скачать книгу бесплатно
Самым северным тренировочным объектом, который я создал, был комплекс на горе Сноудон. Одно из северных валлийских графств с потрясающей природой, здесь когда-то добывали медь, и есть заброшенные медные рудники. Здесь мы водим менеджеров и офисных хомячков, купивших дорогой недельный или двухнедельный тренировочный боевой тур[33 - В связи с резким обострением обстановки в мире, повальной криминализацией и нарастанием агрессивности в обществе так называемый «боевой тур» на отпуск стал нормой, его покупали все, порой даже домохозяйки.], в походы. Эти места были очень похожи на те, где тренировались солдаты из 22SAS – тот самый знаменитый тур выживания к водохранилищу Тэлибонт, его проложил еще сам сэр Дэвид Стирлинг, сам опытный походник. Там, кстати, тоже водили туры, место было не закрытым, вполне гражданским, но там все было занято, там заправляли бывшие солдаты 22SAS, мне там было не место. Морду набьют и шины проколют. Я не обиделся и нашел похожее место, даже привлекательнее внешне. Кустарник, холмы, зеленая трава, речушки, горы, небольшие заброшенные деревеньки. Идти достаточно тяжело из-за сырости. Сюда мы приводили лондонских клерков, брокеров, дилеров и манагеров, давали винтовку, рюкзак и пончо и отправляли вперед. Две трети сдавалось.
Но треть проходила. Уважаю таких.
Именно здесь, в знакомом и безлюдном месте, я решил дать этим ублюдкам бой.
Снайперская пара. Как в старые добрые времена. Посмотрим, кто из нас окажется удачливее.
Со мной решил идти Алекс. Александр, конечно, просто здесь у всех американизированные имена, так удобнее. Даже клиентам – русские имена труднее произносятся. Профессиональный снайпер, я его знал по школе особого назначения в Солнечногорске. Участвовал в уличных боях в Алма-Ате, а где еще – я не знаю, не принято спрашивать. Про Алма-Ату знаю, потому что и сам там участвовал.
Машину я решил не менять. Мало ли, вдруг там жучок или что-то еще. Можно было бы и сменить – но мне неинтересно, чтобы меня потеряли, мне интересно, чтобы меня нашли. Просто заправил машину под завязку, и все.
Из оружия я взял пулемет «GDATP.338 NM LWMMG». К пулемету я взял семьсот патронов в лентах и два пистолета – обычный, «Глок» с глушителем, и электромагнитный «Эрликон».
Алекс, или просто Ал, вооружился оружием, которое собрал себе уже здесь, – Accurate mag того же калибра, что и пулемет, – «338 NM». В оригинале это кастомизированный американский «Savage», самая точная винтовка из фабричных, которые выпускали американцы, доработанный уже здесь местными кастомизаторами из Accurate mag. В качестве второго оружия он взял вошедший здесь же в стандарт «НК МР7А3» в варианте под кейсовый боеприпас. На двоих мы взяли одну палатку (все равно вдвоем спать не придется, один должен быть на стреме), набор снайперского снаряжения, которое было делом Алекса, и я даже в это не лез, некое количество, «не слишком большое» подсоленной воды и питательные батончики «ПауэрБар». И еды, и воды взяли немного – там постоянно дожди, воду при необходимости соберем и очистим, есть и ручьи. Еду тоже можно добыть, в крайнем случае – подстрелить. Там есть кролики, подстрелим, освежуем, нарежем на ломтики, посолим и провялим. Мясо лучше всего есть до термической обработки, сырым, провяленным. Высокая температура уничтожает большинство полезных свойств мяса.
С этим всем мы и отправились на охоту. Вопрос только – кто будет охотником. Я – или…
Ликвидатор за это время наконец-то добился сносного взаимодействия своих людей.
Он отобрал шестерых, а остальных отправил домой, не отобрав у них те деньги, которые заплатил авансом, чтобы не разозлить их и не навести на мысль об анонимном звонке в полицию. Остальных шестерых он разбил на две команды по три человека, поставив во главе одной из команд Сулеймана, а во главе второй – парня, у которого брат служил в армии, его звали Абдулхасан.
Патронов для тренировок было недостаточно. Времени тоже. Стрельба могла привлечь внимание людей, а то и полиции. Тем не менее Ликвидатор как мог отработал с джихадистами взаимодействие и прикрытие друг друга.
Они были пушечным мясом – в этом Ликвидатор не сомневался. Тем не менее он постарался дать им столько, сколько было возможно за короткий промежуток времени. Самое главное – если у тебя нет отработанных навыков, стреляй больше. У каждого из джихадистов было целых восемь снаряженных запасных магазинов, не считая того, что в автомате. Этого более чем достаточно. В свое время Ликвидатор учил отряды местной самообороны, которые должны были остановить орду джихадистов, и понял по опыту – неподготовленный человек в бою живет две-три минуты. Если он не умеет двигаться, перемещаться, не помнит о том, что надо менять позицию, – конец. Это только в кино пули летят куда угодно, только не в главного героя. В реальной жизни, если пули летят в тебя, они обычно попадают в цель.
Он пытался дать им главное: стрельба без продвижения вперед – отступление. Продвижение вперед без стрельбы – безумие. Их шанс на выживание – в большом количестве боеприпасов и автоматическом оружии. Поэтому продвигаться вперед надо тройками, плотно взаимодействуя между собой. Цели обстреливать согласованно. Как только ты видишь что-то подозрительное – выпускаешь короткую очередь, и то же самое делают твои товарищи. Три короткие очереди на одну цель – неплохой шанс.
Но все равно он был уверен, что они погибнут.
Сам он почти не тренировался, потому что на его уровне регулярные тренировки уже не имеют смысла, все нужное на уровне инстинктов. Он только думал, какие сюрпризы мог преподнести ему противник?
Зайдя в Интернет, Ликвидатор прочитал все, что возможно, о горе Сноудон и местности рядом с ней и даже скачал виртуальный трехмерный платный тур[34 - Виртуальный трехмерный тур – дополненная реальность. Ты надеваешь очки и можешь ходить по городу или по какой-то достопримечательности – как в Google earth.], заплатив за это деньги. Ему не понравилось то, что он увидел. Малолюдное место, горы, реки, еще и пещеры, бывшие горные разработки. Ликвидатор был умным и понял, что русский заманивает его в ловушку. На ту территорию, которую он явно знает сам.
Его плюсы – знание местности. Его минусы – он наверняка готов к встрече одного – максимум двоих человек. Но не восьми.
Интересно, сколько человек он взял с собой? Одного? Двоих? Может, десяток?
Ликвидатор не был европейцем, но он хорошо понимал стиль и мышление европейцев. Европейцы – в глубине души рыцари. Приверженцы честной игры. Один на один. В его народе так не было принято – они слишком плохо жили, слишком часто подвергались смертельной опасности, и потому в них жило другое – убей, если есть такая возможность. Убей и порадуйся тому, что убил своего врага, и больше он ничего не сможет сделать, не сможет ни убить тебя сам, ни родить и воспитать детей, которые это сделают. Мышление его народа не спускалось на уровень конкретных личностей – оно всегда охватывало такие понятия, как семья, род, народ или клан. Потому если в его народе начиналась усобица, то людей убивали целыми семьями. Мужчина убьет тебя, поэтому его надо убить. Женщина родит сына, который убьет тебя, или дочь, которая будет рожать врагов твоего рода, поэтому ее надо убить. Ребенок вырастет в мужчину и воина, твоего врага, или женщину, которая станет матерью твоих врагов, поэтому его надо убить. Старик поможет воспитать настоящих воинов и настоящих женщин, его мудрость поможет роду и не даст забыть о долге – поэтому и его надо убить. Европейцы так никогда не думали.
И потому Ликвидатор был почти уверен, что с русским может быть максимум один человек. Боевая двойка. Как и он сам со своим напарником.
Но Ликвидатор никогда не действовал наобум, и потому он решил отказаться от своего присутствия в холмах. Нет, сэр. Он пошлет свою банду убийц, а следом за ними беспилотник и посмотрит, что произойдет. Если они убьют или ранят русского – он выйдет и закончит дело. Если русский убьет их всех – что более вероятно, – он увидит, сколько человек с русским, каким оружием они пользуются, какова их тактика, насколько русский сохраняет навыки и боеготовность бойца спецназа. В зависимости от этого он будет решать дальше, что делать. Возможно, он подстережет его дальше на дороге. Возможно, наберет еще одну команду моджахедов и даст им возможность стать шахидами на пути Аллаха, даже не выезжая за пределы старой доброй Англии. Они все говорят в форумах о своей «амалии», то есть усилиях, направленных на дестабилизацию и ваххабизацию страны, о том, как они мечтают стать шахидами на пути Аллаха. Он даст им такую возможность. Это лучше, чем погибнуть в разборке за рынок наркотиков, верно ведь?
Ликвидатор думал. Сидел в машине и размышлял. С молодым пополнением занимался его напарник, который служил в том же подразделении, что и он сам, и обладал достаточными навыками для подготовки новобранцев.
Как обычно, придется действовать осторожно. И по обстоятельствам.
Но Ликвидатор не мог отделаться от ощущения, что в этот раз все идет не так. Совсем не так, как должно идти…
– Хватит. Надо выдвигаться.
Несколько человек, в том числе и его напарник, вернулись к машинам. Ликвидатор привычно пересел назад, напарник сел за руль.
– Как они?
Напарник пожал плечами.
– Я задал тебе вопрос! – разозлился Ликвидатор впервые за очень долгое время. Он очень долго не злился и не разговаривал с напарником в таком тоне, его с детства учили сохранять выдержку и хладнокровие.
– Не так плохо, как я думал, – сказал напарник, – они раньше стреляли и участвовали в разборках. То есть в цель они попадут. Проблема в том, что они привыкли действовать в городах, а там нас ждет дикая местность.
– Других у нас все равно нет, – сказал Ликвидатор, – в сельской местности здесь одни англичане. Поехали…
«Рейнджровер» тронулся, перед ним, как обычно, летел беспилотник, чтобы предупредить о возможном полицейском посту.
Они остановили свою машину на окраине городка Долгело, неофициальной столицы местности в Северном Уэльсе, которая так и называлась – Сноудония. Городок был небольшим, мирным, история которого насчитывала много веков, совершенно не затронутым глобализацией. Небольшие, двух- и трехэтажные острокрышие дома, стены, заросшие малахитового цвета мхом, каменный мост через речку, которому насчитывалось бог знает сколько лет. Здесь, на севере, мусульмане почти не селились, они селились ближе к югу, в космополитизированных городах-портах. Там они вливались в общину, получали помощь от общины, часто бесплатное жилье от государства, там же начинали собственное маленькое дело – начиная от стирки белья и заканчивая торговлей наркотиками. В городах юга были целые районы, где не встретить было белого лица, там процветали «исламские браки»[35 - Весьма распространенное явление в Европе, когда один мужчина и несколько женщин сожительствуют в традиционной большой африканской или арабской семье, при этом законная жена только одна. Остальные получают пособие, как матери-одиночки, при этом часто у каждой такой женщины бывает по несколько детей, и пособия они получают еще и как многодетные матери. В целом на семью размер пособия может достигать в год миллиона евро.], там подпольно торговали детьми, там встречалось такое понятие, как рабство[36 - Рабство в новом мире было нормой.], там были собственные отряды самообороны, там же похищали людей, там надо было искать посредников, если угнали дорогой автомобиль, или захватили корабль с грузом. А здесь ничего этого не было. Здесь почти не было супермаркетов, и все покупали мясо у мясника, а молоко у молочника. Здесь была пара маршрутов муниципального автобуса, и почему-то в автобусе были целы все стекла, а на обивке не было вырезано: «Нет Бога, кроме Аллаха». Здесь почти во всех домах туристу любезно сдадут комнату: на юге нужно было быть полным придурком, чтобы пустить в дом незнакомого человека. Здесь в городе нет ни следа от баррикад, нет брошенных и сожженных машин, и один район никогда не пойдет друг на друга войной. Здесь не процветают стекольщики и декораторы, у которых на юге после очередных массовых беспорядков всегда много работы. Наконец, здесь, прямо из города, потрясающей красоты виды. А если подняться на близлежащие горы и посмотреть вдаль – то тебе не захочется отсюда уезжать. Далекие горы, а между ними – долины, ряды деревьев, аккуратно высаженных и выращенных, защищают от ледяных ветров моря изумрудные квадратики полей. И – большей частью – здесь ни души, можно за день не встретить ни одного человека.
«Рейнджровер» остановился, а следом за ним – остановились «Ниссан» и «Ситировер». Несколько человек торопливо сошли с дороги, перелезли через каменный заборчик высотой ниже колена и зашли за деревья. Теперь их было не видно с дороги.
– Хвала Аллаху, милостивому и милосердному, Господу всех миров, – начал Ликвидатор, – что он ведет нас прямым путем. Хвала Аллаху, я уже чувствую запах джанната. Рай близок.
Кто-то из потенциальных шахидов попытался принюхаться – но ничего не почувствовал. Он чувствовал только запах свежести и чистый, не оскверненный выхлопными газами воздух. В городе такого не было.
– Хвала Аллаху, братья, сегодня нам предстоит покарать особенно матерого кафира. Этот кафир не просто наемник, который пытал и убивал наших братьев, который зверствовал в Дубае и Абу-Даби. Он – глава агентства наемников, которое поставляет наемников на Восток. И что хуже того – он русист и старший среди русистов. Он из тех, кто виновен в гибели десяти миллионов мусульман в адских муках…
Северный Уэльс. Гвинедд, недалеко от Долгелло. 19 июля 2037 года
Горы – это просто отлично, если их снимать, а не ходить по ним пешком.
Оставив машину, мы навьючили на себя снаряжение. Оно оказалось тяжелым – все-таки пулемет есть пулемет, да и снайперская винтовка, подозреваю, не легче. Особенно круто пришлось мне – рюкзак на сто десять литров оказался заполнен полностью, а кое-что пришлось приторочить сверху.
Поверх мы набросили накидки. Это теперь часть нового комплекта маскировочного снаряжения – тонкие, из сверхпрочного материала, они покрывают тебя с головой, при этом ты через них отлично видишь – они почти прозрачные. А вот тебя через них не видно, эти накидки визуально скрывают человеческую фигуру, и из-за их особенностей ты становишься похожим на тень, на привидение. Если это и не плащ-невидимка, то нечто близкое.
Основное оружие в руках мы не держали. Алекс взял пистолет-пулемет, а я – пистолет. Если нести в руках основное оружие – ты раньше времени перетруждаешь руки, плюс у тебя теряется эффект накидки. Пока что это мы охотимся, а не на нас.
Тяжесть была дикая…
Пулемет и семьсот патронов в лентах, не говоря о другом снаряжении, – это выглядит классно только на бумаге. На самом деле это дикая тяжесть. И еще дополнительное снаряжение…
Короче говоря, уже на первых милях пути я почувствовал, что переборщил с весом. То, что я мог поднять десять лет назад, я не мог поднять сегодня. Но признаться в этом я не мог. И даже не подчиненному – самому себе…
Пулемет я держал в руках. К нему у меня была примкнута «аварийная» лента, в которой было всего двадцать патронов. В коробе была полная лента (сто), но в пулемет она была не заправлена, ждала своего часа. При внезапном нападении я отстреляю короткую ленту, займу позицию, перезаряжу и только потом открою огонь. Этому приему меня научили еще во Внутренних войсках… потом сильно пригодилось во время боев в Южном Казахстане. Если заправить сотку – потом можно получить задержку при открытии огня из-за того, что патроны в ленте сместились. Пистолет – под правой рукой, но он мне пока не нужен.
– Помочь?
– Нет…
Надо тащить самому. Как бы хреново ни было…
Мы уходили в горы едва заметной тропой. Я шел первым, Алекс – следом, бросая небольшие, размером с теннисный мяч, видеокамеры. Они могли работать без внешней подзарядки до тридцати суток, их краска принимала цвет местности, на которую они были брошены[37 - Краска «хамелеон», разрабатывается уже сейчас.], изображение передавалось на любой военный планшет. Нам надо было знать, когда кто-то пойдет за нами.
– Красиво…
Мне было не до красоты. Я думал, как мне выжить.
– Как насчет домика шахтера? Встретим их там.
– А почему бы и нет?
На самом деле дальше я идти просто не мог. По крайней мере без отдыха, а может, и просто не мог.
Домик шахтера был одной из местных достопримечательностей, искусственных. Три небольших домика, что-то вроде огорода, небольшая заводь… вряд ли это можно было назвать прудом – скорее заводь, и речка тут не речка, а большой ручей. Их построили тогда, когда туристический маршрут привлекал туристов, на самом деле шахтеры на отшибе, конечно, не селились и жили совсем не так. Я все-таки попутешествовал по Уэльсу, некогда бывшему одним из центров мира, угольной столицей, где шахтеры рубили кардифф во славу Империи. Видел, как они жили… поверьте, это страшно, даже если брать время после Второй мировой. Потом Маргарет Тэтчер закрыла шахты, и регион опустел. Но меня интересовало только то, что дома были сложены на британский манер – низ из камней. Причем низ очень высокий, по пояс. Это могло послужить отличной огневой позицией.
Схема, в общем-то, была обычной – один привлекает внимание, другой охотится. Привлекаю внимание я со своим пулеметом – мощное и скорострельное оружие заставляет держаться на дистанции. Если я увижу их – то, скорее всего, открою огонь первым. Они откроют огонь в ответ – но пулемет есть пулемет, а каменный пояс и бронежилет дадут мне отличные шансы. У Алекса будет возможность и время, чтобы выбить остальных.
Расчет на то, что других дорог, кроме как тропа, по которой мы шли, в общем-то, и нет. Тот, кто идет не по тропе, во-первых, теряет во времени, а во-вторых сильно рискует, я уже говорил, гора изрыта, как швейцарский сыр. Сломаешь ногу в дыре или провалишься весь.
Хотя могут и напрямик пойти. Я говорю как человек, который знает местность и как коварна гора. А они могут и не знать.
Осталось выбрать позицию…
Осматривать помещения с пулеметом неудобно, поэтому я сменил пулемет на пистолет. Осторожно подобрался к первому… тихо. Внутри ничего не было, не было грязи, испражнений, как обычно бывает у нас, просто заброшенный и тихо умирающий домик. Пустой, даже мебели нет, только каменный очаг. Позиция не слишком хорошая, но сойдет как запасная. Я поместил камеру на крышу дома – и пошел к следующему дому…
О том, что там кто-то есть, я почему-то сразу понял. Как – не знаю, но понял. Можно было бросить дрона-разведчика в окно, но пулемет требовал двух рук. Начал смещаться вправо, услышал шум… увидел.
– Замри. Стреляю!
– Сэр, мы ничего плохого не делали…
Вот черт…
На ваххабита этот парень был так же похож, как я на балерину. Длинный, рыжий, вихрастый, одетый в местную джинсу – что-то среднее между джинсами и брезентом, как раз для работы в шахтах – он пытался помочь кому-то выбраться из домика через окно.
Лет шестнадцать…
– Сэр, мы…
– Заткнись. Еще кто-то есть?
…
– В сторону.
Парень отступил в сторону… так и есть. Прелестнейшая лукавая мордашка, какая только и может быть у девушки, не изуродованной современной контркультурной модой, андеграундом и прочей скверной. Как раз ей-то он и помогал эвакуироваться из дома.
– Так… как тебя зовут?
– Джек, сэр. Клянусь Богом, мы ничего не делали.
– Ага. Ты это моей бабушке расскажи[38 - В английском языке такой пословицы нет.].
– Бабушке, сэр?
– Ей самой… неважно. Ты откуда? Местный?
– Из Кардиффа, сэр.
– Ясно. А там места найти было нельзя?
– Кара…
– Она местная, так?
Молчание – знак согласия.
– Услуга за услугу, – я достал купюру в десять деноминированных фунтов, – ты кого-нибудь чужих в округе видел?
– Нет, сэр.
– А ты?
– Нет, сэр, – ответила девушка.
Я бросил банкноту парню.
– Вот и отлично. А увидишь – держись подальше. Понял?
Знать бы мне…
Тем временем боевики исламского джихада, проживающие в Уэльсе, – шли по тропе.
Это была банда… точнее, даже не так – это была стая крыс. Смертельно опасная в городе – именно своими крысиными повадками, а также ввиду общего количества крыс в городе, моментально собирающихся при необходимости. Но на природе, на открытой местности, в горах, где надо не ехать на угнанной машине, а топать ножками – они были почти беспомощны. Они не знали, как прикрывать друг друга, они не знали, где самые опасные места и возможные огневые точки противника, они не могли ориентироваться в местности, где нет дорожных знаков и указателей. Но их было шестеро, у них были ножи, дробовики, автоматы, пистолеты, взрывчатка и, что самое главное, готовность все это немедленно применить и уверенность в собственной безнаказанности. Это многое значило в государстве, где необходимость подчиняться правилам вбивается в неокрепшие детские мозги еще с садика…
– Слышь… – сказал один из них.
– А?
– Мне не нравится этот хрен. Никакой он не правоверный.
– А кто тогда?
– По-моему, свинья[39 - Жаргонное название полицейских в мусульманских кварталах.].
– Ага. С какой стати свинье подписывать нас на мокруху?
– Свиньи разные бывают. Помнишь Абдаллу?
– Ага. И чо?
