скачать книгу бесплатно
– Зачем это?
– Паспорт чистый. Ни в каких стоп-листах его нет.
– Для чего он мне?
– Хотите – берите. Хотите – нет. Но мы все равно просим вас оказать нам помощь. Хотя бы как знак благодарности стране, которая приютила вас. И… мы готовы заплатить вам. Как частному детективу. Вы же частный детектив?
– Возможно, – процедил я, – а возможно, и нет.
– Поверьте, я пришла с миром. Да и что вам грозит в Швеции за шпионаж? Несколько лет и камера, похожая на санаторий?
– Годы не вернуть, – сказал я, – в моем возрасте позволить себе потерять даже несколько лет невозможно. Хорошо, допустим, я частный детектив, и вы хотите меня нанять, так? Что надо сделать?
– Вот. Посмотрите…
Поверх паспорта легла фотография. Женщина, джинсовый костюм, какая-то то ли вечеринка, то ли прием.
– Кто это? – спросил я, хотя знал ответ.
– Сана Ахмад. Вы же жили в нашей стране.
Сана Ахмад. В реальности – она Александра Ахмадова, этническая чеченка. Но гражданка Швеции. Отец – чеченский боевик, участвовал в действиях незаконных вооруженных формирований, погиб в две тысячи третьем. Перед этим он успел замочить кого-то из кадыровской милиции, после чего места для семьи Ахмадовых в Чечне больше не было. Мать Саны Ахмад вывезла ее в Швецию, тогда еще толком не разобрались, кто такие чеченцы, а Россию там всегда опасались – и потому без проблем дали позитив[6 - Вид на жительство.]. Сана Ахмад закончила школу уже в Швеции, потом за какие-то гранты отучилась в университете и стала журналисткой. Сначала она подвизалась в каком-то антироссийском исследовательском проекте, но потом ушла, не проработав и года, что делает ей честь. Сменила еще несколько работ, после чего стала независимой журналисткой, стрингером. Основные темы, на какие они писала и снимала репортажи, – это Ближний Восток, война, ислам в Европе. То, что она была мусульманкой, открывало ей многие двери на арабском Востоке, а то, что она писала довольно объективно, давало ей уважение, в том числе и со стороны совсем уж отмороженных персон. А знание русского, английского, шведского и западное воспитание позволяли ей «упаковывать» материал так, что он был понятен и приемлем для западного зрителя. Короче говоря, Сана Ахмад была известной величиной в мире журналистики. Ей, кажется, даже какую-то премию журналистскую дали.
– И что с ней?
– Она пропала.
– Когда?
– Несколько дней назад.
– Где?
– В районе Приштины.
Косово. Здорово…
– Что она там делала?
– Она вылетела туда, чтобы сделать серию репортажей. О проблемах интеграции преимущественно мусульманского Косово в Европейский союз, о правах женщин в Косово, о межэтническом примирении…
– А на самом деле? – перебил я.
Абаль вздохнула.
– Наркотики…
Ну да. Наркотики. А о чем еще писать в Косово, как не о наркотиках? Европейцы сами, своими руками сотворили у себя под боком собственный Афганистан. И так и не поумнели с тех пор. Если вы приедете в Косово – то увидите новенькие, гладкие, как стекло, дороги. Это все делается на деньги ЕС и США, хотя Косово не является членом ЕС. Около гладких, как стекло, дорог стоят аляповатые двух- и трехэтажные виллы, похожие на жилища цыганских баронов. Это дома наркомафиози, которых тут никто не наказывает.
– Как она пропала?
– На второй день. Просто выехала из Приштины – и вечером не вернулась в отель. Видимо, хотела встретиться с кем-то из боссов и поговорить.
Детский сад… господи, какой детский сад. Меня это всегда поражало в европейцах – давайте поговорим об этом. Вы торгуете наркотиками? Давайте поговорим об этом. Вы убили собственную бабушку? Давайте поговорим об этом. Вы трахаете собственных детей? Давайте поговорим об этом…
– Один вопрос, Абаль? – сказал я. – Сана Ахмад была вашим агентом?
Абаль немного смутилась.
– Не совсем.
– То есть? Нельзя быть немножко беременной.
– Нас интересовал этот вопрос. Мы понимали, что сами никогда не сможем проникнуть в Приштину, не сможем встретиться с людьми и задать им вопросы. Но нам нужна была информация. Тогда мы наняли Сану Ахмад как стрингера через один из фондов содействия журналистике, заплатили ей за журналистское расследование интересующего нас вопроса.
– Умно.
– Повторяю – мы можем заплатить и вам. Неплохие деньги. У меня есть полномочия.
– Нет.
– То есть?
– То есть – нет, Абаль. Думаю, это знакомое вам слово.
Абаль помолчала.
– Вы можете назвать причину?
– Причину? Да, могу. Почти двадцать лет назад вы, Абаль, вместе со всей Европой разрушили страну под названием Югославия. Возможно, это была не лучшая страна из возможных. Возможно, там были проблемы – с экономикой, с правами человека, со свободой слова. Но чего там точно не было – так это американской военной базы и связанного с ней наркоанклава, снабжающего афганским героином половину наркоманов Европы. Анклав сотворили вы, своими собственными руками. В процессе этого вы нанесли удары по Сербии, дружественной нам стране и дружественному народу. Вы не учли наше мнение и унизили нас. В девяносто девятом вы сознательно поддержали албанцев, хотя видели, кто они такие – наркомафиози и похитители людей. Вы сами создали монстра, который теперь напал на вас. И знаете, как у нас говорят в России? Ешьте сами с волосами…
– Что это значит?
Я перевел на шведский.
– В иносказательном смысле это означает – решайте свои проблемы сами.
– Все совершают ошибки. И государства тоже.
– Верно, Абаль. Все совершают ошибки. Основная проблема не в той ошибке, которую вы совершили двадцать лет назад. А в том, что вы продолжаете их совершать. Теперь вы растите нового монстра – на сей раз на Украине. И – знаете что, Абаль? Я не хочу принимать в этом участия. Никакого.
Я показал на выход.
– Ливан в той стороне. Советую не задерживаться. Служба авиационной разведки здесь работает коряво, но работает.
Абаль достала телефон – белый айфон.
– Я хочу вам кое-что показать.
– Что именно? Свои фото в стиле ню? Боюсь, это ничего не изменит.
Абаль покраснела, но продолжала рыться в своем телефоне.
– Вот…
– Что это?
– Посмотрите…
Я смотрел. Какой-то аэропорт, разгружают самолет. Грузовой «Боинг».
– И что?
– Сана Ахмад прислала материалы о своем первом дне пребывания в Приштине. По ее словам, это аэропорт Приштины, там разгружают самолет. Она написала, что ей удалось получить информацию о том, что в аэропорт Приштины регулярно прибывают подозрительные грузы из Афганистана. И отправитель этих грузов – американское правительство. В лице ЦРУ США и Пентагона.
Я еще раз посмотрел ролик. Это могло быть правдой, а могло и не быть. О том, что американцы используют свои позиции в Косово для доставки наркотиков из Афганистана и потом перепродают их албанским дилерам, которые распихивают отраву дальше, по всей Европе, не говорил только ленивый. Но доказательств не было. И это – тоже не доказательство, если пристально посмотреть. Это просто самолет, из которого выгружают просто ящики. В которых может быть все что угодно, не только героин. Например, трупы американских солдат. Которые везут сюда для того, чтобы скрыть от американской общественности истинные потери американских войск в Афганистане. Или трупы – но афганцев, убитых в процессе дознания, которые везут сюда, чтобы не хоронить там, не рисковать, что захоронения будут вскрыты и на американцев повесят обвинения в пытках и расправах. Стоит такой транзит, конечно, дорого – но не дороже, если потом придется оплачивать многомиллионные иски родственников.
– Это ничего не значит, Абаль. Это – просто ящики.
– Значит, – упрямо сказала Абаль, – это значит, что вам надо сделать выбор.
– Мне?
– Вам. В Швеции существуют люди, которые не согласны с политикой американского правительства и с тем, что творят американцы. Это мы. Группа в составе шведских разведслужб. Это не значит, что мы согласны с Путиным или любим его. Но вы можете нам помочь. Или – остаться в стороне. Выбирайте…
Американское правительство… Надо сказать, мне доставляет удовольствие доставлять американцам неприятности.
– Что конкретно вы от меня хотите?
– Чтобы вы нашли и освободили Сану Ахмад.
– В Приштине?
– Да.
Я улыбнулся.
– Абаль, это полный бред. Начнем с того, что такое Приштина. Это небольшой горный регион, в котором проживают миллион с чем-то человек. Все друг друга знают. И все так или иначе имеют отношение к наркотранзиту. То есть они или сами торгуют наркотиками, либо охраняют тех, кто торгует наркотиками, либо являются членами семей тех, кто торгует наркотиками, либо продают булочки тем, кто торгует наркотиками. Это преступное государство. Все понимают, каков главный источник дохода, – и никто не позволит кому-то лишить его. То есть как только мы появимся, любой, начиная с таксиста в аэропорту, донесет на нас, и вовсе не в полицию. А наркомафия шутить не любит. Вдобавок я никогда там не был, не знаю албанского языка и элементарно не смогу наладить контакт…
– Я знаю албанский.
– Поздравляю. Но это мало что меняет. Это чужая и очень опасная земля.
– Искать не придется.
– То есть?
– Мы знаем, где и у кого находится Сана Ахмад. Надо будет только атаковать и освободить ее…
– То есть она похищена наркомафией?
– Не совсем.
– А кем?
– Я не смогу сказать вам, пока не услышу согласия.
Я откинулся назад на стуле.
– Абаль, а зачем вам я? Вы же представляете государство, так? У Швеции есть антитеррористическое подразделение полиции. Есть неплохие горные егеря. Есть даже боевые пловцы.
– Мы не можем их использовать.
– Почему?
– Как вы не понимаете? Мы считаем, что к похищению Саны Ахмад могут быть причастны американцы. Что если наши солдаты будут вынуждены стрелять и убьют кого-то из американцев? Партнеры по НАТО стреляют друг в друга.
– Швеция не член НАТО.
– Все равно. Мы не можем стрелять в американцев, это полностью исключено.
– А я – могу.
Абаль пожала плечами. Все-таки она очень привлекательна.
– Вы же русский. Мы были впечатлены… эффективностью ваших действий.
Я выдохнул.
– Сделаем так, Абаль. Вы сейчас идете на автобус… к контрабандистам – куда угодно. И немедленно покидаете территорию Сирии.
– Но…
– Не нужно меня перебивать. Дайте мне свой номер, я приму решение и позвоню. Если все ОК – встретимся… скажем, в Бейруте.
Было видно, что ей это не нравится, но она кивнула.
– И готовьте деньги. За паспорт я не работаю.
Бейрут, Ливан
22 апреля 2015 года
В Ливане я был уже на следующий день. Перебрался с контрабандистами в долину Бекаа и дальше – уже нормальным такси – до Бейрута. Поскольку я владел арабским в достаточной степени и выглядел как араб, с бородой, ко мне никто особо не приставал. Конечно, если начнется конкретное месилово и начнут штаны снимать[7 - В арабском мире во время беспорядков нередко срывают штаны. Кто не обрезан – убивают на месте.], то моя легенда пойдет псу под хвост – но пока правительство Ливана и доминирующие здесь палестинцы контролируют ситуацию. Движение тут очень активное, постоянно идет контрабанда и отправляются на войну отряды Хезбаллы. Скоро весь этот джихад будет и здесь, чувствую…
Таксист был палестинец из лагерей. Как и все палестинцы, он был отлично приспособлен выживать во всем этом месиве, у него в машине были и ливанский флажок, и изображение святого камня Каабы, и портрет Муктады ас-Садра и портрет Башара Асада на фоне флага – нужное выставлялось к окну в зависимости от того, где мы ехали. На блокпосту, где стояли солдаты-христиане, он зычно взывал «Господи Иисусе!» – хотя был мусульманином. Машина у него была приличная – белая «Хёндай Соната» предыдущего поколения, которая тут заменяла старые «Мерседесы». На горных дорогах она нехорошо шкрябала днищем по камням. Но водителя это не останавливало…
Потом мы выехали на прибрежную дорогу отличного качества и покатили по ней. Горы, море. Бросаются в глаза две вещи – во-первых, дорога отремонтирована как бы кусками, это все потому, что каждый кусок дороги ремонтируют подрядчики из ближайшей деревни, иногда им достается всего несколько сотен метров. Выбрать одного подрядчика нельзя, остальные будут недовольны. Во-вторых, – полно китайских машин, в основном джипов и пикапов, и грузовичков «Бонго»[8 - Киа Бонго – популярнейший на Ближнем Востоке и самый дешевый автомобиль в своем классе, занимающий там примерное такое же место, как у нас «буханка». Из него делают и мобильные пулеметные точки, и кустарные БТР, ставят минометы и РСЗО.]. Значит, китайцы заходят. И скоро война…
