скачать книгу бесплатно
– Да любой! Первый попавшийся!
Божедар, выполняющий роль заряжающего, открыл заслонку – там, донцем гильзы к нему ждали своего часа снаряды. Они лежали не в отдельных ячейках, как делают на некоторых танках, а штабелем. На штабеле были какие-то заметки, но что они означали, понять было невозможно – отдельные буквы и все.
– Тяжелый...
– Не урони!
От окрика серб чуть и в самом деле не уронил...
– Да что ты делаешь, сюда клади!
– Да положил я, положил...
Чебак мрачно смотрел на снаряд, лежащий на лотке.
– И что теперь делать? Певец?
– А?
Самое простое взял себе Певец – механиком-водителем. Знай дави на педали да руль крути – как на тракторе. Обзор... так перископы есть, проще простого. Или люк по-походному откинул – и рули.
– Как эту дуру заряжать?
– Как-как... Ты снаряд положил?
– Положил.
– Теперь досылатель. Досылай и затвор закрывай.
– А где тут досылатель?
Певец выругался:
– Сейчас...
Он попытался с места механика-водителя пролезть сразу в башню, не получилось. Механик-водитель сидит в танке низко, как в гоночной машине, – полез, короче, через люк...
– Пусти...
– Да куда пусти, зараз и без тебя тесно.
– Ты так покажи... – сказал Велехов, примеряясь к пулемету. В отличие от германцев, австро-венгры не только заказали крупнокалиберный пулемет вместо обычного на башне – но и хорошо защитили пулеметчика. Само по себе очень показательно – значит, готовили танк к бою не с себе подобными, а с инсургентами, и к городским боям...
Казаки не знали, что снаряды в танке были только двух типов – осколочно-фугасные и флашеты, потому что для охраны Пожареваца другие были не нужны. И точно такое же снаряжение было у оставшихся в городе танков. Захваченный ими танк был практически неуязвим для всех типов оружия, что имелись в Пожареваце.
– Вон, видишь?
– Что?
– Да нажимай ты! Вот так!
Снаряд скользнул в казенник пушки.
– Понял?
– Да. А стрелять как?
Велехов, освоившийся на месте командира, указал на кнопку:
– Эта, наверное.
– А почему эта?
– Красная...
Чебак потянулся рукой.
– Э, э! Ты тут не пальни...
– Да не пальну я... А если не научимся палить, то как?
– Из пулеметов. И гусеницами. Понятно? Вообще – светает, надо двигаться...
Певец выпрямился – и увидел пожилую женщину, стоящую в нескольких метрах от танка и смотрящую на них со страхом.
– Иисусе!
Увидев, что танкист смотрит на нее, она повернулась и опрометью бросилась бежать куда глаза глядят.
– Что там? – спросил Велехов.
– Что, что... Ехать надо, вот что...
* * *
Марко Стадник, офицер специального подразделения охранной полиции, в эту ночь был дежурным. Дежурили по очереди и с дежурства сменялись почему-то в десять ноль-ноль. Время, когда уже совсем рассвело и потемну не заснешь. А дежурили – день через два...
Должность в Пожареваце считалась довольно престижной, это тебе не по лесам за повстанческими отрядами шастать, там никаких дежурств, несколько дней то в сырость, то в жаре, то в холод. Лежишь часами, а то и днями на земле, высматриваешь, что происходит в очередной деревне, населенной никак не желающими угомониться сербами, или у кладбища – на кладбищах почему-то сербы любили проводить сходки и прятать оружие. Так можно и простатит заработать! И почти ни выходных, ни проходных, ни отпусков – не то что здесь...
На должность в комендатуру Пожареваца Стадник попал не случайно. Расценки он знал – пятьдесят тысяч хорватских марок за место. Деньги он, конечно же, копил, как и все остальные офицеры, обирая выявленных террористов и их пособников, но рассчитывал перевестись на непыльную должность примерно через год. Судьба распорядилась иначе – попался на глаза цыганский табор, а у цыган золотишко всегда припрятано. Они как раз сидели в засаде, поджидали связника с территории Польши, когда заметили цыган. Цыгане оказались не «пустые» – в мешке обнаружили около трех килограммов героина, тащили через границу. Через день к нему явилась делегация во главе с цыганским бароном, и вопрос был улажен, а генералу Войко Вучетичу он преподнес не только требуемые пятьдесят тысяч марок, но и массивный мужской браслет из золота, стребованный с цыган. Расчувствовавшийся генерал в долгу не остался, дал направление не куда-нибудь, а в Пожаревац, благо такие понятливые подчиненные попадались редко, их следовало беречь и продвигать по службе. Стадник, естественно, генерала не подвел.
Работа в комендатуре Пожареваца предполагала немалый дополнительный доход. Город обнесен колючкой, в самом городе больше трехсот тысяч жителей и несколько промышленных предприятий. Такса была на все – жители платили за право выйти из города, за свидание, за передачу (это все же была тюрьма, хоть и огромная), за перевод на легкие работы – денежки капали, а собирал и передавал их наверх дежурный офицер. Себе кусочек малый отламывал – но, учитывая масштабы денежного потока... Платили местные купцы, деловары – все заводы показывали минимальную прибыль, а то и убыток, на самом же деле они работали на полный ход, занимались левыми заказами большую часть рабочего времени. Мало кто знал, что Пожаревац производил нелегального оружия едва ли не больше, чем Загорье[16 - Существует и в нашем мире, существовало и при Тито. Загорье – центр нелегальной оружейной индустрии Европы, оттуда снабжается весь европейский криминалитет, не имеющий доступа к армейским или полицейским складам и военному черному рынку. Вот почему в нашем мире Хорватия, едва получив независимость, стала одним из крупнейших производителей стрелкового оружия в Европе.]. И за все – за въехавшую машину, за выехавшую машину – за все капали денежки...
Времени было уже девять с лишним, деньги майор Стадник уже собрал и поместил их в сейф, сменяясь с дежурства, он вывезет их и встретится с «инкассаторами» – тоже офицерами специальной полиции, группой из Загреба – примерно в километре от Пожареваца. Деньги он собирал за предыдущий день, на разводе постов, причем делал это в открытую. По сути, он и занимался днем и ночью только тем, что караулил собранные деньги, с остальным управлялись офицеры секторов...
Марко Стадник открыл ящик стола, с тоской посмотрел на лежащую там фляжку – в ней была сливовица. Нельзя... нельзя, он еще не сменился, он отвечает за деньги, пока деньги не переданы – он отвечает за них головой, и не только он. Все помнили историю с Борисичем, он сначала брал то, что ему не предназначалось по праву, наглел, а потом, когда понял, что все его махинации раскрыты и загребские генералы знают о его гешефтах – вместо того, чтобы передать очередную сумму по назначению, – смазал пятки салом и... В итоге семью его через несколько дней подчистую вырезали сербские террористы, забросали дом зажигательными бомбами, предварительно подперев двери, а самого Борисича нашли через полгода в Австралии. Без головы.
Надо же, куда сумел убежать... Обычно бежали в Италию, совсем рядом, там даже образовалось что-то типа хорватской общины. А этот до Австралии добежал... но и там достали...
А сливовицы хочется...
Сглотнув слюну, майор Стадник начал готовить кофе.
Вот чего он не понимал, просто хоть застрели, не понимал – так это чего не хватает в жизни сербам. Разве им не предоставили возможность уехать, всем, кто желал уехать? Предоставили... Даже унижение немалое претерпели из-за этого. Разве им не дали все права... даже право голосовать на местных выборах? Дали[17 - Конфликт между сербами и хорватами в этом мире ничуть не менее длителен и страшен, чем конфликт в Северной Ирландии в нашем.]. Их ведь сейчас даже не расстреливают, кроме тех, кто непосредственно виновен в терактах, – дают возможность перевоспитаться работой, социализироваться. Проволока, которая окружает город, охрана – она скорее для того, чтобы сербские террористы не проникли сюда извне, а не для того, чтобы держать сербов здесь как заключенных.
Так что же им еще надо-то...
Где-то вдали громыхнуло, майор нахмурился, подошел к окну. Гроза, что ли, начинается? Небо ясное вроде. Только бы не гроза, сдать бы деньги и доехать до дома... а там пусть хоть потоп.
Пока заваривался кофе, майор Стадник лениво листал журнал дежурства. Ничего не произошло... и слава Иисусу. Майор был примерный католик, каждую субботу посещал церковь и старался не совершать того, что в его понимании было грехом.
Новые странные звуки привлекли внимание майора, сначала он почему-то подумал, что эти звуки издает кофейный аппарат, потом прислушался и понял, что нет – это что-то другое. В этот момент снова загромыхало... слышнее, чем в первый раз. И тут майор понял, что звуки, на которые он обратил внимание, – это выстрелы.
Примерно прикинув, откуда они доносятся, он снял трубку, набрал четырехзначный номер. В трубке был сплошной гудок – не прерывистый, когда занято, а сплошной.
Нахмурившись, майор достал из стола рацию – он отключал ее, потому что, если слушать все переговоры по рации целый день, голова будет как чугунная.
– Это майор Стадник, всем тишина в эфире! Вызываю караульный пост номер два! Караульный пост номер два, ответьте главному!
Он переключил на прием – и услышал то, от чего похолодели ноги...
– Слева, слева заходи... Гишек... Гишек, уходи оттуда... Иисус, его не остановить... всем, кто меня слышит, мы под огнем. Мы под огнем, периметр прорван танками, запрашиваем любую помощь! Мы не можем их остановить!
В танк уже три прямых попадания – но все три осколочно-фугасными, а не кумулятивными, и танк оставался на ходу. С каждой минутой его действия становились все более осмысленными – экипаж учился, как говорится, на практике. Танк прорывался к городу, к промышленной зоне, периметр уже прорван.
Какой-то взрыв, треск помех, неразборчивые крики...
Майор бросил рацию, неверяще и испуганно посмотрел на нее, вдруг вспомнив, что идет последний час его дежурства...
Какие, ко всем чертям, танки?!
Майор снова взял в руки рацию.
– Здесь майор Стадник, прекратите панику, доложите, что происходит!
В ответ раздался голос, который он не узнал, хотя голоса всех начальников секторов он знал безошибочно.
– Господин майор, танк прорвал оцепление и открыл по нам огонь! Многие убиты, мы не можем остановить его!
– Что за чертовщина? Кто в танке?!
Майор вспомнил, что ему рассказывали – на Рождество несколько пьяных военнослужащих решили покататься на танке и врезались в железнодорожный состав. Закончилось военным трибуналом...
– Откуда танк? Что это за танк?
– Мы не знаем, там наши эмблемы!
У защитников Пожареваца после того, как большую часть техники они отправили на потенциальный фронт, оставалось всего два танка. Из них на ходу был только один, он и сделал три точных выстрела по взбесившемуся собрату, но остановить его не смог.
– Где сейчас этот танк?
– Он идет к городу, мы бессильны!
Майор Стадник оглянулся на сейф.
– Кто говорит? Кто на связи?
– Это капрал Готовина, господин майор, третий сектор!
– А Норач где?
– Убит, господин майор, танк его раздавил!
– Держите периметр! – отдал приказ майор, хотя понимал, что в этом нет никакого смысла. – Сейчас подойдет помощь.
И отключил рацию, чтобы больше ничего не слышать.
Так... ключ. Где ключ? Проклятие, где ключ... Вот он! Черт, почему он до сих пор не сменил замок... замок заедает... надо было вовремя взять масленку и смазать его, чтобы теперь не... так... надо ногой прижать... если ногой прижать как следует, замок сработает... вот так... еще... получилось!
Майор оглянулся, подбежал к окну, схватил лежащий на подоконнике дипломат. Вытряхнул все, что было в нем, на пол, подбежал к сейфу и начал сгребать деньги. Деньги были не обандеролены, в самых разных купюрах, часть перехвачена резинками, часть скрепками, а часть была просто так. Он как раз хотел разобрать их, отложить свою долю, когда началось...
В дверь постучали, майор нервно оглянулся, достал из кобуры пистолет. Дверь была заперта, он никогда не оставлял открытыми никакие двери.
– Кто там?
– Это я... Митрич!
Черт...
– Подожди минуту!
Деньги не влезали в дипломат... черт, кто придумал собирать такими мелкими купюрами... хотя какие могут быть другие, эти деньги пара тысяч человек сдала, накопилось. Черт, не влезает. Не влезает!!!
Майор выкинул обратно в сейф сначала одну пачку, где было много мелких денег, потом другую. Навалившись, ему удалось-таки закрыть крышку дипломата и защелкнуть замок. Захлопнув дверцу сейфа, с пистолетом в одной руке и дипломатом в другой он прошел к двери.
– Ты там?
– Давай быстрее!
– Сейчас открою.
Поручик Митрич был в полевой форме, с автоматом, висящим не по уставу, но так, чтобы им можно было быстро воспользоваться. Он тоже служил в специальной полиции. И знал, что, если до буквы соблюдать устав, в лесу не выживешь. Майор перетащил его с собой в город, за это Митрич был ему благодарен.
– Где танк?
– Маневрирует в промзоне. Его не остановить. Нечем. Надо уходить...
– Кто командует?
