сколько таких дурочек, как она, попавшихся на удочку любви! Такие парни, как Сэм, имеют в этом деле подлый опыт – окрутят простушек, лишат их девственности и были таковы! Ищи в поле ветра! Разве ее вина, что она выросла в провинциальном городке, была воспитана в строгости и не знала всех этих игр между мужчиной и женщиной? Если б отец не пил и не дрался, может, Мэрилин и не подалась в один из самых больших городов Америки в поисках счастья, и не закрутила бы ее шальная жизнь. Однако прошло уже три года, а удача к девушке все не приходила.
Одеваясь, она вдруг обнаружила, что грудь ее, будучи итак пышной, заметно увеличилась в размере, соски набухли и торчали. Теперь даже без доктора можно было догадаться, какие изменения происходили в ее организме. С одной стороны, будучи в глубине души женщиной ласковой и добродушной, она желала этого ребенка, который, к тому же, был бы безумно хорош, имея такого красавчика-отца. С другой стороны, на карьере актрисы, о которой столько мечтала, ради которой стольким жертвовала, пришлось бы поставить крест. Так говорили ее подружки, и в этом была доля истины. Кэт, к советам которой она более всего прислушивалась, пообещала сходить с ней к женщине, которая за небольшую плату избавляла от нежелательной беременности. Нет ребенка – нет проблем, говорили ей. Лишь бы операция прошла без осложнений, а то можно разболеться и потерять тот мизерный заработок, что с таким трудом был ею найден, ведь никто не будет тебя ждать в массовке – быстро найдут замену. В этом городе приходилось выживать в жестких условиях. Увы, это была не та жизнь, о которой грезила юная девушка, сбегая от родительской опеки. А кто в ее возрасте не мечтает стать богатой и знаменитой? Тем более, если дома – ни уюта, ни покоя…
Мэрилин плотнее запахнула плащ. Погода стояла сырая и ветреная, хотя календарная весна уже наступила, тепло все не приходило.
Забежав в кафе, она достала из кармана несколько смятых долларов, и протянула их кассиру за стойкой. Затем прошла в зал и принялась есть сэндвич, прихлебывая горячим кофе. Постепенно мысли ее прояснялись, и кофейный напиток, напоминавший помои, уж не казался таким противным. Случались дни, когда и этого она не могла себе позволить. Благо, ее всегда выручала Кэт – настоящая подруга, которая и подкармливала ее в безденежье, и давала приют, хотя сама снимала одну квартиру на двоих – жила с соседкой, поскольку так было дешевле. Мэрилин так жить не хотела. Пусть маленький угол, но отдельный, только для нее одной! Она все-таки скоро станет звездой. Стоило ли экономить на таких пустяках?
«Итак, пока все складывается удачно, – пыталась мысленно приободрить себя девушка, – у меня есть крыша над головой, маленький, но заработок. На днях избавлюсь от нежелательной беременности. И совсем скоро найдется главная роль, которая сделает меня знаменитой и богатой. Наконец-то осуществится моя мечта, и я буду счастлива!»
Она прикрыла глаза и представила черный блестящий лимузин, из которого выходит под вспышками фотокамер, на ней блестящее серебристо-серое обтягивающее платье и столько драгоценностей, сколько игрушек на рождественской елке в дорогом магазине. Она улыбается и позирует фотографам – голубая мечта, что сделает ее счастливой! Эти мысли помогали ей сосредоточиться на настоящем и преодолевать уныние, которое время от времени нещадно душило и без того измученную неустроенностью душу. Вообще-то она сама по себе была большая фантазерка и оптимистка, когда обстоятельства не прижимали совсем туго.
Пока Мэрилин ела и витала в заоблачных мечтах, за нею наблюдал мужчина, одетый в скромный серый плащ, который лишь на первый взгляд мог показаться дешевым, зато ничем не выделял его среди прочей небогатой публики. Когда девушка почти допила свой остывший кофе, он поднялся из-за стола и неторопливо подошел к ее столику.
– Доброе утро! Позвольте присесть?
Девушка подняла на него свои огромные ясные глаза и недоверчиво качнула головой. Человек показался ей подозрительным, тем более он посмел прервать ее фантазии. «Опять какой-нибудь озабоченный ухажер или агент-неудачник», – подумала она и, сделав последний глоток, постаралась собраться с мыслями, чтобы сказать мужчине какую-нибудь гадость, если от того последует непристойное предложение.
Мужчина присел напротив нее, с интересом разглядывая ее красивое миловидное лицо с налетом легкой романтической задумчивости. «Наверное, после вчерашнего я плохо выгляжу, под глазами – круги, не накрасилась, как следует…» – вдруг с досадой подумала Мэрилин, смутившись от его пристального взгляда, отчего опустила глаза и слегка покраснела. Эту растерянность и непосредственность отметил про себя мужчина, уже сам не зная, с чего начать разговор. Но тут Мэри снова посмотрела на него, и немой вопрос повис в воздухе.
– Позвольте угостить вас завтраком или обедом, ведь вы выпили только чашечку кофе? – неожиданно предложил он, теряясь под напряженным взглядом восхитительных голубовато-зеленоватых глаз. Ее душевная открытость, какая-то детская незащищенность сбили его с толку, ведь только что перед ним сидела достаточно вульгарная и самовлюбленная особа, которая, по всей видимости, собиралась нагрубить ему, по крайней мере – не церемониться в общении.
Мэри, которая испытывала почти что звериное чувство голода, как большинство женщин в интересном для них положении, до неприличия поспешно согласилась, выбрав из меню все самое дорогое и вкусное. Затем она смущенно спрятала руки под стол, ощутив себя маленькой беспомощной девочкой перед этим сильным и великодушным джентльменом с неожиданной и непонятной для нее щедростью, которая ни к чему не обязывала, ведь он сам подошел и предложил… Что же он хочет от нее? И почему молчит?
Мэрилин еще раз посмотрела в глаза онемевшему мужчине, не догадываясь о причинах его растерянности. И вдруг улыбнулась, вспомнив, что она же – актриса! А жизнь – разве это не сцена, где человек проживает самые разные роли? И является сам себе сценаристом, режиссером, художником, актером и еще Бог знает кем?! Ее радостная улыбка, обнажившая два ряда прекрасных белоснежных зубов, и восторженный взгляд по-детски наивно-счастливых прелестных глаз оказались похожими на солнечный ветер, что обрушился на незнакомца, приковав его к стулу.
– Я догадалась. Вы агент! Театральный агент, правда? И хотите предложить мне свои услуги? На каких условиях? Только учтите, я опытная артистка, большой процент от дохода платить не смогу. Но наше сотрудничество будет успешным, ведь я скоро стану очень известной, так что и ваш гонорар возрастет! – все это Мэри выпалила с очаровательной улыбкой, стараясь казаться уверенной и солидной, какой, по ее мнению, должна быть профессиональная актриса. Но вот принесли заказанные блюда, и все ее самодовольное позерство мгновенно улетучилось. Как девушка ни старалась себя сдерживать, та поспешность, с которой она поглощала пищу, все же бросалась в глаза. Было невозможно не заметить, как сильно она голодна, и, наблюдая это, мужчина испытал чувство неловкости.
Джек Томпсон не был театральным агентом, а подошел к Мэри лишь для того, чтобы полюбопытствовать, кто она такая, когда и откуда появилась в подконтрольном ему районе. По ее старенькому плащу он сразу определил, что девушка прозябает в одной из дешевых квартирок многоэтажного дома и наверняка пытается пробиться в актрисы, подрабатывая где придется, чтобы прокормиться и как-то свести концы с концами. Это было хорошо знакомо ему самому.
Джек был сдержанным и немногословным человеком, многое повидавшим в жизни. На его аккуратно постриженных висках уже проступала седина, а вдоль левой скулы рисовался небольшой шрам – метка доставшего в драке ножа. Он был высок, строен и силен, а по характеру – сдержан, независим и смел. Суровая жизнь научила его разбираться в людях, чувствовать их нутро, под какой бы маской они не скрывались. И сейчас Томпсон видел, что перед ним неискушенная, наивная девчонка, немного невоспитанная и взбалмошная. Но какая прелестная! Мэрилин просто потрясала своей красотой, чувственностью, необычайной сексуальностью. Ее обезоруживающее очарование покоряло с первого взгляда и, как правило, не оставляло мужчине шанса – не влюбиться или хотя бы не увлечься ею казалось делом невозможным.
И вдруг она заговорила нежным грудным голосом о себе, об актерской профессии, о том, почему так любит искусство перевоплощения. Джек незаметно для себя погрузился в мир ее эмоций и переживаний, невероятных ощущений и сказочных фантазий, творческого поиска и непонятного ему страха пред будущим. Мэри и сама не заметила, как красиво и вдохновенно рассказывала совершенно постороннему человеку о своих тайных переживаниях и даже планах на будущее. Обед был давно съеден, а чай за разговором остыл, когда девушка растерянно замолчала. Такого красноречия она сама от себя не ожидала, словно в незнакомце было нечто такое, что побудило ее открыться ему, как доброму старому другу.
– Простите, совсем заговорила вас, вы так хорошо слушаете… Я, пожалуй, пойду, а то опоздаю на репетицию, мне еще собраться надо…
Девушка поднялась из-за стола, так и не притронувшись к чаю. Тут же поднялся и Джек.
– Позвольте, я вас провожу…
– Нет, спасибо, я живу тут, рядышком, через дорогу. Временно живу… – еще более растерянно добавила Мэрилин, смущаясь и почему-то испытывая потребность в бегстве.
– Но вы хоть телефон или адрес оставите? Где вас можно найти? Давайте встретимся завтра? – настойчиво предложил мужчина.
– Нет, нет, – поспешно, с едва ощутимым испугом ответила Мэри, – эти два дня я буду занята. Лучше скажите, как позвонить вам?
– Вот телефон моего офиса, – Томпсон достал из бокового кармана ручку и что-то быстро написал на салфетке. – Знаете, мне тоже почему-то кажется, что наше сотрудничество будет успешным.
Мэрилин рассмеялась с каким-то облегчением. Впервые она испытала такое необычное смущение и растерянность при общении с мужчиной, который, безусловно, понравился ей. «К тому же хороший агент не помешает, хотя он еще не преуспел в своей деятельности, если не имеет автомобиля, иначе непременно бы предложил подвести до дома. Хотя и дом-то через дорогу… Без сомнения в нем что-то есть …» – подумала девушка, произнесла «Пока!», повернулась и почти выбежала из кафе, оставив Джека одного.
Глава 2. Аборт.
После репетиции Мэри поехала на квартиру к подруге, которая уже отыграла в массовке и слонялась по городу в поисках еще какой-нибудь работы. Ждала ее с нетерпением, но как только Кэт переступила порог квартиры, начала изнурительный разговор о необходимости аборта. Какие только аргументы молодые женщины не приводили друг другу, чтобы отстоять свою точку зрения. Словесная битва шла до тех пор, пока обе не почувствовали себя измученными.
– В конце концов, ты должна понять – речь идет о твоем здоровье, о возможности иметь детей в принципе, а после хирургического вмешательства ты рискуешь остаться бесплодной. Представь: когда-нибудь ты встретишь своего прекрасного принца, но не сможешь подарить ему наследника. Это будет катастрофа! Все говорят, при первой беременности аборт делать нельзя!
– Тебе легко рассуждать! Жить не на что, с работой проблемы. Как только в театре узнают, что я беременна, сразу выгонят. Отец ребенка испарился. И потом, как же моя карьера? Вдруг я растолстею, испорчу фигуру? Как ты не понимаешь? У меня просто безвыходная ситуация! К тому же я совершенно не умею экономить и вести хозяйство, трачусь на такси, поскольку всегда опаздываю, меня тошнит от общественного транспорта, где ко мне просто прилипают мужики. Ты же сама видела. Я нигде не могу быть собой, ведь стоит мне только улыбнуться, так обязательно кто-нибудь привяжется. Я устала делать морду кирпичом и хамить всем подряд.
– Я всегда напускаю на себя строгий вид, и ко мне мало кто цепляется. Ты можешь вернуться к родителям? Они помогут.
– Теоретически – могу. Но, во-первых, это станет позором, который ляжет на всю семью. И потом, там мне вряд ли обрадуются, – Мэри замолчала, не желая продолжать разговор о пьяных подвигах отца, который уже долгие годы изводил мать.
Кэт из соображений тактичности не стала ни о чем расспрашивать.
– Не забывай обо мне. Мы сможем вместе воспитать малыша. Или отдай ребенка мне, если он тебе не нужен…
– Что за глупость? Когда-нибудь у тебя будут свои дети, а сейчас тебе самой туго… Хорошо, спорить больше не буду. Не хочешь со мной сходить к женщине, что делает аборт, не надо. Куплю какую-нибудь дрянь на рынке, выпью, если отравлюсь, на твоей совести грех будет.
– Это просто шантаж! Ты не понимаешь, о чем говоришь.
– Прости меня, – Мэри порывисто обняла подругу, – но, действительно, выхода нет, ребенок – не игрушка. Я люблю детей, но сейчас решается моя судьба – под угрозой будущее…
– Ты не права, безвыходных ситуаций не бывает, нужно подумать хорошенько…
– Нет времени, итак все слишком поздно…
– Воля твоя, – сдалась Кэт, – только потом сожалеть будет поздно… Останешься ночевать?
– С удовольствием.
– Ужинать будешь?
– Нет, что ты! До сих пор есть не хочу, – Мэри зашла в ванную комнату, и, подойдя к зеркалу, поправила локоны, обрамлявшие ее прекрасное юное лицо, – хорошо угостил один забавный театральный агент, с которым сегодня познакомилась. До сих пор вспоминаю его, какой-то он … необычный что ли? Сама понять не могу.
– Не хватит ли с тебя этих пройдох, которые ничего толкового подобрать не могут? А если и могут, то за большие деньги. Ты слишком легкомысленна, не разбираешься в людях.
– Я тоже сначала так подумала, хотела просто отбрить его. Но потом все так забавно получилось, мы долго разговаривали… Вот, возьми на всякий случай его телефон, он просил позвонить, хочет сотрудничать. Назначал свидание, но я сказала, что занята эти два дня.
– Напрасно сказала о двух днях, такая операция потребует неделю на восстановление здоровья, а то и больше.
– Давай не будем говорить о грустном. Расскажи лучше, что ты думаешь о новой постановке театра. Спектакли идут с аншлагом…
Девушки наперебой стали делиться впечатлениями. Вскоре они расположились на ночлег. «В тесноте, да не в обиде», – сказала Кэт, укладываясь с Мэрилин на одной кровати. Ее соседка, которая работала на фабрике, должна была прийти с ночной смены, поэтому девушки постарались уснуть пораньше.
– Хорошо, когда у тебя есть настоящий друг, – прошептала Мэри, обнимая подругу и проваливаясь в сладкий безмятежный сон, какой бывает у молодых здоровых людей.
От автобусной остановки девушки недолго шли до серого двухэтажного дома, войдя в подъезд, поднялись на верхний этаж. На звонок дверь открыла невысокая худощавая женщина с неприятным лицом, в котором было что-то хилое и одновременно хищное.
– Проходите, – сказала она тонким высоким голосом, но почти шепотом, – деньги принесли?
– Да, – ответила Кэт.
– Оплата сразу, но должна предупредить: гарантий никаких не даю. Тем более, если первая беременность. Смотрите, потом вообще может не быть детей… Делаю добросовестно, как в больнице, но все зависит от организма. Если ослаблен, то жди проблем. Поэтому предупреждаю сразу – претензии не принимаю, это не магазин. Проходите в комнату. Белье принесли?
Девушки прошли за женщиной в полупустую комнату, где напротив окна стояла кровать, застланная клеенкой и рядом – небольшой стол с инструментами, которые сразу вызвали у девушек испуг.
– Ничего не бойтесь. Сделаю укол, больно не будет. Деньги приготовьте и раздевайтесь. Кто из вас будет?
Кэт, бледная как мел, молча кивнула на подругу, которая вообще лишилась дара речи. В это время из соседней комнаты донесся стон и женский возглас.
– Ой, я сейчас! – сказала женщина и стремительно направилась в соседнюю комнату, оставив девушек одних.
– Мэри, умоляю, давай уйдем! Представь, этот негодяй хочет погубить твою жизнь, а ты – жизнь своего ребенка! Своего, понимаешь? Это страшно. Одумайся.
