скачать книгу бесплатно
И что-то исправить. Если это еще возможно…
Поезд Киев – Днепропетровск.
7 июня 2019 года.
Продолжение
…Несмотря на то что крыша моя, надо сказать, «текла», иного повода закрепиться в Днепре, кроме как открыть филиал своей конторы по торговле всем съестным, я не нашел. Это нормально для бизнесмена – стремиться к расширению своего бизнеса. И это лучшая крыша для разведчика – бизнесмен имеет деньги, бизнесмен имеет офис и складские помещения, бизнесмен встречается с людьми, бизнесмен ищет клиентов… в общем, любые контакты залегендировать проще простого. Дальше начинаются сложности…
Они, собственно, с самого начала начались, еще до того, когда я в город прибыл. Сюда ходил поезд «Хюндай», скоростной, и когда он уже подходил к Днепру, вдруг стукнуло по стеклу, кто-то закричал и началась самая настоящая паника. А я бросился на пол одним из первых, столкнув с сиденья и соседа… точнее, соседку, потому что такое я слышал не раз и испытывать на себе воздействие автоматной пули не собирался.
Поезд дернулся… я подумал – трындец, сейчас стоп-кран сорвут и без суеты и спешки нас тут всех оприходуют… или не всех, но сколько смогут. Но нет, после рывка поезд, уже замедлявший ход, снова начал ускоряться, унося нас от автоматчика и щедро раздаваемой им смерти…
– Лежи…
Сам я приподнялся, осмотрелся… кажется, все. Кто-то ругался, интересно, раненые есть? Или пронесло…
– Можно…
Первое, что я заметил, были глаза. Просто огромные. Я не буду говорить глупости типа «утонуть можно», утонуть тут в любом месте можно, не страна, а болото, но все равно очень, очень красивые глаза. Постепенно заметил и все остальное – черные волосы, мордашка как у рисованной мультяшной героини японских аниме. Легкая ветровка и джинсы – дешевые, но чистенькие. Следит за собой барышня и не подставляется лишний раз, если тут разгуливать в платье, да еще в коротком, нарвешься на неприятности.
Я протянул руку, она помедлила, но ухватилась за нее…
Существует много способов заставить женщину обратить на себя внимание, я начинал с некой демонстрации. Несмотря на то что одевался я максимально незаметно, чтобы не выделяться из толпы, я носил золотые часы «Роллекс Сабмаринер». Тут таких полно на любом развале, рекламируются, что у них якобы швейцарский механизм – на самом деле дешевая Япония. Но эти были настоящими. Я их носил на случай неприятностей, если придется расплатиться за что-то и просто потому, что состояние мужчины определяется по двум вещам – обуви и часам, а так как из обуви для дальних поездок я предпочитаю тренировочные кроссовки, остаются часы. Второй фишкой был мобильник – «Блекберри», я его не всегда брал с собой, но сейчас он был при мне. И когда я подал руку, часы были явственно видны.
Она на часы даже не взглянула.
– Испугались?
Она снова помедлила, перед тем как ответить.
– Нет.
Ну-ну. На вид лет двадцать пять – тридцать, сумочка «под Прада» с киевского рынка, бижутерия дешевая, но подобрана хорошо. На девочку из клуба не похожа, что удивительно. Одета примерно так, как тут одевается средний класс, то есть Китай или нонейм Восточная Европа.
Не окольцована.
Поезд шел уже в городской черте. Дальше по вагону ругались, проклинали бандитов, власти в Киеве, кажется, и Путина тоже проклинали. Здесь это нормально. Половина из тех, кто сейчас попал под обстрел, при случае даст тому же автоматчику укрытие в своем доме. И ничего такого в этом не увидит.
А потом снова попадет под обстрел и будет проклинать.
Кого-то поднимали с пола.
– Вы не поможете?
– Нет, – я покачал головой.
– Почему?
– Во-первых, я не врач. Во-вторых, помощник из меня тоже, откровенно говоря, скверный…
Картинки из прошлого.
Киев, Украина.
Конец октября 2013 года
Сложно признавать свои ошибки. Проще говорить об ошибках других. Сейчас, оглядываясь назад, я примерно могу вспомнить, с чего все начиналось… но тогда никто ничего подобного не ждал. Никто не ждал, что потеряем Киев, а затем и всю Украину. Тут много факторов сработало… уже готовый и находящийся в Киеве, на Крещатике, или Хрещатике, как тут говорят. протестный электорат, – палатки юльков[2 - Юльки – сторонники Юлии Савченко.], немного, но они были, причем были тут все то время, пока мадам бывший премьер-министр находилась в заключении в харьковской колонии, причем находилась там она в специально построенной для нее камере и с прислугой, как настоящая воровка в законе. Видимо, механизмы массовой протестной мобилизации последовательно отрабатывались сначала на деле Макар[3 - Убийство Оксаны Макар – в ночь с 9 на 10 марта 2012 года трое молодых людей изнасиловали 18-летнюю Оксану Макар, затем душили ее, после чего, в попытке скрыть следы, вытащили в бессознательном состоянии на соседнюю стройку, облили бензином и подожгли. Тем не менее жертва оказалась жива и скончалась только 29 марта в Донецком ожоговом центре. Преступники – один оказался сыном богатого человека, другой – сыном бывшей главы администрации района, их отпустили и повторно арестовали только после массовых митингов. Меры наказания впоследствии – пожизненное, 15 и 14 лет л/с. По данным социологов, о деле Оксаны Макар слышали 91 % украинцев, были статьи в ведущих газетах мира и массовые протесты. В связи с этим делом появились требования вернуть в УК Украины смертную казнь.], потом на Врадиевке[4 - В ночь с 26 на 27 июня 2013 года группа сотрудников милиции Врадиевского РОВД Николаевской области совершила изнасилование и покушение на убийство 29-летней Ирины Крашковой. Были предприняты попытки «отмазать» виновных, в том числе организатора – капитана милиции Дрыжака, что привело к митингам и массовым беспорядкам в различных городах Украины, маршу на Киев, разъяренная толпа пошла на штурм Врадиевского РОВД. Дело Врадиевки дало понять, что обстановка в обществе крайне взрывоопасная, а обстановка с законностью угрожает самому существованию государства.]. Добавило накала ситуации и назначение главой киевской горадминистрации Попкова, а премьером страны – Боброва. Оба были русские, и обоих потом сдаст Осипович, сдаст легко, как отыгранные карты, не понимая, что малой кровью уже не откупишься, а большую он проливать не хотел. На протяжении премьерства Боброва и мэрства Попкова обоих травил, как мог, киевский свидомый бомонд – журналисты, политтехнологи, пиарщики… в Киеве такой швали было навалом, причем все как один европейски ориентированные, прорусски почти не было, одинокие их голоса терялись в свидомом гвалте. И тот и другой держались на свои постах по украинским меркам долго, что добавляло масла в огонь.
И взрывная ситуация сложилась при том, что к «Евро-2012» привели в порядок пять аэропортов, дороги, Попков привел город в относительный порядок, были закуплены автобусы, решены наиболее неотложные инфраструктурные проблемы, заговорили о скором начале строительства очень нужной Киеву четвертой ветки метро до Борщаговки, запуске законсервированных станций, таких как Львивска Брама. Деньги из украинской промышленности вымывались, прежде всего, высокими ценами на газ, но переговоры подспудно шли и вот-вот должны были увенчаться успехом. То, что Осипович готовит «финт ушами», в киевской политтусовке не скрывалось с лета, тогда же начали торпедировать евросоглашение, которое до этого проталкивали два года. Все понимали, что за слив евросоглашения Осипович попытается выторговать цены на газ и какие-то кредиты. Обсуждали уровни цен и размеры.
Оппы – трехглавый змей – готовились к выборам пятнадцатого года, никак не могли выбрать единого кандидата и решили, что на второй тур пойдет тот из оппов, который наберет больше голосов в первом туре, а на первый они идут все вместе. Каневская четверка, издание второе, дополненное. Но в целом две тысячи тринадцатый – это жаркое лето, привычный уже летний тур на Мальдивы, не в Турцию, а на Мальдивы, лес кранов над Киевом, вялая брехня оппозиционеров, неуместное остроумие молодежи насчет «собаки с Крещатика»[5 - Осенью две тысячи тринадцатого года в Киеве нашли коричневую беспородную собаку на Крещатике. Кто-то догадался сравнить морду собаки с лицом В. В. Путина, сделать фотошоп и запустить в интернет. Продолжительность и периодичность информационных волн, размах кампании и точно подгаданное время наводит на мысль, что это остроумие было не случайным.], стрекот касс супермаркетов и мрии про европейский уровень зарплат. Никогда Украина не жила так богато, как в этом, две тысячи тринадцатом, году…
Что касается меня, то я в том году окончательно ушел из семьи. Есть такое слово – «неудобно». Неудобно жить в одной квартире фактически с чужим человеком. Неудобно делать вид, что вы одна семья. Неудобно каждый вечер изобретать причины, почему бы тебе надо задержаться в городе.
И я решил, что дальше жить «неудобно» я не хочу. Просто потому, что жизнь одна.
Из детей легче всего это восприняла, как ни странно, Маринка. Она была еще маленькой, училась в сто пятьдесят пятой спецшколе, но почему-то из всей семьи мне проще всего удавалось найти общий язык именно с ней. Еще ранней весной, когда я ее подвозил до школы, она вдруг сказала: пап, найди себе кого-нибудь и не мучайте друг друга.
Вот такие вот у меня дети…
Что касается Вячеслава, то с ним мне общий язык найти так и не удалось. Мать пристроила его в Могилянку, откуда он благополучно ушел, и сейчас работал менеджером в салоне по продаже сотовых телефонов. Сказать, что для своего сына я хотел именно этого…
Но влияния на него я не имел никакого.
Что касается бизнеса, то он шел… отвратненько он шел. Крыша, которая у меня была год назад – причем какая крыша, – больше ее не было, а без крыши бизнес вести нельзя ни в Киеве, ни в Украине вообще. Самое удивительное, что здесь беспределом занимаются не столько чиновники и менты, сколько олигархи. И за крышу часто берут именно они. Саша Стоматолог[6 - Один из сыновей президента, отжимал бизнесы, чем входил в конфликт с олигархами. Стал притчей во языцех как пример коррупции.]… имело место такое явление, но по сравнению с… – это детский сад. Короче, я переводил операции в Харьков, так как там у меня еще оставались контакты, и готовился при необходимости уходить в Россию, а деньги потихоньку отправлял в Англию. Крыши на уровне Банковой у меня не было, и мой бизнес был теперь сладким и сочным апельсином – подходи, дербань.
В этот день мне позвонил Алекс. Назначил свидание. Нет, не в том смысле… хотя тут к этому терпимее относятся. Он был русским, работал сначала в СБУ, потом консультировал УГО, управление госохраны. Профессионал, прошедший Чечню, здесь таких мало, Украина – это тихая заводь. Сейчас оттерт на обочину и числился старшим опером в СБУ АР Крым. Но почему-то оставался в Киеве…
Встреча была в тире, и это было не случайностью. В тире можно не опасаться прослушивания, стрельбы не выдерживают жучки. Вообще в Киеве ситуация с прослушкой была аховой, слушали все и всех. Базы не слишком свежего компромата можно было купить на базаре как семечки, а более серьезная информация продавалась уже за другие деньги. Главным источником компромата было СБУ, где все зарабатывали на пенсию…
Тир был небольшим. Подземным. Спустившись туда, я взял «беретту», надел наушники и прошел на огневой. Так-то у меня «стечкин», левый, и мне он нравится куда больше – длинный ствол, емкий магазин и приличный вес, позволяющий четко контролировать оружие при стрельбе. Но «макаровские» патроны достать было сложнее, чем «парабеллум», и стоили они вдвое дороже…
Алекс был уже там, стрелял из такой же «беретты». Я зарядил, вывел мишень на предельное расстояние – тут это двадцать пять метров, сделал серию выстрелов. Немного смазал – давно не стрелял…
Алекс в быстром темпе выпустил два магазина, после чего все слухачи, если они были, точно оглохли. Положил пистолет, подогнал мишень. Центр – сплошная дыра. Ну, из короткого он всегда меня обходил.
Я тоже снял наушники. Привычно стукнулись кулаками.
– Сам как?
– Норм.
В свое время мы вместе служили. Потом разошлись. Потом наши дорожки снова сошлись, я устроил ему встречу с нужными людьми, и именно потому он попал сначала в СБУ, потом и в УГО. Теперь мы оба были в немилости. У Осипа нет понятия «профессионал». Человек либо свой, либо не свой. А свой – это тот, кто подгоняет больше денег. И при этом они настолько отморозились, что вырывают кусок даже у своих…
Но по-настоящему своими мы не были.
– Семья?
– Не сыпь мне сахер на…
– Понял.
У Алекса тут появилась семья. Впрочем, здесь это не сложно – украинки красивые, а мужики все працюют – выбор есть. Правда, по слухам, и у него было на этом фронте не все в порядке. И я понимаю почему. Таких, как мы, трудно принять.
– Ты в Харьков, я слышу, собирался.
– Есть такое.
– А потом в Москву?
– Если получится.
– Хорошо, чтобы получилось.
Алекс достал из своего телефона карту памяти.
– Тогда передай. Ты знаешь кому.
Помедлив, я взял.
– Что там?
– Посмотри… код ты знаешь. Они совсем о…ли…
– Помощь нужна?
Я внимательно смотрел на своего старого друга и вспоминал. Код – это, конечно, тридцать один – двенадцать – девяносто четыре. Дата первого штурма Грозного. Он там был, в самом пекле. А я – нет, я тогда только прибыл в Ханкалу, заходил второго. Или, как тогда говорили, тридцать третьего. Тридцать третьего декабря жуткого, никак не кончающегося года…
И было-то нам тогда…
А ведь двадцать лет прошло. Двадцать долгих лет, в этом году годовщина. Как мушкетеры – двадцать лет спустя.
Видимо, Алекс подумал о том же самом… мы вообще хорошо понимали друг друга – почти всегда без слов.
– Двадцать лет почти… – сказал он.
– А ума все нет.
Он сплюнул, что в тире, в общем-то, делать было не комильфо.
– То-то и оно. Эти б… доиграются до того, что тут Грозный будет. В Киеве или… в Севастополе…
Меня в тот момент передернуло. Тот, кто прошел через Грозный, через Минутку, шутить этим не будет.
– Сань. Ты чего?
– Эти идиоты намереваются сорвать выборы. И для этого они хотят спровоцировать повторный Майдан…
Просмотрел информацию я по дороге в Харьков, скоростным поездом. Почему-то люблю ездить поездом, а тут и расстояния не такие, как в России. От увиденного в буквальном смысле встали дыбом волосы…
Передо мной был детальный план, разработанный некой фирмой «Альтернатива-2000» (фирмам, в названиях которых есть «-2000», «-м», еще какая-нибудь буква через тире, я не слишком доверяю), который предусматривал контролируемую дестабилизацию в стране через инициацию повторного Майдана.
Прежде всего констатировалось, что действующий президент страны при переизбрании практически гарантированно проигрывает любому вменяемому кандидату. Конечно, не с таким страшным результатом, как его предшественник, – пять процентов голосов в первом туре, но проигрывает с гарантией. В то же время отменить выборы и ввести чрезвычайное положение признавалось нежелательным, так как это могло привести к разрыву отношений с Европой и срыву важнейших экономических соглашений. Упоминался так называемый «энергомост» – на этом моменте я понял, кто заказал доклад. Я все-таки кухню знаю. Энергомост – это полусекретный проект между российскими энергетическими компаниями и группой украинских олигархов, владеющих энергомощностями. Изюм тут прост – ЕС ведет борьбу с российскими энергопоставщиками за независимость и выкатывает дискриминационные условия, в то же время с Украиной отношения хорошие. Вот и придумали, благодаря тому, что у нас еще со времен СССР осталась единая энергосистема, сделать следующее. Россия поставляет энергию на Украину, и Украина, сама, кстати, энергоизбыточная, закупает российскую энергию, а свою поставляет в ЕС и за счет ее оплаты (в евро) перечисляет долю России. Все довольны, все гогочут. Но тот проект нереализуем, если в Украине отменят выборы. А судя по тому, что в проекте поставлено условие: выборам быть, – заказчикам это неприемлемо.
В связи с чем необходимо спровоцировать Майдан. Для чего не ранее осени тринадцатого планируется совершить какое-то резонансное преступление и дальше вывести людей на улицы. То есть устроить в центре Киева второй Майдан с политическими требованиями. Главным среди этих требований должно было стать освобождение политзаключенной Юлии Савченко, в настоящее время отбывающей срок в Харьковской колонии.
После какого-то периода противостояния президент идет на уступки и выпускает Савченко. После чего начинается жесткая предвыборная борьба между Савченко и нынешним оппозиционным триумвиратом. Изюм тут был в том, что триумвират – все как один политические крестники Савченко, происходят из ее партии. И Савченко сидит в тюрьме, в том числе и с их согласия, а они делят ее политическое наследство. После того как Савченко выпускают, ломается схема оппозиции, предполагающая, что на выборы идет триумвират, а во второй тур идет тот, кто больше всего набрал в первом и почти гарантированно получает власть. Согласно плану, во второй тур выходит Савченко, после чего «сливает» в обмен на должность премьер-министра. Занавес. И демократия соблюдена, и…
Был у этого плана и второй аспект – экономический. После выборов планировалось начать широкомасштабный передел собственности в Украине. И начать с тех олигархов, которые поддержат это новый Майдан, а поддержат едва ли не все, это я точно знаю. План – напустить на них бывшего премьера Савченко с ее бульдожьей хваткой, беспрецедентным цинизмом, живучестью и жадностью. Она не остановится, не пожалеет, она из глотки вырвет. И наградой для нее планировали дать Днепропетровск. Ее родной город…
Итог – выборы выиграны, оппозиция перегрызлась. Общественность ликует.
Но я видел в этом плане изъян. Даже несколько. Первый – взрыв может быть настолько сильным, что снесет все на своем пути. По многим причинам. Первая – это зависть, где-то с середины нулевых траектории России и Украины отчетливо разошлись, создать хоть какое-то подобие общества среднего класса в Украине не удалось. Разрыв виден невооруженным глазом – даже в Киеве, например, многие не могут позволить себе жилье в ипотеку, живут в съемном – просто нет денег на первоначальный взнос. Все еще роскошь иномарка – здесь парк машин составляют в основном советские машины и машины из девяностых, которые сплавили сюда по дешевке. Я даже знаю как – вместо утилизации, именно тогда проявились очень дешевые машины. Если в России покупают загородный домик в ипотеку миллиона за два-три, то тут покупают хату, едва не по окна вросшую в землю. Но покупают, на Украине тот, кто владеет землей, – «господарь». И эта зависть, на самом деле вкупе с не слишком умной политикой Москвы и не слишком-то вежливым российским обществом, дает о себе знать. А общение есть, происходит – в Киеве на майские не протолкнуться от российских машин, машин с российскими номерами. Кстати, обида тут искренняя, явная, почти детская: как вы смеете жить лучше нас, да, мы отделились, но Сибирь общая, и вы еще с нас смеете за газ такие цены драть. Как вы смеете жить лучше нас – вот то, что Украина хочет, но не может выкрикнуть в лицо России.
Это все жжет, на этом на всем спекулируют, и хуже того – на Украине до сих пор нет какого-то стержня, около которого можно было бы строить государство и нацию. Вместо этого – плакаты с обещаниями зарплаты семьсот евро после «вступу до ЕС». Детский сад, но в это верят. Причем искренне…
Еще и олигархи. Они здесь не то что в России, – здесь каждый из них владеет какими-то средствами массовой информации, сидит на информационных потоках и может влиять на политику весьма ощутимо. В целом они не испытывают друг к другу особой любви. Но Осип сделал немыслимое – он поссорился со всеми. Не допустить этого просто – надо кому-то дать, а кому-то не дать, и развернется грызня. Но Осип – то ли от жадности, то ли от глупости – не дал никому и ничего. И тем самым настроил против себя всех…
Второе – это полиция. Чтобы справиться с реальными, не проплаченными уличными протестами, нужна сильная полиция. А ее нет. Профессионалы ушли из органов. Осип не раз показывал, что органы он не уважает и прикрывать не будет. У него не было своего сильного человека в органах. А если органы дадут слабину, опереточная революция быстро превратится в настоящую.
Третье – это сам украинский политикум и конкретно Савченко. Это не те люди, которые будут «держать» договоренности. Если Савченко почувствует запах крови, она моментально озвереет и забудет про Днепр – всем нужен Киев. Если про план узнают (или уже знают) трехголовые, они пойдут ва-банк. А они могут знать. Если знает Алекс, то могут знать и они. Среди окружения Осипа недовольных, обиженных много.
И последнее. Я все-таки знал Киев. И знал настроения в городе. Киев закипал. Мелкие митинги – из-за застроек, например – моментально превращались в крупные. Играть в таком городе с огнем – смерти подобно…
Но и другого выхода, как я понимал, не было.
Прислушался к себе… нет, всё. Одно время я был настолько вхож, что сидел за столом. Президент Украины был не так плох, как о нем говорили. Просто у него не было… инстинкта государственного деятеля, что ли. Хитрость была. Жесткость была. Инстинкт выживания был. А вот понимания того, что должен делать государственный деятель, не было.
И еще. Он слишком легко сдавал людей команды. Слишком легко сдавал своих.
Как сдал и меня…
В Харькове я встретился по делам. Дальше провел встречу с курьером и передал ему информацию. Ночью она будет в Белгороде.
Завтра – в Москве…
Днепропетровск.
Региональное отделение ЛДПР.
Вечер 7 июня 2019 года
В Днепре меня встречали.
Одной из крыш российских представительств в/на Украине были представительства партии ЛДПР. Тема не новая, то же самое было в Приднестровье. Под крышу ЛДПР прописывались приблатненные ухари, в том числе и местные, через нее можно было получить российский паспорт за деньги, а в некоторых случаях и за так, прописанные под ней осуществляли физическую защиту наших интересов в том случае, когда в защите наши интересы нуждались, а вежливых людей пускать в ход было рано. Короче говоря, Америка с ее легальной и нелегальной резидентурами, выглядящими тут как «Баба Яга в тылу врага». Ну и накладки иногда случались.
Телефон звякнул, когда поезд только тормозил, и, сойдя с поезда, я почти сразу наткнулся на невысокого пацана в кожаной куртке, джинсах и тяжелой армейской обуви. Голова его была обрита наголо – здесь это признак опасности, это может быть нацгвардеец или правосек, сбривший оселедец, их можно узнать, как и чехов, – там, где голова недавно голая, остается белое, незагорелое пятно, и это заметно. Но этот побрился давно.
