скачать книгу бесплатно
А круг рисовать легко.
С тем, что приходят люди, уходят люди,
С тем, что стареет мама.
С тем, чего у меня нет.
Многое, с чем я согласен, причиняет мне боль
Многое – радует
Как бы то ни было, вот:
Куда ни посмотришь – видишь огромные стены шара,
Натянутые от травы до неба,
От пола до потолка,
От пяток до темени.
Мерцающая его кожа,
Кожа его стен —
Далекая и родная,
Составляющая меня
Так же, как я
Составляю ее.
Я согласен с тем, что моя мелодия
Не может быть другой.
С тем, что другие мелодии
Не могут быть другими.
Обезоруженность
Незащищенность
Открытая грудь
Раскрытые руки
Совершенная тишина
Я трогаю кожу мира
Как странно: я трогаю кожу мира.
Едва-едва, легким дыханием, кончиком пальца.
Кожура: теплая, проницаемая.
Между и между. Я трогаю кожу мира.
Сквозь нее проходят странные путники,
Тихие птицы. Там, под кожей, – огонь.
Вот кто танцует в огне – кто проникнуть туда посмел!
Сколько цветов кругом, невероятного пульса.
Как странно все вращается в танце.
Как странно быть маленьким человеком.
Как странно трогать кожуру кончиком пальца.
Еще страннее трогать ее словами.
Переходить оттуда туда.
Танцевать словами.
Ты, часть оторванная от целого,
Ты, тоскующее, зовущее,
Ты, пустоту знающее – ту, огромную,
Ты – тоска по той пустоте,
Ты у нее под кожей.
С неба падают цветы, сияющие гвоздики,
Это, должно быть, свадьба в соседнем доме
Или же кто-то умер.
Кто-то чувствует что-то большое:
Радость ли, горе.
Кто-то помнит что-то большое. Он устремлен.
Кто-то бежит вверх по лестнице.
Распахивает окно.
Ах!
За ним ничего нет.
Как странно: я трогаю кожу мира.
Сила, приди к нам, песня большая, приди к нам.
Горы, придите, придите, моря, снизойдите, боги.
Это стучатся люди.
А что еще может быть поводом, если не люди.
Провал
Провал
Сколько лежит их в этом провале!
Не сосчитать.
Поверх друг друга, перекрывая
один другого,
сколько лежит их здесь!
Упав, они легкими стали.
Сколько легчайших лежит в этом провале!
Не рассмотреть.
Как дуновение, летающие над ними,
они легки.
Смотри, мы идем едва выше,
Не касаясь их стопами.
Смотри, мы поем едва дальше,
Чем они способны услышать.
Мы устаем и находим
спасенье внутри деревьев:
они – наши родные твердые.
Мы тоже вросли
в этот провал
всеми корнями
по самое горло.
Мы тоже лежим,
укрытые отчаянием
будто друг другом
по самое темя.
Мы, будто те, лежащие,
тянемся навстречу дуновению,
и выпадаем из своего дупла.
Рука
В голубом цветении руку свою нахожу.
Такой пропажей была!
Безрукий ходил и смущенный отсутствием я
Ущербностью пятипалой
Одетый как влажным стыдом
Таким вот я был, и таким больше быть не хочу.
В цветении голубом обнаружил он руку свою.
Такой был недостающий!
Без тела лежала я в свете цветочном
В отдельность тюремную
Заключенная будто умерло время
Такой я была, и такой больше быть не хочу.
Отставленный циферблат,
Пропитанная земля,
Черное, будто небо, будто земля,
Развернись:
Зрачки отражают вращение голубое.
Значит, течение прочно,
Как десять пальцев двурукого,
Зрачковые отражения,
Цветение голубое.
Пусть же, нашедшие руки свои,
Идущие по течению,
Целые невозможно,
Бесстыжие и свободные,
Пусть же они,
Пусть же они —
будут.
Плод
За столами вечерними нищие глина сухая их кожа
Места всем не хватает
Нищие трутся боками стучат как пустые кувшины
Плечи их острые пальцы указки стальные
Мне страшно, мой повсеместный, дай встать и уйти.
Бок, другого касаясь, трещит
Трещины в самую полость уходят
Трещины – нити времен
Нити прошедшего нити
Конца им не видно в будущем самом глубоком
Мне кажется будто внутри клубок заплетается
Страшно мне дай же встать и уйти
У меня есть такое внутри
Когда его называют
Оно выходит как плод и дарит и дарит
И дарит и дарит и дарит
Пока называют
А после уходит в возможность в самом молчании дышит
Чтоб выйти и отданным быть
Дай мне отдать этот тихий главный молчащий
Его дарил я и раньше
Ибо вот – недарители: нищая полая глина
Острые плечи пальцы указки стальные
Паутиной набитые лопающиеся от удара
Указательной сталью
