скачать книгу бесплатно
– Иди за мной.
Они прошли в закуток в углу склада. Хозяин выгнал дежурившего тут мальчишку.
– Что тебе надо купить?
– «АК-47» есть?
Теперь настала очередь покровительственно улыбаться хозяина.
– Ты задаешь глупый вопрос, незнакомец, здесь они есть у всех.
– Какие?
– Можно русские. Можно румынские. Можно египетские. Можно эфиопские. Можно китайские. Русские дороже всего…
– Покажи…
– Покажи сначала деньги, чтобы я знал, что с тобой можно иметь дело.
Этерли достал тонкую пачку банкнот, пробежался пальцами по краю. Банкноты поддались, как колода игральных карт, – что и неудивительно, материал-то почти тот же.
– Тогда пошли…
Торговец провел американца по складу. Безошибочно выбрал нужный ряд, разрезал нить, которой был зашит мешок, и выдернул ее. Порывшись в просе, достал большой пакет из толстого полиэтилена, распорол его ножом.
– Русский автомат. Такой же, как у русских, – отрекомендовал товар торговец.
Американец взвесил автомат в руках. В США его называли «черный калашников» – серия сто, она и в самом деле вся черная, деревянные детали заменены пластиком, приклад складывается на всех автоматах, при этом он не менее удобен, чем стандартный. Этерли наскоро разобрал автомат, собрал, передернул затвор, щелкнул. Все работало.
– Магазины?
– Четыре в комплекте. Остальное купишь на рынке.
– Патроны?
Торговец с улыбкой покачал головой.
– Чего нет, того нет, эфенди. Зайди на рынок, там сколько надо купишь.
Вероятно, он не врал. Мера предосторожности разумная – если продавать одновременно оружие и патроны, то не каждому захочется платить за товар. Да и разборки прямо под дверью тоже никому не нужны.
– Сколько?
– За один со всеми принадлежностями – пусть будет три, эфенди…
– Немало. Три тысячи динаров за это? Он даже не русский, будто я не знаю клейм.
– Три тысячи долларов, – поправил торговец.
– Долларов?! – изумился Этерли. – Да ты шутишь.
Он знал цены. Когда они заходили, автомат стоил менее ста долларов. Дезертировавшие из армии Саддама солдаты часто просто меняли оружие на мешок дешевого пшена или риса. Потом цена подскочила до ста пятидесяти долларов, а когда Этерли работал здесь, она была уже триста-четыреста долларов за ствол. Но три тысячи?
– Аллах свидетель, ты меня грабишь. Он не стоит и десятой части названной тобой цены.
– Это новое оружие, оно прослужит тебе долго, – сказал торговец. – Я знаю, что цена намного больше той, какая была, когда вы были здесь, американец. Но жизнь дорожает и смерть тоже…
– Пятьсот, – решительно заявил Этерли.
Самое сложное было купить подходящую снайперскую винтовку. Среди солдат удачи и боевиков «Аль-Каиды» большим успехом пользовалась винтовка «ПСЛ» (Дракула) – румынская, по виду похожая на «СВД», но на деле – клон автомата Калашникова. Контрактники предпочитали ее, потому что ввоз «СВД» в Штаты был запрещен, и эта винтовка была самой дешевой снайперской среди винтовок комблока (если не считать откровенно устарелых винтовок «Мосин-Наган»), террористы использовали «ПСЛ», потому что она была доступна, неприхотлива, позволяла использовать патроны самого ужасающего качества, и их было много. ЦРУ закупило несколько тысяч таких винтовок для сирийской вооруженной оппозиции, закупки делались и для Афганистана. Но «ПСЛ» едва-едва добирала до пятисот метров, и боец, вооруженный ею, был скорее марксманом, назначенным стрелком, а не снайпером. Не подходила и «СВД» – из этой было реально работать до семисот метров, если качество сборки нормальное. «СВД» производилась в Ираке под названием «Эль-Кадиссия», но у нее качество было откровенно плохое.
На Востоке торговля устроена так, что если у торговца нет чего-то – он может продать то, что есть у других, а потом сам расплачивается с владельцем. После недолгого торга Этерли стал обладателем приличной сербской «болтовой» винтовки «Застава», сильно похожей на винтовки Ultima Ratio и последние модели «ремингтонов» своим скелетным прикладом. Эти винтовки Ирак закупал для своей армии, они использовали стандартный снайперский патрон 7,62 русский с рантом, но благодаря тяжелому стволу и отсутствию автоматики с ними можно было попробовать и дистанцию в тысячу метров. За эту винтовку не жаль было заплатить и пять тысяч, тем более что к ней в комплекте шел приличный германский, а не китайский, как часто бывает в таких случаях, прицел.
Гранаты, магазины и патроны они решили купить на следующий день. И разузнать на рынке, нельзя ли изготовить глушители на автоматы – примитивные глушители джихадисты освоили еще в Сирии и теперь делали в каждой мастерской. С покупками они вернулись на базу, где их уже ждал приехавший из Штатов куратор.
* * *
В свою очередь Подольски был совсем не в восторге от того контингента, который направили ему в помощь. Как минимум двое – точно не американцы. Скорее всего, служащие контингента в Афганистане, Ираке или где там – мелкие страны были исправными поставщиками пушечного мяса на маленькие и грязные войны. Посольство США в том же Тбилиси было больше рекрутинговым центром, нежели посольством. Но с этими могут быть проблемы: их поступки непредсказуемы, они могут выйти из-под контроля в любой момент. Еще один – явно латинос, таких уродов полно во всяких центрах дознания. Их можно встретить в тайных тюрьмах по всему миру, к сожалению – все больше и больше их в армии США. Латиносы отличаются жестокостью. Часто немотивированной, вспыльчивостью, показушностью. Крайне скверные черты характера для разведчика. Похоже, доверять тут можно только одному – явно американец, скорее всего, специалист. Учитывая специфику группы, вероятно, точный стрелок, снайпер…
– Кто старший?
– Я, сэр, – сказал один из сидевших в гостиной людей, темный и носатый, сильно похожий на араба. Но вот борода у него подкачала – у арабов намного гуще…
– Наша цель.
Подольски передал ролик, смонтированный из подходящих отрезков, снятых им скрытой камерой при встрече с русским. Данные выгрузили, почистили, смонтировали. Такого рода опознание намного лучше, чем по фотографии или тем более по фотороботу. Человека мы видим в движении, запоминаем его манеру двигаться, характерные жесты, пластику, осанку. Потом знакомого мы можем отличить в толпе, со спины – на подсознательном уровне.
Мобильный коммуникатор пошел по рукам.
– Кто он?
– Русский. Работает здесь.
– Гражданский или военный, сэр?
– Мы не уверены. Скорее контрактник. Специалист по безопасности. По-нашему – senior military adviser.
– Он опасен?
– Мы считаем, что да, опасен. Следует считать, что он постоянно вооружен и владеет оружием не хуже любого из вас.
Исполнители смотрели ролик. Передавали дальше.
– Его нужно ликвидировать?
Вопрос не в бровь, а в глаз. Когда-то давно – так давно, что эти времена не помнят даже старожилы ЦРУ, – эти вопросы именно так и решались. Но теперь, даже если ты стоишь в сторонке, то рискуешь, что это шарахнет тебя по башке через несколько лет.
– С ним нужно поговорить. Желательно там, где нам не будут мешать.
– Поговорить, сэр? А дальше?
– Черт возьми, а дальше будет дальше! – психанул Подольски. – Мы только начинаем игру! Будьте готовы, не помешает коридор для отхода – Иордания или Кувейт.
– Лучше Сирия, сэр. Там легче сейчас спрятаться.
– На ваше усмотрение. Но вы должны быть готовы действовать через сорок восемь часов.
Исполнители снова переглянулись…
* * *
Ночь Подольски провел на территории посольского компаунда. А утром события понеслись вскачь.
Когда позвонил русский, Подольски как раз завтракал в кафе, попросил себе яичницу из пяти яиц и кофе. Много кофе. Звонок русского был неожиданностью – не доев, он схватил телефон, на который прошел звонок, и бросился к зданию, где находилось помещение станции ЦРУ в Багдаде.
* * *
Срочный запрос из станции в Багдаде поступил ровно через шесть минут после того, как звонок был отработан, система нашла его через семь с половиной, после чего исходные данные были автоматически переброшены с первого уровня на третий – серьезная опасность – и переданы в отработку. Система автоматически определила соту, откуда был сделан звонок, и номер, после чего еще одна программа вторглась в массив данных русской сотовой компании МТС. Наученные горьким опытом, сотовые компании уже не пользовались облачным хранением данных, но это не спасло. Для систем электронного проникновения, созданных спецслужбами США, никакая программа не была помехой, ведь их создавали те же самые программисты, что и эти программы. «Майкрософт» вообще давно и плотно сотрудничал с государством – в восьмидесятые он получал деньги от гособоронзаказа и теперь не забывал об интересах нации. Все остальные деятели IT-индустрии – разработчики ПО для сотовых телефонов, мобильных коммуникаторов, организаторы социальных сетей – также не могли отказать спецслужбам, ибо первый же отказ мог лишить их денег инвесторов и создать серьезные проблемы. Америка стала лидером компьютерной революции и теперь в одиночку пожинала плоды этого. Просчиталась она в одном – могла слушать телефон человека, смотреть его переписку, следить за ним, но она не могла угадать, что может возникнуть в воспаленном мозгу джихадиста, какая мысль – если он и сам этого не знал.
Телефон засекли через три минуты: владелец отключил его, но не вынул сим-карту, и тот продолжал посылать сигналы и откликаться на сервисные команды владельца сотовой сети – или того, кто выдавал себя за него. Эти данные тоже передали в Багдад.
* * *
Багдадская станция ЦРУ была одной из самых новых. Новое здание было введено в 2008-м, уже после начала GWOT и активного использования БПЛА. Именно поэтому главной здесь была не комната для совещаний, а просторный, с высокой крышей зал с десятками мониторов, на которые выводились данные со спутников и БПЛА, действующих в регионе. Сейчас, конечно, было не то, как тогда, когда над Багдадом могло находиться до трех десятков БПЛА, но за происходящим следили с не меньшим интересом. Русские! Как в старые добрые времена холодной войны, о которых трепались старики, когда им противостоял сильный противник, когда в каждом приходилось подозревать врага. Но при этом ты шел на встречу с активом и не думал, что он подорвет тебя поясом смертника.
Спутник – кодовое имя «Сигма-5» – один из новых, универсальных приборов, эксплуатирующихся совместно ЦРУ и Министерством обороны, – начал наведение на цель. Стремительно приближалась картинка – новые спутники могли обеспечивать передачу на порядок лучшего изображения, поэтому от надвигающейся земли захватывало дух. Казалось, что они стремительно падают из космоса на землю…
– Есть наведение, – сказал оператор. – Первичные координаты подтверждены.
Вот уже видна темная полоска Тигра, с ее загибом, который остряки называли исключительно нецензурными словами. Это Багдад.
– Есть цель. Отстраиваемся.
– Она у самой воды.
Спутник все увеличивал приближение. Вот уже виден поток машин.
– Так и есть. Они вывернули на набережную, – сказал Рафф Эйдел, начальник станции ЦРУ в Багдаде.
– Белый «Ниссан», – отозвался Подольски. – Похоже на правительственную машину.
– Такие же используют русские, – заявил Рафф. – Джи, нельзя ли показать номер?
– Пока нет, сэр, – отозвалась девица. Она была венгеркой, поступила на какой-то гуманитарный грант в американский университет, потом пошла в ЦРУ, чтобы заработать на гражданство. В Багдаде за ней волочилась половина посольства.
– Все-таки попробуй.
– Он останавливается, – резко сказал Подольски.
Белый коробок притормозил у тротуара. Американцы следили за происходящим до рези в глазах.
– Вышел. Черт, телефон.
– Джи?
– Активности нет.
– Другой телефон, – сказал Подольски. – Он не идиот.
– Включает.
– Джи, можешь перехватить сигнал?
– Постараюсь…
Русский уже держал трубку у уха и что-то говорил.
– Джи, ну что там?
– Сэр, есть исходные данные для построения фоторобота, – заявил другой оператор. – Немного, но есть.
– Действуй.
– Готово, – заявила девица.
– …А много надо?
– Десятка кислых хватит…
– Что?!
– Через плечо. Ищи десяток кислых – товар найдется. Отличный товар.
Молчание.
– Ну, надо посоветоваться. Сам понимаешь, сумма очень крупная.
– Еще бы. И товар под стать. Хочешь убедиться? Подскакивай к университету, я жду там. Перетрем.
– Когда?
– Да прямо сейчас. Опоздаешь – пожалеешь…
– Он отключился, – сказала девица.
– Сэр, есть фоторобот.
Подольски глянул мельком. Несмотря на то что данных было немного и трехмерная модель лица вышла искусственной, все равно узнать было можно.
