скачать книгу бесплатно
Одна девушка мне запомнилась особенно: она отличалась дерзостью и курила тайком от всех, хотя все это знали, ей это прощалось. Про нее рассказывали, что богатые родители постоянно посылали ее сюда, видимо, для улучшения характера или чтобы добиться послушания. За это они платили неплохие деньги. К огорчению родителей, послушание, выработанное в монастыре, держалось каждый раз не очень-то долго.
Когда мы прощались, одна монашка даже прослезилась, мы обещали вернуться, но слово не сдержали.
Начавшаяся учеба захватила все внимание, и мы быстро забыли наше приключение. Так же быстро я забыла христианскую благопристойность, и Богдан наконец переехал с холодного пола на кровать.
Первый раз в секте
Мой брат постоянно приглашал меня посетить йогу, на которую ходил он, но я никак не решалась сделать это. Я боялась прийти на занятия, где все раскрепощенные и веселые, и показаться зажатой. Я страшно стыдилась своей скромности. Димка приносил мне различную литературу из секции йоги, и я даже начала делать некоторые задания из книг. Но все же я не понимала, как дыхательные упражнения и асаны могут помочь мне перестать быть скромной. Брат сообщил мне, в какой день и по какому адресу встречается группа йоги. Похоже, он ожидал, что я приду на занятия, чего я не сделала, так как очень стеснялась.
Однажды Дима мне просто заявил, что меня в группе йоги уже ожидают.
– Я всем про тебя рассказал и передал им, что ты пообещала прийти на занятия, – заявил он.
– Но я не обещала, – возразила я.
– Если ты не придешь, то все очень разочаруются. Они были так рады и так тебя ждут.
Разочаровывать людей я не любила. Поэтому, когда наступило воскресенье, я с трясущимися коленками забралась в троллейбус и поехала на занятие группы.
Только сейчас, спустя много лет, я осознала, что у меня не было почти ни малейшего шанса уйти от вербовки в секту. Особенно потому, что настойчивое приглашение было произведено родным человеком, которому я доверяла. Я была молода, доверчива и недовольна собой и жизнью. Димка, конечно же, не желал мне ничего плохого. Он был убежден в том, что все то, чему он научился на занятиях йоги, – это хорошо, поэтому он хотел искренне поделиться обретенным знанием. К тому же ему было сказано, что тем, кто не обладает этим тайным знанием, надо помогать и обязательно приводить на занятия школы, иначе они будут влачить свое несчастное существование в бедности, болезнях и проблемах. Мой брат ни в коем случае не думал, что он меня затаскивает в страшную секту, на самом деле он хотел меня спасти.
Я стояла перед большой, тяжелой железной дверью на двенадцатом этаже одной из новых шестнадцатиэтажек. Была зима, и я была тепло одета. От волнения я сильно потела под дубленкой. Я долго собирала силы перед тем, как наконец решилась позвонить.
Дверь открыла высокая, стройная женщина с черными, как смоль, волосами. Было видно, что волосы были покрашены. На ее лице был очень яркий макияж и сияла широкая улыбка.
– Здравствуй, ты, наверное, Наталья?
Я кивнула.
– Дима мне рассказал, что ты собираешься прийти. Я очень, очень рада, что ты пришла.
Я раскраснелась от удовольствия от такого радушного приема.
Я пришла, как всегда, немного раньше положенного времени, остальные ученики йоги еще не явились. За это время Ирина провела для меня небольшую экскурсию. Это была двухкомнатная квартира с маленькой кухней и с большим балконом. Балкон был необычным – очень длинным, а выход на него был из кухни и из большой комнаты. Большая комната, которую использовали для занятий йогой, была почти пустой. В углу громоздилась гора из туристических ковриков и одеял. У стены стоял маленький столик, на котором были кристаллы, благовония, свечи и фотографии людей в странных одеждах.
– Это алтарь, – объяснила Ирина.
– А кто это на картине над алтарем?
Я ткнула пальцем в изображение мужчины лет тридцати в шапке из перьев и в длинном костюме, напоминающем шаманский.
– Это наш великий учитель Шри Джнан Аватар Муни!
Так я впервые увидела лицо Руднева Константина Дмитриевича из Новосибирска. Против ожидания Ирины, меня не охватила благодать, и я не пережила состояние экстаза. К моему стыду, я даже подумала, что лицо этого учителя похоже на лицо алкоголика. Но Ирина говорила об учителе с таким благоговением в голосе, что я решила пересмотреть мое мнение о нем. Внешность человека никогда не была чем-то очень важным для меня. Я решила игнорировать тот факт, что великий гуру похож на алкоголика, ведь он же не виноват, что с таким лицом родился.
Рядом с изображением великого учителя висела мандала для медитаций, а напротив мандалы горела свеча. Вся квартира была пропитана запахом благовоний, который показался мне каким-то небесным, интенсивным и очень приятным. Играла медленная, расслабляющая музыка. Мы пили чай в крохотной кухне и ждали, пока не пришли другие ученики. Ирина просто сияла. Она всем своим видом показывала мне, что очень рада меня видеть. Мне было очень уютно и хорошо. Все мои страхи испарились, и я расслабилась. Мой брат так и не объявился на занятии, но я уже чувствовала себя здесь и без него как дома.
На занятие пришли только два парня. Первый, Владимир, сразу же завладел моим вниманием. При входе он наклонился, чтобы не стукнуться головой об дверь, отбросил прядь темных волос со лба и поздоровался. От его голоса у меня пошли мурашки по коже. Ирина представила его как своего тантрического партнера. Как всегда, когда мне кто-то нравился, я засмущалась. Второй парень заполнил собой дверной проем. Он тоже прогудел приветствие, добродушно посмотрев на меня. Этого коренастого светловолосого ученика звали Костя. Я сразу прониклась к нему доверием.
Ирина начала занятие. Мы встали в круг или, лучше сказать, в квадрат, так как нас было четверо. Ирина поместила меня между двух парней, объяснив, что когда мужчина сменяет женщину, энергия течет гармоничнее между людьми. Мне очень нравилось стоять между симпатичным Владимиром и коренастым Костей. Мы сложили руки в непривычный мне жест. При этом левая ладонь прикрывала низ живота, а правая была приставлена ребром к груди, большой палец со стороны груди. Ирина объяснила, что это жест «намасте», что значит «я вижу в тебе Бога». Чтобы подключиться к эгрегору школы, мы пропели мантру школы: «Намо Сотиданандана парам ананда свасти». (Что такое эгрегор и мантра школы, вы можете почитать в словаре в конце книги.) Я к тому времени уже знала все это из книг, которые мне давал мой брат.
Я еще не выучила слова мантры, поэтому просто открывала рот. Звуки мантры и ощущение единства с чем-то высшим, возникшее во время пения мантры, вызвали у меня потоки мурашек по коже. Казалось, что эти удивительные незнакомые звуки уносят с собой все проблемы и заботы и обещают что-то чудесное и неизведанное.
После пропевания мантры Ирина объявила:
– Давайте теперь скрестим руки на груди и поклонимся величию Божественной Силы.
Такое мистическое начало занятия как будто переместило меня в другое измерение, полное чудес. Мантра, слов которой я не понимала, звучала в моих ушах как волшебное заклинание. Брат Дима рассказывал мне, что нет ничего невозможного. Если много работать над собой, можно раскрыть сверхспособности и даже научиться летать.
Да, я хотела летать. Когда я была маленькой, я все время мечтала научиться летать. Я конструировала на бумаге модели парашютов или бегала по двору с зонтиком во время сильного ветра в надежде взлететь как Мэри Поппинс. Мне даже удавалось пролететь полметра или метр, когда в нашем городке случался сильный ветер. К сожалению, зонтики не выдерживали такой нагрузки и очень быстро ломались.
Я часто летала во сне. Когда я была совсем крошкой, то просто бегала по дому и размахивала руками, как крыльями, пытаясь взлететь. Когда я немного повзрослела, я часами стояла на балконе и думала: если я очень сильно захочу полететь и спрыгну, то я наверняка полечу. Хорошо, что я кроме буйной фантазии обладала также здоровым инстинктом самосохранения. Это предотвратило поломанные ребра, а то и преждевременные похороны.
Теперь я повзрослела, но все еще частенько летала во сне. Моя вера в чудеса была немного приглушена разумом, но все еще жила в моем сердце и ожидала возможности проявиться. Возможно, моя детская вера в чудеса оказалась одной из причин, почему я оказалась такой легкой жертвой для секты.
Но не только вера в чудеса, но и мое глубокое ощущение неполноценности и желание измениться делали меня уязвимой для манипуляторов любого сорта. Кроме моих страданий, я в мои девятнадцать по эмоциональному развитию осталась, наверное, на уровне одиннадцатилетней девочки, которую в новой школе жестоко дразнили, а она не понимала за что. Бесконечное желание принадлежать к группе и не быть отвергнутой, желание, чтобы обо мне позаботились так, как тогда не смогли сделать родители, вело меня прямиком в лапы секты Руднева.
Но вернемся к йоге. Первое занятие далось мне нелегко. Я была очень скромной и закомплексованной и считала себя непривлекательной серой мышкой. А тут сразу же после поклона нужно было, о ужас, танцевать! Ирина объявила, что мы сейчас будем делать динамическую медитацию. Для этого нужно было расслабиться, отключить мысли (как будто это было так просто) и начать танцевать, входя в состояние животных, которых называла ведущая.
Первым животным был тигр. Все начали двигаться по-кошачьи, скрючив пальцы, как будто это были когти, и рычать. Мне было неудобно, но я просто повторяла за другими, пытаясь преодолеть стеснение. За тигром последовала лиса, за лисой – лев, кролик, павлин, змея и сова. Я старалась изо всех сил и постоянно думала про то, какое же впечатление я произвожу на красавца Владимира.
После динамической медитации мы сделали небольшую медитацию на шри-янтру, висящую над алтарем, после нее – несколько дыхательных упражнений из йоги, которые назывались пранаямой, и комплекс упражнений йоги «Приветствие солнцу». По окончании занятия мы снова сложили руки в жест намасте и снова пропели мантру школы.
Я была как на небесах. Моя душа обрела крылья, и эти крылья с нетерпением били по воздуху, готовые поднять меня в неизведанные высоты. Я думала, что что-то волшебное, магическое, хорошее и доброе входит в мою жизнь. Как же сильно я обманывалась! Но в тот момент мне казалось, что я вижу духовное сияние, которое излучает каждый человек, находящийся на занятии. Все это было чудом, которого я ждала всю жизнь. И ведущая Ирина, казалось, искренне интересовалась мной, прислушивалась ко мне, излучала любовь и теплоту.
Домой я летела как на крыльях. Придя в свою комнатушку в общаге, где я жила с Богданом, я увидела, что в маленьком горшочке с землей, стоящем на окошке, появился крохотный росточек. Мой «звенящий кедр» взошел! Этот кедр я посадила больше месяца назад по методике, описанной в книгах Мегре. Из этого росточка должен был вырасти «родовой кедр» с магическими свойствами. Я приняла появление ростка в этот день за знак высшей силы. Это было как благословение на мой духовный путь в Школе Шамбалы – ведь секция йоги, которую я в тот день в первый раз посетила, относилась к этой школе.
Только, к сожалению, кедровый росточек прожил не очень долго. Когда я поехала на первый выездной семинар, кедрик засох, но это меня уже не интересовало. Я была уже поймана сектой. Сектой, в которой не было места кедрикам и жизни в гармонии с природой. Сектой, в которой за фасадом просветления и саморазвития разрывались семьи, исчезали бесследно, сходили с ума, заболевали и даже гибли люди.
Втягивание в секту
Я стала регулярно посещать занятия «йогой». Это напоминало состояние влюбленности или легкого опьянения. В моей душе не было ни малейшей капли сомнения. Я нашла моих братьев и сестер, я нашла моего учителя, и я нашла мой путь, как мне наконец стать счастливой и уверенной в себе.
Я помню, как на одном из занятий у нас была практика творчества. Ирина нам часто рассказывала о том времени, которое она провела в преддверии Ашрама и о том, что они там целыми днями занимались «карма-йогой» и изготавливали магические амулеты для наставников, для продажи на семинарах. В тот день мы изготавливали «предметы силы», прямо как в Ашраме. Для меня это было что-то невероятное, мистическое. На самом деле мы просто делали поделки из старых тряпочек, коры дерева, лоскутков кожи, перьев и бусинок. Я с восторгом ребенка включилась в это занятие. Когда мой амулет, усыпанный голубыми бусинками, взяла в руки Ирина, она закрыла глаза, чтобы «настроиться» на энергию амулета. Мистическим голосом она изрекла:
– Через этот амулет я чувствую твою чистую энергию, Наталья, ты смогла стать проводником высших сил, и теперь с помощью этого амулета можно исцелять болезни.
Представляете, такой жирной похвалы я не получала никогда в жизни. Я зарыдала от счастья и долго не могла успокоиться. Моя измученная душа исцелялась, наконец-то я получала те признание и любовь, в которых так нуждалась.
Мой друг Богдан был слишком погружен в учебу, чтобы обращать внимание на мои изменения, к тому же он уже начал привыкать к моим странностям. Я все еще немного обижалась на него за то, что он не женился на мне, когда я хотела стать ярой христианкой. Меня разочаровывало и то, что он не хочет ходить на йогу, в то время как я просто горела новым увлечением.
Одно меня удивляло: почему так мало людей посещают «йогу»? Я стала приглашать своих знакомых и подруг на занятия. Но я никогда не обладала большой силой убеждения. Все мои подруги почему-то не желали «просветляться». Только одного парня мне все же удалось затащить в общину секты. Он походил не очень долго, наверное, с месяц. Узнав, как дорого стоит предстоящий семинар, он испарился.
Я же не только ходила на «йогу», но и оставалась после неё, общаясь с Ириной и помогая ей по дому. На одном из занятий Ирина объявила, что большое радостное событие ожидает нас. Через месяц в наш город приедут наставники Школы Шамбалы для проведения семинара. Она говорила о великом благословении и необычайных энергиях, проводниками которых являются наставники. Я была возбуждена и одновременно испугана. А что, если наставники с их сверхспособностями увидят, какая я на самом деле скромная и неактивная?
В этот день я осталась после занятия у Ирины с ночевкой. Вечером я помогала писать приглашения на семинар. Их нужно было разослать всем ученикам, живущим в области. Все адреса людей, когда-либо посещавших семинары, хранились у Ирины в списках. В то время цифровой век еще не набрал свою силу, и принтеры с компьютерами еще не поселились в каждом доме. Мы писали письма от руки. Ирина выдала мне образец и список адресов. Моим заданием было переписать текст, вставляя каждый раз новое имя из списка в приветствие. Задание было несложным, и я с удовольствием взялась за работу.
Во время работы Ирина объяснила мне, что тот, кто работает на учителя и на школу, автоматически становится проводником божественной силы:
– Представь, как люди будут получать эти письма. Они почувствуют ту благодать и силу, которые ты сейчас через себя проводишь. Они могут даже исцелиться от болезней, только получив такое письмо, ведь в этом письме учитель будет говорить с ними через тебя. Настройся на учителя и постарайся передать его благодать людям, – говорила мне Ирина.
Я слушала ее как в трансе. Слезы благодати бежали по моим щекам, я видела перед моим внутренним взором, как больная старушка получает письмо, прижимает его к своему сердцу – и исцеляется. Я очень хотела подарить всем этим людям благодать учителя. Я писала письма, плакала от счастья и находилась в состоянии блаженного экстаза. Я думаю, что это был один из самых счастливых моментов моего пребывания в секте.
Жаль, что это счастье длилось совсем недолго.
Расставание с Богданом
Богдан корпел день и ночь над чертежами, наконец-то он дошел до своего дипломного проекта. Он стремился как можно скорее окончить институт и не замечал, что меня затягивало все дальше и дальше в «йогу», что я все больше и больше времени проводила с моими новыми знакомыми и все меньше и меньше с ним.
Логический конец наших отношений произошел после одного из занятий секты. Логический для меня и абсолютно неожиданный для Богдана.
Я поднималась в последний раз в моей жизни по бесконечной лестнице на девятый этаж, к нашей комнатушке на двоих. По пути наверх я любовалась настенной живописью студентов. К сожалению, никто из художников не отличался особым талантом. На восьмом этаже, как всегда, интенсивно пахло мочой. Немного запыхавшись, я шла по темному коридору мимо туалетов.
Туалеты были такими ужасающе грязными, что я не решалась туда идти в тапочках, а всегда надевала уличную обувь, когда шла в эту «комнату страха». Я шла мимо умывалки и заглянула туда на прощание. Заржавевшие краны капали, одной раковины не хватало, а остальные были черно-коричневыми. Ничто не напоминало о том, что их создали белыми, как ванильное мороженое. В умывалке отсутствовали двери, но присутствовал душ, вернее, труба, торчащая из стены. Наши соседи завешивали дверные проемы одеялами, чтобы помыться, я не решалась последовать их примеру, поэтому мылась в тазике у нас в комнате. Напротив умывалки жила я с Богданом.
Я открыла дверь, Богдан стоял в так называемой кухне, размером в два квадратных метра. Это была, конечно же, никакая не кухня, просто Богдан когда-то отделил этот угол от остальной комнаты перегородкой из деревоплиты. Он был очень творческим человеком, охотно что-то мастерил и даже шил. Половина его вещей была сшита им самим. Кроме маленькой двухконфорочной плиты в кухонном уголке стоял вечно недовольно ворчавший холодильник, который был в любом случае старше, чем я.
Богдан радостно повернулся ко мне и хотел меня обнять. Я не разделяла его радости и вообще боялась посмотреть ему в лицо. Вместо этого я смотрела на голые ноги, которые жалобно торчали из его самодельных шортов. Ноги были очень худыми и покрыты трогательными рыжими волосками. Богдан был везде рыжим.
Его руки беспомощно опустились вниз, так как я не отреагировала на его радость.
– Привет, красавица, как ты? – спросил он.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Я приготовил твой любимый суп.
– Ирина предложила мне у нее поселиться, – продолжала я.
– И-и-и? – протянул он.
– Я ей ответила, что мне надо с тобой поговорить.
– Со мной поговорить? О чем? Ирина же знает, что ты живешь со мной!
– Я бы хотела жить у Ирины, – выдохнула я.
Богдан уставился на меня, как будто он видел меня в первый раз. Его голубые глаза потемнели.
– Ты что, от меня уйти решила?
– Ну, я бы это так не называла, – замялась я, мне не хотелось причинять ему боль. —Я думаю, что нам нужно сделать паузу в наших отношениях.
– Мне точно не нужна никакая пауза от тебя! – почти кричал он. – Проклятье, я с самого начала не доверял этой Ирине, а что, если это какая-нибудь секта?!
Я ни разу не видела его в таком состоянии. Осознав, что он себя не контролирует, Богдан выбежал из комнаты и так сильно хлопнул дверью, что часть штукатурки отвалилась и упала мне под ноги.
Я вытащила мою большую сумку из-под кровати и первым делом бросила на дно мои документы. Слезы капали и не хотели останавливаться. Расставание было тяжелым, ведь мы были уже два года вместе, но я была уверена, что это был правильный поступок. Богдан был частью прошлого, а меня ждало светлое будущее, меня ждало освобождение от комплексов и возможность помогать другим людям. Я пыталась помочь и Богдану, приглашая его на занятия и принося литературу из секты, но он не хотел спасаться. Теперь мне нужно было смотреть вперед, а Богдан оставался позади.
Я вытерла слезы, побросала оставшиеся свои вещи в сумку и вышла навстречу просветлению.
Тантра втроем
– Когда ты приедешь домой, Наташенька? – в который раз спрашивала меня моя мать по телефону.
С тех пор, как я жила в общине Школы Шамбалы, я почти перестала ездить к моим родителям. Из книги «Путь дурака» и от других сектантов я узнала, что мамка своими глупыми программками учит только ерунде, вроде установки «институт – семья – могила», обрекая нас этим на страдания. Общество эксплуатирует нас и заставляет «срабатываться до костей», а детей рожают вообще только свиноматки. В общем, секта Руднева внушала нам антисоциальные и антисемейные идеи. И это логично, ведь чтобы нами лучше управлять и выдаивать, как дойных коров, нас нужно было отделить от общества и семьи. Так все внешние воздействия постепенно отсекались, и мы оставались пленниками тоталитарной секты психопата Руднева.
Как и во всех тоталитарных сектах, у нас царил культ личности – Константина Руднева. Великий гуру Шри Джнан Аватар Муни, он же пришелец с Сириуса, он же воплощение Христа, он же проявление Бога на Земле, он же позже Богомудр Алтай Каган, великий белый Шаман Алтай Кам, он же Гуру Калки. Возможно, я забыла пару имен «великого просветленного», но это не меняет сути дела.
Как и в других тоталитарных сектах, личность лидера сильно отражалась на устоях секты. Согласно актам стационарной судебной психолого-психиатрической экспертизы, у Руднева была диагностирована психопатия, что означает – чувство эмпатии ему было незнакомо, наоборот, он наслаждался моральными и физическими страданиями адептов. Я не психолог, поэтому не буду вдаваться в подробности диагноза Руднева, а расскажу о моем опыте в созданном им детище – Школе Шамбалы, школе «Беловодье», Школе Инлиранги или академии «Альма». Неважно, как он еще назовет свое адское творение, суть останется та же.
Для нас нахождение в секте значило сверхусилия, голод, холод и унижения. Я сейчас пишу не о простых посещениях семинаров, а о рабском пребывании в так называемых преддвериях Ашрама, сейчас они называются творческими группами, а возможно ко времени выхода книги они уже будут называться медитационными лагерями или еще как-то.
Руднев был жаден – в секте экономили на всем, особенно на нас, учениках, а это означало скудное питание, огромные цены на семинары и ритуалы и попытку все, что только возможно, организовать на халяву, используя деньги и связи учеников.
Руднев был агрессивен, раздражителен и очень подозрителен – в секте было запрещено дружить. Мы находились в постоянном состоянии напряжения, должны были следить друг за другом, закладывать так называемые косяки других. От ближайших учениц Руднева я слышала, что он не переносил тишины, не мог терпеть, если кто-то задумается и сидит спокойно. Он начинал орать на учениц: «Что расслабились, рассвинились!» Он немедленно «ускорял» слишком задумчивых, не стесняясь рукоприкладства. И во всей секте нельзя было ни на секунду расслабиться и подумать, почти не было возможности побыть одному.
Руднев любил худых, активных черноволосых девушек с ярким макияжем, так как ему навсегда врезалась в память его детская любовь – цыганка, для которой он фарцевал и которая его бросила, как ненужную вещь, переехав в Америку. Эту потерю он так и не смог до конца принять, возможно, поэтому он решил для себя, что его теперь будут окружать сотни таких цыганок. Почти все девушки в секте красили волосы в черный цвет, недоедали и носили вызывающий макияж и наряды.
Тысячи людей, которых отесывали и обстругивали под Руднева, становились такими, какими их хотел видеть Руднев, а кто не влезал в предписанные рамки, того клали на «прокрустово ложе» и переделывали.
Руднев ненавидел свою мать и объяснял нам, что матери – свиноматки. И мы бросали своих родителей и обрывали связи с ними.
Таким образом я тоже стала постепенно превращаться в марионетку Руднева, неуверенного в себе психопата с тяжелым детством. Моих родителей я не ненавидела, но все меньше и меньше им доверяла. Меня раздражала их настойчивость. Мне не хотелось с ними общаться, чтобы не нахвататься «мамкиных программок».
Я помню, как сжимала трубку телефона, стоя в коридоре нашей общинной квартиры, и мне было стыдно, что я вообще еще общаюсь с моей матерью.
За день перед этим разговором я покрасила волосы в черный цвет и ужасно гордилась тем, что теперь я выглядела как Ирина и наставницы.
– Так, когда ты приедешь? – повторила вопрос мама.
– Я приеду на выходные, – наконец ответила я. – Мама, а ты не могла бы мне немного денег дать? И еще мне нужна дубленка на зиму.
– Конечно, Наташенька, – обрадовалась мама. – Мы можем в воскресенье поехать на китайский рынок и купить тебе все нужное.
– Спасибо, мама, – выдавила я, так как быть благодарной родителям было плохим тоном в секте.
Я думала о том, что мне совершенно не хочется видеть моих родителей, они ведь будут только пытаться зазомбировать меня и научить меня их глупостям. В секте я узнала, что так поступают все родители, которые не были в Школе Шамбалы. К сожалению, я была зависима от родителей и должна была с ними общаться, ведь мне нужны были деньги на семинар и на одежду тоже. Я решила для себя, что буду использовать эту поездку с пользой для дела: возможно, мне удастся моих родителей и кого-то еще из родственников завербовать в секту. Если мне удастся их затащить на семинар Школы Шамбалы, меня ожидала толстая похвала от Ирины и от наставников. А еще я смогу тогда нормально общаться с моими родителями, ведь они тоже будут в великой Школе Шамбалы.
Я ездила к моим родителям с огромной пустой сумкой, которую они всегда наполняли картошкой, капустой и кабачковой икрой. Они были небогаты, но все же умудрялись учить нас, двух студентов-сектантов.
Я шла от автобусной остановки по улице Ленина мимо бедных покосившихся домиков, по-осеннему голых берез и старушек в цветных платочках, которые по очереди со мной здоровались, а то и одаряли улыбкой.
Мои родители жили почти в конце улицы, недалеко от их дома начинались поля, а за полями лес.
– Доченька, я тебя даже не узнала с черными волосами, – воскликнула мама из окна. – Подожди, я уже открываю.
Я не испытывала радости от встречи, ведь меня предупредили, что родственники будут против и будут отговаривать от участия в семинаре. Мне было как-то стыдно от того, что мама мне так радовалась. И еще я подумала о том, что моя мама постарела и поправилась, вот бы ей йогой заняться.
