скачать книгу бесплатно
– У «Юбилейного» где живешь? – вынужден был спросить я, иначе совсем ее потеряю – ведь свидание мне явно не светило!
Она промолчала и мне стало совсем грустно – видать я сегодня вытянул дохлый номер – и телефон липовый, и имя скорее всего не настоящее, и видеть она меня, наверняка, не хочет. Но ведь не уходит же! И почему?! Кто бы объяснил мне, что происходит? Эх, заглянуть бы ей в душу, прочитать мысли! Хотя вдруг от этого мне станет только хуже?
– Завтра что делаешь? – в отчаянии снова спросил я, изо всех сил затягивая паузу расставания, в тайной надежде – вдруг я все-таки ошибаюсь и она все же согласится на свидание?
– Занята весь день, – медленно покачала головой Ирина, по-прежнему глядя поверх моего плеча своими прищуренными (то ли от солнца, то ли еще от чего) глазами. – Да и в понедельник тоже, – безразличным тоном добавила она, отчего я тут же сделал неутешительный вывод – встречаться со мной она явно не собирается, и такими тактичными намеками дает об этом мне знать.
– А чем, если не секрет? – на всякий случай поинтересовался я, не собираясь так быстро сдаваться. Может я и ошибаюсь? Кто их поймет, женщин, что у них, на самом деле, на душе? Хотя где-то в глубине я все-же понимал – это только мои отговорки, попытки создать себе лазейки, и на самом деле все давно уже очевидно – моя карта бита, и причем – уже давно.
– В понедельник – переговоры, – вяло ответила она, все еще глядя в сторону. – Ждать буду с семи вечера.
(Междугородние звонки в эти времена нельзя еще было производить напрямую, с домашних телефонов. Необходимо было сначала заказать разговор, причем, без какого-то конкретного времени – когда на телефонной станции смогут, тогда и соединят).
Ясно, наконец-то мой разум победил мое сердце, убедив его, что девушка совсем не хочет встречаться со мной (я ей все-таки оказался неинтересен), и только из вежливости не говорит об этом прямо. Мысленно я глубоко вздохнул – на душе стало так паршиво! Но что поделаешь?… Ну и ладно…
Спросить ее про вторник? Вроде совсем уж глупо – не перечислять же все дни в году? Я усмехнулся этой мысли, больше не зная, о чем еще говорить. Молчала и она.
– Давай, я тебя еще немного провожу, – наконец, несмело предложил я.
– Ну хорошо, – чуть ли не вздохнула она и повернулась ко мне спиной, направляясь ко второй по счету девятиэтажке. – Но только – до угла.
Я поплелся за ней, с огромным сожалением разглядывая ее замечательную фигурку, и сердцем осознавая, что больше я ее никогда уже не увижу!
Но выхода никакого не было, это – жизнь. Хватать за руки и навязываться? Будет еще хуже – это я точно знаю – проходил как-то, и даже несколько раз.
Так как плестись сзади – некрасиво, я ускорил шаг и поравнялся с нею.
Молча мы дошли до начала искомого дома и она снова остановилась. Теперь уже точно для окончательного и бесповоротного прощания.
– Вон подруга уже с кухни смотрит, – вдруг сказала она, отвернувшись от дома и наконец-то посмотрев на меня каким-то странным взглядом. – Приду, сразу прикалывать начнут, – почему-то грустно добавила она.
Я остановился с нею рядом. Постарался улыбнуться как можно спокойнее – скрыть свое подавленное состояние.
– Ну чтож, – произнес я, – здесь мы расходимся. Значит – до вторника? – все же спросил я в тайной надежде.
Но она, снова ничего не ответив, развернулась и пошла вдоль дома.
– До свидания, – сказал я ей в спину, развернулся и ушел, подавленный.
И только пройдя метров сто я сообразил, что не посмотрел, в какой конкретно подъезд она зашла – все была бы хоть какая-то зацепка!
На всякий случай остановился и резко обернулся – ее уже нигде не было видно. Постоял так какое-то время, ловя на себе взгляды прохожих, мельком пробежался по окнам – нигде она с подружкой, или просто подружка, не выглядывает? А потом встрепенулся – да ладно, всякое в жизни бывает. Сейчас, значит – не судьба. А там, глядишь, когда-нибудь да повезет!
И я решительно направился в сторону дома Сереги Деева.
Сверяясь по бумажке, на которой был записан его адрес – он черкнул его при дембеле и я, естественно, ни разу у него еще не был – я поднялся на второй этаж. Нашел требуемую дверь. Позвонил. Какое-то время было тихо и я с огорчением уже подумал, что вот, и его нет дома, и опять мне будет нечем заняться… но тут послышались шаги. Открыла его жена Лана – она была с ним в армии.
– О, привет! – почему-то обрадовалась Лана.
И даже поцеловала меня в щечку и подставила свою для ответного поцелуя. Я несколько растерялся от таких вольностей и даже смутился, но после встречи с Ириной, быстро взял себя в руки и легко и непринужденно коснулся своими все еще сухими губами ее мягкой теплой щечки – чего никогда не делал будучи в армии. Мол, обычное явление, что чужие жены целуют тебя в щеку… да хоть бы и в губы! И эта мысль почему-то ускорила мое сердцебиение.
– Проходи! – радостно посторонилась она.
Я вошел внутрь, закрыл за собой дверь.
Откуда-то вынырнул Серега.
– О! Наконец-то тебя отпустили! – воскликнул он и странно улыбаясь, приветственно пожал мне руку, после чего забрал мою авоську с водкой и ушел на кухню.
Я разулся, все еще находясь под впечатлением от встречи с Ириной. Прошел на кухню. Сел на табуретку. Серега быстро расставил три рюмки, открыл мою бутылку водки, быстро разлил. Лана шустро подоставала из старенького холодильника «Бирюса» разные кастрюльки и судки, нарезала колбасу, сыр, выложила зимний салат. Мы с Серегой все это время молча наблюдали за ее действиями – несколько неудобного разговаривать, когда кто-то постоянно мельтешит перед тобой и наготавливает закуску к налитой в твоей рюмке водке.
Наконец Лана села, улыбаясь и непроизвольно поправляя короткую юбочку. И этот жест почему-то не укрылся от меня, привлек к себе внимание, что меня искренне озадачило – ведь за два года на Западной Украине я столько раз был у них в гостях, и ни разу я не заострял внимание на том, как она одергивает свою юбку. А она – юбка то есть – там, в Липовке, как мне помнится, была гораздо короче!
Серега взял свою стопку, быстро приподнял.
– За Липовку, – предложил он, блестя наглыми глазами.
Видать, он за четыре месяца гражданки гораздо сильнее прочувствовал влияние армии, чем я. Ностальгия в некотором роде.
С легким превосходством – я ведь совсем недавно оттуда! – я поднял свою рюмку. Непроизвольно вздохнул, молнией вспоминая первое КПП, асфальтовую аллею, проходящую через весь военный городок до самого КПП-2, свой дом под номером 16, магазинчики, почта, еще жилые дома, второе КПП, за ним – бассейн, потом – штаб, в котором я раз в месяц нес суточный наряд – помощником дежурного по части, – потом аллея еще с километр вела в гору, на самую ее вершину, где располагалось несколько пяти- и трех этажных зданий, и большая тарелка космической связи, а где-то в стороне стоял «Веер» – четыре стометровых мачты – в хорошую погоду их было видно даже изо Львова.
Засвербило под сердцем и, глядя на насмешливые глаза Деева – он явно понимал мое состояние, сам ведь прошел через это, – я только грустно кивнул – действительно, два года какой-то постоянной стремительной жизни – только задумался о программе преобразования МТК5 в МТК2 (на Фортране-4), как появляется Начштаба и коротко командует – Газы! И ты, как дурак, стремительно несешься к своему противогазу – а ты всегда должен знать, где он находиться – и, задержав дыхание и закрыв глаза – чтобы защититься от ядовитых газов, действующих через слизистую оболочку глаз, на ощупь быстро раскрываешь противогазную сумку, выдергиваешь шланг, также на ощупь привинчиваешь его к противогазной камере, выхватываешь маску, заученными движениями двух рук раздвигаешь ее и резко натягиваешь на голову (все еще с закрытыми глазами, и, естественно, не дыша), проверяешь плотность прилегания резины к лицу – чтобы нигде не осталось и щелочки. И только после этого делаешь резкий выдох – чтобы выкинуть из маски и шланга ядовитые вещества, которые проникли туда, пока ты все это одевал. После чего можно уже открыть глаза. И все на этом – начштаба останавливает свой секундомер. Все это ты должен проделать максимум за одиннадцать секунд. Я обычно укладывался за девять. Но были и такие, кому хватало и шести.
– Мы – на гражданке! – мягко толкнул меня в плечо Серега. – Очнись! Все давно уже в прошлом!
И он чекнулся своей рюмкой с моей. Чекнулась и Лана, тоже странно поглядывая на меня, словно она знала какую-то тайну. А может, последствия встречи с Ириной были так заметны на моем лице, и она все давно уже поняла – женщина все-таки!
Не зная, что им всем и сказать, я только молча кивнул и резко выпил. Все сто грамм. До дна. Поставил рюмку не морщась – в армии мы в основном пили только чистый спирт – нам его выдавали для чистки компьютерных разъемов и поверхностей болгарских дисков.
Резко выдохнул. Переждал какое-то время – водка, как и спирт, суеты не любит. Потом, не обращая внимания на странные взгляды Ланы и Сергея, потянулся за колбасой.
Они тоже выпили.
Какое-то время мы молча закусывали. Не знаю, как они, а я в это время ярко вспоминал армейский бассейн – буквально еще двух недель не прошло, как я в нем купался! И штаб – я там был в суточном наряде десять дней назад. И вообще – я все это помнил ярко и хорошо, словно никуда и не уезжал. В отличии от Сереги, который находился в Новосибирске уже как четыре месяца.
– Ну, как оно там? – наконец поинтересовался он. Дееву было явно интересно.
– На технику, вместо майора Поденежного назначили капитана Щеглова, – ответил я, вспоминая, что же конкретно изменилось с того момента, когда мы напились на проводах Сереги – жена еще раньше уехала в Новосибирске, так как училась в торговом институте – к мужу она приезжала только на каникулы.
Серега серьезно покачал головой.
– Ну надо же, – сказал он, беря листья салата. – А мне казалось, он так на этой должности до самой пенсии и дотянет.
Я кивнул, соглашаясь. За два года службы мне тоже так казалось – фигура Поденежного была неотрывно связана с группой ремонтников технического оборудования.
– А его куда?
– Под Каунас перевели.
– А сестры Пенкины? – перебила меня Лана. – Они как? – поинтересовалась она с живейшим интересом в глазах. – Ведь их папа-прапорщик, кажется, из твоего подразделения?
И мне тут же стало неловко – так как все свое время, в отсутствии жены, Серега проводил либо с этими близняшками (вместе или порознь), либо с их подружкой (которая являлась зам секретаря комсомольской организации Липовки). И судя по насмешливым взглядам, которые Лана бросала на мужа – ей это было хорошо известно – было кому рассказать, так как из Новосибирска с нами служило еще человек восемь, причем трое из них также были с женами. Я, повинуясь армейскому братству, напустил на себя безразличный вид и несколько меланхолично ответил.
– Они же ведь – мастера спорта по плаванию. Их вроде как забрали в сборную Украины по водному поло. Так что я их и не видел.
Лана понимающе кивнула, как-то многозначительно посмотрев на меня, словно это не ее муж, а я изменял ей с ними. И я невольно покраснел.
За разговором водка быстро закончилась и Серега принес поллитровую банку с чистым спиртом – армейские запасы. Стало еще веселее. Лана разбавляла себе один к трем. А я поймал себя на том, что в порыве восторга, во время убеждения ее по каким-то малозначительным вопросам клал руку на руку Ланы, а также и на коленку один-два раза. И мне все это ужасно нравилось! А их обоих, как мне показалось, это только забавляло.
А потом за окном стемнело и я стал прощаться, посчитав, что Ирина, скорее всего, из гостей пойдет где-то в это время – уж больно хотелось снова ее увидеть. Поэтому-то я раньше и не уходил!
При прощании Лана снова подставила щечку для поцелуя. И я, пользуясь предоставленным случаем, поцеловал ее три раза – гулять так гулять!
На улицу я вышел все такой же возбужденный. Состояние – любые трудности по плечу! Наверное, от этого и алкоголь меня не брал. Время 22:30. Темень голимая. На конечной остановке стояло человек пять. Тихо шептались. К сожалению Ирины среди них не оказалось – хотя втайне я очень надеялся на это. Поймал себя на том, что у меня после встречи с Ириной энергия перла через край! Хотелось с кем-нибудь поговорить! Не важно – о чем. И пока я оглядывался, прикидывая, к кому из одиноких девушек или девичьих групп я могу подойти, подъехал 29-й автобус. Явно – последний по расписанию. Мы все погрузились внутрь. Я не стал занимать свободные места, и встал по привычке в конце салона, не в силах сидеть на месте и мысленно, в чрезвычайном возбуждении, снова и снова переживая встречу с Ириной.
Впрочем, вспомнились и Деевы, и как я клал свою руку на коленки Ланы. И мне вдруг стало стыдно. Вот Деевы-то поди сейчас смеются надо мной!
Через две остановки заскочили две веселые девчонки – высокая, в очках, и маленькая, которая держала под мышкой бутылку водки, использованную на треть. Встали на пустой задней площадке – рядом со мной, и тут же продолжили свое веселье, шумно разговаривая о своем, девичьем. Редкие пассажиры, кто неодобрительно, кто с живейшим любопытством, косились в их сторону, но молчали.
Длинная в очках сделала пару глотков прямо из бутылки, а потом достала из пакета ароматную котлету и принялась с аппетитом ее поедать. А бутылку снова запихнула под мышку.
Наконец я не выдержал.
– Уронишь. Разобьется, – предостерег я. Водку было почему-то жалко.
– Да и ладно! – весело ответила маленькая, не оборачиваясь. – Там – вода.
Я улыбнулся.
– Вас как зовут?
– Света, – небрежно представилась маленькая.
– Лариса, – более серьезно ответила высокая.
– Учитесь? Работаете? – продолжал интересоваться я, видя, что девочки, в принципе, совсем не против поболтать, не то что Ирина.
– Учились вместе в кулинарном техникуме. А теперь работаем. Лариса – в «Золотой Ниве». Я – в «Руси».
– А живете где?
Лариса пожала плечами.
– Я – в общаге на «Школе».
– А я на Жданова.
Вроде как пришло время и о себе что-то сказать – некрасиво только и делать, что расспрашивать.
– А я на Объединения обитаю. Вот только из армии как неделю вернулся, – признался я. – На границе служил.
– Тебе двадцать три? – тут же поинтересовалась маленькая Светлана.
– Да, – зачем-то согласился я – привык к тому, что выгляжу моложе – и во Львове и в Дрогобыче водку покупал только по паспорту.
– Никогда бы не подумала, – улыбнулась Света.
– Что, много? – улыбнулся я в ответ.
– Нет, наоборот. Дала бы двадцать пять.
– Даже так? – на этот раз искренне удивился я.
Света, побултыхав бутылкой, плотно приложилась к горлышку и существенно отпила, звучно булькая. Со стороны это смотрелось довольно смело и привлекало к себе многочисленное внимание.
– Что завтра делаете? – задал я один из главных вопросов.
– О, уезжаем, в Алма-Ату! – дружно засмеялись они, загадочно переглядываясь между собой.
– А-а-а, знаю! Фрунзе, Иссык-Куль… Был там раз пять, – посмеялся и я.
Автобус перевалил Горбатый мост и остановился у «Дома Одежды».
– Пока, – беспечно произнесла Света и девушки весело направились к выходу.
И я тоже вдруг вышел в теплую, почти летнюю, ночь, повинуясь какому-то своему внутреннему возбуждению. Они посмотрели на меня, снова посмеялись и побежали через дорогу. Я – за ними.
Девушки замерли на остановке, явно ожидая автобуса номер 3, который здесь сворачивал в частный сектор на Кропоткинском жилмассиве. А какие там улицы! Осоавиахима, Пулеметная, Совнаркома, Третьей конной… Словно окунаешься в семнадцатый год!
Я совершенно не чувствовал с ними никакой скованности, смущения или робости.
– Я здесь лягу, – показала Света на лавку, улыбаясь. – Не пойду, если будешь провожать. Меня парень ждет. Будет скандал, если тебя увидит.
– Хорошо, – улыбнулся и я. – Доведу только до дома и обратно.
– Да что ты такой наглый?! – возмутилась она, впрочем, весело улыбаясь.
– Я? Разве? – нарочито удивленно поинтересовался я.
– Не женат?
Я продемонстрировал ей отсутствие кольца, подняв соответствующую руку и растопырив пальцы.
– Что? Пять раз? – снова засмеялась Светлана.
– Кольца нет, – объяснил я, тоже улыбаясь.
И вообще, на душе было как-то очень уж легко и свободно.
