скачать книгу бесплатно
– Говори: что умеешь?
– Я, батюшка, умею в бане париться.
– Фу, лихая те побери! Эки, подумаешь, мудрецы!
Взял на корабль и этого; а тут еще лодка подъехала; говорит четвертый старичок:
– Много лет здравствовать, Иван Быкович! Прими меня в товарищи.
– Да ты кто такой?
– Я, батюшка, звездочет.
– Ну, уж на это я не горазд; будь моим товарищем.
Принял четвертого, просится пятый старичок.
– Прах вас возьми! Куды мне с вами деваться? Сказывай скорей: что умеешь?
– Я, батюшка, умею ершом плавать.
– Ну, милости просим!
Вот поехали они за царицей – золотые кудри. Приезжают в невиданное царство, небывалое государство; а там уже давно сведали, что Иван Быкович будет, и целые три месяца хлеб пекли, вино курили, пиво варили. Увидал Иван Быкович несчетное число возов хлеба да столько же бочек вина и пива; удивляется и спрашивает:
– Что б это значило?
– Это все для тебя наготовлено.
– Фу, про?пасть! Да мне столько в целый год не съесть, не выпить.
Тут вспомнил Иван Быкович про своих товарищей и стал вызывать:
– Эй вы, старички-молодцы! Кто из вас пить-есть разумеет?
Отзываются Объедайло да Опивайло:
– Мы, батюшка! Наше дело ребячье.
– А ну, принимайтесь за работу!
Подбежал один старик, начал хлеб поедать: разом в рот кидает не то что караваями, а целыми возами. Все приел и ну кричать.
– Мало хлеба; давайте еще!
Подбежал другой старик, начал пиво-вино пить, все выпил и бочки проглотил.
– Мало! – кричит. – Подавайте еще!
Засуетилась прислуга, бросилась к царице с докладом, что ни хлеба, ни вина недостало.
А царица – золотые кудри приказала вести Ивана Быковича в баню париться. Та баня топилась три месяца и так накалена была, что за пять верст нельзя было подойти к ней. Стали звать Ивана Быковича в баню париться; он увидал, что от бани огнем пышет, и говорит:
– Что вы, с ума сошли? Да я сгорю там!
Тут ему опять вспомнилось:
– Ведь со мной товарищи есть! Эй вы, старички-молодцы! Кто из вас умеет в бане париться?
Подбежал старик:
– Я, батюшка! Мое дело ребячье.
Живо вскочил в баню, в угол дунул, в другой плюнул – вся баня остыла, а в углах снег лежит.
– Ох, батюшки, замерз, топите еще три года! – кричит старик что есть мочи.
Бросилась прислуга с докладом, что баня совсем замерзла, а Иван Быкович стал требовать, чтоб ему царицу – золотые кудри выдали. Царица сама к нему вышла, подала свою белую руку, села на корабль и поехала.
Вот плывут они день и другой; вдруг ей сделалось грустно, тяжко – ударила себя в грудь, оборотилась звездой и улетела на небо.
– Ну, – говорит Иван Быкович, – совсем пропала! – Потом вспомнил: – Ах, ведь у меня есть товарищи. Эй, старички-молодцы! Кто из вас звездочет?
– Я, батюшка! Мое дело ребячье, – отвечал старик, ударился оземь, сделался сам звездою, полетел на? небо и стал считать звезды; одну нашел лишнюю и ну толкать ее! Сорвалась звездочка с своего места, быстро покатилась по небу, упала на корабль и обернулась царицею – золотые кудри.
Опять едут день, едут другой; нашла на царицу грусть-тоска, ударила себя в грудь, оборотилась щукою и поплыла в море. «Ну, теперь пропала!» – думает Иван Быкович, да вспомнил про последнего старичка и стал его спрашивать:
– Ты, что ль, горазд ершом плавать?
– Я, батюшка, мое дело ребячье! – Ударился оземь, оборотился ершом, поплыл в море за щукою и давай ее под бока колоть. Щука выскочила на корабль и опять сделалась царицею – золотые кудри.
Тут старички с Иваном Быковичем распростились, по своим домам пустились; а он поехал к чудо-юдову отцу.
Приехал к нему с царицею – золотые кудри; тот позвал двенадцать могучих богатырей, велел принести вилы железные и поднять ему брови и ресницы черные. Глянул на царицу и говорит:
– Ай да Ванюша! Молодец! Теперь я тебя прощу, на белый свет отпущу.
– Нет, погоди, – отвечает Иван Быкович, – не подумавши сказал!
– А что?
– Да у меня приготовлена яма глубокая, через яму лежит жердочка; кто по жердочке пройдет, тот за себя и царицу возьмет!
– Ладно, Ванюша! Ступай ты наперед.
Иван Быкович пошел по жердочке, а царица – золотые кудри про себя говорит:
– Легче пуху лебединого пройди!
Иван Быкович прошел – и жердочка не погнулась; а старый старик пошел – только на середину ступил, так и полетел в яму.
Иван Быкович взял царицу – золотые кудри и воротился домой; скоро они обвенчались и задали пир на весь мир. Иван Быкович сидит за столом да своим братьям похваляется:
– Хоть долго я воевал, да молодую жену достал! А вы, братцы, садитесь-ка на печи да гложите кирпичи!
На том пиру и я был, мед-вино пил, по усам текло, да в рот не попало; тут меня угощали: отняли лоханку от быка да налили молока; потом дали калача, в ту ж лоханку помоча. Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали драться; я надел колпак, стали в шею толкать!
Семь Симеонов
В одном месте у мужика было семь сынов, семь Семенов – все молодец молодца лучше, а такие лентяи, неработицы – во всем свете поискать! Ничего не делали. Отец мучился, мучился с ними и повез к царю: привозит туда, сдает всех в царскую службу. Царь поблагодарил его за таких молодцов и спросил, что они умеют делать.
– У самих спросите, ваше царско величество!
Царь наперво со?звал большого Семена, спросил:
– Чего ты умеешь делать?
– Воровать, ваше царско величество.
– Ладно; мне такой человек на время надобен.
Со?звал второго:
– А ты чего?
– Я умею ковать всяки дороги? вещи.
– Мне и такой человек надобен.
Со?звал третьего Семена, спрашиват:
– А ты чего умеешь делать?
– Я умею стрелять на лету птицу, ваше царско величество.
– Ладно!
Спрашиват четвертого:
– А ты чего?
– Если стрелец подстрелит птицу, я вместо собаки сплаваю за ней и притащу.
– Ладно! – говорит царь. – А ты чему мастер? – спросил пятого.
– Я буду смотреть с высокого места во все царства и стану сказывать, где чего делатся.
– Хорошо, хорошо!
Спросил шестого.
– Я знаю делать корабли; только тяп-ляп, у меня и будет корабь.
– Хорошо, а ты чего знашь? – спросил седьмого,
– Я умею лечить людей.
– Ладно!
Царь отпустил их. Живут долго уж; царь и вздумал попытать одного Семена:
– Ну-ка, Семен, узнай, где чего делатся?
Семен забился куда-то наверх, посмотрел по сторонам и рассказал:
– Тут вот то-то делатся, там – то-то.
После сличили с газетами – точно так!
Прошло опять много время; царь вздумал жениться на одной царевне: как ее достать? Не знает, некого послать! И вспомнил семь Семенов, со?звал их, дал службу: достать эту царевну; дал им сколько-то солдатства.
Семены скоро собрались, все мастера – тяп да ляп, и сделали корабь, сели и поплыли.
Подплывают под то царство, где была невеста-царевна; один посмотрел с высокого шеста, сказал, что царевна теперь одна – украсть можно; другой сковал какие-то самые дорогие вещи, и пошли с вором продавать: только дошли, вор тотчас и украл царевну. Отсекли якоря, поплыли.
Царевна видит, что ее везут, обернулась белой лебедью и полетела с корабля.
Стрелец не оробел, схватил ружье, стрелил и попал ей в левое крыло; вместо собаки кинулся другой Семен, схватил лебедь на море и принес на корабь. Лебедь обернулась опять царевной, только лева рука у нее была подстрелена. Лекарь у них свой, тотчас руку у царевны вылечил.
Приехали к своему царству здоровы, благополучны, выстрелили из пушки. Царь услышал, и забыл уж про Семенов, – думает: что за корабь пришел там?
– Поди-ка, – говорит, – сбегайте, узнайте там.
Кто-то сбегал ли, съездил ли; сколь скоро доложили царю о семи Семенах вместе с царской невестой, – он обрадовался Семеновым трудам, приказал встретить их с честью, с пушечной пальбой, с барабанным боем.
Только царевна не пошла за царя взамуж: он был уж стар. Он ее и спросил, за кого она хочет выйти? Царевна говорит:
– За того, кто меня воровал! – А вор Сенька был бравый детина, царевне приглянулся.
Царь, не говоря больше ни слова, приказал их обвенчать; потом сам захотел на спокой, Семена поставил на свое место, а братовей его сделал всех большими боярами.
Никита Кожемяка
Около Киева проявился змей, брал он с народа поборы немалые: с каждого двора по красной девке; возьмет девку, да и съест ее.
Пришел черед идти к тому змею царской дочери. Схватил змей царевну и потащил ее к себе в берлогу, а есть ее не стал: красавица собой была, так за жену себе взял.
Полетит змей на свои промыслы, а царевну завалит бревнами, чтоб не ушла. У той царевны была собачка, увязалась с нею и?з дому. Напишет, бывало, царевна записочку к батюшке с матушкой, навяжет собачке на шею; а та побежит, куда надо, да и ответ еще принесет.
