скачать книгу бесплатно
Истинную численность боевиков в городке разведка так же не смогла установить – считали около пяти тысяч, на самом деле, их оказалось больше втрое. Как потом установили – считали из расчета кадровых частей, но незадолго до штурма – дудаевцы раздавали оружие с грузовиков всем, желающим защищать свободную Ичкерию и еще подошли несколько тысяч с гор, почти все – отслужившие в армии, комсостав – в большинстве прошедший Афган. Так – пять тысяч превратилось в пятнадцать.
Первоначально – выдвижение в город планировали на пятое число, но Грачев волевым решением передвинул на ночь на первое. Выдвигающимся первым – заранее раздали подарки и ценные награды. Никакой задачи кроме «достичь таких то рубежей» поставлено не было, после достижения рубежей ничего не оставалось. как стоять и ждать. Как он потом узнал уже в ФСБ – шли переговоры с Гантамировым и другими представителями чеченской оппозиции Дудаеву о формировании временного правительства – но на 31 декабря они не закончились ничем и армия действовала в отрыве от планов ФСБ, Расчета на бой вообще не было – планировалось, что следом зайдут внутренние войска и начнется зачистка города и изъятие оружия. Но и этих планов – толком отработано не было. Из-за спешки – не было проведено боевого слаживания, все части были сводные, многие видели своих командиров в первый раз.
Были сформированы четыре группировки – север, северо-восток, запад и восток. Каждой – замечен путь захода в город и расчетные рубежи, которые они должны были достичь.
Наибольшего успеха – первоначально достигла северная группировка – та самая, которой они потом пошли на выручку. В отличие от трех других группировок – их движение не удалось остановить никем и ничем и они, еще тридцать первого – вышли в центр города. По свидетельствам уцелевших – фактор внезапности был использован полностью, чеченцы ничего не знали и не готовились, танки и БМП – шли по улицам рядом с грузовиками и легковушками. Колонна восемьдесят первого полка— проследовала мимо президентского дворца (того самого, что потом кровью будут брать еще почти месяц), и вышла к своей цели – железнодорожному вокзалу. Там и остановились, не зная, что делать дальше. При этом – карт местности не было, а задачи на занятие окружающих зданий командир не поставил – планировалось обойтись минимальным ущербом. Техника сгрудилась перед вокзалом, большая часть военнослужащих – оказалась внутри вокзала, не зная, что делать.
Действующие в этом же направлении силы генерала Рохлина (северо-восток) так же задачу выполнили – с минимальными потерями они почти достигли здания Совмина, остановившись только перед комплексом зданий Института нефти и газа.
При этом – штабу так же не было до них дела – потому что две другие группировки задачи не выполнили. Группа Восток сумела выйти к Сунже и захватить мосты – но дальше была остановлена завалами и огнем РПГ и стрелкового оружия. При этом, в зоне действий Востока произошла настоящая трагедия – два Су-25 из-за низкого уровня взаимодействия и целеуказания – накрыла бомбо-штурмовым ударом батальон 104 ВДД. Потери составили пятьдесят человек убитыми и ранеными, а сама бомбежка – произвела столь тяжелое впечатление, что вся группировка была фактически выключена из активных действий до второго января, позволяя боевикам громить другие направления.
Группировка Запад, под командованием Петрука – действовала более успешно, чем Восточные – ее силы вступили в бой в районе Андреевской долины, приданные им десантники закрепились в районе молокозавода. Но потом – владикавказский, 693 полк был остановлен превосходящими силами противника и отрезан от основных сил в районе парка Ленина. На заданные рубежи – группировка не вышла.
Получив информацию о том, что группа Север достигла успеха, но вступила в бой в районе железнодорожного вокзала и нуждается в подкреплении – командование бросило им на помощь сто тридцать первую майкопскую бригаду – точнее, сводное соединение численностью примерно 450 человек под командованием полковника Ивана Савина. Группировка попала под обстрел еще на маршруте выдвижения – но все же достигла вокзала и так же встала. Видя, что группировки Запад и Восток надежно встали – дудаевское командование перебросило в район вокзала более тысячи отборных боевиков, в том числе Президентскую гвардию и Абхазский батальон. Началось то, что потом – назовут трагедией Майкопской бригады…
***
– По машинам!
Выдвигались сводной колонной – колесная техника стояла в одной колонне с гусеничной, танки – с БМД, не давая ни одной из частей колонны реализовать свои лучшие качества. Например БМД отвратительно защищена – но при этом она миниатюрна, проходима и настолько маневренна, что попасть в нее из РПГ очень непростая задача – а если учесть и ее тридцатимиллиметровую пушку, с большим углом возвышения и пробивающую любые стены…
Но их всех поставили в одну колонну, и это само по себе говорило о многом – командование затыкало дыры, бросая в бой всех, кто был под рукой. И заходить они должны были по той же дороге – той самой, на которой разметелили сначала восемьдесят первый полк, а потом и сто тридцать первую бригаду. Почему так? А потому, что другой дороги командование просто не знало – имевшиеся в наличии карты Грозного были выпуска начала семидесятых, с тех пор город был кардинально перестроен, появились целые новые районы. Проводников тоже не было – была антидудаевская оппозиция, но почему то проводников от нее не требовали, возможно – потому что не были уверены, антидудаевская это оппозиция или какая еще. Как потом оказалось – некоторые вошедшие в город подразделения самостоятельно находили проводников из числа немногочисленных остающихся в городе русских или сочувствующих чеченцев (а были и такие). Нашедшие хорошего проводника – воевали почти без потерь…
Их БМДшка шла третья в колонне – за командирской, а первым шел танк, обдавая их всех густым, солярным выхлопом. Двигались медленно – но легкие БМДшки то и дело кидало по все стороны на неровностях. Держались кто на чем.
У них хотя бы были бронежилеты. В пехоте – часто не было и их. Хотя… какие это броники, АКМ только так лупит.
– Уходим с трассы – прошло в шлемофонах.
Танк, а за ним одна за другой и БМДшки – рухнули с насыпи, выправились. Впереди, в пожарах и дымах был Грозный, застройка по которой они шли была хуже нету – частный сектор, перемежающийся со старыми хрущобами. И заборы. Везде заборы, да не деревянные – бетон, где и кирпич. На Кавказе, как и на всем Востоке – забор строят первее дома…
Танк так и пер вперед, даже не развернув пушку – и они перли вперед за ним… они то думали что танк есть танк. И больше всего они опасались полететь под гусеницы боевой мащины… это уже потом научатся – стволы елочкой, развернутая минометная или гаубичная батарея в паре километров, заранее распределенные сектора огня у бойцов на броне.
Тогда же не умели ничего.
– Внимание, справа!
Это была первая броня, которую они видели в Грозном. БМП-1, непонятно даже что с ней было – стояла с раскрытыми люками и свернутой набок пушкой. Скорее всего, она просто сломалась…
Какой-то пацан – сорвался от БМП и побежал… в него никто не стал стрелять.
– Внимательнее, внимательнее…
Когда середина колонны поравнялась с брошенной БМП – она вдруг вздыбилась столбом дыма и огня. Одновременно с этим – комок огня полетел с крыши четырехэтажки в танк… и танк остановился – а потом чудовищная сила разорвала его изнутри, подбросив башню на добрый десяток метров.
И – со всех сторон засверкали вспышки…
– Давай!
Брат – сошвырнул Динамо с брони за секунду до того, как с противоположной стороны в бок БМДшки – врезалась реактивная граната…
– Не стреляй!
Пригибаясь, они побежали в единственном доступном для них направлении – в сторону застройки.
За их спинами – гибла расстреливаемая шквальным огнем ичкерийского Мусбата их колонна…
***
Быстро темнело. Разгромленную нитку уже не было видно – они оторвались, отползли по канаве. Канава спасла их – они ползли по ней метров сто, прежде чем решили выбраться – ползли по грязному, жидкому месиву, по каким-то обломкам. Когда они вышли из поля зрения боевиков – маханули через наполовину поваленный забор в какую-то лесополосу.
И ушли…
Двое. Два автомата, по четыре запасных магазина, ну и патроны в пачках – сотни по две. По две гранаты…
Всё…
Брат – отцепил магазин от автомата, достал верхние патроны, облизал их (от грязи), обратно вставил в магазин, щелкнул затвором. Динамо – подобрал покатившийся патрон…
– Бери… – Брат подмигнул – мало ли…
– Теперь чо?
– Пошли. Надо добраться до вокзала.
– Ты охренел? Нитку забили, мы не пройдем.
– Пройдем… мы то, как раз и пройдем… они на колонны охотятся. Нас они не заметят…
***
И вправду – не заметили…
Ночной Грозный второго января девяносто пятого – это стылый мрак, проносящиеся без фар машины – да тени в темноте, старающиеся избежать друг друга. Большая часть теней – и вовсе не боевики, это мирные жители, выбравшиеся потемну проверить, что с домом, поискать еды, просто узнать, что происходит. Каждая такая вылазка смертельно опасна – в городе полно вооруженных людей, в том числе военных с разбитых колонн – их товарищи погибли, а они никак не могут выбраться из этого, заколдованного злым колдовством города. Понятно, что у выживших – палец на спуске и стреляют они на любой шорох.
Нельзя сказать, что нельзя пройти… но из-за любого поворота, от любого дома могут окликнуть, и если не знаешь чеченского – покойник…
Они шли пешком, останавливались, присматривались – и снова шли. Бой гремел где-то левее… они шли туда. Придерживались улицы… просто потому, что в любом дворе можно было так и остаться. Время от времени по улице на большой скорости проносились машины, в основном легковушки. Последними были две шестерки, крышки багажников были сняты, в багажниках, спиной к ходу движения – сидели боевики.
Техники попадалось все больше и больше. В основном БМПшки – недостаточно защищенные, особенно от огня сверху и не способные вести огонь с большим углом возвышения – они становились легкой добычей дудаевских гранатометчиков. Выскакивающие их горящей техники бойцы попадали либо в плен, либо под шквальный огонь со всех сторон – и так и оставались на грозненских улицах навсегда. В темноте – то тут, то там злобно рычали и огрызались собаки. Но не бросались – еды им хватало…
Вокзал появился внезапно… площади как таковой перед вокзалом и не было – просто уширение улицы, посреди него – забор… там дальше, в темноте угадывался тяжелый кран… кажется, тут что-то строили до того, как началась война. Все здания в том числе и вокзал – выгорели дотла, крыш нигде нет – все разбито артиллерией. На входе на площадь – две сгоревшие БМП, стоят нос к носу. Ни наших, ни духов не видно – первые уже вышли или были полностью разбиты, у вторых – не было ни сил ни смысла занимать опустевшую площадь с разбитыми зданиями на ней. Пожаров тоже не было – все что могло сгореть, сгорело…
Молча – они понимали, что любое слово по-русски может стать началом конца – прикрывая друг друга, они перебрались к зданию вокзала. Само здание изнутри выгорело дотла, но его разбила не артиллерия – а десятки попаданий гранатометов…
На путях – картина открывалась еще более жуткая… там почему-то видно было лучше несмотря на ночь… Искореженные пути, отброшенные взрывами вагоны… одна цистерна стояла, поставленная на попа, другая – была разорвана пополам. Нельзя было ступить, чтобы не напороться на осколок или обломок чего-то. Скорее всего, после того как наши ушли отсюда – артиллерия, до этого ставившая огневую завесу, перенесла огонь на сам вокзал и его окрестности и била, пока тут ничего живого не осталось…
Ловить здесь было нечего. Вдали – что-то протяжно грохнуло – и они без слов приняли решение: идти на звуки боя. Там, где воюют – там наши.
Динамо потянул Брата за рукав, показал на сам вокзал – зайти, посмотреть, нельзя ли там чем разжиться.
Но внутри ничего не было. Только гильзы – их было так много, что они в некоторых местах лежали сплошным ковром.
Выбрались на площадь, и только хотели уходить – как раздался рокот дизеля… не Урал, но что-то серьезное. Сверкнули – и тут же погасли фары…
Со стороны незаконченной стройки тоже обозначилось движение… их могли покосить очередями в упор. Они только что прошлись по лезвию бритвы…
Замерев у стылого бетона – они вслушивались в каждое движение за забором…
– Мух ду обстановк?
– Шадерик то’ар долш ду.[2 - Как обстановка? – Все нормально (чеченск).]
Рука Брата – сама собой потянулась к гранате. Палец – выдернул кольцо «эфки». За забор… вот так…
– Ай, граната! – крикнул кто-то по-русски
Глухой, трескучий взрыв разорвал ночь.
– Дурак! – Брат рванул его за бушлат, и они, оскальзываясь в грязи, побежали прочь. Вслед – ударили очереди…
***
Истинный масштаб постигшей нас катастрофы стал понятен только утром второго января нового 1995 года.
Группировки Юг и Восток – остановлены, не достигнув цели и не продвигаются вперед. Группировки Север и Северо-Восток сражаются в окружении, неся тяжелейшие потери. В майкопской бригаде – к этому времени из четырехсот сорока человек личного состава погибло сто восемьдесят, потеряно четыре пятых техники. У восемьдесят первой – потери не меньшие. Как потом узнают – на этом направлении боевики сосредоточили три с половиной тысячи боевиков. Командование других группировок – не хотело, а наверное – уже и не могло наступать, чтобы облегчить положение Севера.
Командование пыталось помочь, направив на деблокирование сначала десантников, потом танки. И те и другие – откатились с тяжелыми потерями. Только второго числа часть блокированных на вокзале – удалось вывести отряду спецназа ГРУ, при этом большая часть отряда и его командир – погибли.
Другая группа, в составе которой был и комбриг, полковник Савин – приняла решение прорываться в другом направлении. При прорыве – техника была подбита, остатки группы – пытались вывезти полковника, к тому времени тяжело раненого на трофейном автомобиле, но не смогли. Полковник Савин и все кто с ним прорывался – или погибли, или попали в плен.
Стало понятно, что план полностью провалился, и штурм надо начинать фактически с нуля. Полностью – город возьмут только к марту…
***
Настал рассвет – точнее, то, что тут на называлось рассветом. Просто стало светлеть – но солнце так и не вышло, серая пелена туч низко висела над городом, в некоторых местах поддерживаемая черными столбами пожарищ. При свете того, что тут назвалось утром – в полной мере становилась видна та картина разрушений, которые были в городе. Большая часть зданий в центре, особенно старых – либо выгорела изнутри в пожарах, которые никто не тушил, либо была разбита огнем артиллерии. Ни проезжей части, ни тротуара, ни деревьев – тоже не было, проезжая часть представляла собой сплошное разбитое месиво, подступающее прямо к домам, а деревья превратились в уродливые, апокалиптические скульптуры. Город выглядел так, как будто по нему – с полгода назад был нанесен ядерный удар со всеми вытекающими…
Время от времени – по улицам перебегали люди, кто в форме, кто в гражданском. Типичный прикид боевика – такой же ватник, как у федерала плюс синяя или красная шапочка – петушок. Ну и… укладка выстрелов к РПГ-7 за спиной. Бабы и старухи – обычно были с санками… они тоже пытались бежать, но получалось чаще всего плохо. Многие были русскими – чеченцы перед тем как все началось, в основном отправили свои семьи в горы, к родственникам. У всех остальных, кто еще жил в этом городе – родственников в горах не было и уходить им тоже было некуда.
Динамо с Братом не знали, что чеченцы – соблюдают намаз, и потому во время намаза по улицам можно передвигаться относительно безопасно. Они шли на звуки боя – и сейчас, лежа за углом какого-то здания, ждали момента, когда им можно будет сделать рывок и перебежать улицу. Мешали боевики – это, кстати, были первые боевики, которых они видели вживую. Они прятались спиной к ним в развалинах дома, их было трое. У двоих – РПГ-7, укладки за спиной, сидели на корточках. Один выглядывал из-за угла разбитой стены. Их без проблем можно было бы расстрелять из автоматов – но они там были не единственные, и оставшиеся уничтожили бы их.
Потом боевики ушли из поля видимости, все трое – и они решились на рывок. Бросились через улицу… застрочил пулемет, но они успели.
– А… с…а.
– Ничего… пришли почти.
Динамо обернулся и увидел, как Брат морщится от боли.
– Зацепило?
– Не…
– Давай, перевязать надо…
Привлеченные стрельбой чеченцы могли появиться в любой момент. Динамо достал перевязочный пакет, надорвал упаковку… что-то твердое ткнуло его в спину.
– Руки… тихо.
***
– Значит, с пятьдесят первого полка, говорите. С Тулы…
…
Жесткий пинок в спину
– Когда я спрашиваю, я рассчитываю на ответ, ясно?
Спрашивающий – был среднего роста, грязен, усат… кажется, еще и лыс. Из-под какого-то подобия капюшона – зло посверкивали глаза.
– Так точно.
– Командир кто?
…
Новый пинок
– А кто спрашивает? – зло сказал Брат, которого так пока не перевязали.
– Хороший вопрос. Военную тайну боишься выдать, а?
Смешок за спиной
– Документы у вас. Что вам надо?
– Мне? Да ничего. В принципе, мне вас кончить и здесь оставить – нет проблем. А документы – да не вопрос… на улицах этих документов столько валяется… вместе с их законными владельцами. А так случаи уже были. Хохлы хорошо умеют за наших прикидываться – форма наша, документы раздобыть…
– Мы духов видели… – сказал Динамо.
– Удивил, сынок.
– С той стороны улицы. У них позиция в развалинах. Если кончим их – поверите?
Офицер – явно развед-диверсионной группы – цокнул языком.
– Давай, попробуем…
